— Я видела тебя вчера с той блондинкой у кафе на Садовой, — Алина произнесла эти слова спокойно, но её рука, сжимавшая кухонное полотенце, побелела от напряжения.
Виктор застыл с чашкой кофе на полпути ко рту. В его глазах мелькнуло недоумение, смешанное с тревогой. Он медленно опустил чашку на стол, морщины на его лбу углубились.
— Какой блондинкой? Алин, о чём ты?
Она отвернулась к окну. За стеклом начинался обычный московский день — серый, суетливый, безразличный к их семейной драме. Три года брака. Три года попыток наладить отношения со свекровью. Три года странных совпадений и неожиданных встреч Виктора с разными женщинами.
— Не притворяйся. Соседка видела, как ты выходил из машины с молодой девушкой. Красивая такая, в красном пальто.
Виктор вскочил со стула. Его лицо выражало искреннее возмущение.
— Это была Катя, дочь маминой подруги! Мама попросила её подвезти до метро после встречи в банке. Алина, ты с ума сошла с этими подозрениями!
Алина резко развернулась. В её карих глазах плескалась усталость, накопленная за месяцы сомнений и недосказанности.
— А почему твоя мама не предупредила меня? Почему я узнаю обо всём от соседей?
— Потому что это было спонтанно! Мама случайно встретила её возле банка…
— Случайно, — горько усмехнулась Алина. — С твоей мамой ничего не бывает случайно.
Виктор устало потёр виски. Этот разговор повторялся с пугающей регулярностью. Каждый месяц находилась новая женщина, которую его мать Валентина Петровна «случайно» просила сына подвезти, помочь, встретить. И каждый раз это выливалось в скандал.
— Ты несправедлива к маме. Она старается для нас, переживает…
— Переживает? — Алина не сдержала нервного смеха. — Твоя мама переживает только о том, как бы развести нас!
Телефон Виктора завибрировал на столе. На экране высветилось «Мама». Он взял трубку, бросив на жену предупреждающий взгляд.
— Да, мам… Что? Сейчас? Но я… Хорошо, буду через полчаса.
Он положил телефон и виновато посмотрел на Алину.
— Маме нужна помощь с документами для пенсии. Я быстро.
Алина молча кивнула. Что ещё она могла сделать? Запретить сыну помогать матери? Она знала, чем это обернётся — новой порцией жалоб свекрови на «бессердечную невестку», которая не пускает сына к родной матери.
Когда дверь за Виктором закрылась, Алина опустилась на стул. Кухня казалась особенно пустой и холодной. На столе остывал недопитый кофе мужа, рядом лежал забытый телефон — старый, который он использовал для работы.
Телефон вдруг ожил. Пришло сообщение. Алина машинально взглянула на экран. Сообщение было от неизвестного номера: «Виктор, жду тебя сегодня в семь в том же месте. Не опаздывай. Марго».
Сердце Алины пропустило удар. Марго? Кто такая Марго? Дрожащими руками она взяла телефон. Пароль она знала — дата их свадьбы. Виктор никогда не менял его, считая это романтичным жестом.
В переписке было всего несколько сообщений. Все от той же Марго. «Было приятно познакомиться», «Валентина Петровна много о вас рассказывала», «Буду рада встретиться снова».
Валентина Петровна. Конечно. Кто же ещё.
Алина положила телефон на место. В голове выстраивалась чёткая картина происходящего. Свекровь не просто не принимала её — она активно искала замену. Знакомила сына с другими женщинами под благовидными предлогами. И Виктор… Виктор либо не замечал этого, либо не хотел замечать.
Следующие несколько часов Алина провела в странном оцепенении. Она механически убирала квартиру, готовила ужин, отвечала на рабочие письма. Но мысли её были далеко. Она вспоминала все странные случайности последних месяцев. Внезапные встречи Виктора с бывшими одноклассницами, которых «мама случайно встретила». Приглашения на семейные ужины, где обязательно оказывалась какая-нибудь «дочь маминой подруги». Настойчивые советы свекрови Виктору больше времени проводить вне дома.
В шесть вечера Виктор вернулся домой. Он выглядел усталым и раздражённым.
— Мама опять завела разговор о детях, — сказал он, снимая куртку. — Говорит, мы уже три года женаты, пора бы…
Алина молча смотрела на него. В её взгляде было что-то новое, что-то, что заставило Виктора насторожиться.
— Что случилось?
— Ты собираешься куда-то в семь?
Виктор нахмурился.
— Нет. А что?
— Уверен?
— Алина, что происходит?
Она молча подошла к столу и взяла его рабочий телефон. Открыла сообщение от Марго и протянула ему. Лицо Виктора вытянулось от удивления.
— Я понятия не имею, кто это! Алина, клянусь тебе…
— Она упоминает твою маму.
