— Вот оно что! Теперь всё понятно! — Татьяна замерла в дверях гостиной, глядя на экран своего планшета. Её руки дрожали от гнева, а на лице застыло выражение человека, которого предали самым подлым образом.
Свекровь Людмила Петровна сидела на диване и невозмутимо вязала очередной шарф. Её пальцы размеренно двигались, петля за петлёй, словно ничего особенного не происходило. Рядом с ней, уткнувшись в телевизор, сидел Андрей — муж Татьяны. Он даже не повернул голову на её возглас.
Татьяна сделала глубокий вдох, пытаясь унять бешеный стук сердца. Три года. Три года она жила в этой квартире, пытаясь наладить отношения со свекровью, и всё это время та методично разрушала её брак изнутри.
Всё началось месяц назад, когда Татьяна заметила странности в поведении мужа. Андрей стал холоден, раздражителен, постоянно сравнивал её готовку с материнской, находил недостатки там, где раньше хвалил. После каждого визита к матери он возвращался домой с новыми претензиями. То борщ у неё не такой наваристый, то рубашки плохо выглажены, то в квартире недостаточно чисто.
Сначала Татьяна списывала всё на усталость мужа после работы. Потом — на собственные недоработки. Она старалась готовить лучше, убираться тщательнее, быть внимательнее. Но с каждым днём ситуация только ухудшалась. Андрей отдалялся, а свекровь при встречах смотрела на неё с плохо скрываемым торжеством.
Переломный момент случился неделю назад. Татьяна пришла домой раньше обычного и застала свекровь в их спальне. Людмила Петровна стояла у комода и что-то искала в ящиках.
— Мама, что вы здесь делаете? — спросила тогда Татьяна, стараясь сохранить вежливый тон.
— Андрюша попросил найти его запонки. Говорит, ты вечно всё раскладываешь не по местам, — ответила свекровь, даже не смутившись.
Татьяна промолчала, хотя прекрасно знала, что запонки лежат в шкатулке на полке. После этого случая она решила действовать. В магазине электроники купила маленькую камеру — такую же, какую ставят для наблюдения за няней или домработницей. Установила её в гостиной, замаскировав среди книг на полке. Просто хотела понять, что происходит в её доме, когда её нет.
То, что она увидела на записях, превзошло все её опасения.
Свекровь приходила почти каждый день. У неё были ключи — Андрей настоял на этом сразу после свадьбы. «Мало ли что может случиться», — говорил он. Людмила Петровна чувствовала себя в их квартире как дома. Она переставляла вещи, рылась в документах, читала личные записи Татьяны. Но самое страшное было не это.
На записи трёхдневной давности свекровь сидела на кухне с Андреем. Татьяна в это время была на работе.
— Сынок, ты посмотри, что я нашла, — Людмила Петровна протянула Андрею какую-то бумагу. — Твоя жена оформляет кредит за твоей спиной. Вот копия заявки.
Андрей нахмурился, изучая документ.
— Но она мне ничего не говорила…
— А что тут говорить? Она тебя за дурака держит. Небось на свои нужды хочет потратить. Я же тебе говорила — не та она девушка для тебя. Вертихвостка. Только и думает, как бы денег побольше урвать.
Татьяна, глядя на запись, не могла поверить своим глазам. Никакого кредита она не оформляла. Эта бумага — подделка, причём довольно грубая. Но Андрей поверил матери безоговорочно.
На следующей записи свекровь рассказывала сыну, как видела Татьяну в кафе с каким-то мужчиной.
— Смеялась так громко, что на всю улицу слышно было. И руку ему на плечо положила. Я всё своими глазами видела.
Татьяна вспомнила тот день. Она встречалась со своим двоюродным братом, который приехал из другого города. Они не виделись пять лет. Но свекровь преподнесла эту встречу как измену.
Запись за записью, ложь за ложью. Людмила Петровна методично настраивала сына против жены. Она подкладывала чужие волосы на подушку Андрея, чтобы вызвать подозрения. Прятала его вещи и говорила, что Татьяна их выбросила. Добавляла соль в еду, которую готовила невестка, а потом жаловалась сыну на её кулинарные способности.
Но последняя запись стала для Татьяны последней каплей. Вчера свекровь сидела в их гостиной и разговаривала по телефону с какой-то подругой.
— Да, Верочка, всё идёт по плану. Ещё немного, и Андрюша её выгонит. Тогда квартира матери опять достанется только ему. А то ведь по завещанию, если он в браке, жена имеет право на половину. Не для того я всю жизнь работала, чтобы какая-то девка с улицы половину наследства получила. Мать Андрея, царство ей небесное, конечно, хотела, чтобы внуки были, но внуков можно и с другой завести. С той, которую я выберу.
Татьяна стояла в дверях гостиной, сжимая планшет. На экране была пауза — последний кадр записи. Свекровь с довольной улыбкой клала трубку телефона.
