Кира вытирала со стола крошки после ужина, когда Виталий объявил:
— Кстати, Артёма завтра в школу забирать буду. У него теперь английский по вторникам и четвергам.
Максим поднял голову от тетради с математикой. Посмотрел на отца внимательно.
— А у меня тоже английский будет? — спросил он тихо.
— У тебя пока математика. Доделай задачи сначала.
Кира перестала вытирать стол. Что-то кольнуло в груди — привычное, неприятное чувство.
— Какой английский? — спросила она мужа.
— Курсы хорошие нашёл. Преподаватель — носитель языка. Володя просил помочь.
Володя — брат Виталия. Работал грузчиком, получал немного. Жена сидела дома с младшим ребёнком. Артём — старший, тринадцать лет, ровесник Максима.
Максим вздохнул, склонился над тетрадкой. Плечи у него поникли — Кира заметила.
Их семья жила скромно, но достойно. Двухкомнатная квартира в панельной девятиэтажке, мебель не новая, зато своя. Виталий работал инженером на заводе, Кира — в отделе кадров торговой фирмы. Зарабатывали примерно одинаково, на жизнь хватало.
Только вот последний год что-то изменилось. Денег стало не хватать. А виной тому… племянник.
Всё началось прошлой осенью. День рождения Светланы, Володиной жены. Семейное застолье, дети за одним столом со взрослыми. Артём жаловался на старые кроссовки — дырявые, неудобные.
— Потерпи до зарплаты, — устало отвечала мать.
Виталий встал из-за стола:
— Не переживай, племяш. Завтра в магазин поедем.
Глаза мальчишки загорелись. А Максим тихонько доедал салат и слушал восторженные возгласы родни:
— Артёмка, тебе повезло с дядей! Золотое сердце!
Потом была зима. Виталий записал племянника в секцию дзюдо. Платную, в хорошем спортивном центре.
— У парня данные, — объяснял он жене. — Тренер говорит, природный боец.
— А Максим? — робко спросила Кира. — Он тоже хотел спортом заниматься.
— Наш тихоня? Да он и мухи не обидит. А Артём — настоящий воин!
Максим мыл посуду на кухне. Слышал каждое слово. Только губы поджал и продолжал тереть тарелки.
Весной — новый удар. Артёму понадобился планшет для школы. Цифровые учебники, современные технологии.
— Дорогая вещь, — вздыхал Володя. — Не потяну.
— Без проблем, — размахнулся Виталий. — Купим хороший, чтоб на годы хватил.
А Максим так и остался без планшета. Хотя в их школе тоже цифровые учебники вводили.
— Подождёт, — решил отец. — Ему не так критично.
И вот теперь английский…
За ужином на следующий день Виталий делился впечатлениями:
— Артёма на курсы отвёз. Преподаватель — настоящий англичанин. Говорит, у мальчика феноменальный слух.
— Пап, — тихо сказал Максим, — а можно мне тоже английский?
— Тебе бы математику подтянуть. Оценки не блещут.
— У меня четвёрки…
— А лучше бы пятерки! Вот и поддерживай. А английский — это не твоё.
Максим замолчал. Ушёл в свою комнату делать уроки.
Кира проводила сына взглядом. Что происходит с мужем? Раньше он Максима обожал. А теперь… будто подменили.
— Почему ты так с ним? — спросила она Виталия, когда остались одни.
— Как это?
— Холодно. Равнодушно.
— Я не равнодушный. Просто реалист.
— В каком смысле?
— У каждого ребёнка свой путь. Артём — гуманитарий, языки ему легко даются. А Максим — технарь.
— Откуда ты это знаешь?
— Видно же. Характер, склонности…
Кира убирала посуду и размышляла. Когда муж стал таким уверенным в бесперспективности собственного сына?
Неделя прошла спокойно. Виталий возил племянника на английский, рассказывал о его успехах. Максим молчал, делал уроки, не просил ничего.
А потом Кира проверила баланс карты.
Вместо привычных тридцати двух тысяч на экране светилось семь.
Двадцать пять тысяч исчезли.
— Виталий! — позвала она из кухни.
Он сидел в гостиной, листал новости в телефоне.
— Что? — откликнулся лениво.
— Подойди. Срочно.
Он нехотя поднялся, зашёл на кухню.
— Смотри, — Кира протянула телефон. — Куда делись мои деньги?
Виталий глянул на экран. Лицо не изменилось.
— А, это я Артёму английский же оплатил.
— Ты что сделал?
— Курсы оплатил. Весь семестр сразу, скидка была.
Кира медленно опустилась на стул.
— Ты снял с МОЕЙ карты двадцать пять тысяч… не спросив?
— Кир, ну что ты сразу кипятишься? Деньги же на благое дело.
— На какое дело?
— Ребёнку помогаю. Володе трудно, а у Артёма способности.
— А спросить меня?
