Лариса стояла у окна кухни и смотрела, как во дворе играют дети.
Её одиннадцатилетний Артём гонял мяч с друзьями, а восьмилетняя Полина качалась на качелях. Скоро начнётся новый учебный год, и нужно готовиться к школе — покупать тетради, ручки, обновлять форму. Но мысли Ларисы были заняты совсем другим.
Опять они придут. Свекровь Галина Ивановна и золовка Инна. Опять сядут за стол, опять будут «чай пить» до позднего вечера, а Лариса будет сидеть и слушать пустую болтовню и приносить новую порцию то бутербродиков, то конфет.
Два года назад, когда они переехали в эту квартиру, доставшуюся мужу от бабушки, всё было по-другому.
Тогда зарплата Дениса была скромной, жили экономно, и родственники особо не засиживались в гостях. Но в этом году у мужа пошли премии — за перевыполнение плана, за качественную работу, за что-то там ещё. Доходы семьи почти удвоились. И вот тогда-то у свекрови с золовкой появилась новая привычка.
— Заедем на чаёк, — говорила Галина Ивановна по телефону. — Давненько не виделись.
Лариса сначала радовалась. Семья — это же хорошо, общение, близкие люди. С детьми пообщаться бабушке с тётей. Но радость быстро сменилась недоумением, а потом и раздражением.
«Чаёк» превращался в полноценное застолье. Свекровь и золовка приходили голодные, усаживались за стол и ждали угощения. Не просто печенье или вафлями с чаем — нет, им подавай бутерброды с колбасой и сыром.
Плитка шоколада исчезала за вечер без остатка. Конфеты — полкилограмма — съедали подчистую. Куда только лезло в двух женщин столько сладкого!
— Денис так хорошо зарабатывать стал, — приговаривала свекровь, уплетая очередной бутерброд. — Молодец наш, стараётся для вашей семьи.
— Да уж, — поддакивала Инна, разворачивая третью конфету подряд. — У тебя, Лариса, жизнь наладилась. И квартира хорошая, и муж работящий — доход приносящий.
А Лариса стояла у плиты, резала хлеб на новую порцию бутербродов и думала, что продукты кончаются с катастрофической скоростью. Раньше палки колбасы хватало на неделю, теперь — на один визит родственников.
Хуже всего было то, что гости засиживались допоздна. Приходили в семь вечера, а уходили в десять, а то и позже. Обсуждали соседей, знакомых, сплетничали про кого-то из дальних родственников.
Лариса слушала эти разговоры и мысленно составляла список дел, которые не успевала сделать: проверить уроки у детей, постирать, посмотреть наконец новый сериал, который уже месяц откладывала.
Денис имел удивительную способность исчезать именно тогда, когда приезжали его мать и сестра.
— Милые мои, общайтесь, — говорил он, целуя жену в щёку. — А я к Серёге заскочу, футбол посмотрим. Мне ваши женские разговоры всё равно неинтересны.
И уходил, оставляя Ларису одну развлекать гостей.
— Ну что он, в самом деле, — оправдывала сына свекровь. — Мужчина после работы отдохнуть хочет, а не бабские сплетни слушать.
Лариса кивала и шла заваривать новый чайник.
Иногда Инна приводила с собой детей — девятилетнего Максима и шестилетнюю Дашу. Тогда в квартире начинался настоящий переполох. Племянники носились по комнатам, отвлекали Полину от уроков, требовали внимания.
— Полинка, покажи, как ты танцуешь! — командовала тётя Инна. — Ты же гимнастикой занимаешься, небось, красиво получается.
Поначалу девочке нравилось выступать перед родственниками. Она охотно показывала растяжку, делала колёса, танцевала под музыку. Но постепенно это стало её утомлять.
— Мам, а можно я не буду? — шептала она Ларисе. — У меня завтра контрольная, нужно готовиться.
— Полина ленится, — громко объявляла Инна. — Или зазналась.
А Лариса чувствовала, как внутри всё закипает. Но молчала. Семья мужа же. Родственники как-никак.
Когда дети приходили с Инной, приходилось готовить им ужин. Лариса привыкла рассчитывать продукты на четверых — себя, мужа и двоих детей. Но тут появлялись ещё четыре человека, и холодильник опустошался моментально.
— Дети проголодались, — констатировала золовка, усаживая Максима и Дашу за стол. — Ты же приготовишь что-то быстренько, не будем же мы их голодными держать?
Лариса молча доставала сковородку и жарила дополнительные котлеты.
— Вот видишь, как хорошо, что у вас достаток появился, — говорила свекровь, наблюдая, как внучка племянников поглощает макароны с мясом. — Теперь можете и родне помочь.
Летом стало легче. Галина Ивановна уехала на дачу к другой родственнице, а Инна увезла детей к своему сожителю в деревню. Лариса наконец-то смогла спокойно проводить вечера — читать, смотреть фильмы, общаться с собственными детьми.
