— Не туда венок поставили, — сказала Люда. – Ошиблись!
— Туда, — ответила женщина и сглотнула.
— Как же туда, если мой это муж? – спросила Люда. – У вас написано, от жены и сыновей!
Жена у Миши была я, и никаких сыновей у него не было! Дочки у нас!
— А у нас сыновья, — ответила женщина, комкая в руке платок. – Двое.
— Чего ты сказала? – скривилась Люда. – Ты кто вообще такая?
— Написано же, — женщина кивнула на венок, — жена я Мишина. Ну, теперь вдова.
— Это я – вдова! И не было у Миши других жен! Даже бывших не было!
— Мама, тише, — Света обняла маму за плечи. – Тут какое-то недоразумение. Женщина ошиблась! Сюда же просто так не приходят. У всех горе!
— Девушка, — произнесла женщина, — я не ошиблась. Миша, как я понимаю, ваш папа, действительно был моим мужем.
У нас двое прекрасных сыновей. Андрей и Сергей. Позже можем познакомиться. Сейчас-то нам уже делить нечего! Да и скрываться тоже!
Люда с трудом понимала, что говорит эта незнакомая женщина в черном деловом костюме.
Спокойно говорит, даже доброжелательно. А за ее слова, смысл которых, все-таки, прорывался в измученное горем сознание, хотелось эту женщину закопать тут же.
— Так, ты, значит! – воскликнула Люда, а глаза ее превратились в щелки. – И наглости хватило прийти?
Могла бы подождать хоть, пока мы уедем! Позорище! И еще детей от моего мужа нарожала!
— Вы можете кричать сколько угодно, — ответила женщина, — но, пожалуйста, не над могилой. Давайте хоть за ворота выйдем!
— Да, иди ты, куда хочешь! – воскликнула Люда. – И желательно, как можно дальше от моего мужа! Хоть сейчас оставь ты его в покое! И меня! И нашу семью!
Не знаю, когда ты влезла, но хоть сейчас уйди! Мой это муж! Только мой! И венок свой забери! Сама не заберешь, выкину! Как есть, выкину!
— Елена Николаевна, я же просил! – полушепотом произнес Вася, друг и коллега почившего Михаила.
— Василий, — женщина в деловом костюме отстранила его руку, — я в своем праве!
— Ну, я же просил, чтобы позже или на другой день! – голос Васи был жалобным.
— Васька! Ты ее знаешь? – воскликнула Люда. – То есть, ты все знал?
На Васю было жалко смотреть. Между двух женщин, как меж двух огней. И каждый огонь может сжечь дотла.
— Людка, я тебе потом все расскажу, — ответил он официальной вдове. – Елена Николаевна, да войдите вы в положение! Сами же знаете! – сказал Вася вдове неофициальной.
— Теперь я понимаю, — произнесла Елена Николаевна, — почему у Миши было две семьи.
— А я вот не понимаю! – вскричала Люда. – Объясните мне гл.упой, с чего это Мише вторая семья понадобилась!
А ты, Васька, вот я уверена, вообще все знаешь!
— Знаю, — склонив голову, чтобы внимания не привлекать, сказал Вася, — но можно об этом как-нибудь потом? Ну, не на кладбище же!
— Чего ж нет? – поинтересовалась Люда. – Все уже по автобусам расселись, на поминки поехали!
А убитая горем жена осталась на могилке мужа! Все логично! Пусть там поминают! А мне тут правду узнать хочется!
И действительно, люди разошлись, а у могилы остались лишь обе вдовы, Вася, да дети: дочери Люды и сыновья Елены.
— Откройте, Василий, глаза на всю историю! — попросила Елена Николаевна. – Вы же знаете намного больше, чем мы обе!
— Рассказывай! – потребовала Люда. – А то я тебя радом тут положу!
Миша с Васей были эффективным тандемом. Куда обычно направляли пять человек, достаточно было отправить их двоих.
И начальство не сомневалось, что работа будет проведена качественно, оперативно и все отчеты будут предоставлены вовремя.
А вообще, работа торговым представителем – то еще развлечение. Необходимость иной раз угоняла их в такие дали и на такие сроки, что о доме успевали не просто соскучиться, но и затосковать.
Но это в начале карьеры, когда нет ни статуса, ни положения. Куда пошлют, туда и едешь. А если уже появляется репутация, да должность повыше, тогда бешеной собакой не будешь носиться по всей стране.
К тридцати годам, а Миша с Васей были ровесниками, за ними закрепили один район, где все точки они должны были обслуживать.
Район большой, точек много. А на практике это выглядело, что месяц Миша дома, а месяц в командировке.
При таком графике очень сложно создать семью. Вася, как ни старался, так и не смог это сделать.