— Людмила Петровна, — голос Татьяны звучал на удивление спокойно. — Нам нужно поговорить.
Свекровь подняла глаза от вязания. В них мелькнуло что-то похожее на тревогу, но она быстро взяла себя в руки.
— О чём это, милочка? И что ты так стоишь? Проходи, садись.
— О том, что игра окончена.
Татьяна подошла ближе и развернула планшет экраном к свекрови. Нажала на воспроизведение. Из динамиков зазвучал голос Людмилы Петровны: «Не для того я всю жизнь работала, чтобы какая-то девка с улицы половину наследства получила…»
Лицо свекрови побелело. Спицы выпали из её рук и со звоном упали на пол.
— Откуда… Как ты посмела следить за мной!
— Как я посмела? — Татьяна усмехнулась. — Это вы врывались в мой дом, рылись в моих вещах, читали мои записи. Это вы подделывали документы и настраивали моего мужа против меня.
Андрей наконец оторвался от телевизора.
— Что происходит? Таня, мама, в чём дело?
Татьяна повернулась к мужу.
— В том, что твоя мать три года методично разрушала наш брак. Хочешь посмотреть доказательства?
Она протянула ему планшет. Андрей нехотя взял его, явно не веря в серьёзность обвинений. Но по мере просмотра записей его лицо менялось. Недоверие сменилось удивлением, потом — шоком.
— Мама… Это правда?
Людмила Петровна встала с дивана. Её маска доброй свекрови окончательно слетела.
— Да! Да, это правда! И что с того? Я защищала тебя, сынок! Защищала наше наследство! Твоя бабушка оставила квартиру тебе, но если ты в браке, то жена автоматически получает права на половину. А что если вы разведётесь? Она заберёт половину того, что принадлежит нашей семье!
— Но мы не собираемся разводиться! — воскликнул Андрей.
— Не собираетесь? А кто даст гарантию? Посмотри на статистику разводов! Больше половины браков распадается в первые пять лет. И что потом? Она уйдёт к другому, а ты останешься без квартиры?
— Мама, но это же безумие! Ты врала мне! Подделывала документы!
— Я делала то, что должна делать любая мать — защищала своего ребёнка! А ты, неблагодарный, встал на сторону чужого человека!
— Чужого? Таня — моя жена!
— Жена! — Людмила Петровна презрительно фыркнула. — Три года прошло, а детей всё нет. Какая же она жена? Она карьеристка, которой плевать на семью!
Татьяна, которая до этого момента молчала, сделала шаг вперёд.
— Детей нет, потому что вы создали в нашей семье невыносимую атмосферу. Какие могут быть дети, когда муж каждый день приходит домой и устраивает скандалы из-за вашей лжи? Когда я не чувствую себя в безопасности в собственном доме?
— Не смей так со мной разговаривать, девка!
— Я буду разговаривать так, как считаю нужным. Это мой дом. И вы больше никогда не переступите его порог.
Свекровь повернулась к сыну.
— Андрюша, ты же не позволишь ей так со мной обращаться?
Андрей молчал, глядя то на мать, то на жену. В его глазах читалась растерянность. Всю жизнь он привык доверять матери, считать её непререкаемым авторитетом. И вот теперь выяснилось, что она годами обманывала его.
— Мама, — наконец произнёс он. — Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Думаю, тебе лучше уйти.
— Что? Ты гонишь родную мать?
— Я прошу тебя дать нам время разобраться.
— Вот так, значит! Выбрал чужую бабу вместо матери! Я тебя растила, ночей не спала, всю жизнь тебе посвятила, а ты…
— Мама, пожалуйста!
Людмила Петровна схватила свою сумку.
— Когда она тебя бросит, а она бросит, не сомневайся, не приходи ко мне! Забудь, что у тебя есть мать!
Она вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью.
В гостиной повисла тишина. Андрей сидел на диване, уронив голову в ладони. Татьяна стояла у окна, глядя на улицу.
— Прости меня, — тихо сказал Андрей. — Я был слепым идиотом. Верил ей, а не тебе. Даже не пытался разобраться.
Татьяна повернулась к нему.
— Знаешь, что самое обидное? Не то, что ты верил её лжи. А то, что ты даже не пытался поговорить со мной. Не спросил моей версии. Просто принимал её слова как истину.
— Я понимаю. И мне очень стыдно. Но… Может, мы попробуем всё начать сначала? Без неё. Только ты и я.
Татьяна подошла к мужу и села рядом.
— Андрей, я люблю тебя. Иначе не терпела бы всё это три года. Но если мы хотим сохранить семью, нужно многое изменить. Во-первых, твоя мать больше не должна иметь ключи от нашей квартиры. Во-вторых, все решения мы принимаем вместе, а не советуемся с ней. В-третьих, если она хочет общаться с нами, то должна извиниться и признать свою вину.
— Она никогда не извинится. Ты же знаешь её характер.
