— Полинка, …янь такая, я же сказала тебе – просто покрутись вокруг себя!
Через левое плечико, …янь ты такая! Что тебе может быть непонятного в простой фразе?
Тебе пять лет, или два, что мозгов в голове нет до сих пор?!
Я же…
— А что здесь происходит?! – подал голос Борис, замерев в дверном проеме их просторной гостиной.
Виктория при виде мужа замерла, удерживая в руках телефон, а Полина, моментально расплакавшись, бросилась к отцу.
— Папа, папа, меня мама заставляет, а я не хочу фотографироваться! Я устала, я пить хочу, я…
— Поля, а ну успокойся. Что это за истерики? Мы же обо всем договорились. Ты сама хотела в будущем стать моделью…
— Мне она сказала, что хочет стать пожарным, но я не забросил нашу дочь в обнимку с рукавом в горящий дом, если ты не заметила, — процедил Борис с каменным лицом.
Мысленно сам себе выдавая лещей, конечно, за то, что не придал значения сразу тревожащим звоночкам в поведении дочери.
Да и за женой не проследил, получается.
Вот впору спросить, как герой старого фильма, «да что же тебе еще надо было, собака».
Женился он на Виктории, будучи весьма обеспеченным человеком.
Нет, по меркам какой-нибудь Москвы или Питера не особо-то и серьезные были у него доходы, но в их провинциальном городке на двадцать тысяч населения зарплата в двести тысяч в месяц, наличие у мужчины своей квартиры с современным ремонтом и свеженькой машины делали его очень даже завидным женихом.
Девиц вокруг него крутилось предостаточно, но было понятно, что любовь у них в сердце пылает, прежде всего, к деньгам кавалера.
Поэтому невесту себе Борис искал в другом городе.
Оказываясь в командировках, знакомился с девушками ну и по общению уже понимал, надо ли начинать отношения, или же человек, что называется, полностью не его человек.
Вика прошла все этапы отбора, о котором сама не подозревала.
Она и не подозревала, что случайный знакомый, с которым она разговорилась в баре после работы, куда зашла с подружками отметить премию, полностью изменит ее жизнь.
Всего лишь полгода спустя после этой судьбоносной встречи молодая женщина оставила ненавистную работу и переехала в соседний городок к своему жениху, решив полностью посвятить себя домашнему хозяйству.
— Борька, что за бездельницу ты себе в жены взял, гони ее на работу, нечего на своей шее ее держать.
Молодая здоровая баба, на ней еще пахать и пахать, — удивлялись коллеги и неблизкие знакомые.
— Вот на своих женах и пашите, коли на лошадях женились. А Вика на работу пойдет, если сама захочет, дома ее никто силком не запирает.
А раз не хочет – так что я, не мужик, чтобы семью не суметь обеспечить? – отвечал им Борис.
Близкие люди и члены семьи таких вопросов не задавали. Они знали, что для Бори, берущего во всем пример с отца, такая модель семейных взаимоотношений была в порядке вещей.
Его мать, Евгения Олеговна, до замужества работала на хлебобулочном комбинате, где и познакомилась с отцом, занимавшим к тому времени весьма неплохую должность.
И как-то само собой так сложилось, что в получившейся семье деньги добывал муж, а жена занималась воспитанием Бориса и его сестры.
И Боре, неоднократно наблюдавшему за мамиными хлопотами, в голову не приходило называть женщин, ведущих домашнее хозяйство, бездельницами.
Да, со времен его детства многое произошло.
Появились посудомоечные машины, стиралки стали более усовершенствованные, да и роботы-пылесосы существенно облегчили труд домохозяек.
Вот только надо учитывать, что и требования к уровню чистоты и комфорта у людей тоже существенно возросли.
В Борином детстве считалось нормальным мыться один-два раза в неделю. А вот сейчас извольте-ка в душ отправиться ежедневно, а то и дважды в день, причем обязательно со всей сменой одежды.
А кто эту одежду потом и стиралки достанет и сушиться развести?
Кто отгладит все складочки, снимет специальным валиком все шерстинки да ворсинки, развесит это все по шкафам так, чтобы муж, не думая, просто нашел все в следующий раз на нужном месте?
Уж точно не само по себе все произойдет.
А посуда?
Еда ведь – это больше не «там в кастрюле суп, это первое, второе и компот на три дня», как было в девяностые и начало нулевых.
Разнообразие, соусы, принципы правильного питания – и обязательно чтобы все было сделано своими руками, а то в магазинном одна химия и консерванты…
Как после такого называть жену бездельницей?
