— Ой, Ритка, да я тебя умоляю, — мать, судя по всему, разговаривала с кем-то по телефону и настолько была увлечена беседой, что даже не заметила возвращения сына. – Куда он поедет поступать? Кто его отпустит. Я так точно нет.
Глава 4
Домашние тапки на босу ногу явно были не самой подходящей обувью для нынешней погоды.
Одна радость – дождь по прогнозам синоптиков обещали только завтра, так что ногам пока что хоть и холодно, но сухо.
Да и эту проблему можно решить, надо только убраться как можно дальше от дома.
Убежать так далеко, чтобы не догнали и не нашли.
Конечно, он уже взрослый и совершеннолетний по документам, но маме это так просто не докажешь.
А уж если она его сейчас поймает – второго шанса сбежать не будет до конца ее дней.
Или до конца его дней, что наиболее вероятно, поскольку темперамент и характер любящей мамы были такие, что в гроб загонит любого.
А ведь раньше все так хорошо было…
Раньше – это до тех пор, пока Олегу не стукнуло одиннадцать.
Он тогда был самым обычным мальчиком, который так же, как и сверстники, днями напролет после школы шарахался где угодно, но не в пределах видимости родной матери.
Это самой матери, впрочем, не было особого дела до того, чем живет и дышит ее ребенок.
И не потому, что она была вся такая прямо равнодушная и холодная, а банально потому, что оба родителя работали, чтобы выплатить ипотеку.
Маме, как задействованной на более «легкой» работе с меньшим количеством часов, в обязанности вменялось еще и приготовить-постирать, уборка была частично на Олеге, но понятное дело, что много дел на пацана одиннадцати лет не повесишь.
Так, по мелочи: мусор вынести, в магазин сбегать, пропылесосить…
Основной обязанностью Олега было не доставлять родителям проблем сверх уже имеющихся.
То есть достаточно было не прогуливать школу, учиться на твердые четверки, чтобы учителя не имели никаких претензий, ну и не заниматься вещами, за которые грозит поездка в отделение и вызов родителей на беседу к сотрудникам правоохранительных органов.
А потом отца не стало. И вся жизнь семьи, в том числе и Олега, оказалась разделена на «до» и «после».
Полученной компенсации от виновника аварии хватило, чтобы закрыть ипотеку, но мужа и отца это, понятное дело, не вернуло.
А еще – не поставило обратно матери на место слегка поехавшую «кукуху», которая вбила женщине основной жизненной функцией оберегать и защищать любимого сыночка от всех окружающих невзгод.
Сыночек возражал – не то слово. Может, расти он изначально типичным «мамсиком» — и никаких претензий поведение родительницы у него не вызывало.
Но когда ты еще вчера был свободным, как ветер, а сейчас тебя из дома выпускают только в школу, да и то за руку ведут, как какого-нибудь слабоумного – тут поневоле взвоешь.
— Постыдился бы жаловаться, — комментировали родственники. – Правильно мать за тебя беспокоится, одного уже потеряла, а ты только чудом со своей свободной жизнью до сих пор никуда не влип.
Олег пытался возражать, что не влип он не «чудом», а потому, что у него есть мозги и понимание, что у всех действий есть последствия. Но кто там его слушал?
Конфликты все учащались, крики становились громче, пока однажды мать прямо в середине очередной ссоры мать не схватилась за грудь и не сползла по стенке с закрытыми глазами.
Олег бегом бросился к соседям, те вызвали «скорую», а через два дня маму выписали домой.
— Нервничать мне нельзя, — причитала женщина. – Сам видишь, что происходит. Да только как с тобой не нервничать, если ты в могилу мать загнать хочешь?
Олег в могилу мать загонять не хотел. И решил, что раз уж такое дело, то как-нибудь проживет и так.
В конце концов, до восемнадцати не так уж много времени-то и осталось, а уж потом, когда взрослым станет, мама беспокоиться не будет. И все будет хорошо…
Наивный Олег не подозревал, что мама вовсе не собирается давать ребенку взрослеть.
Не подозревал до тех пор, пока, отправившись в магазин, не забыл дома паспорт.
Мама послала в магазин у дома купить кое-какие продукты и наказала захватить еще и вина.
А кто продаст ему такое да без документа, подтверждающего, что парню уже почти полгода как восемнадцать исполнилось?
— Ой, Ритка, да я тебя умоляю, — мать, судя по всему, разговаривала с кем-то по телефону и настолько была увлечена беседой, что даже не заметила возвращения сына.
А Олег бы просто взял с тумбочки в коридоре паспорт и ушел, но дальнейший разговор заставил навострить уши и пройти в свою комнату, чтобы спрятаться за дверью и подслушать.