Виктор перечитал сообщения. Его лицо постепенно темнело.
— Это какая-то ошибка. Может, мама дала мой номер для… для работы или…
— Или для знакомства, — закончила за него Алина.
Они стояли друг напротив друга, разделённые не просто кухонным столом, а пропастью недоверия и усталости. Виктор первым нарушил молчание.
— Я позвоню маме. Выясню, что это за Марго.
— Не надо, — Алина покачала головой. — Я сама с ней поговорю.
— Алина…
— Нет, Виктор. Хватит. Три года я пытаюсь наладить отношения с твоей матерью. Три года терплю её колкости, намёки и «случайные» встречи. Пора поставить точку.
Она взяла телефон и набрала номер свекрови. Валентина Петровна ответила после третьего гудка.
— Виктор? Сыночек, ты придёшь сегодня? Марго уже…
— Это Алина, Валентина Петровна.
Пауза. Долгая, тягучая пауза.
— А… Алина. Что-то случилось?
— Да, случилось. Кто такая Марго?
— Не понимаю, о чём ты.
— Та самая Марго, которая ждёт Виктора сегодня в семь.
Снова молчание. Потом голос свекрови стал жёстким, колючим.
— Не знаю, откуда у тебя эта информация, но…
— От Марго. Она написала Виктору.
— Это… это недоразумение. Марго — дочь моей подруги, милая девушка, я просто подумала…
— Что подумали? Что мой муж свободен для новых знакомств?
Валентина Петровна взорвалась.
— Да что ты себе позволяешь! Я мать! Я имею право заботиться о счастье своего сына!
— А я его жена. И я имею право знать, почему моя свекровь устраивает моему мужу свидания за моей спиной!
Виктор вырвал телефон из рук Алины.
— Мама, это правда? Ты специально знакомишь меня с женщинами?
Голос Валентины Петровны в трубке стал плаксивым.
— Витенька, сынок, я только хочу, чтобы ты был счастлив. А с ней… Три года прошло, а детей нет. Она тебе не пара, сыночек. Ты заслуживаешь лучшего…
Виктор побледнел. Он медленно опустил телефон, не дослушав материнские причитания. Взгляд его был направлен на Алину, но смотрел он словно сквозь неё, видя что-то своё.
— Все эти встречи… Лена из бухгалтерии, Катя в красном пальто, Ира с йоги… Это всё она устраивала?
Алина кивнула.
— Похоже на то.
Виктор сел на стул. Он выглядел потерянным, разбитым. Мир, в котором он жил, где его мать была заботливой и любящей, а жена — излишне подозрительной, рухнул в одно мгновение.
— Я дурак, — произнёс он тихо. — Полный дурак. Ты говорила мне, намекала, а я… Я думал, ты преувеличиваешь.
Алина села рядом. Она не чувствовала торжества победы. Только усталость и грусть.
— Что теперь? — спросил Виктор.
— Не знаю. Решать тебе. Это твоя мать.
— А ты? Ты сможешь это простить?
Алина долго молчала. За окном сгущались сумерки. Город зажигал огни, равнодушный к их семейной драме.
— Я могу простить тебе твою слепоту. Но твоей матери… Не знаю, Виктор. Она переступила черту.
Телефон Виктора снова зазвонил. Мама. Он сбросил вызов. Через минуту — снова звонок. И снова. Валентина Петровна не привыкла, чтобы ей не отвечали.
— Поговори с ней, — сказала Алина. — Она твоя мать. Но знай — если это продолжится, если она не прекратит свои игры, я уйду. Я не могу жить в постоянном страхе, что моя свекровь разрушит мой брак.
Виктор кивнул. Он взял телефон и вышел на балкон. Алина видела через стекло, как он говорит, размахивая свободной рукой. Разговор был долгим и, судя по всему, тяжёлым.
Когда он вернулся, его лицо было серым от усталости.
— Она плакала, — сказал он. — Говорила, что я неблагодарный, что выбрал жену вместо матери. Обещала больше к нам не приходить.
— Виктор…
— Нет, пусть. Может, это к лучшему. Нам нужно время. Всем нам.
Они сидели на кухне допоздна. Говорили о прошлом, о будущем, о том, как не заметили момент, когда материнская любовь превратилась в токсичную одержимость. Виктор рассказал, что его отец ушёл из семьи, когда ему было десять. С тех пор он был для матери всем — сыном, опорой, смыслом жизни. И когда появилась Алина, Валентина Петровна восприняла это как предательство.
— Она всегда говорила, что никто не достоин её сына, — вспоминал Виктор. — Я думал, это просто материнская любовь. Не понимал, что это… болезнь какая-то.
