Её муж трясся перед мамочкой как желе.
Вот прямо сейчас — здоровый сорокадвухлетний мужик, её Стас, белел лицом, дергал воротник рубашки и никак не мог поднять глаза. А его мать нависала над ним как коршун:
— Стасик, сынок, ты что молчишь? Видишь, как твоя жена со мной разговаривает? Десять лет я все терпела…
Виктория смотрела на эту сцену и не верила своим глазам. Как она умудрилась десять лет не замечать, что вышла замуж за бесхребетное существо с промытыми мамой мозгами?
Их встреча десять лет назад казалась случайной — но теперь Виктория часто думала: а была ли это случайность?
Она выходила из супермаркета с тяжелыми пакетами — только что купила продукты на неделю — когда один из пакетов предательски порвался. Апельсины весело раскатились по парковке.
— Да что ж токае-то — пакет! — выругалась Виктория, пытаясь удержать остальные сумки и одновременно собрать фрукты.
— Разрешите помочь даме в беде? — раздался приятный мужской голос.
Высокий темноволосый парень уже ловко собирал разбежавшиеся апельсины, подмигивая ей с открытой улыбкой.
— Меня Стас зовут — и я сегодня ваш рыцарь на белом коне! Точнее, на синей «Ладе»…
— Виктория — и я ваша вечная должница. Правда, только до машины, — рассмеялась она.
У её черного джипа BMW Стас присвистнул:
— Вот это да! Неужели все московские красавицы ездят на таких машинах?
— Только те, кто много работает, — улыбнулась Виктория. — Я финансовый директор в строительной компании.
— А я простой парень из Твери — кондиционеры устанавливаю. Но это пока! В Москве такие возможности… — в его глазах горел неподдельный энтузиазм.
Через пару дней пришло неожиданное сообщение: «Привет! Это спаситель апельсинов. Простите мою наглость — пробил номер через знакомых. Можно украсть у вас вечер на чашечку кофе?»
— Ты просто сумасшедший! — смеялась Виктория на первом свидании. — Сколько денег потратил, чтобы номер узнать?
— За такую улыбку никаких денег не жалко, — подмигнул Стас. — К тому же, я очень упорный, когда чего-то хочу.
Их роман развивался стремительно. Стас оказался удивительно внимательным — каждое утро приносил ей кофе в офис («Я случайно оказался рядом!»), оставлял милые записки под дворником («Улыбнись, принцесса!»), дарил одну розу на капот машины каждое утро.
— А ты романтик, — улыбалась Виктория, находя очередной цветок.
— Для тебя — кем угодно буду, — серьезно отвечал он.
— Знаешь, а может нам пожить вместе? — как-то предложил Стас после трех месяцев свиданий.
— Ого! — Виктория чуть не поперхнулась кофе. — Это серьезный шаг.
— А я серьезный парень, — он притянул её к себе. — К тому же, ты же видишь — я готовлю лучше всех в мире!
— Ну да, яичница у тебя просто шедевральная, — рассмеялась она.
— Эй! Я еще и макароны варю! Правда, мама говорит…
— Твоя мама? — Виктория насторожилась. — А она как относится к переезду?
— Мама… — Стас замялся. — Она пока не знает. Понимаешь, у нас в семье как-то не принято жить вместе до свадьбы.
— А что ещё у вас не принято? — с любопытством спросила Виктория.
— Много чего, — уклончиво ответил он. — Но я же в Москве, тут другая жизнь!
Они стали жить в её съемной квартире. Стас действительно оказался отличным хозяином — готовил, убирал, даже научился правильно стирать белье.
— Где ты такому научился? — удивлялась Виктория.
— У мамы, конечно! — гордо отвечал он. — Она у меня всё умеет.
— Ой, а что это у вас тут? — свекровь остановилась у кухонного шкафа. — Сыночек, ты разве забыл? У тебя же непереносимость специй! Это все вредно! А тут паприка, карри… Викуля, милая, ты что же это моего мальчика травишь?
— Мама, я давно уже… — начал было Стас.
— Цыц! — Степанида Карловна решительно распахнула дверцу. — Я же тебя с детства приучила — только соль, укропчик и лаврушечка! А эти все заморские приправы до добра не доведут. Сейчас мама все уберет…
— Простите, но это мои специи, — вмешалась Виктория. — И Стас прекрасно их переносит.
