— Нотариус сказал, что без моей подписи ничего не выйдет! — Татьяна стояла в дверном проёме кухни, сжимая в руках папку с документами. Её голос дрожал не от страха, а от едва сдерживаемого гнева. — Вы три месяца водили меня за нос, а оказывается, квартира оформлена на нас обоих!
Свекровь Нина Петровна медленно повернулась от плиты, где помешивала борщ. На её лице застыла маска благодушного удивления, которую она так мастерски носила все эти годы. Рядом за столом сидел Максим, её сын и муж Татьяны, уткнувшись в телефон, делая вид, что не слышит разговора.
— Танечка, милая, о чём ты говоришь? Какая ещё подпись? — свекровь вытерла руки о фартук с петушками, подарок от той самой бабушки, чьё наследство теперь стало яблоком раздора.
Татьяна швырнула папку на стол. Документы веером разлетелись по клеёнке с розочками. Максим вздрогнул, но продолжал смотреть в экран телефона, словно там происходило что-то жизненно важное.
— Вот! Завещание вашей матери! Чёрным по белому написано: квартира переходит Максиму и его супруге в равных долях! А вы мне три месяца рассказывали, что бабушка оставила всё только внуку!
История началась ещё зимой, когда умерла бабушка Максима, Валентина Ивановна. Старушка прожила долгую жизнь, пережила мужа на двадцать лет и последние годы провела в небольшой, но уютной двухкомнатной квартире в центре города. Квартира эта была предметом семейных разговоров задолго до её смерти. Нина Петровна регулярно навещала свекровь, приносила продукты, лекарства, решала бытовые вопросы. И при каждом удобном случае напоминала сыну и невестке, как она устаёт, как тяжело ей даётся уход за пожилой женщиной.
Татьяна тоже предлагала помощь, но свекровь всегда находила причину отказаться. То время неудобное, то бабушка плохо себя чувствует и не хочет видеть посторонних, то ещё что-нибудь. В результате невестка видела бабушку Валентину всего несколько раз за пять лет брака, и каждый раз только на семейных праздниках, когда старушку привозили к ним домой.
Когда Валентина Ивановна умерла, Нина Петровна взяла на себя все хлопоты по организации похорон. Она же занялась и оформлением наследства, заявив, что не хочет обременять молодых бумажной волокитой. Татьяна тогда даже обрадовалась — меньше хлопот, меньше беготни по инстанциям. Они с Максимом снимали однокомнатную квартиру на окраине, и перспектива переезда в бабушкину квартиру казалась решением всех проблем.
— Максим получит квартиру, и вы наконец-то переедете в центр, — говорила тогда Нина Петровна, разливая чай по чашкам с золотой каёмкой. — Правда, придётся сделать ремонт. Там всё старенькое, советское. Но это уже ваши заботы.
Татьяна кивала и мечтала о собственном жилье. Пусть требующем ремонта, пусть с устаревшей планировкой, но своём. Где не нужно будет бояться, что хозяева поднимут арендную плату или попросят съехать. Где можно будет завести кота, о котором она мечтала с детства, повесить на стены свои фотографии, обустроить балкон под мини-оранжерею.
Прошло три месяца. Нина Петровна регулярно сообщала, что оформление наследства идёт своим чередом, что есть какие-то бюрократические проволочки, но скоро всё решится. Максим не вникал в детали, полностью доверяя матери. Татьяна несколько раз спрашивала, не нужна ли помощь, но свекровь отмахивалась: всё под контролем, не волнуйтесь, живите спокойно.
А потом Татьяна случайно встретила соседку бабушки Валентины на рынке. Женщина, увидев её, всплеснула руками и начала рассказывать, какая хорошая была Валентина Ивановна, как жалко, что она умерла.
— А квартирку-то её уже продают! Я вчера видела, риэлтор приходил, фотографировал. Нина Петровна сказала, что вы с Максимом решили продать и купить что-то поновее. Правильно делаете, молодым нужно современное жильё!
Татьяна стояла с открытым ртом, не в силах произнести ни слова. Продают? Квартиру продают? Но им же никто ничего не говорил! Она бросила покупки и помчалась домой, где застала мужа за просмотром футбола.
— Макс, твоя мать продаёт бабушкину квартиру?
Он оторвался от экрана, недоумённо нахмурился.
— Первый раз слышу. Ты что-то путаешь.
Татьяна набрала номер свекрови. Та ответила после пятого гудка, голос был слегка раздражённым.
— Нина Петровна, соседка бабушки сказала, что квартиру выставили на продажу. Это правда?
В трубке повисла пауза, затем свекровь вздохнула.
