— Плохо, — качая головой, сказал Павел Петрович. – А еще хуже, что мы не понимаем почему.
— Господи, что же делать? – слезно спросила Кристина. – Другого врача искать? Или другую больницу?
— Кристина Семеновна, к Дашеньке уже вызвали всех врачей города, а ее анализы разослали по всей стране, — ответил Павел Петрович. – Ночью приедет врач из Питера, а завтра утром прилетит врач из Москвы.
У нас консилиум не прекращается. Я уже пятые сутки в больнице. И я не один такой!
— Может, Дашеньку в Москву перевезти? – с надеждой спросила Кристина. – Может быть…
— Кристина Семеновна, не перенесет Даша перевозки! – воскликнул Павел Петрович. – Простите. Нервы.
Восьмилетняя Даша не оставила равнодушными всех работников больницы. Радостная, веселая, милая и умненькая девочка просто угасала. С каждым днем ее показатели становились все хуже и хуже. Вообще, все!
А врачи понять не могли, почему.
Павел Петрович совладал с собой и произнес:
— Сейчас мы просто сдерживаем темпы ухудшения. И это все, что мы сейчас можем! Ввели Дашу в искусственную кому, так проще сдерживать, но вы должны понять, что мы не Боги.
Павел Петрович сам еле сдерживался. А Кристина уже не могла не плакать.
— У нас есть комната отдыха, есть гостиница при больнице. Вам бы выспаться!
— Как я могу спать? – воскликнула Кристина.
— Если нужно будет принимать серьезные решения, у вас должна быть свежая голова, — Павел Петрович склонил голову, как бы, убеждая. – Из Питера врач уже читает анализы. Мы ему отправили!
И профессор из Москвы получил все анализы! И мы отправляем все свежие! Они могут привезти какое-то решение! Нам надо быть готовым!
— Можно, я тут? – спросила Кристина, указывая на кушетку в фойе отделения реанимации.
— Запретить я не могу, но лучше бы, — и он указал в сторону лифта.
— Нет-нет! – запротестовала Кристина. – Если можно тут, то я лучше рядом буду!
Павел Петрович, понимая чувства матери, покивал головой и скрылся за дверями отделения.
Кристина опустилась на кушетку. Сколько она уже не спала? Два дня? Три? Пять? Дни слились в один непрекращающийся кошмар. Она облокотилась на стену и прикрыла веки.
Спать она не собиралась. Если вдруг какие-то новости, чтобы сразу… чтобы ее не пришлось будить.
— Сон в больнице нормальным не назовешь! – донесся голос. – Ни тебе подушки, ни, понимаешь, матраса! Одно сплошное неудобство!
Другое дело – дома! Вот уже где сон! Да еще с удовольствием! И на чистом белье! М-м-м! Лепота!
— Вы издеваетесь? – спросила Кристина, не открывая глаз.
— Что вы? – воскликнул голос. – Как я могу? Просто факт констатирую! А вас, милочка, я что-то не понимаю! Сидите тут на жесткой кушетке! А дома диван-то какой! Мягкий! А кровать? Кровать-то просто замечательная! И подушка! Гипоаллергенная!
Кристина открыла глаза, чтобы посмотреть на того, кто обнаглел в корень. Но в фойе никого не было.
— А еще ж дома муж без дела диван пролеживает! Футбол опять, наверное, смотрит! Прогнать бы его с дивана! – голос наполнился тягучим медом. – Разлечься, сериальчик включить, конфеток взять! Шоколадных! А еще молочка! Белорусского!
Кристина непроизвольно сглотнула. Тут же опомнилась, мотнула головой.
— Что вы такое говорите? – воскликнула она. – У меня дочка в реанимации!
— Ну, правильно! – утвердительно сказал голос. – Мешать не будет! И конфетку просить не станет! А еще мультики не попросит включить! Такой же был план? Осталось только мужа прогнать к такой-то маме, чтобы со своим футболом не лез!
Кристина едва не задохнулась от возмущения. Вскочила. Обежала фойе. Заглянула на лестничную площадку. Не было никого!
— Ну, давай! До свидания! – крикнул голос из-за спины, когда Кристина на площадку выскочила.
— Да, кто это тут такой наглый? – крикнула она, вернувшись в фойе.
— Это я–то наглая?
На кушетке, где только что сидела Кристина появилась маленькая беленькая собачка с удивлением на мордочке.
— Я наглая? Да я сама доброта и учтивость! Меня хоть к ране прикладывай!
Кристина опешила. Собака разговаривает! А потом до нее стал доходить смысл слов. А дальше в голове сложилось, что именно эта собака над ней прямым текстом издевается.
— Да я тебя, мелкая ты! – Кристина кинулась на собачку, но та отскочила, показав белые острые клыки. И клыки показались Кристине несколько больше, чем должны быть у такой маленькой собачки.