— Деточка, — свекровь снисходительно улыбнулась, — я растила его с самых пеленок. Уж получше тебя знаю, что моему мальчику можно, а что нельзя.
Виктория молча подняла брови и отхлебнула кофе — Стасу было 32 года, но рядом с матерью он превращался в пятилетнего мальчика. Она намеренно не стала спорить — зачем? Свекровь приехала на два дня, пусть проверяет холодильник, учит жизни, показывает свою важность. В конце концов, карьера научила Викторию главному — не все битвы нужно выигрывать, иногда лучше промолчать и дать человеку возможность почувствовать себя значимым. Особенно если этот человек — будущая свекровь, которая живет в сотнях километров от тебя.
Свадьбу сыграли скромную — в узком кругу друзей. Степанида Карловна приехала всего на день.
После медового месяца Виктория решила, что пора наконец осуществить свою давнюю мечту — купить собственную квартиру. Годы работы финансовым директором не прошли даром, она скопила хорошую сумму.
— Смотри, какая классная квартира! — Виктория придвинула ноутбук к Стасу. — Двушка, солнечная сторона, и главное — всего пятнадцать минут до работы. А двор какой уютный!
— Правда классная, — Стас разглядывал фотографии через её плечо. — Только… — он вдруг замолчал.
— Что такое?
— Понимаешь… у меня же совсем денег нет, — он опустил глаза. — Я не смогу участвовать в покупке.
— Ну и что? — удивилась Виктория. — Я давно копила, еще до нашей встречи. Это моя мечта была — своя квартира в Москве.
Стас неловко поерзал на стуле:
— Слушай… может тогда хоть документы на двоих оформим? Мы же теперь семья…
Виктория внимательно посмотрела на мужа:
— Стас, это все мои деньги. Каждый рубль — это сверхурочные, командировки, бессонные ночи над отчетами. Я десять лет к этому шла. Ты же понимаешь?
— Конечно понимаю! — он улыбнулся с явным облегчением. — Я просто спросил, вдруг так правильнее. А вообще ты молодец — сама заработала, сама купишь. Я бы на твоем месте так же сделал.
Квартиру выбрали быстро — Виктория давно присматривалась к этому району. Потом закрутилось — ремонт, выбор мебели, бесконечные поездки по магазинам. Стас с удовольствием помогал — они вместе красили стены, клеили обои, собирали шкафы. По вечерам сидели на полу в пустой кухне, ели пиццу и мечтали, как здорово заживут в новой квартире.
— Ох, сыночек, что ж ты в такую даль забрался? — вздохнула она, рассматривая фотографии на стене. — Хотя… — она многозначительно улыбнулась, глядя на снимок, где Виктория у своего BMW, — понимаю, конечно. В Москве такие перспективы…
Стас смущенно переминался с ноги на ногу, а Виктория почувствовала легкий укол — свекровь явно намекала, что сын выбрал её из-за денег.
— Знаете, Степанида Карловна, — спокойно сказала она, — я действительно много работала, чтобы всего добиться. И продолжаю работать.
— Ох, деточка, — свекровь сочувственно покачала головой, — тяжело, наверное? Все эти совещания, встречи… Когда уж тут о семье думать? Вон, подруга моя рассказывала — её невестка тоже все карьеру строила, а потом спохватилась — да поздно уже…
Виктория усмехнулась про себя — не зря она столько лет проработала с людьми. Свекровь явно пыталась нащупать слабое место, проверить, насколько крепко её сын стоит на ногах в этом браке.
— За нашу семью можете быть спокойны, — она мягко, но твердо посмотрела свекрови в глаза. — У нас все спокойно и хорошо.
Первые десять лет их брака действительно были спокойными. Степанида Карловна приезжала строго раз в год — на свой день рождения. Виктория с мужем устраивали для неё настоящий праздник.
