И измотанная незаслуженными придирками мамы мужа невестка посоветовала:
— Идите, мама, лесом!
Это произошло, когда свекровь, в очередной раз, припершись без приглашения в выходной день, стала лазить по кастрюлям и ей что-то в очередной раз не понравилось.
Не трудно представить, что последовало потом: Нина Леонидовна визжала так, как будто ее режут.
Марину не любила ее свекровь. А кого, собственно, любят свекрови, кроме себя и своих сыночков, спросят многие и будут, конечно же, правы: ну, не невесток же!
Как там, в любимом фильме про Покровские ворота: догнать Савранского – это утопия!
Переиначив это, можно сделать вывод: хорошая свекровь – это утопия! Где-то они существуют, конечно, но их никто не видел, как неуловимого Джо из анекдота.
А Нина Леонидовна существовала вполне себе реально – эдакая довольно симпатичная среднестатистическая тетка: жена, мать и свекровь – все в одном флаконе.
И ее любила вся родня, за исключением Марины. Причем, эта нелюбовь была взаимной и являлась только зеркальным отражением негативных чувств свекрови, которая, как говорится, начала первой.
А невестке ничего уже не оставалось делать, кроме, как отбивать удары и огрызаться.
Марина вышла замуж за Генку по большой любви, причем, взаимной: они были знакомы с детства – оба ходили в один детский сад.
Но потом мальчика отдали в спецшколу, и они на время потеряли друг друга, кивая иногда при редких встречах во дворе.
А потом юноша внезапно увидел, как расцвела его подруга Мара, с которой он, в свое время, вместе сидел на горшке: стройная, с точеной фигуркой и копной русых волос, она превратилась в настоящую русскую красавицу.
Девушка тоже обратила внимание на неожиданно оказавшегося очень симпатичным молодого человека: перед ней стоял не тонконогий и лопоухий Геник-веник, как его все дразнили в садике, а просто молодой Бог с атлетической фигурой и чуть наглым взглядом светлых глаз.
Только так и должны смотреть настоящие кавалеры, уверенные в себе и уже достигшие в жизни определенных высот: немного нагло, чуть снисходительно и абсолютно спокойно.
А оба они уже, к тому времени, работали на довольно неплохих должностях: ребята закончили ВУЗы в одно и то же время.
Они остановились и перекинулись парой ничего не значащих слов. А потом «зацепились яз.ыками» и проговорили до позднего вечера – так им было интересно друг с другом.
И это стало началом их большой и чистой любви, которая продолжалась до сих пор: со свадьбы прошло почти четыре года.
И все шло ладненько и складненько. Но только одно «но» омрачало их вполне счастливое существование: у пары не было детей, хотя они над этим постоянно работали и ждали, что все наладится.
И все было бы ничего, если бы не свекровь, открыто высказывающая свою неприязнь: это оказалось вторым неприятным «но».
Марина не понравилась будущей свекрови, как говорится, априори: Генкиного папы к тому времени уже не было.
И это женщина продемонстрировала еще во время первого знакомства с невестой сына: они уже подали заявление.
Нина Леонидовна практически не улыбалась, постоянно кривилась и разговаривала «через губу», давая понять, что девушка – не их поля ягода.
Как так? Москвичка со своей квартирой, красавица, умница с хорошей зарплатой и не пара сыну?
Интересно, почему, и какого рожна Вам еще надо, мама?
Но конкретных требований озвучено так и не было, равно, как и вменяемых объяснений: примите это, как факт.
Сказано, не пара – значит, не пара!
Тут сын повел себя очень неожиданно и впервые ослушался любимую мамочку, запретившую ему сочетаться с этой законным браком: они расписались.
И это, естественно, повлекло за собой шквал негодования и ненависти по отношению к невестке: ведь это, конечно же, она была виновата в том, что сынок пошел против воли мамочки и не дождался ее родительского благословения! Ну, не Геночка же!
