— Степан, ты только посмотри на это! — кричала на мужа Соня, тыча пальцем в экран телефона. – На дату посмотри!
Она так сына нашего повезла к родителям? Где они?! Это не дом твоего отца!
Соня была в ярости. Она кричала так, как никогда в своей жизни.
— Я больше не хочу ее видеть!
Часть 3
Дина считала своим долгом высказать свое «ценное» мнение по любому вопросу, будь то выбор детской одежды, режим сна или подбор игрушек, и сильно обижалась, если Степан и Соня с ним не соглашались.
Их обоих беспокоило, что Дина уделяет Арсению гораздо больше внимания, чем родной дочери.
Почти сразу после развода Дина Иру сбагрила родителям, они внучку несколько лет воспитывали.
А потом Андрей через суд не добился, чтобы дочка жила с ним.
Уезжала Ира со слезами радости на глазах.
Соня видела, как старается Андрей, как он любит дочку и пытается компенсировать ей отсутствие материнской заботы.
Степан тоже поддерживал Андрея, понимая, как ему тяжело.
А Дина… Дина не хотела отпускать дочку. Причина была совсем не в любви — ее интересовали только деньги.
— Ирка будет жить с отцом, значит, Андрей перестанет платить алименты, — жаловалась Дина Степану. – Мне что, на паперть идти?
Я же не работаю! Пусть Ирку забирает, а мне продолжает деньги присылать. Иначе я Ирку у него обратно отсужу!
В ее голосе не было ни капли сожаления о сыне, только беспокойство о собственном финансовом благополучии.
Степан слушал ее с отвращением. Он не понимал, как можно так относиться к собственному ребенку.
— Дина, ты хоть раз подумала о дочери? – как-то спросил Степан, стараясь сдержать гнев. — Ей нужен отец! Она хочет жить с Андреем! А ты думаешь только о деньгах!
— Ну а что я могу сделать? — ответила Дина, пожав плечами. — Мне тоже нужно как-то жить. Алименты – это мои деньги, я их заслужила.
Он, что ли, мучался в роддоме? Он три года в декрете отсидел? Получил готовенького ребенка, а меня на произвол судьбы бросил!
Степан не знал, что ей ответить. Он понимал, что Дину не изменить. Она всегда будет думать только о себе. И ему оставалось только смириться с этим и стараться оградить от ее влияния свою семью.
Дина, благополучно избавившись от статуса «матери», стала приходить к брату в гости почти каждый день.
Поначалу Соня терпела, стараясь быть вежливой и гостеприимной, но со временем эти визиты начали ее раздражать.
Дина, казалось, не понимала границ. Она приходила без предупреждения, оставалась надолго, критиковала все подряд и постоянно лезла с советами.
Соня устала от этой бесконечной череды визитов и пыталась мягко объяснить Дине, что та мешает.
Она намекала, что ей нужно больше времени для себя и для ребенка, что Сенечке нужен режим и тишина.
Но Дина делала вид, что не понимает намеков.
— Хоть душу у вас отведу, — говорила Дина, усаживаясь в кресло и наливая себе чай. — С Сенькой время проведу.
Ирка вообще про мать забыла. Неблагодарная! А племянник любимый всегда мне рад! Он хоть меня любит.
Поначалу Соня даже пыталась извлечь пользу из этих визитов. Она оставляла сына с Диной и уходила готовить ужин или гладить белье.
Дина, казалось, была довольна тем, что может побыть с племянником, а Соня могла немного отдохнуть и заняться домашними делами.
Но вскоре Соня заметила, что ее трехлетний сын стал вести себя странно.
Однажды, играя в кубики, Сеня вдруг выдал крепкое словцо. Соня замерла в изумлении.
— Степа, ты слышал, что он сказал? — опешила Соня, глядя на мужа с ужасом в глазах. — Мне же не показалось?
— Нет, не показалось, — ответил Степан, глядя на сына, который собирал конструктор. — Я тоже слышал. Где он набрался этой гадости?
— От твоей сестры! — воскликнула Соня, не в силах сдержать гнев. — Она же ругается, как сапожник! Я сколько раз замечала!
Степан, поговори с Диной. Спокойно попроси ее не учить нашего сына плохим словам. Это же ужасно!
Через месяц Матвей пойдет в детский сад, я не хочу опозориться. Что о нас подумают воспитатели? Решат, что мы его совсем не воспитываем!