— Вот это жизнь! — восхищалась свекровь в очередном модном ресторане. — Не то что у нас в Твери… Хотя, знаете, доченька, — она впервые назвала так Викторию, — у нас душевнее. В этих ресторанах все красиво, не спорю. Но разве сравнится с домашним? Вот я своего Стасика всегда домашним кормила…
Виктория кивала и улыбалась — пусть говорит. За десять лет она привыкла к этим редким встречам и научилась пропускать колкости мимо ушей. Но если бы она знала, что эта безобидная фраза про «домашнее» окажется первым звоночком…
Все изменилось внезапно. Ровно через десять лет после свадьбы Степанида Карловна стала приезжать каждые выходные. С борщами, пирожками, котлетами — словно пыталась застолбить территорию едой, пометить квартиру своим присутствием. И с каждым визитом её «забота» становилась все навязчивее.
— Доченька, я вам тут борщика привезла! — с порога закричала Степанида Карловна. — И котлеток! А то смотрю — оба худые какие-то…
— Мама, у нас холодильник не резиновый, — попытался возразить Стас.
— Цыц! — свекровь строго посмотрела на сына. — Я же вижу — одними ресторанами живете. Разве это еда? То ли дело домашнее…
Виктория закатила глаза — этот разговор повторялся каждые выходные последние полгода. А ведь раньше свекровь была другой — приезжала раз в год, радовалась походам в рестораны, хвасталась подругам дорогими подарками…
— Стас, может, с мамой что-то случилось? — как-то спросила она мужа. — Почему она вдруг стала так часто приезжать?
— Да ладно тебе, — отмахнулся он. — Мама просто скучает. Ей одной тяжело…
А потом начались жалобы.
— Ой, детки, такая беда! — причитала Степанида Карловна. — Соседи сверху опять затопили! Уже третий раз за месяц!
— Может, ремонт сделать? — предложила Виктория.
— Да какой ремонт! — всплеснула руками свекровь. — Толку-то? Они опять зальют. А в подъезде вообще кошмар — лампочку третий месяц не могут вкрутить. Да и лифт постоянно ломается — на пятый этаж пешком… В моем-то возрасте…
Виктория начала замечать — после каждого такого рассказа Стас становился всё мрачнее. А однажды она случайно услышала телефонный разговор:
— Да, мам, я понимаю… Конечно, тебе тяжело… Нет, Вике пока не говорил… Да я помню, что обещал все решить…
Она тогда не придала значения этому разговору. А зря. Потому что в следующий приезд Степанида Карловна огорошила её неожиданным заявлением:
— Доченька, а давай я у вас пару недель поживу? У вас тут такая красота в Москве…
— Что? — Виктория чуть чашку не выронила.
— Да всего на пару недель! — заулыбалась свекровь. — Я же готовить буду, убирать… Вам даже удобнее!
— Степанида Карловна, но у нас же… планы…
— Какие планы важнее матери? — голос свекрови внезапно стал ледяным. — Стасик, сынок, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает? Десять лет я молчала, терпела, а она…
Стас побледнел, на лбу выступила испарина. Он переводил загнанный взгляд с матери на жену, нервно теребя воротник рубашки. Виктория впервые заметила, каким потерянным и жалким он выглядит, зажатый между двумя женщинами.
— Мам, может не надо… — пробормотал он.
— Что «не надо»?! — всплеснула руками Степанида Карловна. — Меня же выгоняют! Родную мать! А ты молчишь!
В этот момент Виктория почувствовала что-то похожее на брезгливую жалость к мужу. Сорокадвухлетний мужчина, съежившийся под маминым взглядом как нашкодивший школьник…
— Хорошо, Степанида Карловна, — медленно произнесла она. — Оставайтесь на две недели. В конце концов, это хороший повод… лучше узнать друг друга.
Свекровь просияла, не уловив горькой иронии в её словах. Стас благодарно взглянул на жену, но Виктория даже не повернула головы в его сторону.
Весь вечер она не могла отделаться от этой картины — съежившийся муж, торжествующая свекровь. Даже ночью, лежа в постели рядом с посапывающим Стасом, прокручивала в голове эту сцену снова и снова. Что-то неуловимо изменилось в её восприятии мужа — словно с глаз спала пелена, и она впервые увидела его настоящего. Не заботливого мужчину, а безвольного маменькиного сынка, который просто хорошо научился готовить и убирать.
Скоро приедет тетя Люба и будет жить в вашей квартире. Готовьте отдельную комнату — удивила свекровь