Ольга сидела за кухонным столом в доме свекрови и чувствовала себя совершенно неуютно.
За окном накрапывал мелкий осенний дождик, во дворе стояли лужи, а в доме было натоплено так, что хотелось открыть все окна. Она сняла туфли еще в прихожей и переобулась в домашние тапочки, которые сама же себе и покупала — мягкие, войлочные, удобные.
Суббота выдалась серая и унылая. Они с мужем Андреем приехали в гости к его родителям, как обычно это делали раз в две недели.
Жили свекры в частном доме на окраине города, в старом районе, где каждый двор отгорожен высоким забором, а между соседями сохранялись почти деревенские отношения.
Дом у свекров был добротный — кирпичный, двухэтажный, с большой кухней и просторной гостиной. Несколько лет назад они его основательно отремонтировали, достроили веранду, поставили новый забор из профнастила, выкопали колодец с автоматической подачей воды. Все это обошлось в кругленькую сумму, которую оплачивал Андрей.
За столом сидели свекор Михаил Петрович — мужчина пятидесяти восьми лет, механик на заводе, с мозолистыми руками и прямой спиной. Рядом с ним свекровь Галина Ивановна, учительница младших классов, вечно озабоченная семейными проблемами. Напротив устроилась золовка Ксения — двадцатидвухлетная студентка медицинского института, которая училась на платном отделении за счет Андрея и Ольги.
Андрей с младшим братом Денисом ушли в гараж — у Дениса барахлила машина, нужно было посмотреть ходовую. Денису скоро исполнялось двадцать пять лет, он работал водителем в небольшой фирме, получал копейки, но мечтал о чем-то большем.
— Вот кстати, — начала Галина Ивановна, разливая чай по чашкам, — у нас тут семейный совет получается. Как раз вовремя.
Ольга настораживалась всякий раз, когда свекровь произносила слова «семейный совет». Обычно это означало, что от неё и Андрея будут что-то требовать.
— Через месяц у Дениса юбилей, — продолжала Галина Ивановна. — Двадцать пять лет. Молодой мужчина, пора ему на ноги вставать по-настоящему.
— И что вы решили? — осторожно спросила Ольга.
— Мы хотим подарить ему мотоцикл, — вмешался Михаил Петрович. — Хороший, б/у, но в отличном состоянии. Нашли за сто двадцать тысяч.
— Мотоцикл? — удивилась Ольга. — А зачем?
— Как зачем? — возмутилась Ксения. — У него же машины нет, как у некоторых! А на мотоцикле и на работу ездить можно, и по городу быстрее, и бензина меньше тратит.
— Мы прикинули, — продолжал свекор, — каждый даст по чуть-чуть. Я с матерью — тридцать тысяч. Ксюша — пока ничего, она же студентка. А ваша семья — девяносто тысяч.
Ольга поперхнулась чаем.
— Почему именно мы должны платить больше всех?
— Потому что у вас деньги есть, — пояснила свекровь тоном, не терпящим возражений. — Вы в городе работаете, зарплаты хорошие. А мы тут как можем, так и выкручиваемся.
— Галина Ивановна, — Ольга старалась говорить спокойно, — но мы и так помогаем постоянно. На забор дали сто пятьдесят тысяч, на колодец — семьдесят, сарай новый — восемьдесят тысяч. Плюс на обучение Ксении каждый месяц по двадцать тысяч переводим.
— И что с того? — вмешалась золовка. — У вас деньги водятся, а у нас свои заботы. Мотоцикл — это не роскошь какая-то, а средство передвижения!
— Ксень, но девяносто тысяч — это большие деньги вообще-то…
— А по двадцать четыре тысячи в год на мою учебу — это большие, что ли? — огрызнулась девушка.
Свекровь всхлипнула и достала платочек.
— Ой, что же это за невестка такая! — причитала она. — Мужа мы вырастили, умным сделали, образование дали, на работу хорошую устроили! А она только против всего и копейки считает!