— Чего кидаешься, как припадочная? – спросила собачка, вздыбив шерсть на загривке. – Я не посмотрю, что я самая добрая на свете, так выдам на орехи, шелухой подавишься!
Кристина отпрянула, но зло ответила:
— Да тебя за твои слова на шапку пустить нужно!
— Какое извращенное представление о мехах! – фыркнула собачка, присаживаясь на хвост. – Ну, если тебе муж только такие шубы дарит, то проблема и в муже, и в тебе!
— Что ты несешь? – воскликнула Кристина. – У меня дочка в реанимации!
— И что? – спросила собачка. – Ты ж все сделала, чтобы она сюда попала! Ну, вот! План сработал! Ты чего тут делаешь? Домой иди, мужа гоняй, конфеты лопай, диван пролеживай! Дочка-то уже не мешает!
Кристина кинулась на собачку с четким намерением задавить и растерзать. Бросок не удался, а в ладони появились четыре аккуратные дырочки. И голос из-за спины:
— Нелли вам не беззащитная зверушка! Меня так легко, как дочку, в больницу не уложишь! Я сама кого хочешь, и уложу, и закопаю! – Нелли сплюнула красным на пол. – Поняла?
— Ты хочешь сказать, — Кристина зажала другой рукой прокушенную руку, — что это я дочку в больницу уложила? Ты в своем уме?
— Ой, вот только не надо! – надменно и язвительно произнесла Нелли. – Ты же так старалась этого добиться! Все для этого сделала! И чего ты тут сидишь теперь, я понять не могу! Даше твоей уже недолго осталось! Давай! Домой!
— Я ничего не делала! – вскричала Кристина. – Я хочу, чтобы моя дочка была здорова! А ты мерзкая…
— Но-но!
Прокушенная рука отозвалась новой болью.
— Я бы никогда ничего плохого не сделала своей доченьке! – Кристина убавила тон. – Да я для нее все на свете сделаю! Только бы она была здорова!
— Говоришь ты одно, а сделала, как раз, наоборот! Это же твоих рук дело, почему Даша тут! Я думала, что ты в курсе! Ну, логично же!
— Да, что я такое сделала? – вскричала Кристина.
Свет померк. В полной темноте появилась далекая искорка. Потом еще одна. Открылся целый рой огоньков. Они начали кружиться, вовлекая в свой хаотичный танец.
Перед взором Кристины начали появляться картинки.
Даше становилось хуже. Температура скакала то вверх, то вниз. С дыханием была непонятная чехарда. То Даша дышала нормально, то начинала задыхаться.
Муж спешно собирал вещи. Он весь извелся за полгода, как Даша заболела. И теперь он принял волевое решение.
— Только больница! Участковый врач и все эти консультации не дают никакого толка! Сколько мы можем таскать ребенка по всему городу?
Кристина, когда-то яркая женщина, была больше похожа на собственную тень. Болезнь единственной дочери вытянула все жизненные силы. Она отрешенно сидела у постели дочери и наблюдала, как тот суетится.
Потом была машина скорой помощи, приемный покой и палата с веселыми картинками на стенах.
Даше то становилось чуть лучше, то снова хуже.
Растерянные лица врачей. Отдельная палата. Потом бокс. Реанимация.
Другая картинка.
— Это всего лишь простуда, — сказал участковый врач. – Зря вы так беспокоитесь! Бывает, что и простуда не проходит за неделю. Давайте я назначу более агрессивное лечение!
Месяц уже Даша болела. Да, начиналось все, как обычная простуда. Однако она отказывалась проходить.
Направления на анализы давались пачками. Уже не было в городе поликлиники или больницы, в которой бы родители не показывали Дашу.
И все врачи разводили руками:
— Можно попробовать ударную дозу…
— Можно попробовать другую форму…
— Можно попробовать…
Старались лечить ребенка на удачу, вдруг что-то поможет.
Диагноза не было, а исключения, чем заболевание Даши не является, множились. А ее проверяли даже на экзотические заболевания.
— Хорошо, что этого у нее нет, — говорил участковый врач. – Но что это…
Вопрос один, а ответов даже призрачных нет.
Другая картинка.
— Вот, доченька! Подарок тебе! – Кристина протянула дочке сережки. – Не какая-то там бижутерия! А настоящие! Золотые! Скоро ушки пойдем прокалывать!
«… — А это тут к чему? – воскликнула Кристина.
— Так она же после того, как ушки прокололи и сережки повесили, заболела, — ответила Нелли. – Улавливаешь суть?
— Нам занесли инфекцию? Задели какой-то сосуд? Или нерв?
Смех Нелли был настолько заразительным, что и сама Кристина улыбнулась. Вообще-то, Дашу проверяли и на инфекции, и на бактерии, и на грибки. И нервы проверяли, и сосуды. Не было ничего, чтобы девочке не проверили!
— Вспомни, где ты эти сережки взяла! – зло спросила Нелли…»
Сережки лежали на туалетном столике практически у самого зеркала. А зеркало было завешено тканью.