Наверное, женщины ему попадались не те, а может и он сам был не совсем создан для семейной жизни.
А Миша смог найти подходящую женщину.
Люда понимала, что их жизнь будет строиться на постоянных командировках, поэтому еще до свадьбы обозначила свою позицию:
— Переезжать куда-то из родного дома, смысла нет! Когда ты дома, ты мне и поможешь и так далее, а когда тебя нет, что мне делать?
Маму вызывать? Ну и какой смысл ей туда-сюда ездить? Пусть лучше сразу будет рядом!
— А если она не захочет, чтобы я жил с вами? – спросил Миша.
— И кто ее будет спрашивать? – усмехнулась Люда. – Она моя мама! Она должна мне помогать! И я не думаю, что ей больше понравится ездить куда-то!
— Я думал, ипотеку взять, чтобы у нас собственное жилье было, — несколько растерянно произнес Миша.
— Вот это хорошая идея! – кивнула Люда. – Возьмем ипотеку, а квартиру будем сдавать! Пусть она сама себя оплачивает!
А потом детям останется! Я ж не моя мама, я чужих людей рядом терпеть не собираюсь!
Поскольку Миша, когда встречался с Людой, квартиру снимал, то после свадьбы именно он переехал в дом к теще.
А Наталья Семеновна была несказанно рада данному факту. Сама она дочку растила без мужа, а свой дом требует мужской руки.
И, если раньше ей приходилось мужские руки оплачивать деньгами и бутылками, то теперь собственный мужик в доме завелся.
Это ее выражение: именно завелся! На Мишу легло все, что положено делать мужчине в доме.
Естественно, с оговоркой, что он продолжает работать, а значит, мотаться по командировкам.
Зато, когда он был дома, без дела ему сидеть было некогда. Жена с тещей за время отсутствия мужика в доме, подготавливали такой список дел, что в пору за голову хвататься!
А Миша хватался за инструмент. Ибо спорить с женой и тещей было страшно.
Не на первом году семейной жизни, и даже не на втором, а когда дочка родилась, Миша узнал всю тяжесть характера супруги.
Люда требовала едва ли не полного подчинения, а все ее указания должны были выполняться в точности и в темпе!
Мише бы выскочить, но дорога назад была усыпана такими сложностями и проблемами…
Во-первых: дочка. Люда пару раз непрозрачно намекнула, что, если Миша вздумает бросить семью, то дочку он больше не увидит.
Тут можно и в суд сходить, чтобы с дочкой общаться. Но было и, во-вторых! Жить Мише было негде.
Квартиру он в ипотеку взял. Хорошую, двухкомнатную. Правда, взносы за нее были, как за дворец на лазурном берегу. А вот жить в ней Миша не смог бы при всем его желании.
Люда, каким-то макаром умудрилась прописать туда двоюродную сестру и ее двоих детей. Миша глупость сделал, согласие дал. И вот эта сестра Люде платила аренду.
Но это ж сестра! Много с нее не возьмешь! Тем более, детей двое! То есть, основательный кусок зарплаты Миши уходил на погашение ипотеки. А выселить одинокую женщину с двумя несовершеннолетними….
И можно было бы, но тут Люда так же непрозрачно намекнула, что опозорит Мишу на весь свет!
И начнет с его же работы! Что он, здоровый мужик, одинокую женщину, да с детьми, да на улицу!
А в-третьих, деньги на ипотеку уходили, а жила семья Люды больше с ее зарплаты, да с зарплаты тещи. Миша даже снять себе ничего не мог.
«Какая продуманная эта Люда! – может подумать читатель. – Как она своевременно намекнула!»
Так не на пустом же месте намекнула. Жили Люда с Мишей не так, чтобы радостно. Особенно, когда Людин характер прорезался.
Миша попробовал начать разговор, чтобы развестись по-хорошему. Но Люда ему все пути наружу из семьи перекрыла!
А Мише оставалось только… жить. Так ему еще в вину ставили, что живет он у тещи! А значит, обязан делать все, что ему скажут! Иначе проблем будет намного больше, чем он сможет вынести.
Друг и коллега Миши Вася, был в курсе плачевного положения Миши в браке. И, конечно, ввинтил любимую фразу:
— Вот поэтому я и не женюсь!
Но друга ему было очень жаль. Поэтому, когда в подразделении, куда Миша с Васей ездили в командировки, поменялся начальник. Точнее говоря, начальница.
И эта начальница положила глаз на Мишу, Вася клятвенно пообещал другу, что прикрывать будет по всем фронтам, только бы Мишка хоть в командировках счастлив был!
Елена Николаевна, а именно так звали начальницу, не просто положила глаз на Мишу. Она влюбилась! Честно, открыто и без остатка.
Да, она была его моложе. Да, она имела более высокую должность, а соответственно, и зарплату.
