— Валентина Петровна опять пришла без предупреждения и сейчас на кухне переставляет мою посуду! — Наталья стояла посреди спальни, сжимая в руке телефон так сильно, что костяшки пальцев побелели.
Её муж Андрей сидел на краю кровати, натягивая носки, и старательно избегал её взгляда. Это было его обычной тактикой — делать вид, что ничего особенного не происходит, когда его мать в очередной раз вторгалась в их жизнь без приглашения.
— Наташ, ну она же хочет помочь, — пробормотал он, всё ещё не поднимая головы. — Мама просто заботится о нас.
Забота. Именно так Андрей называл то, что его мать делала последние три года с момента их свадьбы. Забота — это когда свекровь приходила каждую субботу и переставляла вещи в их квартире по своему усмотрению. Забота — это когда она проверяла холодильник и выбрасывала продукты, которые считала «неподходящими». Забота — это когда она заходила в их спальню без стука и давала советы о том, как правильно заправлять постель.
Наталья глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках. Она помнила, как всё начиналось. Первые месяцы после свадьбы Валентина Петровна была сама любезность — улыбалась, приносила пироги, расспрашивала о работе. Но как только они переехали в эту квартиру — квартиру, которую Наталья получила в наследство от бабушки, — всё изменилось.
Свекровь стала приходить всё чаще. Сначала раз в неделю, потом два, потом почти каждый день. У неё всегда находилась причина: то суп принести, то бельё помочь развесить, то просто «мимо проходила». И каждый раз она что-то меняла, переставляла, критиковала.
— Андрей, — Наталья села рядом с мужем, стараясь говорить спокойно, — твоя мама уже час хозяйничает на нашей кухне. Она выбросила мои специи, которые я специально заказывала, потому что они, по её мнению, «какие-то подозрительные». Она переставила всю посуду в шкафах. Я теперь не могу найти собственные вещи в собственном доме!
Андрей наконец поднял глаза. В них читалась усталость и какая-то обречённость.
— Поговори с ней сама, — сказал он. — Я не хочу встревать между вами.
Эта фраза стала последней каплей. Три года. Три года она пыталась наладить отношения со свекровью. Три года просила мужа поговорить с матерью. Три года слышала одно и то же: «Не хочу встревать».
Наталья встала и направилась на кухню. Валентина Петровна стояла на табуретке и перекладывала тарелки с нижних полок на верхние.
— Валентина Петровна, — начала Наталья максимально вежливо, — давайте поговорим.
Свекровь обернулась, и на её лице расцвела фальшивая улыбка.
— Ой, Наташенька, я тут немного порядок навожу. У тебя всё так неудобно расставлено! Как ты вообще готовишь в таком хаосе?
— Мне было удобно, — Наталья старалась держать себя в руках. — И я прошу вас больше не переставлять мои вещи.
Валентина Петровна слезла с табуретки и посмотрела на невестку с плохо скрываемым раздражением.
— Твои вещи? Милочка, это квартира моего сына тоже. И как мать я имею право заботиться о его быте.
— Это моя квартира, — тихо произнесла Наталья. — Я получила её в наследство от бабушки. И я прошу уважать мои границы.
Лицо свекрови мгновенно изменилось. Маска доброжелательности слетела, обнажив холодную злость.
— Ах, твоя квартира? — она сделала шаг вперёд. — И ты думаешь, что раз у тебя есть эти стены, ты можешь указывать мне, что делать? Мой сын живёт здесь, значит, я имею право приходить когда захочу и делать что считаю нужным!
— Нет, не имеете, — Наталья тоже сделала шаг навстречу. — У вас есть свой дом. А это — мой дом и дом вашего сына. Не ваш.
Валентина Петровна фыркнула.
— Посмотрим, что скажет Андрюша.
Она прошла мимо Натальи и направилась в спальню. Через минуту оттуда донеслись голоса. Наталья не пошла за ней. Она знала, чем это закончится. Андрей, как всегда, промолчит или скажет что-то невнятное, а его мать воспримет это как поддержку.
Так и случилось. Валентина Петровна вышла из спальни с торжествующим видом.
— Андрюша говорит, что я всегда желанный гость в вашем доме, — заявила она. — Так что привыкай, девочка.
С этими словами она прошла в прихожую, надела пальто и вышла, громко хлопнув дверью.
Наталья вернулась в спальню. Андрей сидел на том же месте, уткнувшись в телефон.
— Что ты ей сказал? — спросила она.
— Ничего особенного, — пробормотал он. — Просто что она наша мама и конечно может приходить.
— Наша? — Наталья почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Она твоя мать, не моя. И ты опять не поддержал меня.