Кристина давно заметила, что там что-то блестит. Но ткань прикрывала и это блестящее, поэтому не сразу было понятно. Она раз прошла мимо, второй. Облокотилась на столик, чуть сдвинув ткань. А когда поправляла, увидела, что это именно сережки. И тканью она их прикрыла.
— Вот уже и Аннушка ушла, — горько произнесла мама Кристины. – А она же меня старше всего на пару лет. Была. Видно, и мне скоро уже!
— Мама, не говори глупостей, — ответила Кристина. – У вас отцы разные! Другой генетический рисунок! Да вы и не похожи были никогда!
— Чувствую я, — произнесла Елена Михайловна. – Чувствую!
— Мама, у нас у всех горе! Но себя-то, зачем раньше времени хоронить? Да, тетя Аня нас оставила! Но пусть ей будет хорошо там, где она сейчас есть! А нам надо тут!
Кристина говорила правильные слова. Однако мысли ее возвращались к паре сережек на туалетном столике под тканью.
Их никто не видел. А украшения тети Ани никто толком и не знал. Человеком она была колючим, поэтому с ней особо никто не общался.
Кристина думала об этом, решаясь сережки прихватить с собой. Неизвестно вообще, кому достанется квартира тети Ани со всем имуществом. Мужа у нее не было, детей тоже. А кто драться станет из двоюродных и троюродных, точно не будут знать, пропала ли пара сережек или нет!
Направляясь к двери, Кристина снова прошла мимо туалетного столика, да и прихватила сережки, что до этого прикрыла тканью. Сама бы она носить их не стала, а вот дочке можно подарить. Тем более, ей обещали, что в семь лет пойдут ушки прокалывать.
— Теперь понятно? – спросила Нелли, когда Кристина осознала себя сидящей на полу в фойе реанимационного отделения.
Кристина еще не до конца пришла в себя, поэтому Нелли снизошла до объяснений.
— Даже подаренные родственниками вещи мертвого человека не рекомендуется носить! Их освятить нужно! А уж украшения – так вообще! Лучше в скупку сдать, чтобы переплавкой и огнем вычистить!
А ты, не знаю, чем думала, мало того, что украла у мертвого человека, так еще и ребенку отдала! Ты, считай, своими руками, из нее жизнь выкачиваешь!
Кристина ошарашено смотрела на Нелли.
— Нет, если это был твой хитрый план, чтобы от дочки избавиться, а я подумала именно так, то у тебя почти все получилось!
— Я не знала… — прошептала Кристина.
— Ну, можешь не знать и дальше! Я потом загляну на поминки! – Нелли отвернулась.
— Как это исправить? Я верну сережки! Я буду прощения просить! Я признаюсь, что украла! Как мне дочку спасти?
— О! Так ты и дорогу знаешь! – Нелли улыбнулась. – Все это сделай! А сережки отнеси на могилу тети и в землю закопай! И прощения проси, чтобы она не стала дочку твою забирать!
И в церковь сходи, службу закажи! Только с совестью своей не договаривайся, не поможет! Вина на тебе! И вина большая! Искупай!
Нелли растворилась, а Кристина нажала на кнопку звонка в отделение. Нужно было срочно, чтобы с Даши сняли те самые сережки. А что делать дальше, Кристина уже знала.
— Нелли! Что за халатное отношение к обязанностям? – сурово спросила большое и странное начальство. – Вы еле успели! Еще бы день, и была бы трагедия!
— Начнем с того, что я успела! – надменно заявила Нелли. – А вообще, что это за наглость, когда я тут одна? Я вам что, сивка-бурка? Я не могу быть везде и сразу! Помощника мне давайте! Смену растите! Я вам не тут, чтобы всегда и везде!
Большое и страшное начальство задумалось:
— Не успеваете, значит?
— Так, нагрузка, извините! – Нелли развела лапками. – Вам же результат подавай! А то, что я, бедная и несчастная, на износ! – Нелли утерла лапкой слезу.
— Ладно, — начальство благосклонно кивнуло. – Результат важнее наших сущностей! Привлекайте кадры!
— Есть у меня один кадр! – Нелли хитро ухмыльнулась. – Только методы у него…
— У вас у самой те еще методы! – начальство покачало головой. – Главное, чтобы результат был!
— Результат будет! Там такой кадр! Закачаетесь! Ответственный, целеустремленный! Умничка и лапочка!
— Привлекайте вашего кадра, — согласилось большое и страшное начальство. – И за работу!
Большое и страшное начальство не знало, что это за кадр. Но по самодовольной улыбке Нелли, кадр, видимо, был еще тот!
— Главное, чтобы результат был! – повторило начальство.
— Будет! – утвердительно кивнула Нелли. – Этот кадр всегда выдает отличный результат!
На детском утреннике муж унизил меня при родителях, но потом краснел за свои слова