– Куда он поедет поступать? Кто его отпустит. Я так точно нет. Тактика уже отработана, чуть что – за сердце схвачусь и пусть прыгает вокруг козликом.
Ой, видела бы ты его в эти моменты. Прыгает, водичку подает, только что уши не прижимает…
Да не сбежит он! Куда ему бежать, если его аттестат и прочие документы у меня в комнате лежат?
Из дома-то я не выхожу, а в шкафу под бельем эту папку еще достать надо.
Что, думаешь, полезет он в исподнее матери?
Вот и я о том же, что нет. Ладно, Ритуль, пойду я. А то скоро вернуться должен, а у меня еще стол не накрыт…
Олег стоял за открытой дверью ни жив ни мертв, борясь с противоречивыми чувствами ярости, злости, обиды и банального страха перед своей дальнейшей судьбой.
Потом вдруг мелькнуло озарение – и вот он уже, пользуясь тем, что мать увлеченно чем-то шумит на кухне, да еще и музыку погромче включила, лезет в тот самый ящик ее шкафа.
Что, неприлично? А лгать своему сыну о проблемах со здоровьем шесть лет – это прилично?
А привязывать его к себе, не давая жить своей жизнью – это прилично? Папка нашлась почти сразу.
Заглянув, молодой человек убедился, что все его документы действительно там: аттестат, сертификаты, даже карточка из поликлиники.
Тихонько на цыпочках парень вышел в коридор. И надо же было именно в этот момент матери выйти зачем-то из кухни!
Прежде, чем она успела что-то сообразить, парень выскочил из квартиры и что есть духу рванул вниз по лестнице.
Вот так и оказался на улице в тапках, а дни хоть и августовские, но не особо-то и теплые, а значит…
Деньги у него были. Еще в школе, тайком от матери, он делал «за лавэ» контрольные за парочку одноклассников.
Всю полученную наличку сначала прятал, а потом, по достижении восемнадцати лет сделал себе виртуальную карту, к которой доступ был только через приложение.
Последнее приходилось ставить и удалять, чтобы мать не обнаружила во время «проверки, чем ты там занимаешься в своем телефоне».
Но вот сейчас он снова его поставил и понадеялся, что стирать больше не придется.
Теперь дело было за малым. Для начала – купить хоть какую-нибудь обувь, а потом – найти место, где можно будет жить.
Устроиться на работу. Попробовать поступить, но это уже вряд ли, потому что в этом году подать документы он уже не успел (мама говорила, что пришлось долго ждать результаты ЕГЭ, но Олег ей теперь не верил).
Повезло Олегу, что за шесть лет жизни в качестве «Мамсика» он не растерял хоть какие-то представления о реальной жизни.
По крайней мере, коммуникативных навыков ему хватило, чтобы купить в секонде более-менее приличные кроссовки, уже не в секонде – носки, ну и в более-менее адекватном виде пойти да найти себе работу.
Учитывая, что его мать пугала его именно стройкой – именно там Олег, вот парадокс, и начал свой жизненный путь.
Пока еще не начал, конечно, но вот-вот начнет. Из плюсов было официальное оформление и наличие рядом с объектом, где предстояло работать, более-менее приличной и недорогой столовой.
К стыду своему, Олег совершенно не умел готовить. Впрочем, не умел он слишком многое, как показали дальнейшие дни.
Но много открытий чудных было впереди. Пока что он нашел себе съемную комнату, познакомился с остальными соседями.
Анжелка хороша, конечно, но губы на нее раскатывать парень себе сразу запретил.
А к Нине даже в мыслях подкатить было страшно – такая и убьет за не так брошенный взгляд.
Самым страшным, впрочем, в их коллективе, был Макс, внешностью и прикидом напоминающий уголовника из девяностых.
Но деваться особо некуда, дешевле он ничего не найдет (а если найдет, то может быть еще хуже), деньги уже уплачены, немногочисленные вещи разложены по полкам видавшего лучшие времена комода.
В планах была работа, вставание на ноги и главное – горячие мольбы мирозданию, чтобы «любящая мама» не обнаружила, где пустил корни ее сыночек.
Потому что терпеть скандалы и манипуляции Олега достало, но что самое страшное – он не был уверен в том, что, встретившись с родительницей лицом к лицу, не пойдет в итоге с ней в стойло, как покорный теленок на веревочке.
А второй «побег из Мамушенка» провернуть, наверное, уже не получится. Так что надо было беречь обретенную свободу и учиться жить эту жизнь. Надо же когда-то начинать, а совершеннолетие – самое подходящее для этого время.
– Я хочу, чтобы Вы отпустили Сашу, – неожиданная гостья заговорила. – Мы любим друг друга, а вы нам мешаете