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. В конце августа начались звонки.
— Лариса, мы вернулись, — сообщила свекровь. — Так соскучились по вам. Завтра заедем.
И они приехали. Загорелые, отдохнувшие, с аппетитом. Привычный ритуал возобновился — бутерброды, конфеты, долгие пустые разговоры ни о чём.
— Скоро в школу, — вздыхала Инна, поправляя прядь светлых волос. — Опять траты. Форму покупать, рюкзаки, тетради.
— Дети так быстро растут, — поддакивала свекровь. — У Максима всё мало стало за лето, а у Даши рюкзак протерся.
Лариса слушала и думала о том, что ей тоже предстоят школьные траты. Артёму нужна новая спортивная форма, а Полине — блузки и юбка.
— Лариса, — Инна вдруг повернулась к ней, и в голосе послышались требовательные нотки. — Раз у тебя Денис хорошо зарабатывает, да ещё и квартира у вас есть — бабушкина, наша, а не от твоих, должна помочь моим детям к школе подготовиться.
Лариса поставила чашку на блюдце, стараясь не звякнуть.
— В каком смысле?
— В прямом. Одень их к первому сентября. Купи форму, рюкзаки, всё что нужно. У тебя возможности есть, а у меня… — Инна театрально вздохнула. — Витя считает, что пока мы не расписаны, он моих детей обеспечивать не должен. Кормит — и на том спасибо.
— А сама работать? — осторожно предложила Лариса.
— Да где мне работать с двумя детьми! — возмутилась Инна. — И потом, это же не чужие дети — племянники твоих. Родная кровь.
Свекровь кивала, одобряя дочь:
— Правильно говорит. У вас столько денег теперь — что точно можно родных племянников в школу собрать.
Лариса молчала. Внутри бурлила злость — на наглость золовки, на поддакивание свекрови, на мужа, который в очередной раз сбежал к приятелю. Но она ничего не сказала. Просто встала и ушла в спальню под предлогом головной боли.
Ночью она долго не могла заснуть. Денис вернулся поздно, в хорошем настроении после просмотра футбола, и сразу завалился спать. Лариса лежала рядом с ним и прокручивала в голове разговор с золовкой.
Одеть чужих детей к школе. Купить им форму, рюкзаки, канцелярию. За свои деньги. Потому что у неё муж хорошо зарабатывает, а у Инны сожитель «не должен, он же чужой».
На следующий день Лариса проснулась с твёрдым решением. После завтрака, когда Денис ушёл на работу, а дети отправились гулять, она достала телефон и начала обзванивать знакомых.
— Света, у тебя случайно нет детской одежды на мальчика девяти лет? — спрашивала она соседку. — И на девочку шести.
— Есть, конечно, — удивилась Светлана. — Мой Петька из всего вырос. А тебе зачем?
— Родственникам помочь хочу, — честно ответила Лариса.
К обеду у неё был собран внушительный мешок вещей. Соседи охотно отдавали то, что их дети переросли — школьные брюки, рубашки, блузки, даже рюкзак с чуть отклеившейся молнией, но ещё крепкий. Всё было чистое, выстиранное, вполне приличное. Не новое, но и не рваньё.
Лариса погрузила мешок в машину и поехала к Инне.
Золовка жила в двухкомнатной квартире на куличках. Квартира была съёмной — хозяйка брала недорого, потому что дом старый, а ремонта не было лет тридцать. Инна встретила золовку на пороге в домашнем халате, волосы собраны в небрежный пучок.
— О, Лариса! — обрадовалась она. — Не ожидала. Проходи, чай поставлю.
— Не нужно чая, — остановила её Лариса. — Я ненадолго. Привезла помощь твоим детям к школе.
Она внесла в прихожую большой мешок и поставила его на пол.
— Вот, всё целое, постиранное. Есть рубашки, брюки, блузки для Даши. И рюкзак один нашёлся.
Инна заглянула в мешок, и лицо её вытянулось.
— Это что?
— Школьная одежда, — спокойно ответила Лариса. — Ты просила помочь — я помогла.
— Но это же… — Инна вытащила из мешка детские брюки, блестящих на коленках, но ещё крепкие. — Это же не новое!
— Не новое, — согласилась Лариса. — А ты разве просила именно новое?
— Я думала… — Инна растерянно смотрела на содержимое мешка. — Ну, конечно, новое! Ты что, издеваешься?
— Нисколько. Я помогаю как могу.
— Как можешь?! — голос Инны становился всё выше. — У тебя муж, мой брат родной, премии получает почти как вторая зарплата, а ты мне рваньё приносишь!
— Не рваньё, а добротные вещи, — поправила Лариса. — Хочешь новое — заработай сама.
Инна побагровела от возмущения.
— Да как ты смеешь! Тебе не стыдно будет, что твои дети будут в одной школе с моими в обновках щеголять, а мои — в чужом старье?
