— Документы на квартиру? Зачем вам наши документы на квартиру? — Лариса остановилась в дверях спальни, держа в руках стопку чистого белья. Её свекровь, Галина Петровна, стояла у их с Максимом письменного стола и перебирала бумаги в ящике.
Женщина обернулась с невинной улыбкой, но Лариса успела заметить, как она торопливо сунула что-то в свою сумочку.
— Ах, Ларочка, ты меня напугала! Я просто искала ручку. Максим попросил записать номер телефона сантехника. Ты же знаешь, у вас вечно протекает кран на кухне.
Кран не протекал уже два месяца. Лариса это точно знала, потому что сама вызывала мастера и платила за ремонт. Но сейчас её больше волновало другое — что именно свекровь положила в сумку?
— Галина Петровна, покажите, что вы взяли, — твёрдо произнесла Лариса, преграждая женщине путь к выходу.
— Да ты что, милая! С чего ты взяла, что я что-то взяла? — свекровь изобразила оскорблённое достоинство, но её глаза бегали. — Это уже переходит все границы! Я к вам прихожу помогать, а ты меня в воровстве обвиняешь!
— Я никого не обвиняю. Просто покажите сумку.
Галина Петровна прижала сумочку к груди, как щит.
— Не покажу! Это личное! Ты не имеешь права!
В этот момент в квартиру вошёл Максим. Высокий, широкоплечий, с вечно виноватой улыбкой на лице. Он сразу почувствовал напряжение.
— Что происходит? Мам, Лариса, вы чего?
— Твоя жена обыскивать меня собралась! — тут же бросилась к сыну Галина Петровна. — Обвиняет, что я у неё что-то украла! Максим, ну скажи ей!
Максим растерянно посмотрел на жену, потом на мать.
— Лариса, ну что ты правда? Это же мама…
— Макс, я видела, как она что-то взяла из нашего стола и положила в сумку. Пусть просто покажет.
— Да как ты смеешь! — взвилась свекровь. — Сынок, я к вам больше ни ногой! Раз твоя жена мне не доверяет!
Она попыталась протиснуться мимо Ларисы, но та не отступала. Максим беспомощно топтался между ними, не зная, на чью сторону встать.
— Мам, ну покажи сумку, и дело с концом, — наконец выдавил он.
Галина Петровна посмотрела на него, как на предателя.
— И ты туда же? Родная мать тебе не дороже этой… этой…
— Этой кого? — холодно спросила Лариса. — Договаривайте, Галина Петровна.
Свекровь сжала губы и демонстративно открыла сумочку. Там, среди косметички и кошелька, лежала ксерокопия их свидетельства о праве собственности на квартиру.
— Это что? — Максим вытащил документ и недоумённо уставился на него.
— Я… я для страховой компании хотела копию сделать, — быстро нашлась Галина Петровна. — Ты же сам говорил, что надо квартиру застраховать. Вот я и подумала помочь…
— Мам, мы два года назад застраховали квартиру. И вообще, зачем тебе наши документы без спроса брать?
Галина Петровна вдруг расплакалась. Слёзы полились мгновенно, как по команде.
— Вот до чего дожила! Родной сын на меня голос повышает! Я всю жизнь для тебя… А ты… с этой…
Она выхватила документ из рук сына, бросила его на пол и выбежала из квартиры, громко всхлипывая.
Максим устало потёр лицо ладонями.
— Зачем ты так, Лариса? Это же мама. Может, она правда хотела помочь…
Лариса подняла копию с пола и внимательно её рассмотрела. На документе были какие-то пометки карандашом — подчёркнуты номера, даты.
— Макс, твоя мама что-то задумала. Это уже не первый раз, когда я ловлю её за изучением наших документов.
— Да брось ты! — отмахнулся муж. — Ну любопытная она. Все матери такие. Пойду позвоню ей, извинюсь.
Он ушёл в другую комнату, оставив Ларису одну. Она смотрела на копию документа и чувствовала, как внутри нарастает тревога. За три года совместной жизни она хорошо изучила свою свекровь. Галина Петровна ничего не делала просто так. У каждого её поступка был скрытый мотив, тайная цель. И эта внезапная заинтересованность документами на квартиру не предвещала ничего хорошего.
На следующий день Лариса решила действовать. Она взяла отгул на работе и поехала к своей подруге Инне, которая работала юристом.
