— Прости, Светочка, но в институт тебе придется самой как-нибудь, — побледневшая и опухшая от слез мама пришла в комнату к Светлане после бурного выяснения отношений со Светиной старшей сестрой.
Та уже три года как жила отдельно… ну как отдельно? От бабушки, матери отца, досталась квартира, которую и переписали родители Светы и Лиды на старшую дочь.
А что – ей уже двадцать пять лет, самое время начинать жить отдельно, а Свете только-только восемнадцать исполнилось, еще не доросла до самостоятельного существования…
Это было обидно младшей дочери. Ведь если посмотреть со стороны, то она была куда более приспособленной к самостоятельной жизни, чем старшая сестра.
В отличие от Лиды, Света уже в свои восемнадцать подрабатывала по выходным и по вечерам в будни, совмещая эту работу с учебой в колледже на последнем курсе.
Пусть и получала она, по меркам родителей, «три копейки», да только некоторые люди в их городе именно на такие вот копейки и существовали.
Света тоже вполне могла бы жить на них сама где-нибудь отдельно. Более того – она мечтала жить отдельно лет эдак с пятнадцати, да только прожить на ее зарплату было можно, а вот снять квартиру – уже нет.
Съем же комнаты в коммуналке давал, по сути, тот же дискомфорт, что и проживание с родителями, но только источником этого самого дискомфорта были и вовсе чужие люди.
И как бы Свете хотелось, чтобы в оставшуюся от бабушки квартиру пустили бы жить ее, а не Лиду.
По крайней мере, Света бы не клянчила чуть ли не ежедневно деньги на гулянки и всякие мелочи, а спокойно жила бы на свои заработанные, обращаясь к родителям лишь в том случае, когда надо было бы что-то купить для учебы.
Но увы, три года назад было решено, что в квартиру поедет жить Лида. И будет это ее квартира.
А Света? А что Света? Света младшая, а младшие дети всегда с родителями оставались, дохаживали их.
Вот не станет мамы с папой – Света их квартиру и заберет…
Так, по крайней мере, рассуждала мать в ответ на Светины возмущения о «маленькой» такой несправедливости по поводу того факта, что Лиде родители и квартиру подогнали, и учебу оплатили, и денег ей постоянно дают, не считая.
А Света и в колледже на бюджете училась, и жилья своего не имеет, и финансово от родителей зависит постольку-поскольку, но при этом получается, что все возможные «плюшки за хорошее поведение» собирает старшая сестра, а не она.
Свете во время одного из этих разговоров родители пообещали, что, когда дочь после колледжа поступит в институт, оплатят ей съемную квартиру на весь период обучения в другом городе.
А еще – что потом помогут, раз Света так сильно хочет жить отдельно, с первым взносом на ипотеку. И Света успокоилась.
Пусть это и была не готовая квартира, как для Лиды, но родители этим обещанием хотя бы немного сгладили чувство несправедливости.
И вот сейчас мать пришла к ней сообщать о том, что денег на оплату съемной квартиры в региональном центре, куда Света поступила, у них больше нет. А
все почему?
Правильно, потому что т…я сестричка нашла «любовь всей жизни» и умудрилась ради его «бизнеса, который сто пудов выгорит» продать квартиру, да еще и взять на свое имя кредит.
Понятно, что кредит этот брался не в банке – серьезная организация такую сумму бы нигде не работающей д…е не одобрила.
И в итоге что получается? Правильно, родители теперь будут выплачивать кредит за доченьку, чтобы для нее не наступило последствий ее собственной д…сти.
А Света что? Света как-нибудь сама…
— Знаешь, мама, это уже ни в какие ворота не лезет! Я впахиваю, как проклятая, и на учебе, и на работе, проблем никаких не доставляю, а в итоге все «плюшки» Лиде достаются.
— Ну а вот что ты предлагаешь? Я должна взять – и позволить дочери падать в эту яму?
— Есть процедура банкротства. Ее пройти – и долги спишутся. Брать у Лиды все равно нечего, а…
— А ты в курсе, что там после этой процедуры куча ограничений вываливается? Ей потом и кредит не дадут ни в одной нормальной организации, и на работу не везде согласятся взять.
— Мама, а вот можно подумать, ей нужен еще один кредит. И про работу уж промолчала бы – ей все равно выше кассира в «пятерочке» никаких должностей не светит, зря только за ее учебу платили.
— Знаешь, Света, в тебе просто говорит зависть.
— Да было бы чему завидовать. Во мне говорит чувство справедливости.
Сначала вы обещаете одно, чтобы как-то нас уравновесить, потом оказывается все совершенно по-другому.
— Да, кстати, об этом, — мама смущенно отвела взгляд.
