— Вас не смущает, что мальчику тридцать четыре года? – поинтересовалась невестка. – И у этого мальчика уже свой мальчик есть!
И вот мальчику вашего мальчика нужна одежда, обувь, еда, игрушки. А ваш мальчик что-то не рвется своего мальчика всем этим обеспечивать!
— Он все будет делать! Я с ним поговорю! – закивала свекровь. – Но не выгонять же его?
— Семья – это огромный труд! – веско заявила Илона Денисовна.
— А чего ж вкалывать должна одна я? – поинтересовалась Жанна. – Игра в одни ворота – не мой профиль! У меня еще и сын! И я о нем заботиться должна!
— И я забочусь о своем сыне! – воскликнула Илона Денисовна. – А если он где-то немножко неправ, так не гонять его нужно, а поговорить! Или ты хочешь, чтобы твой сын без отца рос?
— Илона Денисовна, я хочу, чтобы у моего сына была полноценная семья! А еще счастливая!
А сейчас мой сын видит, как папа днями на диване лежит, а мама с работы приползает поздно вечером, а потом еще и к плите становится, потому что папа так готовить и не научился! – ответила Жанна.
— Во-первых, не всем быть кулинарами, — краснея, ответила Илона Денисовна.
— Ой, чтобы макароны сварить, не надо кулинарный техникум оканчивать, — отмахнулась Жанна. – И вы упустили главный момент!
Гриша уже год без работы! И его это, как я погляжу, полностью устраивает! А меня – нет!
— Ты бы поговорила сначала, — настаивала свекровь, — а потом бы уже на дверь указывала!
— Говорила, — Жанна выразительно кивнула. – И не только говорила! Убеждала, упрашивала, уг.рожала! А ему, как о стену горох!
— Вот ты не знаешь, а у Гриши сейчас сложный период в жизни! – заявила Илона Денисовна. – Он в кризисе!
— Он совесть потерял, и искать не собирается! Вот, как его кризис называется! И не надо меня убеждать, что это временное явление! – Жанна махнула рекой. – Год я его на себе тащила! Год! С меня хватит!
— И ты вот так легко разрушишь семью? – ужаснулась Илона Денисовна. – Самое ценное, что есть в жизни!
— Не хочу вас огорчать, Илона Денисовна, но есть вещи, как оказалось, несколько дороже, чем семья! – заявила Жанна.
— И что же? – с вызовом спросила свекровь.
— Деньги! – просто ответила Жанна. – Как-то без этих цветных бумажек жить не получается! Хоть тресни, везде их требуют!
И будь ты хоть трижды семейным человеком, скидки на товары никто не делает!
— Но он же зарабатывал! Хорошо зарабатывал! Семью содержал!
— Соглашусь лишь с тем, что он зарабатывал, — ответила Жанна. – А со всем остальным, — Жанна покачала головой. – У него даже в лучшие времена зарплата была такая же, как и у меня!
А потом, то у него премии нет, то смены не засчитали, то брак списали. А про содержание семьи, даже когда я в декрете была, вообще не говорите! Моя мама тогда нас деньгами снабжала!
— А я, значит, ничего вам не давала? – воскликнула Илона Денисовна. – А как же дача? Я вам дачу подарила!
— Во-первых, не нам, а Грише! А во-вторых, он ее поменял на машину, чтобы та совместно нажитым имуществом не считалась!
Так, ту машину Гриша же и разбил, что она ремонту не подлежит! – Жанна рассмеялась. – Вот вам и дача!
— А золото? Я дарила тебе золото! – вскричала Илона Денисовна.
— Две цепочки и сережки! – улыбнулась Жанна. – Как же, помню! Только сыночек ваш ненаглядный, именно потому, что вы мне их дарили, сам же их в ломбард и занес!
А потом мне только квитанции принес, мол, хочешь – выкупай! Квитанции могу вам вернуть!
Илона Денисовна посмотрела на сына, который все это время молчал.
— Он хороший мальчик! – заявила свекровь. – Просто у него не всегда все получается!
А ты, как хорошая жена, должна понять его и поддерживать! Где-то советом, где-то добрым словом…
— Если бы он еще слушать умел, — хмыкнула Жанна.
— … а не сразу его выгонять, — закончила фразу Илона Денисовна. – Я хорошо знаю Гришу! Он умный мальчик! Он просто запутался!
— Вас не смущает, что мальчику тридцать четыре года? – поинтересовалась Жанна. – И у этого мальчика уже свой мальчик есть!
И вот мальчику вашего мальчика нужна одежда, обувь, еда, игрушки. А ваш мальчик что-то не рвется своего мальчика всем этим обеспечивать!