Боря и не называл.
Предлагал, конечно, нанять помощницу по дому, а Вику отправить на работу, если ей вдруг станет быт не мил, да только Вика на работу обратно не хотела от слова «совсем».
А зачем бы ей туда хотеть, если муж всем обеспечивает, дом полная чаша и в самостоятельном заработке нет необходимости?
По своей специальности работу она могла бы найти в любое время, поскольку платили в ее сфере не особо большие деньги и желающих там работать оказывалось не особо много.
Но кто будет впахивать за тридцать-сорок тысяч в месяц, когда эти же тридцать-сорок, а то и пятьдесят муж выдает чисто «на карманные расходы», чтобы молодая жена сходила по магазинам и развеялась, или посетила с подружками какие-нибудь мероприятия, чтобы посплетничать и отдохнуть душой от быта и прочей рутины.
Недоброжелатели притихли, когда в молодой семье появилась дочь Полина.
Вот там вопросов ни у кого не возникало уже, почему жена сидит дома и не работает.
А когда подошло время садика, Вика, посетив однажды ближайшее детское учреждение, идею отдавать туда Полину восприняла в штыки.
— Представляешь, я захожу, а мимо меня ведут детей на прогулку. И у парочки сопли текут, прямо зеленые такие.
Я еще воспитателей спрашиваю, мол, а что за бардак такой, почему больные дети вместе со здоровыми бегают и никого это не волнует.
А они мне выдают, значит, что это нормально. Родителям, видите ли, на работу надо.
То есть им на работу надо, а то, что вся группа потом свалится из-за их наплевательского отношения к здоровью и своих детей, и окружающих – на это вообще наплевать.
Еще и говорят, мол, адаптация! Иммунизация! Да вертела я такую адаптацию…
Борис был с Викой полностью согласен в этом вопросе.
Поддержала ее и свекровь, рассказав, как Борина старшая сестра, которую отдали в садик, подцепила там менингококк, из-за которого почти год был потрачен на лечение последствий и реабилитацию ребенка.
Боря такой судьбы Полинке не желал, поэтому и согласился с тем, чтобы вместо садика ребенок остался дома с мамой.
Ну а что? Социализироваться она сможет и во время игр во дворе, а с дошкольным развитием справится специальный кружок, где, кстати, были куда более строгие правила и заболевших детей не пускали.
И первые два года жизни без садика прошли, как в сказке.
Полинка хвасталась папе по вечерам своими достижениями, Вика хвалила дочь и целовала Бориса, он же любил «своих девочек» и снабжал их всем необходимым…
А потом Вика решила завести свой видеоблог. И первые пару месяцев все было нормально, но потом Полинка постепенно начала становиться грустной и отстраненной.
Боря вытянуть информацию о происходящем у девочки так и не смог, поэтому решил не поехать на работу, взяв отгул на один день, а вместо этого – проследил за женой.
И узнал о таком, что глаза на лоб полезли.
Наверное, его бы измена так не выбесила, как тот факт, что Вика кричит и замахивается на их ребенка.
Ради своего чертового видеоблога буквально эксплуатирует пятилетнюю малышку, заставляя ее выполнять разные трюки, как цирковую собаку.
Кто-то другой бы махнул рукой, мол, каждый занимается ребенком по своему.
Но Борис, когда первый скандал не принес результата и Вика не взялась за ум, по-прежнему вовлекая Полину в свою «карьеру», предпринял более решительные шаги.
А именно – подал на развод и попросил у судьи определить место жительства ребенка с ним, присовокупив к делу сделанные видеозаписи, где в кадр попадали «воспитательные моменты».
Вика, казалось, была только рада тому, что все так обернулось. Первое время.
Потом выяснилось, что карьера видеоблогера не принесет ей прямо сегодня миллионов, а видеоролики на тему «муж парнокопытный и бросил меня, отобрав общую дочь» особой популярности ей не приносят.
Но когда она, не общавшись с бывшим мужем и дочерью три года, попыталась вернуться, то обнаружила, что ее место в семье давно занято другой женщиной.
Марина Полинку полюбила, как родную дочь. И, хоть и имела множество хобби – никогда не втягивала в них ребенка против ее на то воли, что Бориса полностью устраивало.
Конечно, виноватой в разрушении семьи Виктория себя не считает, предпочитая винить во всем Бориса, его новую жену и даже маленькую Полину.
Вот если бы делала молча то, что ей сказали – ничего бы этого не было.
А так уж все получилось так, как получилось, но уж она, Виктория, в этом точно не виновата.
По соседству с бывшей семьей