— Зачем? Мы же жена, всё общее.
Кира смотрела на мужа с недоумением. Семья… Но Максим, выходит, к этой семье не относится?
— А наш сын? — спросила она тихо.
— При чём здесь Максим?
— При том, что ему тоже английский нужен. И планшет нужен. И в секцию записаться хочет.
— Максим нормально живёт.
— Нормально? Он последний год ни в чём не участвует! Кружков нет, секций нет, планшета нет!
— Ну и что? Не все дети должны быть одинаковыми.
— Не одинаковыми, а равными! — голос Киры дрожал. — Ты год тратишь деньги на племянника, а про сына забыл!
— Не забыл. Просто у Артёма больше перспектив.
Больше перспектив…
Эти слова ударили как пощёчина.
— Повтори, — прошептала Кира.
— Что?
— Что ты сказал про Артёма?
Виталий понял, что ляпнул лишнее. Попытался исправиться:
— Я имел в виду, что у него способности к языкам…
— Ты сказал «больше перспектив»! — Кира вскочила. — Чужой ребёнок, по-твоему, перспективнее родного сына?
— Не извращай мои слова!
— Какие тут извращения? Ты потратил мою зарплату на племянника и объясняешь это его «перспективностью»!
— Кир, успокойся…
— Не успокоюсь! — она схватила мужа за рукав. — Ты списал Максима! Решил, что он бесперспективный!
— Я такого не говорил!
— Говорил! Делами говорил! Год ты в чужого ребёнка вкладываешься, а про своего забыл!
Из гостиной донёсся шорох. Максим притих, прислушивался к родительскому спору.
— Тише, — сказал Виталий. — Сын услышит.
— Пусть услышит! Пусть знает, как отец его оценивает!
— Я не…
— Максим! — крикнула Кира. — Иди сюда!
Мальчик появился в дверях. Худенький, с большими глазами. Смотрел испуганно.
— Сын, скажи честно. Ты хочешь английский изучать?
Максим посмотрел на отца, потом на мать:
— Хочу.
— А в спортивную секцию?
— Тоже хочу.
— А планшет иметь?
— Очень хочу…
— Слышишь? — Кира повернулась к мужу. — А ты решил, что ему ничего не надо!
— Максим, иди делай уроки, — буркнул Виталий.
Сын послушно ушёл.
— Знаешь, что он в школе говорит? — продолжила Кира. — Когда одноклассники спрашивают, почему он ни в чём не участвует?
— Что?
— «У папы денег нет». А потом видит Артёма с планшетом, в дорогих кроссовках…
— Он не жалуется…
— Потому что воспитанный! Не хочет нас расстраивать!
Виталий опустил голову. Начинал понимать масштаб натворённого.
— Что теперь делать? — спросил он тихо.
— Возвращать деньги. Немедленно.
— Как? Я уже заплатил за семестр…
— Твоя проблема. Отменяй курсы, проси возврат.
— Курсы уже начались. Володя не поймёт…
— А я поняла, когда ты с моей карты воровал?
— Не воровал…
— Без спроса взял — это воровство!
— Деньги общие у нас…
— Общие? — Кира засмеялась горько. — Тогда почему Артём получает больше, чем Максим?
Виталий молчал. Аргументов не было.
— Больше ни копейки на племянника! — отрезала Кира. — Хочешь помогать брату — за свои деньги!
— У меня сейчас денег нет…
— Вот и прекрасно. Значит, помощи не будет.
На следующий день Виталий поехал к Володе. Вернулся мрачный.
— Не хочет отменять курсы. Говорит уже не сможет вернуть.
— Пусть значит доплачивает разницу.
— Я сказал, он подумает…
— А пока мои деньги возвращай.
— Откуда у меня деньги?
— Кредит бери. Занимай у друзей. Не моя проблема.
Через неделю деньги вернулись на счёт. Виталий действительно взял кредит.
Кира записала Максима на английский — в другую школу, дешевле, но качественную. Потом в секцию дзюдо. Купила планшет — не самый дорогой, но хороший.
Мальчик светился от счастья.
— Сынок. Ты этого заслуживаешь.
Максим оказался способным учеником. Английский давался легко, в дзюдо показывал неплохие результаты. Учителя хвалили — талантливый ребёнок.
— Видишь? — говорила Кира мужу. — А ты считал его бесперспективным.
Виталий молчал. Стыдился собственной слепоты.
А с Володей отношения испортились. Брат обиделся на «жадность» и звонить перестал.
— Может, зря мы так? — сомневался Виталий. — Всё-таки родственники…
— Родственники — это да, только почему мы должны его ребенка обеспечивать? Вот пусть сами и развивают таланты своего ребенка, — отвечала Кира.
И была права. Максим расцвёл, почувствовав отцовское внимание. А Виталий понял простую истину — чужие дети никогда не должны быть важнее родных.
Возвращение заблудившегося отца