На следующий день Алина встретила свекровь в супермаркете. Валентина Петровна стояла у полки с крупами, внимательно изучая этикетки. Она выглядела старше, словно за одну ночь прибавила несколько лет.
Алина хотела пройти мимо, но что-то остановило её. Может, вид сгорбленных плеч свекрови, может, её одинокая фигура среди полок.
— Валентина Петровна.
Свекровь вздрогнула и обернулась. В её глазах мелькнул страх, сменившийся привычной холодностью.
— Алина. Не ожидала тебя здесь встретить.
— Я живу в соседнем доме. Всегда здесь покупаю продукты.
Они стояли друг напротив друга, две женщины, любящие одного мужчину, но не способные найти общий язык.
— Виктор не отвечает на мои звонки, — сказала Валентина Петровна.
— Он просил дать ему время.
— Время. Да. Наверное, это правильно.
Свекровь отвернулась, делая вид, что выбирает рис. Её руки слегка дрожали.
— Валентина Петровна, — Алина сделала глубокий вдох. — Почему вы меня так не любите? Что я сделала не так?
Свекровь резко обернулась. В её глазах блеснули слёзы.
— Ты забрала у меня сына!
— Я не забирала. Я просто люблю его.
— Любишь? А где дети? Три года прошло! Нормальная жена уже родила бы!
Алина почувствовала, как к горлу подступает ком. Она не хотела говорить об этом, особенно со свекровью, но слова вырвались сами.
— Мы пытаемся. Уже два года. Врачи говорят, всё в порядке, просто… не получается.
Валентина Петровна замерла. Её лицо дрогнуло, жёсткая маска начала сползать.
— Вы… пытаетесь?
— Да. И ваши постоянные намёки, упрёки… Вы думаете, мне от них легче?
Свекровь опустилась на стоявшую рядом скамейку. Она выглядела растерянной, потерянной.
— Я не знала. Виктор ничего не говорил.
— Он вас щадил. Не хотел расстраивать.
Они молчали. Покупатели сновали мимо, толкая тележки, выбирая товары. Обычная суета обычного дня.
— Те девушки, — вдруг сказала Валентина Петровна. — Я правда думала… Я хотела, чтобы он был счастлив.
— А он счастлив. Со мной. Был счастлив, пока вы не начали вмешиваться.
Свекровь подняла на неё глаза. В них больше не было враждебности, только усталость и что-то похожее на раскаяние.
— Я всю жизнь жила для него. После того, как ушёл муж… Виктор был всем. А потом появилась ты, и он стал отдаляться. Приходил реже, звонил не каждый день. Я испугалась, что останусь одна.
— И решили разрушить наш брак?
— Я не думала о разрушении. Я думала… Не знаю, что я думала. Наверное, что найду ему кого-то, кто не будет его от меня отдалять. Глупость какая.
Алина села рядом со свекровью. Они сидели молча, две женщины, уставшие от борьбы друг с другом.
— Знаете, — сказала Алина. — У меня тоже есть мама. И я её очень люблю. Но я вышла замуж и создала свою семью. Мама это приняла. Она рада, что я счастлива.
— Твоей маме повезло. У неё есть ещё дети.
— Нет. Я одна. Как и Виктор у вас.
Валентина Петровна удивлённо посмотрела на невестку.
— Правда? Но она… Она часто у вас бывает?
— Раз в месяц. Мы ездим к ней на дачу. Она говорит, что не хочет мешать молодым, что у нас своя жизнь.
— Мудрая женщина.
— Да. И знаете что? Виктор её обожает. Именно потому, что она не лезет в нашу жизнь.
Свекровь горько усмехнулась.
— Тонкий намёк.
— Не намёк. Просто правда.
Они поднялись со скамейки. Валентина Петровна взяла свою корзинку, в которой сиротливо лежал пакет гречки.
— Алина, — она помедлила, подбирая слова. — Я… Прости меня. За всё. За Марго, за других девушек, за колкости. Я была не права.
Алина кивнула. Простить было сложно, но она понимала — это необходимо. Для Виктора, для их семьи, для будущего.
— Я передам Виктору, что вы извинились. Думаю, он скоро позвонит.
— Спасибо.
Свекровь пошла к кассам, но обернулась.
— Алина! Насчёт детей… Не отчаивайтесь. У моей сестры тоже долго не было, а потом — двойня родилась. На пятом году брака.
Алина улыбнулась. Впервые за три года она искренне улыбнулась свекрови.
— Спасибо, Валентина Петровна.
Вечером Алина рассказала Виктору о встрече. Он слушал молча, задумчиво накручивая на палец прядь её волос.
— Думаешь, она изменится? — спросил он.
— Не знаю. Но хочется верить.
— Она моя мать. При всех её недостатках, я её люблю. Но если она снова начнёт…
— Не начнёт. Думаю, она всё поняла.