— Ах, эта болтушка Зинаида! Вечно лезет не в своё дело! Да, я попросила риэлтора оценить квартиру. Просто чтобы понимать её рыночную стоимость. Для оформления наследства нужна оценка, это обычная процедура. Не накручивай себя по пустякам, Танечка.
Но Татьяна уже не могла успокоиться. Что-то в голосе свекрови, в этой заминке перед ответом заставило её насторожиться. На следующий день она отпросилась с работы и поехала к нотариусу, который вёл наследственное дело. То, что она там узнала, превзошло все её опасения.
Нотариус, пожилой мужчина в очках с толстыми стёклами, долго изучал документы, потом посмотрел на неё поверх очков.
— Вы говорите, что являетесь супругой наследника? Но почему же вы только сейчас пришли? Ведь вы тоже являетесь наследником по завещанию. Валентина Ивановна оставила квартиру своему внуку Максиму и его супруге Татьяне в равных долях. Без вашей подписи оформление наследства невозможно. Разве вам не сообщили?
Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она тоже наследница? В равных долях? Но Нина Петровна говорила… Она собрала все документы, которые показал ей нотариус, сделала копии и поехала домой. По дороге в её голове складывалась картина обмана, который длился три месяца.
Дома никого не было. Татьяна разложила документы на кухонном столе и начала изучать. Завещание было составлено два года назад, когда бабушка Валентина ещё была в здравом уме и твёрдой памяти. В нём чётко указывалось: «Квартиру по адресу… завещаю внуку Максиму Сергеевичу и его супруге Татьяне Александровне в равных долях». Дальше шли стандартные юридические формулировки, подписи, печати.
Вечером пришёл Максим. Татьяна молча показала ему документы. Он читал долго, несколько раз перечитывал одни и те же строки, словно не веря своим глазам.
— Но мама сказала… Она говорила, что бабушка оставила квартиру только мне…
— Твоя мама солгала, Макс. Она три месяца водила нас за нос. И знаешь зачем? Чтобы продать квартиру и забрать все деньги себе!
Максим покачал головой.
— Не может быть. Мама не могла так поступить. Наверное, она просто не разобралась в документах…
Татьяна не выдержала.
— Не разобралась? Три месяца не могла разобраться в одном листе бумаги, где чёрным по белому написаны наши имена? Макс, очнись! Твоя мать хотела нас обмануть!
Именно в этот момент в квартиру вошла Нина Петровна. У неё был свой ключ, и она частенько заходила без предупреждения. Увидев разложенные на столе документы и бледное лицо сына, она сразу всё поняла.
— Ну что, докопалась? — она прошла на кухню, повесила сумку на спинку стула. — Не могла довериться и подождать спокойно, пока взрослые люди решат важные вопросы?
— Взрослые люди? — Татьяна вскочила со стула. — Вы хотели продать нашу квартиру! Квартиру, которую бабушка завещала нам!
Нина Петровна усмехнулась. Маска доброжелательности спала с её лица, обнажив холодную расчётливость.
— Вашу квартиру? Девочка, ты пять лет замужем и ни разу пальцем не пошевелила, чтобы помочь Валентине Ивановне. Я десять лет за ней ухаживала, тратила свои деньги на лекарства, продукты, сиделку в последние месяцы. А ты думаешь, что имеешь право на половину квартиры только потому, что удачно вышла замуж?
— Бабушка сама решила оставить мне половину! — Татьяна сжала кулаки. — Это её воля, а не ваша!
— Старуха просто выжила из ума! — свекровь повысила голос. — Какая невестка, о чём вы? Она вас видела три раза в жизни! Это я её уговорила включить твоё имя в завещание, чтобы Максиму было проще оформить документы! А ты теперь права качаешь!
Максим сидел между двумя женщинами, переводя взгляд с одной на другую. Татьяна ждала, что он скажет хоть что-то, поддержит её или хотя бы попросит мать объясниться. Но он молчал, сжавшись в комок, как маленький мальчик, которого отчитывают взрослые.
— Макс! — Татьяна тронула его за плечо. — Скажи же что-нибудь! Твоя мать хотела нас обокрасть!
— Не смей так говорить о моей матери! — вдруг взорвался он. — Она всю жизнь для меня старается, а ты… ты просто позарилась на квартиру!
Татьяна отшатнулась, словно её ударили. Позарилась? Она позарилась на то, что ей завещали по закону?