Степан вздохнул. Он понимал, что Соня права. Он и сам замечал, что Дина ругается при Матвее, но не придавал этому особого значения.
Он думал, что это просто ее манера речи. Но теперь, когда он услышал, как его собственный сын повторяет эти слова, он понял, что это недопустимо.
— Хорошо, я поговорю с ней, — пообещал Степан. — Но ты же знаешь, какая она у нас. Боюсь, что это будет бесполезно…
— Попробуй. Ты должен попробовать, — настаивала Соня. — Иначе я просто не знаю, что делать. Я больше не могу это терпеть.
Я так устала от ее визитов, от ее советов и от ее постоянной критики! Она разрушает нашу семью!
Вечером того же дня, когда Дина пришла в гости, Степан решил поговорить с ней. Он отвел ее в сторону и мягко, но твердо сказал:
— Дина, я прошу тебя, пожалуйста, не ругайся при Сене. Он еще маленький, он все повторяет. Мы не хотим, чтобы он говорил плохие слова.
Дина сначала сделала вид, что обиделась.
— Да что такого я сказала? — возмутилась она. — Ну, вырвалось пару слов. Все ругаются. Что ты из этого трагедию делаешь?
— Дина, я тебя очень прошу, — повторил Степан. — Пожалуйста, следи за своей речью. Ради Сени.
Дина вздохнула и закатила глаза.
— Ладно, ладно, — пробормотала она. — Угодили. Буду следить. Но не обещаю, что получится.
Степан не верил ей ни единому слову. Он попытался вразумить Дину, но разговор не принес никаких результатов.
Дина не видела ничего плохого в своем поведении и лишь отмахнулась от брата, как от назойливой мухи.
— Да что такого? — заявила она, вальяжно развалившись на диване. — Все дети в его возрасте ругаются.
Тем более, что он мужик — должен уметь за словом в карман не лезть!
Не делай из мухи слона, Степан! Ты стал совсем как Соня, правильный до тошноты!
Степан понимал, что спорить с Диной бесполезно. Она жила в своем собственном мире, где норма и мораль имели совершенно иные значения.
Он решил, что лучший способ защитить своего сына – это ограничить его общение с тетей Диной.
А потом Соне знакомые отправили ссылку на личную страницу золовки. Женщина, разглядывая ленту, чуть не поседела от ужаса — там были фотографии, на которых Сеня, ее маленький трехлетний сын, подносил ко рту то бутылку, то «раковую палочку».
И видео были такого же отвратительного содержания. А на других снимках Дина, смеясь, учила Сеню показывать непристойные жесты.
— Степан, ты только посмотри на это! — кричала на мужа Соня, тыча пальцем в экран телефона. – На дату посмотри! Она так сына нашего повезла к родителям? Где они?! Это не дом твоего отца! При..тон какой-то!
Соня была в ярости. Она кричала так, как никогда в своей жизни.
— Я больше не хочу ее видеть! — продолжала кричать Соня, не в силах сдержать слезы. — Чтобы твоей сестры больше не было в нашем доме! Никогда!
Иначе я не знаю, что сделаю! Я не позволю ей больше приближаться к моему ребенку!
Степан понимал, что Соня права. Дина перешла все границы. Он сам был в шоке от увиденных фотографий.
Он чувствовал себя виноватым за то, что не распознал вовремя опасность и не защитил своего сына.
— Я с ней поговорю, – мрачно пообещал Степан. – Очень жестко поговорю. И она больше не переступит порог этого дома. Обещаю.
Разговор между братом и сестрой был коротким и тяжелым. Степан высказал Дине все, что о ней думает.
Он обвинил ее в безответственности, глупости и эгоизме. Он приказал ей больше никогда не приближаться к его семье и заблокировал ее номер телефона.
Дина не понимала, что произошло. Она считала, что просто немного развлекалась с племянником. Ей казалось, что все дети так делают.
Степан и Соня, по ее мнению, слишком остро на все реагировали и превращали муху в слона.
Брат и сестра больше не общаются. Дина всей душой теперь ненавидит и Степу, и его супругу. Она считала, что они ее предали, оболгали и выгнали из своей жизни.
Что плохого она им сделала? В чем провинилась? Дина ответы на эти вопросы так и не нашла.
Завещание, раскрывшее секреты и души