— А мне должно быть стыдно? — удивилась Лариса. — За что?
— За то, что ты такое предлагаешь родственникам! — Инна почти кричала. — Не стыдно?
Лариса посмотрела на золовку — красную от гнева, с выпученными глазами, и поняла, что никакого стыда не чувствует. Наоборот, впервые за долгое время чувствует себя правой.
— Стыдно должно быть тебе, — спокойно сказала она. — За то, что заставляешь меня кормить твоих детей и покупать им одежду, вместо того чтобы самой об этом позаботиться.
— Но мы же родственники! — взвизгнула Инна.
— Именно. Родственники, а не нахлебники. Я отвечаю за своих детей, ты — за своих.
Лариса развернулась и направилась к выходу. За спиной слышался возмущённый голос золовки:
— Это ещё не всё! Я расскажу матери! И Денису расскажу, какая ты жадюга!
— Рассказывай, — бросила Лариса, не оборачиваясь. — Мне не стыдно.
Дома она сварила борщ на ужин и села ждать бурю. Буря не заставила себя ждать. Сначала позвонила свекровь — возмущённая, негодующая:
— Лариса, что это за безобразие? Инна мне всё рассказала! Как ты могла?
— Очень просто, — ответила Лариса. — Она просила помочь — я помогла.
— Старыми вещами! Это же унижение!
— Это помощь. Если её не устраивает — может не брать.
— Но они же твои племянники!
— Мои племянники живут в других городах, а это дети вашей дочери. Пусть она их и одевает.
Свекровь ещё долго возмущалась, но Лариса спокойно слушала гневные речи и не чувствовала ни вины, ни стыда.
Вечером пришёл Денис. Он был мрачнее тучи.
— Мне Инка названивала, — сказал он, снимая куртку. — Говорит, ты её детей старьём одеваешь.
— Не старьём, а поношенными, но хорошими вещами, — поправила Лариса. — Твоя сестра просила помочь — я помогла как смогла.
— Но она же получается рассчитывала на новое, — растерянно сказал муж.
— А с чего она решила, что я должна покупать новое её детям? — удивилась Лариса. — Мы что, детей усыновили?
Денис почесал затылок. Логика жены была неоспорима, но сестра устроила ему такую головомойку по телефону, что уши до сих пор звенели.
— Да, но всё-таки… Родные же.
— Именно потому, что родственники, я и помогла, — сказала Лариса. — Собрала хорошие вещи, привезла. Чего ещё она хочет?
— Ну, чтобы новое было…
— Пусть сама покупает новое. Или пусть её Витя покупает, раз уж они живут вместе.
— Но он же не отец детям.
— А я что, мать им? — рассмеялась Лариса. — Денис, у нас своих двое детей. Их нужно одевать, обувать, кормить. А твоя сестра пусть сама думает о своих.
Муж помолчал, потом кивнул:
— Наверное, ты права. Просто Инка всегда умела на жалость давить.
— Умела и умеет, — согласилась Лариса. — Только на меня это больше не действует.
Через неделю, когда они всей семьёй покупали школьные принадлежности для Артёма и Полины, Лариса увидела в торговом центре Инну с детьми. Максим и Даша были с большими пакетами — видно, что только что из магазина.
Лариса подошла к золовке:
— Новую форму купили детям.
Инна покраснела, но подбородок задрала вызывающе:
— Витя купил. Решил помочь.
— Как хорошо, — искренне сказала Лариса. — Значит, он всё-таки заботится о них.
— Заботится, — буркнула Инна и поспешно увела детей в другую сторону.
А Лариса стояла посреди торгового зала и улыбалась. Оказывается, когда захотела, золовка смогла решить проблему с одеждой для детей сама. Без её помощи, без унижений, без попрошайничества.
Вечером того же дня Денис сказал жене:
— Знаешь, я тут подумал… Может, нам стоит ограничить визиты мамы и Инки? А то они совсем обнаглели, каждый день приезжают.
— Может, стоит, — согласилась Лариса. — У нас ведь свои дела.
— Правильно. Пусть раз в неделю приезжают, не чаще.
Лариса кивнула. Она понимала: муж наконец прозрел. Увидел, как его родственники используют их семью, как бессовестно эксплуатируют доброту и гостеприимство.
В следующий раз, когда свекровь и золовка приехали «на чаёк», Лариса поставила на стол только чай и печенье. Никаких бутербродов, никаких конфет, никаких плиток шоколада.
— Что-то скромно у тебя сегодня, — намекнула свекровь.
— Зато уютно, — улыбнулась Лариса. — Чай свежий, печенье вкусное. Чего ещё нужно для душевной беседы? Правда?
И странное дело — гости засиделись всего на час и поспешили уехать. Видимо, без обильного угощения беседа получалась не такой уж душевной.
Ты будешь готовить для моих гостей, — заявила младшая сестра жениха. – И продукты сама купишь