— Так ты любовь не заслужишь, — покачал головой Стас.
— А мне после двадцати лет брака любовь заслуживать надо? – спросила Оля. – Очень интересно!
— Ты же умная женщина! – поморщился Стас. – Неужели так сложно понять, что я имел в виду?
— Когда женщине говорят, что она умная, — произнесла Оля, — обычно ценят противоположное качество!
— И вот опять ты все поняла неправильно! А попытка манипуляции не засчитана! В этой ситуации ты неправа, а не я! – сказал Стас.
— Ах, в конкретной ситуации! – протянула Оля. – И какая у нас интересная ситуация получается!
Ты, значит, после работы устал и нуждаешься в отдыхе, а я, как понимающая жена не только мешать тебе не должна, но еще и подать ужин к дивану?
— Оля, ты это произносишь так, будто я тиран и деспот! – Стас поджал губы. – Но как нормальный человек, ты понимаешь, что я устал?
— Я понимаю, что ты устал, — кивнула Оля. – Но до кухни дойти сможешь! Не инвалид и не при смерти!
— А, то есть, только в этом случае ты мне будешь подавать еду? – возмутился Стас. – Может, ты еще желаешь мне поскорее стать инвалидом или, не дай Бог, второе?
— Меньше текста, больше дела, — ответила Оля. – Кухня там! – и она указала в сторону кухни.
— Ну, Оля! – заныл Стас. – Неужели ты не понимаешь? Ты же нормальный человек! А я так устал!
— Стас, хватит меня уговаривать! – Оля повысила голос. – Я тоже устала на работе. И мне совершенно не хочется бегать туда-сюда с подносами.
А ты же еще просить будешь, чтобы я тебе соль принесла! Или кетчуп, или сметану, или майонез, или еще хлеба, или добавки!
А на кухне все под рукой! Встал, взял, доволен!
— Да, — покачал Стас головой, — таким поведением ты моей любви не заработаешь! – и он поплелся на кухню походкой умирающего лебедя.
— Актеришко! – фыркнула Оля, удобнее устраиваясь в кресле.
Она ждала! Очень ждала! Предвкушала! И дождалась!
— Оля! Что это значит? – донесся крик Стаса из кухни.
Оля даже не подумала вскакивать. И вставать не стала. Ни единый мускул не дрогнул.
— Оля! – Стас вбежал в комнату. – Там! Это что?
— Кастрюля в холодильнике, тарелка в сушке, микроволновка на месте, — спокойно произнесла Оля.
— Ну, знаешь ли! – процедил сквозь зубы Стас. – Это уже ни в какие ворота!
— Для информации, — Оля мило улыбнулась, — я тоже устала на работе. Вывод?
Стас с минуту смотрел на супругу, потом чертыхнулся и ушел на кухню.
Это могло бы послужить зарождением качественного семейного скандала с трагическими последствиями, но на следующий день был запланирован поход в гости.
Олина мама решила собрать родных и близких по причине: «Давно не виделись!»
Причина – так себе, и по ней редко собираются. Но и тут откладывали уже не один десяток раз.
А Лариса Викторовна хотела собрать семью вместе. И не по поводу, а просто пообщаться.
Так Стас решил, что на жену надо теще нажаловаться.
«Пусть хоть теща свою дочку урезонит!»
Стас еле дождался конца официальной части, когда все переходят к сладкому, а потом выдал:
— Я, конечно, все понимаю, Лариса Викторовна, но с вашей дочерью что-то неправильное происходит!
Я больше скажу, изменения происходят в ту сторону, где свидетельства о разводе выдают! Так вы бы повлияли, а то всякое в жизни случается!
— Господи! Что случилось? – воскликнула Лариса Викторовна, хватаясь за сердце.
— А вот вчера, прихожу я с работы! Устал так, что словами не передать! Все ж деньги для семьи зарабатываю! А неделя выдалась категорически напряженная!
Меня досуха выжали! Досуха! Попросил я жену, накормить добытчика, а она мне на холодильник указала и даже с места не сдвинулась!
Глаза Ларисы Викторовны нужно было видеть. В них было удивление, возмущение, отчаяние и ужас.
Оля выдержала этот взгляд спокойно и несколько отрешенно.
— Я говорить не хотел, — встрял Олин брат Коля, — но с Олькой на самом деле что-то не то происходит! Я ж в воскресных папах хожу! Ну, вы мою бывшую Аню знаете, ни стыда, ни совести!
Зину мне только на выходные дает! Да и то, раз в месяц! А так-то я один живу, алименты дочке зарабатываю!
Понятно, убирать мне некогда! Олю попросил! И раньше она мне не отказывала, потому что понимала, где я и где уборка!
А тут, значит, на веник мне указала, тряпку под ноги кинула и еще сказала, чтобы я не свинячил!