Все это стало, своего рода, триггером, запустивший некий очень неконструктивный процесс, который скоро стал двусторонним.
И если вначале Марина, воспитанная девушка из интеллигентной семьи, старалась ради мужа и делала в сторону свекрови книксены, реверансы и соблюдала политес, но, в конце концов, закон материалистической диалектики о переходе количества в качество взял верх.
И измотанная незаслуженными придирками мамы мужа невестка посоветовала:
— Идите, мама, лесом!
Это произошло, когда свекровь, в очередной раз, припершись без приглашения в выходной день, стала лазить по кастрюлям и ей что-то в очередной раз не понравилось.
Не трудно представить, что последовало потом: Нина Леонидовна визжала так, как будто ее режут.
Марина сразу ушла в комнату и закрыла дверь. А муж попытался успокоить маму, но она никак не успокаивалась, вспоминая, кстати и некстати, всякую еру.нду о своей свекрови, которой она, по словам Нины Леонидовны, ноги мыла и воду пила.
И не вела себя, как эта наглая фря, которая совершенно никого не уважает и ведет себя совершенно бесцеремонно, как сви..нья, выпущенная из загона во двор. Причем, слово фря из всего оказалось самым цензурным.
Девушку трясло, и ей очень хотелось перейти от слов к действиям, а именно, вылить кастрюлю с «не тем» супом мамочке за шиворот. Но она сдержалась, дождалась ее ухода и только потом вышла.
— Я буду подавать на развод, — объявила Марина мужу.
— Но почему? – искренне удивился тот. – Помѝритесь!
Его отчасти можно было понять: это была его родная мамочка! А для жены она так и осталась злобной чужой женщиной, не дающей ей никакой жизни.
Да и стоило ли это терпеть? Ради, чего, собственно, унижаться?
— Я больше ничего не хочу и мириться с этой поло..умной теткой не буду. Если бы тебя каждый день моя мама окунала мо.рдой в грязь, тебе бы это понравилось?
Я же прекрасно помню, как ты обиделся на моего папу за какой-то пустяк!
И Гена промолчал: жена была полностью права. Но он не предполагал, что дело обернется именно так, поэтому был ошарашен.
А Мариша собрала вещи на первое время и уехала к родителям. Но на развод назавтра не подала: утром ее неожиданно вырвало.
А на тесте высветились две полоски — она оказалась беременна, и, по подсчетам, срок был немногим больше месяца: их желание наконец-то исполнилось!
И девушку поглотили мысли о будущем ребенке – все остальное стало мелким и ненужным.
Но ясно было одно: какая же глу.пая оказалась свекровь! Ведь так перечеркнуть все счастье сына «легким движением кисти» умный человек просто не может!
Но радовать Генку Мариша не спешила: ведь в конфликте именно она была пострадавшей стороной, поэтому справедливо ждала извинений.
А Нина Леонидовна, получившая своего любимого сына обратно, очень обрадовалась: он по телефону сообщил маме, что они будут разводиться.
А потом пропал: не звонил и не приходил. Первое время она не волновалась: может, работы много? Сын занимал один из руководящих постов.
К тому же, у нее самой на работе был аврал: нужно было сдавать годовой отчет.
А позже женщина попыталась «вызвонить» его по рабочему номеру, но там сообщили, что он у них уже не работает.
— А почему? – изумилась мама.
— Нахамил руководству! – коротко ответили там и отключились.
И тогда мама поехала к сыну домой. И увиденное ее потрясло: небритый Генка в уличной одежде лежал на диване.
Слава Богу, хоть трезвый, — мелькнула мысль.
— Но почему, сыночек? – попыталась выяснить мама.
— Да потому что, мамочка! Просто — потому что! Прими это как факт – ты же любишь такие штучки!
— А с работой-то что?
— Послал всех и уволился!
— А зачем?
— А разве тебе не ясно? Ты же все время посылала Маринку. И все время незаслуженно. А я всего один раз руководство, и то – по делу. Поэтому, ты должна меня понять!