— Инн, посмотри, пожалуйста, — Лариса протянула ей копию документа. — Моя свекровь зачем-то это копировала и делала пометки.
Инна внимательно изучила бумагу, нахмурилась.
— Лариса, а квартира на ком записана?
— На нас с Максимом. Мы покупали вместе, в ипотеку. Ещё два года платить осталось.
— А первоначальный взнос кто давал?
— Мы пополам. У меня были накопления, и Макс свои добавил.
Инна задумчиво постучала ручкой по столу.
— Знаешь, эти пометки… Похоже, кто-то изучал возможности оспорить право собственности. Видишь, подчёркнута дата покупки, сумма сделки. А ещё обведён твой паспортный номер.
— В смысле оспорить? Как это?
— Ну, например, если доказать, что деньги на покупку дал кто-то третий, а вы незаконно оформили на себя. Или что один из супругов был введён в заблуждение при покупке. Вариантов много. Лариса, твоя свекровь точно ничего не финансировала при покупке?
Лариса покачала головой, но потом замерла.
— Хотя… Она давала Максиму деньги. Тысяч сто пятьдесят. Но это был подарок на свадьбу, мы их на мебель потратили.
— Есть документы, что это был подарок?
— Нет, конечно. Кто же с матери расписку берёт?
Инна покачала головой.
— Плохо дело. Если она захочет, может заявить, что это были её деньги на квартиру, и потребовать долю. Или вообще признания сделки недействительной, если докажет, что вы её обманули.
Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Но это же бред! Мы ничего такого не делали!
— Я понимаю. Но суды у нас непредсказуемые. Особенно если у неё хороший адвокат будет. Советую тебе быть очень осторожной. И документы все спрячь подальше.
Лариса вернулась домой разбитая. Неужели Галина Петровна способна на такое? Попытаться отнять у них квартиру? Но зачем?
Вечером она попыталась поговорить с Максимом, но он отмахнулся.
— Лариса, ну что за паранойя? Мама никогда такого не сделает. Она нас любит. Может, немного навязчивая, но не злая же.
— Макс, она уже дважды пыталась нас развести. Забыл, как подсовывала тебе номер телефона своей «чудесной» племянницы? А как настраивала против меня твою сестру?
— Это всё недоразумения были. Ты преувеличиваешь.
Лариса поняла, что разговор бесполезен. Максим не хотел видеть очевидного. Для него мать всегда оставалась святой.
Через два дня раздался звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина в строгом костюме.
— Добрый день. Я ищу Ларису Сергеевну Мельникову.
— Это я.
— Меня зовут Виктор Павлович Крюков, я адвокат. Представляю интересы Галины Петровны Мельниковой. Могу я войти?
Ноги у Ларисы подкосились, но она взяла себя в руки.
— Проходите.
Адвокат прошёл в гостиную, сел на диван и достал из портфеля папку с документами.
— Моя клиентка намерена обратиться в суд с иском о признании недействительной сделки купли-продажи данной квартиры.
— На каком основании? — Лариса старалась говорить спокойно, хотя сердце бешено колотилось.
— На основании того, что при покупке были использованы денежные средства, принадлежащие ей. Сумма в триста тысяч рублей была передана её сыну, Максиму Евгеньевичу, специально для приобретения жилья. Однако квартира была оформлена без учёта её доли.
— Это неправда! Галина Петровна дала Максиму сто пятьдесят тысяч на свадьбу. И мы потратили их на мебель, а не на квартиру!
Адвокат холодно улыбнулся.
— У вас есть документальное подтверждение, что это был свадебный подарок? Расписка? Договор дарения?
— Нет, но…
— А у моей клиентки есть свидетели, которые подтвердят, что деньги давались именно на квартиру. Плюс выписки с её счетов, показывающие снятие именно трёхсот тысяч незадолго до вашей покупки.
— Триста? Но она дала только сто пятьдесят!
— Это вам придётся доказывать в суде. Моя клиентка готова решить вопрос мирно. Она просит переоформить одну треть квартиры на неё. В противном случае мы подаём иск.
Адвокат оставил на столе визитку и копию претензии.
— У вас есть две недели на размышление. Всего доброго.
Когда за ним закрылась дверь, Лариса схватилась за телефон и набрала номер мужа.
— Макс, срочно приезжай домой! Твоя мать на нас в суд подаёт!
— Что? Какой суд? Ты о чём?