— Заболела она, по ходу, — откликнулся сын Оли и Стаса. – По-человечески попросил, чтобы она мне рубашку погладила!
На свидание с девушкой собирался! А она мне утюг выдала, в планшете ролик, как гладить рубашку, включила и все!
Оля и это две претензии выслушала без волнений и нервов.
А вот мама ее разнервничалась не на шутку!
— Оленька, что это значит? – возмущенно произнесла Лариса Викторовна. – Ты была такой хорошей девочкой! Доброй, вежливой, отзывчивой! Мне стыдно за тебя!
— А мне за меня – нет! – твердо ответила Оля.
И на солнце бывают пятна. Так и добродетель терпение или терпеливость уже не воспринимается чем-то хорошим. А люди больше отзываются о ней с негативом.
— И чего было терпеть?
— Зачем было терпеть так долго?
— Я бы не терпела!
— Я б не потерпел!
И возмущение множится, когда кто-то проявляет терпение. Будто это плохо, а вот сжигать мосты при любом удобном случае – это как раз то, что надо!
Но при этом восхваляется диалог, когда проблема решается словами, а не руками или теми же самыми сожженными мостами.
Деликатность – была сутью и естеством Оли. Так ее воспитали, что любой человек – это отдельный мир. И подходить со своими мерками к чужой душе, как минимум глупо. А как максимум – приведет к большим проблемам.
Чтобы понять человека, нужно себя поставить на его место, посмотреть его глазами, постараться подумать так, как подумал этот человек. И только потом делать выводы или оценки его поступкам.
Следуя этому правилу, Оля поняла подружку, которая увела у нее парня. Оле было тяжело это пережить. Первая любовь и все такое.
Но она поставила сначала себя на место парня:
— Он хотел большего, а я не была готова. А Ксения была не только готова, но и сама этого хотела. Был бы Кирилл старше лет на десять, он бы обуздал гормоны. А тут его поступок был абсолютно логичен.
А потом поставила себя на место подруги:
— Она из многодетной семьи. Денег постоянно не хватает. Да еще родители заставляют сидеть с младшими.
А у Кирилла богатые родители, и он один ребенок в семье. Он для нее просто билет на свободу из семейного ада, и благополучие в жизни.
И это лишь один пример из ее жизни. А таких примеров было множество. Нет, она не опускала руки при первых сложностях. Но всегда старалась понять, что двигало человеком, когда он что-то делал.
Оля даже умудрялась понимать, когда на работе ее подсиживали и подставляли. Да, ей удавалось довольно часто доказывать свою правоту и восстанавливать справедливость.
Но она никогда не обвиняла обидчика. Просто находила причину поступка. А любая причина, если это не помешательство, имеет законное право на существование. И является оправданием поступка и поведения.
Для своего мужа Оля стала находкой! Жемчужиной! Бесценным бриллиантом!
Львиная доля недостатков Стаса были ему прощены, и переведены в разряд досадных моментов в жизни. То есть, хотелось бы иначе, но и так хорошо. Просто это как-то не замечалось.
— Не каждый мужчина умеет делать комплименты и красиво ухаживать, — приняла Оля. – Так что, бросать его за то, что он цветы не подарил или дверь не открыл? Да и стул в ресторане я лучше сама себе пододвину, тогда мне самой удобнее будет сидеть.
И примерно так же Оля спускала многое.
С пониманием отнеслась, что Стас не умеет наводить порядок. За него же мама это всегда делала.
Не умеет готовить. По той же причине.
Не знает, как обращаться со стиральной машинкой.
То есть, дома он не умел ничего. И Оля поняла, что не все мужчины, в принципе, умеют это делать.
Конечно, что-то она просила Стаса сделать, что-то объясняла, чему-то учила. Но в подавляющем большинстве случаев делала сама.
Так же с пониманием отнеслась к тому, когда Стас не проявил ярких отцовских чувств к родившемуся сыну. Но тут и наука была на стороне Стаса.
А наука утверждает, что мужчина начинает интересоваться ребенком годам к трем. Когда с ним уже можно общаться, играть, чему-то учить. А что делать с кричащим свертком в кроватке, они не знают. А что еще хуже, боятся!
Отсюда и еще одно понимание, почему Стас раздражался, когда Дениска кричал. Или, когда Оля проводила больше времени с сыном, чем с мужем.
Тут и страх, тут и ревность. И это было понятно.
Когда брак перевалил через десятилетний юбилей, Оля приняла тот факт, когда Стас стал с ней более холоден.
— Привычка сработала! Да и не юнцы уже, чтобы гормоны бурлили!
И к встречам мужа с друзьями Оля относилась с пониманием.
— Работа-дом. Дом-работа. А ему тоже хочется впечатлений, перезагрузки, просто другой картинки перед глазами.