Ольга почувствовала, как внутри закипает. Вот именно это её и бесило больше всего — постоянные намёки на то, что Андрей всем обязан родителям, а значит, и она должна им быть благодарна.
— Галина Ивановна, — Ольга почувствовала, как терпение лопается, — мы и так помогаем постоянно! На дом, на забор, на учёбу Ксении! А теперь ещё восемьдесят тысяч на мотоцикл! У нас что, денежный принтер дома стоит?
— Ну и что с того? — огрызнулась Ксения. — У вас зарплаты хорошие, а мы тут перебиваемся! Нам никак таких денег не заработать!
— Перебиваетесь? — Ольга встала из-за стола. — На наши деньги перебиваетесь! Каждый месяц двадцать тысяч на твоё обучение переводим! Это нормально?
— А что ненормального? — вмешалась свекровь. — Мы Андрея вырастили, умным сделали, на работу устроили! Теперь он просто должен семье помогать!
— По вашим связям устроили? — рассмеялась Ольга. — Да он охранником работал, когда на парня напали грабители! Заступился, спас человека! А парень оказался бизнесменом и предложил работу! Это Андрей сам заработал, а не ваши связи!
— Как ты смеешь! — взревел свекор, вскакивая. — В нашем доме так с нами разговаривать!
— Да что же вы за люди такие! — не выдержала Ольга. — Только требовать умеете! Хапаете и хапаете! А когда моя мама в больнице лежала, где вы были? Когда моему брату на операцию деньги нужны были — вы помогли? Нет! Зато от нас всё подряд требуете!
— Замолчи немедленно! — заорал Михаил Петрович. — Как ты смеешь нас с твоей роднёй сравнивать!
— А что, ваша родня лучше? — Ольга уже не сдерживалась. — Мы вам просто кошеле, да? Только дай и дай!
— Всё! — свекор побагровел. — Вон из моего дома! Немедленно!
— Михаил Петрович, успокойтесь…
— Молчать! — он схватил её за руку. — Марш на улицу! И чтобы ноги твоей больше тут не было! Надумала она тут нам указывать, как жить!
Он распахнул входную дверь настежь. Холодный ветер ворвался в прихожую, принося запах дождя и мокрой земли.
— Давай, марш на улицу! — свекор схватил Ольгу за плечо.
— Что вы делаете? — растерялась она. — Я в тапочках! Телефон хоть дайте забрать!
— Или давай! Должна была думать раньше! — Михаил Петрович буквально вытолкал её на крыльцо. — Вот так с нами разговаривать!
Дверь с грохотом захлопнулась. Ольга осталась стоять на деревянном крыльце в домашних тапочках, в легкой кофте, под мелким дождём.
Земля во дворе была мокрая, покрытая лужами. Тапочки промокли за несколько секунд. Ольга огляделась — её сумка и куртка остались в доме, телефон тоже. Андрей с братом были в гараже у друга и не слышали, что происходило.
Она постояла минуту, не зная, что делать. Потом, осторожно ступая по лужам, направилась к соседнему дому. Ноги в мокрых тапочках скользили, было холодно и унизительно.
У соседей жила пожилая пара — Нина Степановна и Владимир Иванович. Ольга знала их в лицо, здоровались при встрече, но близко не общались.
Она постучала в калитку. Через минуту показалась Нина Степановна — женщина лет шестидесяти, в домашнем халате и тёплых тапочках.
— Ольга? Что случилось? — удивилась соседка, видя мокрую растрёпанную девушку.
— Извините за беспокойство… Я с соседнего дома… Можно у вас на крыльце постоять? У нас тут… семейные разборки…
— Да что ты! Заходи в дом, простудишься же! — Нина Степановна распахнула дверь. — Володя! Иди сюда, гостья у нас!
Владимир Иванович — крепкий мужчина с седыми усами — вышел из комнаты.