Да, она могла выбрать себе любого мужчину. Но влюбилась она именно в Мишу.
А он сразу сказал:
— Елена Николаевна, я женат. Не скажу, что я сильно счастлив, но там обстоятельства, что мне оттуда не уйти. И детей у меня уже двое.
Вы мне крайне симпатичны, но нормального будущего у нас не будет.
Если бы не любовь, на этом бы все и закончилось. Но любовь была! И в Мише она начинала прорастать! Так тут Вася вклинился.
— Мишка, ну, хорошая же женщина! И мы все равно сюда мотаемся! Месяц там, месяц тут!
И какая тебе разница, в гостинице жить или с Еленой? Друг, мне жалко тебя! Ну, как тебя Людка грызет! Ты бы хоть тут душой отдыхал!
Миша не стал сопротивляться своему чувству. Ответил взаимностью. Правда, с опаской он перевозил вещи в коттедж Елены. А вдруг получится, что его и тут сделают рабом чужого дома?
Елена Николаевна, как оказалось, тоже жила со своей мамой. Только отношение к Мише у нее было не таким, как у мамы Люды.
Анна Ивановна не только поняла любовь дочки, но и приняла ее мужчину. Ласково приняла, без претензий и недовольства.
А сама Елена, вводя Мишу в дом, сказала:
— Можешь быть гостем, можешь быть хозяином, тебе решать!
С год Миша просто гостевал, а потом, руки сами потянулись, огородом занялся, ремонт в доме затеял, да на участке порядок идеальный навел. Без приказа, без окрика. Сам.
Через год Елена сына ему родила. А через два – второго.
Миша был рад, но встал вопрос, что Мише чуть нервы не порвал. Он родитель, он обязан!
— Мишенька! Любимый! – Елена обняла его. – Ты сам знаешь, что тебе нельзя записать сыновей на себя. Тогда твоя жена тебя со свету сживет! А так, ты знаешь, я знаю, они знают, что именно ты их папа!
А когда ты от своей сможешь освободиться, тогда и запишешь их на себя! А про деньги вообще не беспокойся! – Елена рассмеялась. – У меня не только зарплата хорошая, так еще и акции нашей компании.
И у мамы небольшой бизнес. Не трать свои деньги на нас, чтобы подозрения у своей не вызвать! Все хорошо!
И стало у Миши две семьи. Одна — с Людой, вторая — с Еленой. Из одной нельзя было уйти, а из второй уходить не хотелось.
Именно с Еленой Миша почувствовал себя главой семьи, хозяином в доме и счастливым отцом.
И Вася выдал по этому поводу:
— Там, с Людой, у тебя семейная каторга, а с Еленой Николаевной семейное счастье! И, если бы не Елена Николаевна, так Людка давно бы тебя уже укатала! Месяц в аду, месяц в раю! И тоже, ведь, жизнь!
Вот так и Мишина пенсия подкралась. А он на нее уходить не спешил. Как же на пенсию, если тогда по работе ездить не нужно будет?
Тогда же и предлогов не придумаешь, чтобы ко второй семье съездить!
На почве таких терзаний у Миши начало пошаливать сердце. А тут Люда с вечными претензиями и командами.
До больницы даже не довезли…
— Грех тебе, Людка, на Мишку жаловаться! Хорошим он был мужем и отцом. Все, что зарабатывал – в дом!
Ни тебе, ни дочкам никогда не отказывал в любви и заботе! А вот за твой характер, да за то, что ты давила его всю жизнь, он с тобой счастлив не был.
Счастье он наше с Еленой Николаевной! Но опять же, из семьи не ушел, вас не бросил.
А то, что он не только тебе мужем был, хоть и неофициальным, так ты про то не знала ничего, да и не подозревала, пока Мишки не стало.
Так, какая уж теперь разница, одна у него была семья или две? Главное, что он был счастлив, хоть и не с тобой!
Люда презрительно посмотрела на Елену Николаевну, на Ваську, на могилу мужа.
— Пусть земля тебе будет камнем! – сказала Люда.
Стянула с головы траурный платок, кинула возле холмика и плюнула сверху. Потом развернулась и быстрым шагом направилась к воротам с кладбища.
Дочери побежали следом.
— Спасибо, Василий, — произнесла Елена Николаевна. – Можно я побуду с мужем?
Вася кивнул и неслышно отошел.
— Покойся в мире! – сказала Елена Николаевна, кладя на земляной холмик цветы. – Мой любимый муж! Вечная тебе память в наших сердцах!
Люда больше на кладбище не ездила. А дочки иногда навещали. И каждый раз удивлялись, что на могилке всегда был порядок, чистота и свежие цветы.
Жить хотелось счастливо
Ушёл, оставив её одну в их просторной квартире