Странный вопрос возник. А как бы Оля отнеслась к тому, если бы Стас завел женщину на стороне? Смогла бы принять и понять?
Но ответа не требовалось, потому что Стас налево не смотрел. Хоть этого недостатка у него не было, с которым пришлось бы мириться или понимать!
Но не мужем единым была полна жизнь Оли.
Сын Денис шел по стопам отца. И, сколько Оля его не учила помогать маме по хозяйству, эта наука никак не оседала у сына в голове.
Ему интереснее был мир компьютерных баталий! Вот тут у них с отцом вышел полный контакт и понимание.
И тут Оля поняла сына, что для него отец – пример и образец для подражания. И это было закономерно.
А еще у Оли был брат. Коля был младше Оли. А вот характер имел совершенно другой. Он любил шум, экспрессию, конфликты. Сам не раз выводил людей, чтобы подпитаться их энергией.
В детстве Оля плакала не раз от его проделок. А потом поняла, что это у него ревность, это у него желание контролировать эмоции окружающих.
Его брак сразу был коротким забегом. Хотя жена ему досталась с характером. Бились две стихии несколько лет, а потом был развод. Плохо, что маленькая Зина, их дочка, не сможет жить в полной семье.
Но дело не в том, каков был брат, а в том, что он стал воскресным папой. Но, как все мужчины, совершенно не умел справляться с домашним хозяйством. Второй Стас, короче.
Так, перед тем, как взять дочку на выходные, Коля просил сестру прибрать в его берлоге и приготовить что-нибудь приличное. Потому что сам он довольствовался едой на заказ.
Колина бывшая жена давала Зину папе примерно раз в месяц, поэтому повинность у брата Оля несла не часто.
А еще была мама.
Люди скажут, что мама это святое! И будут правы. Когда мама просит о помощи, ее ребенок не может отказать. А если это становится степенью крайности, тогда отказать можно.
Но Лариса Викторовна никогда особо не наглела. Да, она могла сама, и убрать, и приготовить. Сил у нее было много. Но она приглашала Олю именно для этого.
Оля с пониманием относилась к маминым просьбам. Той больше не помощь нужна была, сколько компания. Просто посидеть, поговорить.
Но, если бы она звала Олю просто посидеть, то Оля бы надолго не задерживалась. А так, пока убирает, готовит, и еще что-то делает, они общаются.
И ничего не предвещало. Но Оля всем сказала свое веское «Нет!» А с чего? Почему?
***
— Мне за себя не стыдно, мне за себя грустно, — сказала Оля. – Видимо, я глупо поступала, когда понимала и принимала все ваши недостатки и поведение.
А глупость была в том, что я ухаживала за вами, старалась сделать, как лучше, взять на себя больше. Думала о вас!
И думала, что вы будете думать обо мне. Не потому, что я что-то делаю для вас, а потому что любите меня, цените и уважаете! Только я этого не заметила за все эти годы!
Присутствующие молчали. Они-то привыкли, что Оля молчит. А тут разговорилась.
— Да, я уже не девочка, — продолжала Оля. – И мне уже поздно все менять в жизни. Но теперь я буду делать только то, что захочу сама!
Захочу мужа покормить после работы? И подам, и накрою, и посуду помою. А если не захочу, то ты, Стасик, знаешь, где холодильник!
И тебе не пять лет, чтобы не справиться с тем, чтобы себя накормить! Это и тебя, Денис, касается! Тебе уже семнадцать!
Ты сможешь справиться и с готовкой, и с уборкой, и с утюгом, если захочешь выглаженную рубашку.
Оля перевела взгляд на брата:
— Если я захочу повидаться с племянницей, я приеду к тебе и наведу у тебя порядок!
А если у меня такого желания не будет, сам освоишь это нехитрое занятие! Или можешь уборщицу вызывать! И не меня!
А ты, моя дорогая мамочка, можешь дочь в чистой квартире встретить и сама угостить чем-то вкусным, а не меня заставлять все это делать!
Оля смотрела на кислые лица своих родных и понимала, что услышанное им не нравится. Ну а ей не нравится быть для всех удобной. Оля захотела стать удобной для себя!
— Я поехала домой, — Оля поднялась. – Если вам новые правила игры не нравятся, я никого за собой не зову! И не прошу мне звонить!
Муж с сыном вернулись лишь за вещами. Брат больше не звонил. А мама позвонила лишь для того, чтобы обвинить в эгоизме.
— Эгоизм, мама, это не когда ты думаешь только о себе, а когда хочешь, чтобы все сначала думали о тебе, а о себе потом! Подумай над этим!
Может, Оля и не хотела настолько серьезно менять свою жизнь, но жизнь развернулась сама. Новая жизнь для новой Оли. Счастливая жизнь! И все потому, что она сказала «Нет!»
Решение принято за вас, – сказала Анна. – Завтра чтобы вас здесь не было