И тут оказалось, что жизнь с уходом любимой Марочки стазу потеряла для сына смысл: а это уже попахивало клинической депрессией.
С момента ухода невестки прошло всего два месяца, и тут такая разительная перемена: потеря работы, внешнего вида, и возможно, себя: а это уже было чревато.
Везде была мерзость запустения. Видно было, что Генке реально плохо.
— Да не переживай ты так, — попробовала успокоить сына Нина Леонидовна. – найдем мы тебе невесту!
— Неужели ты ничего не поняла, мама! – закричал мужчина. – Как же можно быть такой бесчувственной! Ведь это ты ее додолбила!
И повернулся лицом к стене, давая понять, что разговор закончен.
А мама заплакала и вышла, причем сын прекрасно все слышал, но даже не отреагировал. Хотя раньше бы кинулся ее утешать.
А Нине Леонидовне стало ясно, что она просчиталась, и сына нужно спасать. Она все обдумала, и на следующий день с кастрюлькой супа и новыми идеями поехала к Генке.
От супа тот отказался: похудевший и осунувшийся сын сказал, что у него нет аппетита. А идеи неожиданно согласился выслушать.
Но звонить пока еще жене, как предложила мама, отказался: ты все заварила, ты и расхлебывай – а мне стыдно. Поэтому, звони и извиняйся.
— Как? Ей звонить первой? Да еще и извиняться?
— Да, мама! Звони или, если не хочешь, уходи и оставь меня в покое!
Ну, что – делать было нечего: здоровье и уже жизнь сына оказались дороже собственных амбиций.
— Мара, — услышала в трубке Марина свое детское имя, — это Нина Леонидовна.
— Я вас узнала, — без выражения произнесла Марина. – Чем обязана?
— Возвращайся, Мариша.
— Зачем? Я же Вам, мягко говоря, не нравлюсь.
— Кто тебе это сказал?
— Да Вы сами и сказали! Причем, даже не сказали, а вдалбливали мне в голову на протяжении всего замужества. Разве не так?
И тут девушке стало понятно, что, видимо, она не все знает. И, возможно, происходит нечто, что заставило свекровь позвонить ненавистной невестке. А вовсе не внезапно проснувшаяся к ней любовь.
И Марина с тревогой спросила:
— Что-то случилось с Генкой?
— Генке без тебя очень плохо.
— Зато Вам хорошо. А сынок пусть немного потерпит для блага любимой мамочки.
Вы же этого хотели?
— Ну, ладно, тебе, Мариша, — миролюбиво произнесли по ту сторону экрана.
Хотя, в другое время, свекровь отреагировала бы гораздо эмоциональнее. И даже не фрей, а кое-чем посильнее.
— Ладно, я подумаю, — пообещала невестка и добавила, — а Генке скажите, что он скоро станет папой — у него будет сын!
В телефоне послышалась какая-то возня, а потом голос мужа внезапно закричал:
— У меня будет сын! – оказалось, свекровь разговаривала по громкой связи.
И они, конечно же, помирились! Но при одном условии: маме было строго запрещено появляться в семье сына более одного раза в неделю.
Да и то по предварительному звонку, хотя она рвалась «тетешкаться» с внуком ежедневно.
И у них все наладилось: Генке даже удалось вернуться на прежнее место работы – он принес свои искренние извинения.
Ведь повинную голову меч не сечет — и его приняли обратно: хорошие специалисты сегодня на дороге не валяются.
А любимой маме, как в фильме про Золушку, было сказано, что Ваше время истекло.
Да, время свекрови закончилось, и пора было освобождать место молодым, которым везде у нас дорога. А самой уйти на покой и пользоваться заслуженным почетом и уважением.
И раздавать советы, только когда тебя об этом очень сильно попросят. Вот так-то, дорогая Нина Леонидовна!
Мама, оставь меня в покое