— Вот и умница, сынок, — Нина Петровна положила руку ему на плечо. — Я знала, что ты поймёшь. Нам нужно продать эту квартиру и купить тебе нормальную, в новом доме. А то, что останется, пойдёт на ремонт. А Танечка… ну что же, если она хочет свою долю, пусть идёт в суд. Посмотрим, что скажет судья о невестке, которая ни разу не помогла больной старушке.
Татьяна смотрела на мужа, на его мать, и понимала, что попала в ловушку. Они были заодно. Возможно, Максим и не знал о планах матери изначально, но теперь, когда пришлось выбирать, он выбрал её сторону. Как всегда. Как было уже не раз за пять лет их брака.
Вспомнилось, как свекровь отговорила их от покупки машины, сказав, что это лишние расходы. Как настояла на том, чтобы они проводили каждые выходные у неё дома. Как контролировала их расходы, требуя отчёта о каждой крупной покупке. И каждый раз Максим был на стороне матери.
— Знаете что? — Татьяна взяла со стола документы. — Я пойду к нотариусу и оформлю свою долю. Законную долю. А вы можете делать со своей половиной что хотите. Но без моей подписи вы не продадите эту квартиру целиком.
— Ты не посмеешь! — свекровь вскочила со стула. — Максим, скажи своей жене, чтобы она не смела разрушать семью!
Но Татьяна уже шла к выходу. В прихожей она обернулась.
— Максим, я даю тебе время подумать. Либо ты со мной и мы вместе вступаем в наследство, как хотела бабушка. Либо ты с мамой, и тогда мы будем решать вопрос не только о квартире, но и о нашем браке.
Она вышла, хлопнув дверью. Позади остались растерянный муж и разъярённая свекровь. Татьяна знала, что сейчас Нина Петровна будет убеждать сына, что жена — предательница, что она разрушает семью, что думает только о деньгах. И скорее всего, Максим поверит. Он всегда верил матери.
Татьяна сняла номер в недорогой гостинице и следующие дни посвятила походам по юристам. Адвокат, молодая женщина с короткой стрижкой, изучив документы, уверенно заявила:
— Ваше право на половину квартиры неоспоримо. Завещание составлено правильно, заверено нотариусом. Свекровь не может продать квартиру без вашего согласия. Более того, если она пыталась скрыть от вас факт наследства, это можно квалифицировать как мошенничество. Но доказать будет сложно.
— А что если муж откажется от своей доли в пользу матери?
— Это его право. Но ваша доля останется за вами. Получится, что вы с его матерью станете совладельцами квартиры по половине каждая. Не самая приятная перспектива, согласитесь.
Татьяна кивнула. Жить в одной квартире с Ниной Петровной или даже просто владеть с ней совместной недвижимостью — это был кошмар. Но отступать она не собиралась.
Через три дня позвонил Максим. Голос был усталым, надломленным.
— Таня, давай встретимся. Нужно поговорить.
Они встретились в кафе возле её гостиницы. Максим выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Мама не разговаривает со мной, — начал он без предисловий. — Говорит, что я предатель, если поддержу тебя. Что она всю жизнь для меня старалась, а я готов её бросить ради жены, которая думает только о деньгах.
— И что ты решил? — Татьяна смотрела на него без злости, скорее с жалостью. Перед ней сидел взрослый мужчина, который так и не смог стать самостоятельным.
— Я… я не знаю, Тань. Мама действительно много для меня сделала. Отца не было, она одна меня растила. Но и ты права. Бабушка хотела, чтобы квартира досталась нам обоим. И мама не должна была скрывать это.
— Макс, твоя мать манипулирует тобой всю жизнь. Она не даёт тебе жить своей жизнью, принимать свои решения. И сейчас она снова пытается всё контролировать.
Он опустил голову.
— Я знаю. Но я не могу просто взять и разорвать с ней отношения. Она моя мать.
— Я не прошу тебя разрывать отношения. Я прошу тебя быть на стороне своей семьи. Твоя семья — это я, твоя жена. А не мама, которая пытается нами управлять.
Максим долго молчал, вертя в руках чашку с остывшим кофе.
— Если мы вступим в наследство вдвоём, мама этого не простит. Она сказала, что не хочет меня видеть, если я поддержу тебя.
— Это манипуляция, Макс. Через неделю она придёт с пирогами и будет делать вид, что ничего не было. Но при этом будет исподволь настраивать тебя против меня. Как всегда.
Он поднял на неё глаза. В них была боль и растерянность маленького мальчика, который не знает, как поступить правильно.
— Дай мне ещё время. Мне нужно всё обдумать.
Татьяна встала из-за столика.
— У тебя есть неделя. Потом я иду к нотариусу и оформляю свою долю. С тобой или без тебя.