— Что происходит? — спросил он, увидев состояние Ольги.
— Михаил ее выгнал, — пояснила жена. — В чем была, босиком практически.
— За что же? — удивился хозяин.
— Не за что, — устало ответила Ольга. — Не согласилась деньги на подарок дать. А точнее, оплатить подарок, который они сами и решили подарить.
— На подарок? — переглянулись супруги. — Да что же это такое…
Нина Степановна усадила Ольгу за стол, принесла горячий чай и сухие тапочки.
— Вот так и живут, — вздыхала она. — Сын работает, деньги зарабатывает, а они всё требуют и требуют.
— А что за подарок-то такой? — поинтересовался Владимир Иванович.
— Мотоцикл младшему сыну хотят купить. Сто двадцать тысяч стоит. С нас девяносто требуют.
— Ничего себе! — присвистнул мужчина. — Да за такие деньги можно машину подержанную купить!
— Мы и так им постоянно помогаем, — продолжала Ольга. — На дом деньги давали, на забор, на колодец. Образование золовке оплачиваем. А тут ещё и мотоцикл.
— Понятно, — кивнула Нина Степановна. — А муж-то твой где?
— В гараже с братом. Не знает, что происходило.
Они просидели так около часа. Ольга согрелась, успокоилась, даже немного вздремнула в кресле. А потом во дворе послышались голоса — это вернулись Андрей с Денисом.
Через несколько минут в дверь постучали.
— Кто там? — спросил Владимир Иванович.
— Андрей, сосед. Жену свою ищу.
Владимир Иванович открыл дверь. На пороге стоял высокий мужчина с мрачным лицом и сжатыми челюстями.
— Здравствуйте, — коротко поздоровался он. — Извините за беспокойство. Ольга у вас?
— Заходи, заходи, — пригласила Нина Степановна. — Да, у нас твоя жена. Михаил её выгнал.
Андрей вошел в дом, увидел Ольгу в чужих тапочках с заплаканными глазами.
— Собирайся, — сказал он. — Едем домой.
Ольга вздохнула и встала.
— Спасибо вам огромное. Извините за беспокойство.
— Да что ты! Заходи, если что, не стесняйся, — махнула рукой Нина Степановна.
— Садись в машину, — коротко сказал он.
По дороге домой они ехали молча. Только когда свернули к их дому, Андрей наконец заговорил:
— Рассказали, что происходило.
— И что они сказали?
— Что ты их оскорбила. Что неблагодарная. Что отец правильно сделал, выгнав тебя.
Ольга промолчала.
— Они хотели, чтобы я остался и с тобой разбирался при них, — продолжил муж. — Мол, жену свою на место поставь.
— И что ты ответил?
Андрей припарковался у подъезда и повернулся к жене.
— Я сказал, что ругаться можно, спорить можно. Но выставить мою жену босиком за порог в дождь — это уже перебор. Она моя жена. И если ещё раз такое повторится, приезжать к ним мы больше не будем.
Ольга почувствовала, как на глазах выступают слёзы.
— А они что?
— Отец начал кричать, что я подкаблучник. Мать плакать. А Денис молчал — понял, что мотоцикла теперь точно не будет.
— И что дальше?
— Дальше я сказал, что мы не банкомат и не благотворительный фонд. Помогаем, сколько можем, но в разумных пределах. А требовать с нас на мотоцикл, когда мы и так каждый месяц по двадцать тысяч на Ксенькину учёбу переводим, — это наглость.
— Как они отреагировали?
— Никак. Мать всхлипывала, отец мрачно молчал. Денис пару раз попытался что-то сказать, но я его оборвал.
Они поднялись в свою квартиру. Ольга переоделась в домашнее. За окном продолжал накрапывать дождь.
— Знаешь, — сказала она, сидя на кухне, — я даже не из-за денег возмутилась. Хотя девяносто тысяч — это много.
— А из-за чего?
