— Алиса будет жить с нами, — весёлости в голосе дяди Бори не наблюдалось. — У нас двое детей — они поддерживать друг друга будут.
— Что? — возмутился в ответ дядя Аркадий. — В вашей «трёшке» жить невозможно, настолько вы её загадили!
И где Алиса будет спать — на кухне?!
— Мы без тебя разберёмся! — заявил в ответ старшенький. — Да, Алисочка, — повернулся он к ней.
Алиса свою мать практически не помнила.
Знала её только по фото, с которых улыбалась тоненькая, русоволосая девушка, совершенно непохожая на алкоголичку.
Но Рита именно спилась, как-то быстро и страшно — всего за три года.
Как рассказывал дедушка, Олег Сергеевич, — а он от внучки ничего не скрывал, — мать Алисы была очень нежной и впечатлительной девушкой.
Она была младше двух своих братьев, Аркадия и Бориса, на шесть и восемь лет соответственно.
Родители её любили, холили и лелеяли.
— Да, видно, перестарались, — вздыхал дед. — Когда Алёнушка моя ум.ерла, Рита сама не своя целый год ходила, но ничего — выдержала.
А вот когда этот подлец Мишка её беременную тобой бросил, всё — сорвалась.
Со второго курса института ушла в декрет, кое-как выносила тебя, и даже месяца три грудью кормила, а потом…
— Что потом? — Алиса глядела на него во все глаза.
— Уходить из дома стала. Сначала на полдня, потом на сутки, а потом и неделями не появлялась. Где была? Что делала?
Только от чужих людей я и знал. Они и рассказывали, что с алкашами местными она «отдыхает».
Вылавливал я её, лечить пытался, только всё без толку. Потом уж плюнул — мне тебя растить было надо и работать.
Алиса знала, что её маму однажды нашли замёрзшую в сугробе — слишком много выпила, не дошла даже до того бомжатника, где обитала.
Ей и жалко было Риту, и немного злилась она на неё, но толком-то и не помнила, поэтому чувства были слабые, никак не влиявшие на её жизнь.
А жизнь с дедом была хороша. Он полжизни на Севере провёл, прилично зарабатывал и на пенсию смог выйти раньше, чтобы внучкой заниматься.
Подрабатывал — отличного наладчика оборудования все заинтересованные начальники знали.
Акции у него какие-то были (Алиса в этом не разбиралась). Так что они с дедом не бедствовали.
Из-за этого самого благополучия, как поняла Алиса, дед с сыновьями поссорился.
Дядя Боря был мужчина весёлый, но ленивый. Имея жену и двоих детей, работал время от времени, и постоянно нуждался в деньгах, однако от отца помощи не получал.
Пару раз Алиса случайно слышала разговоры взрослых.
— Бать, ты бы помог нуждающимся? — весело говорил дядя Боря. — Ни за что не поверю, что вы с Алиской столько денег вдвоём тратите!
— А ты чего вздумал мои деньги считать? — удивлялся Олег Сергеевич. — Свои заработай и делай с ними, что хочешь.
— Вот, значит, как? То есть вы с матерью сначала Ритку в зубах таскали — дотаскались, как известно! — а теперь с Алиской то же самое?
Мои дети — тоже твои внуки! Чего же ты им не помогаешь?
— Шёл бы ты, Боря, домой, — голос деда был ровным, но прямо холодом обдавал. — Дел у меня полно, некогда с тобой болтать.
— Ну-ну. Позовёшь ещё меня, а я подумаю — идти или нет, — обиженно, с гонором говорил дядя Боря и уходил, хлопнув дверью.
С дядей Аркадием было немного по-другому. Тот тоже был женат, но детей не родил.
Зато постоянно затевал какие-то бизнесы, прогорал, полгода тосковал по этому поводу, а потом придумывал что-то ещё.
На отца он голос не повышал — говорил вкрадчиво и даже ласково, но ни разу не убедил.
— Ты, Аркаша, давно здоровый лоб, — укоризненно произносил Олег Сергеевич. — Устройся на нормальную работу и живи счастливо. Твои хотелки я спонсировать не собираюсь.
Таких разговоров Алиса помнила штук пять в общей сложности, а потом визиты дядей прекратились.
— Что, и даже не звонят? — сочувствующе спрашивала давняя приятельница деда, Марта Юрьевна.
— Звонят иногда. Не хочу об этом говорить, — резко отвечал Олег Сергеевич.
Маленькая Алиса этот тон деда не любила. Марта Юрьевна ей нравилась. Моложавая, в тонком аромате вкусных духов, улыбчивая — когда она появлялась в их квартире, Алисе казалось, что у неё есть мама.
Поэтому она жутко боялась, что женщина обидится на деда и больше не придёт.
Ничего подобного — Марта Юрьевна, казалось, совсем не обижалась на Олега Сергеевича, и они втроём часто проводили вместе время.
Её единственная дочь с внучкой жили за границей, и женщине, кроме работы, нечем было заняться.
Только много позже Алиса поняла, что тётя Марта была просто влюблена в дедушку, да и он к ней был неравнодушен, но почему-то решил, что внучка для него важнее.