Виктор обнял жену.
— Прости меня. За то, что не верил тебе, не замечал очевидного.
— Ты любишь свою маму. Это нормально.
— Но я должен был защитить тебя. Ты моя жена.
Они сидели в обнимку на диване. За окном мерцали огни вечернего города. Где-то там, в одной из квартир, сидела Валентина Петровна. Одинокая женщина, которая только сейчас поняла, что, пытаясь удержать сына, почти потеряла его.
Через неделю она позвонила. Разговор был коротким, сдержанным, но это был первый шаг. Она пригласила их на ужин, пообещав, что никаких Марго и прочих девушек не будет.
— Только мы втроём, — сказала она. — Семья.
И в этом слове — семья — прозвучало что-то новое. Не собственническое «мой сын», а именно «семья», включающая и невестку.
Ужин прошёл спокойно. Валентина Петровна явно старалась. Она расспрашивала Алину о работе, хвалила её новую причёску, даже попросила рецепт салата. Было видно, что даётся ей это нелегко, но она пыталась.
После ужина, когда Виктор вышел покурить на балкон, свекровь вдруг взяла Алину за руку.
— Я кое-что хочу тебе дать.
Она достала из шкафа небольшую бархатную коробочку.
— Это кольцо моей матери. Я берегла его для… для жены Виктора. Но почему-то не отдала тебе на свадьбе. Глупая была, злая. Прими теперь. С опозданием, но от сердца.
Алина открыла коробочку. Внутри лежало старинное кольцо с небольшим сапфиром, изящное, явно с историей.
— Валентина Петровна, я не могу…
— Можешь. Должна. Ты жена моего сына. Моя невестка. Часть семьи.
Алина надела кольцо. Оно идеально село на палец, словно было создано для неё.
— Спасибо, — прошептала она.
Свекровь кивнула и отвернулась, пряча выступившие слёзы.
Когда они уходили, Валентина Петровна обняла Алину. Впервые за три года. Объятие было неловким, непривычным для обеих, но искренним.
— Береги его, — прошептала свекровь.
— Буду, — пообещала Алина.
По дороге домой Виктор заметил кольцо.
— Это бабушкино? Мама тебе отдала?
— Да.
— Вот это да. Она его берегла как зеницу ока. Значит, приняла тебя. По-настоящему приняла.
Алина смотрела на кольцо, поблескивающее в свете уличных фонарей. Путь к примирению был долгим и трудным, и она знала — впереди ещё много работы. Валентина Петровна не изменится в одночасье. Будут срывы, будут моменты напряжения. Но главное было сделано — свекровь признала её право быть женой Виктора.
Через два месяца Алина узнала, что беременна. Когда они сообщили об этом Валентине Петровне, та расплакалась от счастья. Настоящими, искренними слезами радости.
— Внук или внучка? — спрашивала она, не выпуская руку невестки.
— Ещё рано говорить. Но врач сказал, что всё хорошо.
— Конечно, хорошо! У тебя всё будет хорошо!
И в этот момент Алина поняла — их семейная война окончена. Они больше не враги, борющиеся за внимание одного мужчины. Они семья, ожидающая появления нового человека, который объединит их ещё крепче.
Валентина Петровна больше никогда не пыталась знакомить сына с другими женщинами. Она нашла себе другие занятия — записалась на курсы компьютерной грамотности, начала ходить в театральную студию для пенсионеров. Жизнь, которая раньше вращалась исключительно вокруг сына, обрела новые грани.
А Виктор научился видеть манипуляции и останавливать их. Он любил мать, но теперь чётко обозначал границы. Его семья — это жена и будущий ребёнок, и никто не имел права вмешиваться в их жизнь.
История с Марго стала переломным моментом. Той точкой, после которой всё изменилось. Иногда нужно дойти до края, чтобы понять — дальше некуда, пора поворачивать обратно.
Спустя годы, когда их дочь подросла, Валентина Петровна часто приходила посидеть с внучкой. Она стала той бабушкой, о которой мечтают все дети — доброй, любящей, балующей. И глядя, как свекровь читает сказки её дочери, Алина думала о том, как странно устроена жизнь. Человек, который когда-то был врагом, стал частью семьи. Настоящей частью.
— Бабушка, а почему принцесса не сразу полюбила принца? — спрашивала маленькая Соня.
— Потому что, солнышко, настоящая любовь приходит не сразу. Иногда люди должны узнать друг друга, понять, простить. И тогда они становятся по-настоящему близкими.
Валентина Петровна посмотрела на Алину, и в её взгляде было столько тепла, что невестка невольно улыбнулась.
Да, путь был долгим. Но они его прошли. Все вместе.
Сынок, квартира моя, и решать в ней буду я, — сказала мать