— Тогда это её выбор. Но я больше не позволю ей разрушать нашу жизнь.
Андрей взял её руку.
— Ты права. Полностью права. Я должен был защищать тебя, а не быть маменькиным сынком.
В следующие недели их жизнь кардинально изменилась. Андрей поменял замки в квартире. Татьяна убрала камеру — она больше не была нужна. Они начали ходить к семейному психологу, чтобы научиться доверять друг другу заново.
Свекровь пыталась воздействовать на сына через родственников, друзей, даже через его начальника. Но Андрей был твёрд в своём решении — пока мать не извинится перед его женой, он не хочет её видеть.
Прошло два месяца. Татьяна готовила ужин, когда раздался звонок в дверь. Она посмотрела в глазок. За дверью стояла Людмила Петровна. Выглядела она неважно — похудела, под глазами залегли тёмные круги.
Татьяна открыла дверь, но не убрала цепочку.
— Чего вы хотите?
— Поговорить. Татьяна, пожалуйста, выслушайте меня.
В голосе свекрови не было привычной надменности. Татьяна сняла цепочку и отступила, пропуская её в прихожую.
— У вас пять минут.
Людмила Петровна прошла в гостиную. Села на краешек дивана.
— Я… Я пришла извиниться. Эти два месяца без сына были для меня адом. Я поняла, что натворила. Мой страх потерять его привёл к тому, что я действительно его потеряла.
— И это всё? Вы хотите вернуть сына, поэтому изображаете раскаяние?
— Нет! То есть да, я хочу вернуть Андрея, но… Татьяна, я действительно была неправа. Я вела себя ужасно. Превратилась в монстра из-за своих страхов и жадности.
Свекровь достала из сумки документ.
— Это дарственная на квартиру бабушки Андрея. Я переоформила её на вас двоих в равных долях. Теперь вы тоже полноправная владелица.
Татьяна удивлённо посмотрела на документ.
— Зачем вы это сделали?
— Чтобы показать, что мои извинения искренние. И ещё… Я увидела, как сын страдает без вас эти два месяца. Когда вы уезжали к родителям на неделю, он места себе не находил. Звонил мне каждый день, спрашивал, как вернуть вас. И я поняла — он действительно вас любит. А вы любите его, раз столько терпели ради него.
Людмила Петровна встала.
— Я не прошу, чтобы вы сразу меня простили. Я знаю, что должна заслужить прощение. Но, может быть, со временем… Может быть, мы сможем начать сначала?
В этот момент вернулся с работы Андрей. Увидев мать, он замер в дверях.
— Мама? Что ты здесь делаешь?
— Я пришла извиниться, сынок. Перед тобой и перед Татьяной.
Следующий час они говорили втроём. Людмила Петровна признала все свои ошибки, рассказала о страхах, которые толкнули её на такие поступки. Андрей и Татьяна тоже высказали всё, что накопилось.
В конце разговора было решено: свекровь больше не будет иметь ключей от квартиры, но сможет приходить в гости по приглашению. Все важные решения супруги будут принимать сами, без её участия. А главное — никакой лжи и манипуляций.
— И ещё, — добавила Татьяна. — Если вы хотите внуков, придётся научиться уважать их мать.
Людмила Петровна кивнула.
— Я понимаю. И обещаю — больше никаких интриг.
Прошёл год. Татьяна сидела в гостиной с полугодовалой дочкой на руках. Рядом на диване Людмила Петровна вязала маленькие розовые носочки.
— Таня, может, добавить ещё рюшек? Или это будет слишком?
— Мама, решайте сами. Вы же вяжете.
Свекровь улыбнулась. За этот год она сильно изменилась. Научилась не лезть с советами, когда не просят. Начала уважать границы молодой семьи. И, что самое удивительное, подружилась с матерью Татьяны.
Андрей вышел из кухни с подносом чая.
— Дамы, угощайтесь!
Он поставил поднос на стол и поцеловал жену в макушку.
— Как моя любимая девочка?
— Которая из двух? — улыбнулась Татьяна.
— Обе, конечно!
Малышка радостно загулила, увидев папу. Людмила Петровна отложила вязание.
— Давайте я её подержу, а вы чай попейте спокойно.
Она бережно взяла внучку на руки. Татьяна смотрела на свекровь и не могла поверить, что это та самая женщина, которая год назад пыталась разрушить её жизнь. Оказалось, что даже самые сложные отношения можно исправить, если все стороны готовы работать над собой.
— Знаете, мама, — сказала Татьяна. — Я рада, что всё так сложилось.
— Я тоже, доченька. Я тоже.
И это была правда. Через боль, обиды и конфликты они пришли к взаимопониманию. Семья, которая едва не распалась из-за лжи и манипуляций, стала только крепче. А маленькая девочка на руках у бабушки была лучшим доказательством того, что любовь и прощение способны творить чудеса.
Выбор