— Наташ, ну что ты хочешь? Чтобы я поссорился с родной матерью? Она пожилой человек, у неё свои привычки…
— Ей пятьдесят восемь лет, она не пожилая, а властная особа, которая не признаёт чужих границ! И ты это прекрасно знаешь!
Андрей поднял голову и посмотрел на жену усталым взглядом.
— Давай не будем ссориться. Мама скоро успокоится и будет приходить реже.
Наталья засмеялась. Горько, без веселья.
— Три года, Андрей. Три года я слушаю это «скоро успокоится». И что? Становится только хуже!
Она вышла из спальни, оставив мужа одного. На кухне царил хаос — половина вещей была переставлена, половина всё ещё лежала на столе. Наталья села за стол и обхватила голову руками. Так больше продолжаться не могло.
В понедельник она взяла отгул на работе. Андрей ушёл в офис, ничего не подозревая. Наталья достала телефон и набрала номер, который нашла в интернете накануне вечером.
— Юридическая консультация, слушаю вас, — раздался приятный женский голос.
— Здравствуйте, мне нужна консультация по жилищному праву. Можно ли ограничить доступ в квартиру родственникам мужа, если квартира оформлена только на меня?
После часовой консультации Наталья знала, что делать. Следующим звонком был слесарь.
— Нужно поменять замки. Сегодня. Можете?
— Через два часа буду, — ответил мужской голос.
Пока слесарь работал, Наталья упаковывала вещи свекрови, которые та оставляла в их квартире — тапочки, халат, какие-то баночки с соленьями. Всё аккуратно сложила в пакет и поставила в прихожей.
Потом села и написала письмо. Долго подбирала слова, переписывала, исправляла. В конечном итоге получилось коротко и ясно:
«Валентина Петровна! С сегодняшнего дня вход в мою квартиру возможен только по предварительной договорённости и только в присутствии Андрея. Ваши вещи я собрала, заберите их. Копию ключей, которая у вас есть, можете выбросить — замки поменяны. С уважением, Наталья».
Письмо она отправила курьером вместе с пакетом вещей.
Потом написала сообщение мужу:
«Андрей, я поменяла замки. Новые ключи у консьержа. Твоей маме больше не нужно приходить без приглашения. Если хочешь её видеть — встречайтесь у неё дома или в кафе. Это не обсуждается».
Ответ пришёл через пять минут:
«Ты что, с ума сошла?!»
Потом ещё:
«Мама звонит, плачет! Что ты наделала?»
И ещё:
«Я еду домой. Жди меня».
Наталья выключила телефон и пошла на кухню. Методично, полка за полкой, она расставляла посуду обратно так, как было удобно ей. Каждая тарелка, каждая чашка возвращалась на своё место. Это было похоже на медитацию — успокаивающий ритуал восстановления порядка в собственном доме.
Андрей ворвался в квартиру через час. Лицо красное, глаза горят гневом.
— Ты понимаешь, что ты сделала? — закричал он с порога. — Мама в истерике! Она говорит, ты выставила её вещи, поменяла замки! Как ты могла?
Наталья спокойно повернулась к нему.
— Присядь, — сказала она. — Нам нужно поговорить.
— Говорить? О чём тут говорить? Ты оскорбила мою мать!
— Я защитила свои границы, — Наталья села за кухонный стол. — Андрей, садись. Пожалуйста.
Он тяжело опустился на стул напротив.
— Послушай меня внимательно, — начала Наталья. — Я люблю тебя. Но я больше не могу жить в ситуации, когда твоя мать чувствует себя хозяйкой в моём доме. Это моя квартира, я получила её в наследство. Ты живёшь здесь как мой муж, и я рада этому. Но твоя мать не имеет права приходить сюда когда вздумается и хозяйничать.
— Она моя мать! — перебил Андрей.
— Да, твоя. Не моя. И ты можешь встречаться с ней где угодно и когда угодно. Но не здесь и не без предупреждения.
— Ты ставишь мне ультиматум?
Наталья покачала головой.
— Я устанавливаю правила жизни в моём доме. Если тебя они не устраивают, никто не держит.
Андрей смотрел на неё как на чужую. Эта спокойная, решительная женщина совсем не была похожа на ту мягкую, уступчивую Наташу, которую он знал.
— И что теперь? Моя мать не может навещать нас?
— Может. По приглашению. Заранее договорившись. И желательно не чаще раза в неделю. И главное — она больше не будет ничего трогать, переставлять или критиковать. Гостья должна вести себя как гостья.
— Она не согласится на такие условия.
— Это её выбор, — пожала плечами Наталья. — Но условия не изменятся.