— Она хочет отсудить треть нашей квартиры! Приезжай, тут её адвокат был!
Максим примчался через полчаса. Он прочитал претензию, и его лицо постепенно становилось всё бледнее.
— Не может быть… Мама не могла…
— Могла, Макс! Я же говорила тебе! Но ты не хотел слушать!
Максим схватился за телефон и набрал номер матери.
— Мам, что за претензия? Что за адвокат? Ты с ума сошла?
Лариса слышала только его часть разговора, но и этого хватило, чтобы понять суть.
— Как это твои деньги?.. Мам, ты дарила на свадьбу!.. Триста тысяч? Ты дала сто пятьдесят!.. Какие свидетели?.. Тётя Люда? Но она же твоя подруга, она что угодно скажет!.. Мам, опомнись, это же наш дом!.. Что значит «или квартира, или Лариса»?
Он опустил телефон и беспомощно посмотрел на жену.
— Она говорит, либо мы переоформляем треть на неё, либо она подаёт в суд. И ещё… ещё она сказала, что если мы разведёмся, она заберёт претензию обратно. Её интересует только квартира, где я буду жить один.
Лариса села на диван. Всё встало на свои места. Вот, оказывается, какой был план. Не просто выжить невестку, а ещё и квартиру прибрать к рукам.
— И что ты решил? — тихо спросила она.
Максим молчал. Долго молчал, глядя в пол.
— Я… я не знаю. Это же мама. Она одна. Ей тоже жить где-то надо.
— У неё есть своя квартира!
— Однушка на окраине. Она хочет быть ближе ко мне.
— То есть ты рассматриваешь вариант отдать ей часть НАШЕЙ квартиры? Которую МЫ покупали, за которую МЫ платим ипотеку?
— Лариса, пойми, она может через суд попытаться. И если выиграет…
— Если ты сейчас же не скажешь своей матери, чтобы она убиралась с этой идеей к чертям, я сама подаю на развод! — Лариса вскочила на ноги. — И посмотрим, как ты будешь с ней жить в этой квартире!
— Не шантажируй меня!
— Это не шантаж, это констатация факта! Либо ты мой муж и защищаешь нашу семью, либо ты маменькин сынок, и тогда живи с мамой!
Максим встал и молча пошёл к выходу.
— Куда ты?
— К матери. Разберусь.
Он ушёл, а Лариса осталась сидеть в опустевшей квартире. Она не плакала. Слёзы — это роскошь, которую она не могла себе позволить. Нужно было действовать.
Она снова позвонила Инне.
— Подруга, мне нужен адвокат. Самый лучший, какого знаешь.
— Так серьёзно?
— Свекровь подала претензию. Хочет треть квартиры. У меня две недели.
— Ничего себе! Ладно, дам контакты. Это мой бывший коллега, он спец по жилищным спорам. Но он дорогой.
— Неважно. Главное, чтобы выиграл.
Максим вернулся только под утро. Пьяный. Лариса даже не помнила, когда видела его таким в последний раз.
— Она… она всё продумала, — бормотал он, падая на диван. — Тётя Люда готова в суде показать… И ещё сосед наш старый, дядя Вася… Она им что-то пообещала… Говорит, не отступит…
— И что ты решил?
— Я сказал, что подумаю… Лариса, может, правда, отдать ей комнату? Самую маленькую? Пусть живёт, она же старая уже…
Лариса молча встала и пошла в спальню. Достала чемодан и начала складывать вещи.
— Ты что делаешь? — протрезвел Максим.
— Собираюсь. Поеду к родителям пока. А ты думай. Когда надумаешь, позвонишь.
— Лариса, не уходи! Давай поговорим!
— Мы уже поговорили. Ты выбрал.
Она закрыла чемодан и покатила его к выходу. Максим попытался её удержать, но она вырвалась.
— Если через две недели ты не решишь этот вопрос в нашу пользу, я подаю на развод. И поверь, твоей маме мало не покажется. Я буду биться за каждый метр этой квартиры.
Следующие дни прошли как в тумане. Лариса жила у родителей, ходила на работу, встречалась с адвокатом. Тот изучил документы и сказал, что шансы есть, но нужно собрать доказательства, что деньги Галины Петровны были подарком, а не целевым взносом на квартиру.
Максим звонил каждый день, но Лариса не брала трубку. На пятый день приехал её отец.