— Он все будет делать! Я с ним поговорю! – закивала Илона Денисовна. – Но не выгонять же его?
— Не-не, забирайте его, а потом говорите, убеждайте, объясняйте! Все, что хотите! А я так устала за последний год, что вообще ничего не хочу!
Жанна с детства уяснила истину, что не появится добрый человек, который набьет карманы деньгами. И единственные деньги, на которые можно рассчитывать – это те деньги, которые ты заработаешь сам.
Вот прямо с детства и знала! А по родителям видела, как те работали!
Отец все ее детство на сейнере уходил на восьмимесячный лов с перерывом в месяц. А мама, пока отец был в море, чтобы до его зарплаты дожить, не только работала учетчицей на базе, но еще и уборщицей в пароходстве. Так еще и в своем доме все шесть подъездов мыла по ночам.
Вот и Жанну приучили к труду с малых ногтей. С мамой она подъезды мыла.
Когда отца списали на берег, у семьи уже было достаточно средств, чтобы уехать из прибрежного поселка в городок полумиллионник. Там Жанна оканчивала школу и готовилась к взрослой жизни.
И были бы у Жанны сказочные перспективы, если бы родители проехали километров на тысячу дальше, до города миллионника. Но по сравнению с рыбачьим поселком этот город уже казался чем-то из фантастического романа.
Ну, или так казалось.
Конечно, Жанне хотелось стать банкиром, юристом или сразу большим начальником, но жизнь в поселке приучила думать рационально.
Поступила она на технолога пищевой промышленности с направлением от хлебозавода. А с направлением, чтобы перестраховаться. Вдруг только на платное пройдет, так чтобы не родители платили, а будущее место работы!
Опять же, последующее трудоустройство было в кармане, а не в перспективе бесконечных поисков.
С тем же подходом Жанна подошла и к созданию семьи.
Принца можно хотеть, принца можно ждать, а замуж нужно выходить за простого человека, чтобы он кукушки не продолбил, что Жанна не знает поэтов французского ренессанса.
Гриша был прост, как дрозд! Нет, не лишен очарования, но до джентльмена ему было далеко. Но и это Жанна посчитала хорошим предзнаменованием, не будет строить из нее леди, а работать будет!
И в самом начале семейной жизни так и было.
Она работала технологом на хлебозаводе, а Гриша сборщиком на мебельной фабрике.
Не горы золотые зарабатывали они, но на жизнь хватало. Так это повезло, что хлебозавод распродавал советские активы своим же работникам на долгосрочной основе. Когда-то за хлебозаводом числились квартиры для работников, а как власть поменялась, просто так давать стало невыгодно.
Вот и предлагали работникам эти самые квартиры выкупать в счет заработной платы. Так Жанна согласилась и все оформила, еще до замужества с Гришей.
А при квартире, две небольшие зарплаты – это и жить можно, и в будущее смотреть.
Сын родился, выкуп квартиры подходил к концу. Правда, родители Жанны помогали с выкупом, да и со всем остальным. Но уже рисовались картинки замечательного будущего.
Но тут Гриша начал делать глупости.
За какое-то замечание Гриша послал начальника в далекие дали, за что остался без премии. Потом решил, что схема сборки пришла с ошибками. И не сказав ни слова, сделал по своему разумению! Оказалось, что разумения не хватило. А Грише предложили оплатить испорченные детали. Настоятельно предложили!
А на фоне таких приключений отношения с начальством вообще разладились, так Гриша забыл, что такое премия в принципе.
И своеобразное чтение чертежей никуда не делось.
Жанна смотрела на это в легкой растерянности:
— Гриш, ты зачем туда ходишь? Ты же на работу ходишь, чтобы деньги зарабатывать! Что ж ты их там не зарабатываешь? Смысл-то ходить?
На полгода Гриша исправился. Но тут его мама ему дачу подарила.
Жанна подумала, что это даже хорошо! Свежий воздух, огород, отдых! И сыну будет интересно.
Но не успела Жанна подготовиться к дачному сезону, как Гриша ее на машину обменял.
Такой поворот в истории не был радостным, но Жанна нашла положительный момент.
— В семье машина никогда не помешает! И выехать можно, да и съездить! А там, и по делам, и на отдых, и в гости! Опять же – кодировка от возлияний!
Но и машиной Жанна насладиться не успела.
Месяца не прошло, как Гриша стал водителем, так он водителем быть перестал. Забыл про стояночный тормоз, когда по малой нужде вышел, а машина в обрыв. Ее оттуда даже доставать не стали, так заключение дали, что пал автомобиль в неравной борьбе с гравитацией.