Андрей встал и прошёлся по кухне.
— А если я не соглашусь? Если я считаю, что ты не права?
Наталья тоже встала.
— Тогда тебе придётся выбирать. Либо ты живёшь со мной и принимаешь мои правила в моём доме. Либо возвращаешься к маме. Решать тебе.
— Ты выгоняешь меня?
— Я даю тебе выбор. Впервые за три года я ставлю свои интересы выше желаний твоей матери. И ты можешь либо поддержать меня, либо уйти. Третьего не дано.
Телефон Андрея зазвонил. На экране высветилось «Мама».
— Возьми, — сказала Наталья. — Но разговаривай здесь, при мне.
Андрей нажал кнопку громкой связи.
— Андрюша! — голос Валентины Петровны дрожал от гнева. — Ты представляешь, что эта… твоя жена сделала? Она поменяла замки! Выставила мои вещи! Прислала мне оскорбительное письмо!
— Мама, — начал Андрей, но она перебила.
— Немедленно разведись с ней! Слышишь? Она не достойна быть женой моего сына! Возвращайся домой, я приготовлю твою комнату!
Наталья смотрела на мужа. Это был момент истины. Либо он наконец встанет на её сторону, либо их брак закончится сегодня.
Андрей молчал несколько секунд, потом глубоко вздохнул.
— Мама, — сказал он, и голос его дрогнул. — Наталья права. Ты действительно слишком часто приходишь без предупреждения.
— Что?! — взвизгнула Валентина Петровна. — Как ты можешь так говорить с родной матерью?
— Мама, послушай. Мы взрослые люди. Нам нужно личное пространство. Ты можешь приходить в гости, но нужно предупреждать заранее.
— Андрей Валерьевич Петров! — голос свекрови стал ледяным. — Если ты сейчас же не поставишь эту выскочку на место, можешь забыть, что у тебя есть мать!
— Мама, не говори так о моей жене.
— Жене? Да она тебя использует! Живёт в своей квартире, а ты у неё как приживала!
Наталья увидела, как лицо Андрея изменилось. Его мать совершила ошибку.
— Хватит, мама, — сказал он жёстко. — Я приеду к тебе завтра, и мы поговорим. А сейчас мне нужно поговорить с женой. До свидания.
Он сбросил вызов и посмотрел на Наталью.
— Прости меня, — сказал он тихо. — Я должен был сделать это давно. Защитить тебя, наш дом. Но я трусил.
Наталья подошла и обняла его.
— Лучше поздно, чем никогда, — прошептала она.
На следующий день Андрей поехал к матери один. Разговор был долгим и тяжёлым. Валентина Петровна кричала, плакала, обвиняла. Но Андрей стоял на своём.
Прошла неделя. Потом вторая. Валентина Петровна не звонила, не приходила. Андрей навещал её раз в неделю, но дома об этих визитах не рассказывал. Наталья не спрашивала.
На третью неделю раздался звонок в домофон.
— Наталья? Это Валентина Петровна. Можно мне зайти?
Наталья замерла. Потом нажала кнопку.
— Поднимайтесь.
Свекровь вошла тихо, не как обычно — шумно и властно. В руках у неё была коробка с пирогом.
— Я… я хотела поговорить, — сказала она, не глядя в глаза невестке.
Они сели на кухне. Валентина Петровна долго молчала, потом заговорила:
— Я вела себя неправильно. Андрей… он сказал мне много неприятных вещей. Правдивых вещей. Я действительно вела себя так, будто это мой дом.
— Почему? — спросила Наталья.
Валентина Петровна подняла глаза.
— Когда Андрей женился, я почувствовала, что теряю сына. Что больше не нужна. И чем больше я пыталась удержать его, тем хуже становилось.
— Вы не теряете сына. Он любит вас. Но у него теперь есть своя семья.
— Я понимаю. Теперь понимаю. Можем мы… начать сначала? Я буду приходить только по приглашению. И не буду ничего трогать. Обещаю.
Наталья улыбнулась.
— Давайте попробуем. Приходите в воскресенье на обед. Втроём посидим, поговорим.
Валентина Петровна кивнула и встала.
— Спасибо, — сказала она. — И… простите меня.
После её ухода Наталья долго сидела на кухне. Всё оказалось проще и сложнее одновременно. Проще — потому что достаточно было просто установить границы и защитить их. Сложнее — потому что для этого потребовалось невероятное количество сил и решимости.
Но оно того стоило. Впервые за три года она чувствовала себя хозяйкой в собственном доме. И это чувство было бесценно.
— Мама сказала, что мы должны переписать квартиру на неё, — заявил муж за завтраком, а свекровь уже ждала с документами