— Ларис, может, хватит дурить? Поговори с мужем. Он места себе не находит.
— Пап, его мать хочет отобрать у нас квартиру. А он думает, не отдать ли ей комнату. Какие тут разговоры?
Отец нахмурился.
— Покажи документы.
Он внимательно всё изучил, потом достал телефон.
— Алло, Петрович? Это Сергей. Слушай, у меня тут к тебе дело есть… Да, по твоей части…
Через час отец сообщил:
— Завтра едем к следователю. Мой друг, хороший человек. Посмотрит, нет ли тут состава мошенничества.
— Пап, но это же свекровь…
— А мне плевать кто! Мою дочь обижают — получат по полной!
На следующий день они поехали к следователю. Тот выслушал, посмотрел документы.
— Интересная ситуация. Знаете, если она завысила сумму вдвое и нашла лжесвидетелей, это попахивает мошенничеством. Но доказать сложно. Хотя… Давайте-ка проверим эту тётю Люду и дядю Васю. Может, у них рыльце в пушку.
Он начал что-то проверять по компьютеру, потом присвистнул.
— Ого! Ваша тётя Люда, оказывается, три года назад уже была свидетелем в похожем деле. Тоже про квартиру. И тоже проиграла, потому что вскрылся подлог. А дядя Вася вообще красавец — у него условная судимость за дачу ложных показаний.
— И что это значит? — напряжённо спросила Лариса.
— А то, что их показания грош цена. Любой нормальный судья их отметёт. Более того, можно заявление написать о попытке мошенничества. Пусть вашу свекровь проверят как следует.
Лариса задумалась. С одной стороны, это был шанс. С другой — если она напишет заявление на свекровь, Максим этого точно не простит.
— Можно я подумаю?
— Конечно. Но не тяните. Сроки поджимают.
Вечером позвонил Максим.
— Лариса, мама отозвала претензию!
— Что? Как?
— Не знаю! Позвонила час назад, сказала, что передумала. Что не хочет разрушать семью. Можешь возвращаться домой!
Лариса молчала. Что-то здесь было не так.
— Ты рада? — неуверенно спросил Максим.
— Макс, а ты ей что-то говорил? Угрожал?
— Нет! Честно, я последние дни с ней даже не разговаривал. Сам в шоке.
Лариса поняла. Галина Петровна каким-то образом узнала про визит к следователю. Возможно, тот сам ей позвонил, предупредил о возможных последствиях. И она испугалась.
— Я подумаю, — сказала Лариса и повесила трубку.
Она вернулась домой через два дня. Максим встретил её с цветами и слезами на глазах.
— Прости меня! Я дурак! Должен был сразу встать на твою сторону!
— Макс, твоя мать не просто так отступила. Она испугалась. Но это не значит, что она смирилась.
— Я поговорил с ней. Жёстко поговорил. Сказал, что если она ещё раз попытается навредить тебе или нашей семье, я прекращу с ней всякое общение.
— И она что?
— Плакала. Говорила, что я неблагодарный. Но пообещала больше не вмешиваться.
Лариса вздохнула. Она не верила в искренность Галины Петровны. Но пока угроза миновала.
— Ладно, Макс. Давай попробуем начать сначала. Но с условиями.
— Любыми!
— Первое: твоя мать больше не имеет ключей от нашей квартиры. Второе: все документы мы храним в банковской ячейке. Третье: встречаемся с ней только на нейтральной территории. И четвёртое, самое главное: при первой же попытке влезть в нашу жизнь ты становишься на мою сторону. Без вариантов.
— Согласен. На всё согласен.
Они обнялись. Лариса знала, что это перемирие, а не мир. Галина Петровна не из тех, кто сдаётся. Она затаилась, но обязательно предпримет новую попытку. И к этому нужно быть готовой.
Через месяц Лариса случайно встретила тётю Люду в магазине. Та сначала хотела пройти мимо, но Лариса её остановила.
— Людмила Ивановна, постойте.
— Чего тебе? — буркнула женщина.
— Я хочу знать, что вам пообещала Галина Петровна за лжесвидетельство?
Тётя Люда дёрнулась, как от удара током.
— Не понимаю, о чём ты!
— Прекрасно понимаете. И знаете, что за дачу ложных показаний можно сесть. У вас, кстати, уже был опыт. Неудачный.
Женщина побледнела.