Эх! Слишком поздно на неё снизошло озарение — может, всё бы сложилось по-другому, и рядом с Мартой Юрьевной дед прожил бы дольше.
Они с дедом то и дело ездили на рыбалку, он научил её собирать грибы, менять колесо у машины, забивать гвозди, чинить несложные приборы.
Нет, пацанкой Алиса не была, но, ей-богу, с дедом ей было гораздо интереснее, чем с глупыми девчонками в школе и во дворе!
На одной из таких рыбалок деду и стало плохо. Подготовленная им ко всему 12-летняя Алиса позвала на помощь взрослых, отдыхавших неподалёку. Те вызвали скорую и повезли деда ей навстречу.
В общем, всё обошлось, но Олег Сергеевич стал передвигаться с большой осторожностью, часто задыхался, постоянно пил таблетки «от давления и от сердца».
Как назло, Марта Юрьевна уехала к дочери на целых полгода и с радостью там задержалась ещё, давая наследнице спокойно работать.
Она бы вернулась — это Алиса точно знала, но дед категорически запретил внучке сообщать подруге о его болезни.
Они общались по видео связи раз в неделю, и Олег Сергеевич хорохорился изо всех сил, не показывая своего истинного самочувствия.
Целый год Алиса одна ухаживала за дедом. Его сыновья ни разу даже носа не показали, хотя она им сообщила о болезни их отца.
Звонили иногда — ей казалось, что только для того, чтобы узнать самую печальную новость, — но помощи от них они с дедом не дождались.
Дед вообще ничего не дождался — даже свою ненаглядную Марту — ум.ер тихо во сне.
Пару недель после этого Алисе плохо запомнились — она как будто оцепенела от горя, даже мёрзла постоянно физически.
И плохо помнила, как сотрудницы опеки забрали её в приют или как ещё это там называется.
А потом туда явились оба дяди и устроили уж.асную сцену.
— Алиса будет жить с нами, — весёлости в голосе дяди Бори не наблюдалось. — У нас двое детей — они поддерживать друг друга будут.
— Что? — возмутился в ответ дядя Аркадий. — В вашей «трёшке» жить невозможно, настолько вы её загадили!
И где Алиса будет спать — на кухне?!
— Мы без тебя разберёмся! — заявил в ответ старшенький. — Да, Алисочка, — повернулся он к ней.
«Алисочка» вообще не понимала, что происходит. С чего вдруг дяди решили её взять каждый к себе? Они и знакомы-то толком не были.
— Да Алиса просто не знает, что у вас там творится! — не унимался Аркадий. — А у нас для неё есть целая комната.
Они чуть драку там не устроили. Тогда ошарашенная Алиса попросила воспитательницу отвести её обратно в группу, не ответив согласием ни одному из родственников.
— Совсем с ума сошли из-за денег, — сокрушённо пробормотала воспитательница, провожая её обратно.
— Каких денег? — удивилась Алиса.
— Так дед твой хорошее наследство оставил. Только не говори никому, что я тебе сказала.
Больше ничего от неё Алисе добиться не удалось. Она узнала всё позже, когда в детдом приехала Марта Юрьевна.
Она старалась не показывать свои чувства, но явно была огорчена, судорожно обнимала внучку друга и шептала, что всё будет хорошо.
Вот тогда-то и выяснилось, что Олег Сергеевич составил чёткое завещание на внучку. Квартира, машина, хороший счёт в банке (миллиона три, что ли) достались именно ей.
— Твои дяди, наверное, просто не знают, что не могут просто так всем этим распоряжаться, — вздохнула тётя Марта. — Тем не менее, ты можешь сама выбрать, с кем из них хочешь жить.
— А если я ни с кем не хочу? — насупилась Алиса.
Она и так осуждала родственников за то, что они бросили своего отца, ничем не помогли ему, когда их помощь так была нужна… А теперь, значит, ещё хотят и имущества её лишить?
— Боюсь, что тогда тебе придётся остаться в детском доме, — снова тяжело вздохнула Марта Юрьевна. — А это… надолго.
Скоро тебе исполнится 14 лет, значит, ещё четыре года. Жизнь здесь не сахар. Может, лучше всё-таки с кем-то из сыновей Олега?..
— Уж лучше здесь! — Алиса упрямо поджала губы. — Я уже с девочками подружилась. Я выдержу — я сильная. Дедушка всегда так говорил, — она отвернулась и всё-таки всхлипнула.
Попрощались они как-то скомкано. Алиса приказала себе не плакать и на суде держалась молодцом.
Дядя Аркадий всё-таки через суд решил добиться опеки над ней. И судье она твёрдо сказала, что хочет жить в детдоме, и её мнение учли.
Марта Юрьевна навестила её спустя две недели.
— Алиса, — неуверенно произнесла она. — А ты хочешь жить со мной?
— Что, тоже наследство потребовалось? — буркнула она в ответ, но, увидев резко побледневшее лицо гостьи, заговорила быстро-быстро: — Тётечка Марточка, вы меня простите! Я не хотела… Просто все… — и разрыдалась.
— Ничего−ничего, деточка, — Марта Юрьевна ласково её обняла. — Мы со всем справимся.
В твоей квартире живут какие то иностранцы, — напугано говорила Людмила по телефону Полине