И после этого Гриша вообще вошел в разнос.
Гриша уволился и сел дома на диване. А на справедливый вопрос жены, как жить будем, ответил:
— Сейчас они поймут, какого специалиста потеряли, на коленях приползут, обратно звать!
За месяц, пока проживали Гришин расчет, никто что-то не появился. А Гриша твердил:
— Вот сейчас! Я уверен! Сейчас-сейчас!
— Корону сними и позвони сам! – потребовала Жанна. – Иначе мы не вылезем! Одной моей зарплаты недостаточно!
— Я никуда звонить не буду! А когда они приползут, я с них тройной тариф выбью! – обещал Гриша.
И еще один месяц прошел. Напряженный месяц.
— Гриша, ищи работу! – требовала Жанна. – Не зовут обратно на фабрику, иди к частнику!
Но к частнику Гриша не пошел, потому что там нужно было не только мебель собирать, но еще и носить материалы из машины в квартиру клиента.
— Я себя не на помойке нашел, чтобы грузчиком работать! – выдал он.
— Не знаю, где ты себя нашел, — ответила Жанна, — а если ты не пойдешь работать, то жить нам будет не за что!
— Буду искать, — заверил Гриша.
А Жанне пришлось работать двенадцать часов, чтобы семья не тонула в долгах. И терпение Жанны, как и силы, подходили к концу.
После скандала, когда Жанна поставила ультиматум:
— Либо ты приносишь деньги в дом, либо пойдешь из этого дома вон!
Гриша занес украшения Жанны, которые подарила его мама, в ломбард. И еще в позу встал, мол, право имеет, потому что именно его мама подарила!
С увольнения Гриши прошел ровно год. Как-то так совпало, что Жанна запомнила эту дату. А раз год прошел, а Гриша так никуда и не устроился, то Жанне проще стало его выгнать из дома, чтобы хоть его не содержать! А на себя и сына она уже как-нибудь заработает!
Указала Грише на дверь, а он маму свою вызвал, чтобы та Жанну приструнила. Но решимости Жанне было не занимать, а свекровь совсем не теми доводами апеллировала, чтобы Жанну убедить.
— Жанночка, но ты же должна стараться сохранить семью в любом случае! – взывала Илона Денисовна. – Важнее семьи ничего нет!
— А вы сыну своему объясните, что сидеть на шее у женщины – это совершенно неправильное поведение! И нормальный мужчина не может себе такое позволить!
Настоящий мужчина должен стараться для своей семьи! А не как Гриша, сидеть на диване и только обещаниями меня кормить, что вот сейчас он найдет работу мечты!
— Жанночка, не гони его! Я тебя об одном умоляю! Не гони! – Илона Денисовна порывалась стать на колени, но так и не решилась. – А я ему все объясню! Он обязательно пойдет работать! И зарабатывать станет! И семью содержать!
Гриша с готовностью кивал головой. Мол, да-да, именно так и будет! Только сейчас не гони!
Жанна со скепсисом смотрела на мужа и его маму. Очень хотела поверить. Так сильно хотела поверить, что язык чесался согласиться. Но здравый рассудок и прошедший год, останавливали ее от опрометчивых поступков.
— Значит, так! – голос Жанны был тверд, а тон пресекал любые противоречия. – Сейчас, мама, вы забираете своего сына с собой! И это не обсуждается!
Забираете, значит, и объясняете ему все, что мне тут пообещали! Как вы будете объяснять – не моя печаль! А вот вернуться я ему позволю, когда он будет работать и иметь стабильную зарплату! И на это у вас обоих полгода!
— А если он не устроиться за полгода? – спросила свекровь.
— Тогда я подам на развод и на алименты! – просто ответила Жанна. – И тогда вы сами будете разбираться с вашей кровиночкой, у которой сложный период, кризис и прочие проблемы!
Через полгода был развод. Ни сам Гриша не взялся за голову, ни Илона Денисовна не смогла его ни в чем убедить. Хотя Жанна сомневалась, что свекровь хоть в чем-то убеждала своего сына. Даже на суде, когда разводились, она называла Гришу: «мамина радость».
Но это уже были проблемы Илоны Денисовны, а уж никак не Жанны. А вот без мужа, что показали прожитые без него полгода, Жанне вполне хватало ее зарплаты и на нее саму, и на сына! И даже оставалось еще!
— Дорого же мне обходилась эта мамина радость! – качала головой Жанна. – Ну, пусть теперь эта радость на маминой шее и сидит! Это, как минимум, справедливо!
Посоветовал «сестрице» забыть к его дому дорогу