— Откуда ты…
— Неважно откуда. Важно, что я могу написать заявление. И вас проверят. Очень тщательно проверят.
— Не надо! — тётя Люда схватила её за руку. — Я… я не хотела! Это Галка упросила! Сказала, что вы сына у неё отнимаете!
— И что она вам обещала?
— Деньги… Пятьдесят тысяч… У меня внук болеет, на лечение нужно…
Лариса достала диктофон из кармана и выключила запись.
— Спасибо за честность. Можете идти.
Тётя Люда умчалась так быстро, будто за ней гнались. А Лариса стояла и думала. У неё теперь есть козырь. Запись, которая доказывает попытку подкупа свидетеля. Она может использовать её, если Галина Петровна снова начнёт войну. А та обязательно начнёт. Вопрос только когда.
Ответ пришёл через три месяца. Максим вернулся с работы бледный.
— Лариса, мама в больнице.
— Что случилось?
— Сердце… Врачи говорят, нужна операция. Дорогая. Двести тысяч минимум.
Лариса молчала, ожидая продолжения.
— У неё нет таких денег. И у меня тоже. Только если… только если продать её квартиру. Но на это время уйдёт, а операция нужна срочно.
— Макс, не начинай.
— Лариса, это же жизнь и смерть! Может, возьмём кредит под залог нашей квартиры?
И тут Лариса поняла. Это новый план. Болезнь, возможно, и настоящая, но вот срочность и стоимость операции… Она достала телефон.
— Что ты делаешь?
— Звоню Инне. У неё муж кардиохирург. Пусть посмотрит твою маму и скажет, что там на самом деле.
— Но врачи уже…
— Макс, после всего, что было, я хочу независимое мнение.
На следующий день муж Инны осмотрел Галину Петровну и вынес вердикт: да, проблемы с сердцем есть, но никакой срочной операции не требуется. Достаточно медикаментозного лечения и наблюдения. А история про двести тысяч — чистой воды развод.
Максим был в шоке.
— Но как же… Врач сказал…
— Какой врач? — спросил муж Инны. — Покажите заключение.
Максим позвонил матери. Та замялась, сказала, что документы дома. Потом призналась, что врач — это знакомый фельдшер, который «всё объяснил». А в больницу она попала с обычной гипертонией на фоне стресса.
— Мама, как ты могла? — Максим был потрясён.
— Я хотела проверить, любите ли вы меня! Готовы ли помочь в беде! А оказалось, что для вас деньги важнее!
Это была последняя капля. Даже терпеливый Максим не выдержал.
— Мама, ты перешла все границы. Ты пыталась нас обмануть, запугать, а теперь ещё и эмоционально шантажируешь. Я больше не могу. И не хочу.
— Сынок!
— Нет, мама. Хватит. Я буду помогать тебе деньгами, если будет нужно. Но общаться… Прости, я пока не готов. Ты слишком много раз предавала моё доверие.
Галина Петровна разрыдалась, но Максим был непреклонен. Он развернулся и ушёл. Лариса пошла за ним.
Дома он сел на диван и закрыл лицо руками.
— Я идиот. Полный идиот. Как я мог быть таким слепым?
Лариса села рядом, обняла его.
— Ты не идиот. Ты просто любишь свою мать. Это нормально.
— Но она… она же действительно хотела разрушить нашу семью. Отнять квартиру. И я чуть не позволил ей это сделать.
— Но не позволил же. В конце концов, ты сделал правильный выбор.
— Лариса, прости меня. За всё. За то, что не защитил тебя сразу. За то, что сомневался.
— Прощаю. Но, Макс, пообещай мне одну вещь.
— Что угодно.
— Если твоя мать снова попытается влезть в нашу жизнь, мы действуем вместе. Без секретов, без сомнений. Мы — семья, и мы должны защищать друг друга.
— Обещаю. Клянусь. Мы — одна команда.
Они обнялись крепче. За окном шёл дождь, барабанил по стёклам. А в их маленькой квартире было тепло и уютно. Они отстояли свой дом, свою крепость. И теперь никто — ни хитрая свекровь, ни лжесвидетели, ни продажные адвокаты — не смогли их сломить.
Лариса знала, что Галина Петровна не успокоится. Возможно, через год или два она предпримет новую попытку. Но теперь они были готовы. У них была не просто квартира — у них был настоящий дом. И они будут защищать его до конца.
Он был её билетом в новую, безбедную жизнь(2)