— Из-за наглости. Они даже не спросили, согласны ли мы. Просто поставили перед фактом: «Ваша семья даст столько-то тысяч». Как будто мы обязаны.
— Они привыкли, что мы всегда помогаем.
— Помогаем — да. Но не содержим же их! У нас тоже есть планы, мечты. Мы хотели летом в отпуск поехать, машину поменять. А тут — мотоцикл для Дениса.
Андрей кивнул.
— Понимаю. И ты права.
— А Ксения как себя вела?
— После того, как я высказался, притихла. Видимо, поняла, что и с образованием могут быть проблемы, если они дальше продолжат.
— А Денис?
— Денис больше всех расстроился. Он-то на мотоцикл рассчитывал. Но когда отец тебя выгнал, понял, что он всё испортил. Теперь он злится на родителей, что слишком нагло н а подарок потребовали.
Ольга отпила чай и задумалась.
— Пусть сами деньги собирают. Или Денис сам копит. Двадцать пять лет — взрослый мужик.
На следующий день позвонила Ксения. Голос у неё был виноватый.
— Оль, привет… Как дела?
— Нормально.
— Слушай, а вы правда больше к нам не приедете?
— Не знаю. Спроси у брата.
— Я спросила. Он сказал — пока родители не извинятся за вчерашнее, не приедет.
— И правильно сделал.
— Оль, ну не обижайся… Папа погорячился…
— Ксень, твой папа выставил меня на улицу босиком. В дождь. Это не «погорячился», это унижение.
— Ну да… Мне тоже не понравилось. Я ему сказала.
— И что он ответил?
— Что правильно сделал. Что нельзя так с родителями разговаривать.
— Понятно. Ну тогда и разговаривать не о чем.
— А насчёт мотоцикла… Мы поняли, что погорячились. Просто Денис так мечтал…
— Ксения, проблема не в мотоцикле. Проблема в том, что вы считаете нас обязанными платить за ваши хотелки.
— Не все так считают. Я, например, понимаю.
— А родители?
— Они пока злятся. Но Денис с ними разговаривает. Может, образумятся.
Через неделю позвонил Денис. Попросил прощения за поведение родителей, сказал, что сам будет копить на мотоцикл.
— Может, всё-таки приедете? — спросил он. — А то мать совсем извелась. Плачет каждый день.
— Пусть извинится тогда, — ответил Андрей. — При всех выгнал жену, при всех пусть и извиняется.
— Попробую с ними поговорить.
Извинений пришлось ждать ещё две недели. Наконец позвонила свекровь.
— Андрюша, — голос у неё был смущённый, — может, вы в выходные приедете?
— Мама, мы обсуждали это. Пока не извинитесь перед Ольгой…
— Ну хорошо, хорошо… Передай ей, что мы… что отец погорячился. Не надо было так.
— Это не мне передавать. Это ей лично говорить.
Галина Ивановна помолчала.
— Оленька? Ты меня слышишь?
— Слышу.
— Ну прости нас, старых… Отец наш… свекор то есть… он вспыльчивый. Не подумал.
— Галина Ивановна, я не против того, чтобы помогать семье. Но требовать…
— Понимаю, понимаю. Мы уже забыли про мотоцикл. Денис сам будет копить.
— И ещё. Не надо говорить, что Андрей всем обязан вашим связям. Он сам добился всего.
— Хорошо, больше не буду.
В следующие выходные они поехали к свекрам. Атмосфера была напряжённая, но вежливая. Свекор буркнул что-то похожее на извинение, свекровь суетилась, накрывая стол.
Мотоцикл больше не упоминали. Зато Ксения вдруг заговорила о том, что, возможно, переведётся на бюджетное отделение.
— А что, есть шанс? — удивилась Ольга.
— Да, освободилось место. Если получится, то вам не придётся больше за учёбу платить.
— Это было бы здорово, — искренне обрадовался Андрей.
Свекровь распускала грязные сплетни о сватье и губила внука