Неделя тянулась мучительно долго. Татьяна ходила на работу, механически выполняла свои обязанности, но мысли были далеко. Она понимала, что решается не просто вопрос о квартире. Решалась судьба её брака. Если Максим выберет мать, их совместной жизни придёт конец. Нельзя строить семью с человеком, который всегда будет ставить на первое место другую женщину, пусть даже это его мать.
За день до назначенного срока раздался звонок в дверь гостиничного номера. Татьяна открыла и увидела на пороге Нину Петровну. Свекровь выглядела торжественно-скорбно, как на похоронах.
— Можно войти? Нам нужно поговорить без Максима.
Татьяна молча отступила в сторону, пропуская её в номер. Нина Петровна окинула взглядом скромную обстановку и села на единственный стул.
— Я пришла с предложением, — начала она без предисловий. — Давай решим это по-хорошему. Ты отказываешься от своей доли в пользу Максима, а я даю вам денег на первоначальный взнос по ипотеке. Сто тысяч рублей. Это щедрое предложение, учитывая, что ты не имеешь морального права на эту квартиру.
Татьяна села на край кровати напротив свекрови.
— Моральное право? Нина Петровна, моральное право — это когда не врут и не пытаются обмануть. Вы три месяца скрывали от меня правду. Вы хотели продать квартиру тайком. И теперь говорите мне о морали?
— Я защищала интересы своего сына! Эта квартира — его наследство, его будущее! А ты просто удачно вышла замуж и теперь хочешь урвать свой кусок!
— Я пять лет живу с вашим сыном. Работаю, вношу равный вклад в семейный бюджет. Бабушка Валентина признала меня частью семьи, поэтому и включила в завещание. А вы до сих пор видите во мне чужую.
Нина Петровна встала, её лицо покраснело от гнева.
— Последний раз спрашиваю: ты откажешься от доли?
— Нет.
— Тогда пеняй на себя. Я сделаю всё, чтобы Максим понял, какую ошибку совершил, женившись на тебе. Ты разрушила мою семью, но я не позволю тебе забрать то, что принадлежит моему сыну.
Она вышла, громко хлопнув дверью. Татьяна осталась сидеть на кровати, чувствуя странное спокойствие. Все карты были раскрыты, все маски сброшены. Оставалось дождаться решения Максима.
На следующее утро он позвонил.
— Я еду к нотариусу. Встретимся там?
Голос был тихим, но решительным. Татьяна почувствовала, как в груди зашевелилась надежда.
У нотариуса Максим выглядел бледным, но собранным. Он молча подписал все необходимые документы, подтверждающие их совместное вступление в наследство. Когда процедура была закончена, они вышли на улицу.
— Мама не разговаривает со мной, — сказал он, глядя куда-то вдаль. — Собрала вещи и уехала к сестре в другой город. Сказала, что у неё больше нет сына.
Татьяна взяла его за руку.
— Она вернётся, Макс. Это тоже манипуляция. Дай ей время остыть.
— Может быть. А может, и нет. Но знаешь что? Я понял одну вещь. Если бы я сейчас выбрал её сторону, я бы потерял тебя. А потом, рано или поздно, мама нашла бы новый повод для конфликта. И снова поставила бы меня перед выбором. И так до бесконечности.
Они медленно шли по весенней улице. Впереди их ждало оформление документов, ремонт в бабушкиной квартире, налаживание отношений. Это будет непросто. Но Татьяна знала, что самое сложное уже позади. Максим сделал выбор. Выбор в пользу своей семьи, а не материнских манипуляций.
Через месяц, когда они уже жили в отремонтированной квартире, раздался звонок в дверь. На пороге стояла Нина Петровна с тортом в руках.
— Я приехала посмотреть, как вы тут устроились, — сказала она, словно ничего не произошло.
Максим взглянул на Татьяну. Та едва заметно кивнула.
— Проходите, мама. Но давайте сразу договоримся: это наш дом. И решения здесь принимаем мы. Если вы готовы это принять — добро пожаловать. Если нет — извините.
Нина Петровна поджала губы, но кивнула. Она прошла в квартиру, оглядываясь по сторонам. И Татьяна поняла: война не окончена, просто объявлено перемирие. Свекровь не сдалась, она просто сменила тактику. Но теперь Татьяна была готова. И главное — Максим был на её стороне.
История с наследством стала переломным моментом в их семейной жизни. Впервые за пять лет брака Максим противостоял матери. Это далось ему нелегко, но он сделал это. И Татьяна знала: что бы ни готовила им жизнь дальше, они справятся. Вместе. Как настоящая семья.