В голове Светы отстраненно мелькнула не совсем цензурная мысль, что мать могла бы и не отыгрывать это смущение, ведь ясно было, что совесть и чувство справедливости она выс…ла вместе с первой дочерью и потом куда-то подевала.
— О чем?
— Да, я помню, что мы обещали оставить эту квартиру когда-то в будущем тебе, но учитывая новые обстоятельства, будет неправильно оставить без жилья Лидочку. Поэтому завещание будет оформлено на вас напополам.
— Да подавись своим завещанием, мам. Вот просто возьми – и подавись. А еще лучше – затолкай все в … своей любимой Лидочке, чтобы ей точно хватило и никто ничего не отобрал, — устало выдохнула Светлана.
— А вот грубить совершенно необязательно. Да, понимаю, что ты считаешь, будто родители тебя не любят, но ты никогда не нуждалась в поддержке и помощи, в то время как Лидочка.
— Да них… ты не понимаешь, мам. Вот просто… — Света еще парой эпитетов выразила свое отношение к жизни в целом и к родителям в частности, после чего демонстративно принялась собирать вещи.
— Ты куда это? – мать, видимо, заметила, что дело приняло серьезный оборот, после чего позвала на помощь отца.
Тот был, впрочем, той самой маминой куклой-марионеткой и в отношении дочерей полностью разделял взгляды супруги.
Вот и сейчас смотрел на Свету с таким осуждением, будто это она, а не Лидочка, умудрилась спустить в трубу квартиру буквально через три года после начала относительно самостоятельной жизни.
— На кудыкину гору. Пойду жить под мост, мне надо к этому привыкать, судя по нашим с вами отношениям.
— Дочь, вот не надо пороть горячку. Да, сейчас Лиде нужна помощь, но все образуется. А ты, между прочим, могла бы внести посильную финансовую лепту, а не бросать семью в тяжелой ситуации.
— Ага, то есть я мало того, что без обещанных денег остаюсь, так еще и неплохо было бы мне свой кошелек расстегнуть и д…зм сестрички оплатить?
Иди-ка ты папа следом за мамой к Лидочке в то самое место, куда ей можете свое завещание сунуть, — обозначила Света.
И больше слова родителям не сказала. Собрала вещи и технику, вызвала себе такси и взяла – да и правда поехала на вокзал.
А что ей терять? В институт она уже поступила, от общежития отказаться не успела. Выжить и прожить она сможет в течение учебы, ну а потом…
Потом была работа на Севере. Там же Света нашла себе мужа из вахтовиков. Он был «счастливым» обладателем точно таких же родителей, поэтому к проблеме Светы относился с пониманием и на знакомстве с родственниками не настаивал.
Те объявились сами. Сначала в соцсетях написала Свете Лида, чтобы пожаловаться на жизнь и на то, как все плохо.
Следом к переписке подключились и родители. Узнав, что младшая дочь действительно не пропала, что было понятно по фотографиям в профиле, они начали на пробу забрасывать удочки по поводу либо своего возможного переезда к ним с мужем, либо же Светиного возвращения на родину.
Но женщина оставалась непоколебима. Любят Лиду – пусть Лида за ними и горшки выносит, и лекарства оплачивает, и есть им готовит и все вот это вот.
А у Светы своих двое детей, которых ей надо воспитывать и на ноги поднимать.
Одно радует – Света все же не стала такой же матерью, как и ее собственная. И старшего сына, и младшую дочь, одинаково любили, одинаково наказывали и одинаково же помогали.
И уж точно не ущемляли одного ребенка ради того, чтобы избавить от последствий собственных поступков второго.
А то очень весело получается, когда один из кожи вон лезет, чтобы хоть чего-то добиться, а второй косячит в свое удовольствие, а потом к маме под юбку прятаться бежит!
Нет уж, не надо Свете таких историй в ее собственной семье.
— Могла бы и простить, мы тебя, все-таки, воспитали, — укоряла Свету мать.
— Так вы и Лиду воспитали. Подайте на алименты. Или заставьте уже свою любимицу на работу пойти хотя бы, — огрызалась Света.
— Так алименты на обеих дочерей разделят, а с работой Лиде не везет. Она же такая, не особо-то и путевая.
— Вот раз вырастили ее такой непутевой – теперь и пожинайте плоды собственного воспитания. А я вам помогать не собиралась и не планирую в будущем.
Света кривит душой. Конечно, если что-то совсем серьезное случится – она, вероятней всего, родителям поможет.
Но вот свои повседневные проблемы пусть на ее голову не валят. У них вон, Лидочка есть.
А кто плюшки от родителей получает, тот за ними и ухаживает. И никак иначе.
Сынок, неужели ты не видишь — она твою долю в квартире хочет забрать?