— Я переезжаю к вам жить! — прозвучало от порога, и Анна почувствовала, как её сердце провалилось куда-то вниз, а потом резко подскочило к горлу.
В дверях стояла свекровь с двумя огромными чемоданами и победоносной улыбкой на лице. Галина Петровна была женщиной крупной, властной, и сейчас она заполнила собой весь дверной проём, словно танк, готовый ворваться на чужую территорию.
Анна застыла с кухонным полотенцем в руках. В голове пронеслись тысячи мыслей, но ни одна не могла сложиться в связное предложение. Рядом с ней, в гостиной, её муж Игорь так же застыл с пультом от телевизора, направленным в экран. Он медленно повернул голову к матери, потом к жене, и в его глазах читался чистый, неприкрытый ужас.
— Мам, ты что… Мы же не договаривались… — начал он, но Галина Петровна уже втаскивала свои чемоданы в прихожую.
— А чего договариваться? Я мать, мне не нужно разрешение, чтобы пожить у сына! Тем более, квартира большая, места всем хватит. Я уже свою сдала на три месяца вперёд, деньги получила, так что обратной дороги нет!
Последние слова прозвучали как выстрел. Три месяца. Свекровь будет жить с ними три месяца. Анна почувствовала, как комната начинает кружиться. Она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Три месяца ежедневного контроля, поучений, замечаний и сравнений с какой-то мифической идеальной женой, которой она никогда не станет.
— Мам, но ты могла хотя бы предупредить! — Игорь наконец обрёл дар речи. — Мы бы подготовились, комнату освободили…
— Зачем предупреждать? Чтобы вы начали отговаривать? Я всё решила сама. Анечка, что же ты стоишь как статуя? Помоги с вещами! И заодно покажи, где я буду спать. Надеюсь, не на раскладушке в углу?
Анна механически двинулась к чемоданам. Её руки действовали сами по себе, в то время как разум лихорадочно искал выход из ситуации. Но выхода не было. Свекровь уже сдала свою квартиру. Она приехала с вещами. Она обосновалась.
Галина Петровна прошествовала в гостиную, окинув критическим взглядом интерьер.
— Ну и бардак у вас тут! Анечка, ты что, совсем за домом не следишь? Пыль на полках, подушки на диване вразброс… Игорёк, сыночек, как ты в таких условиях живёшь?
Анна прикусила язык. Она только вчера делала генеральную уборку. Квартира сияла чистотой, каждая вещь была на своём месте. Но для Галины Петровны этого всегда было недостаточно. Даже если бы Анна вылизала полы языком, свекровь нашла бы к чему придраться.
— Мам, у нас всё в порядке, — попытался заступиться Игорь, но его голос прозвучал неуверенно.
— В порядке? Сынок, ты просто привык к этому беспорядку. Хорошо, что я приехала. Наведу тут настоящий порядок. Анечка явно не справляется.
Анна стиснула зубы так сильно, что заболела челюсть. Она поставила чемоданы в гостевой комнате — маленькой комнатке, которую они использовали как кабинет, — и вернулась на кухню. Нужно было срочно чем-то занять руки, иначе она могла сорваться.
Галина Петровна уже хозяйничала в их холодильнике.
— Что это за продукты? Полуфабрикаты, замороженные овощи… Анечка, ты что, готовить не умеешь? Игорёк должен питаться домашней едой! Завтра же пойдём на рынок, купим нормальных продуктов. Я научу тебя готовить борщ, как любит мой сын.
— Я умею готовить борщ, — тихо сказала Анна.
— Что? — Галина Петровна обернулась с таким видом, словно курица вдруг заговорила человеческим голосом. — Умеешь? Ну-ну, посмотрим. Игорёк мне рассказывал, что твой борщ какой-то водянистый и несолёный.
Анна перевела взгляд на мужа. Игорь сидел на диване, уткнувшись в телефон, старательно избегая её взгляда. Он никогда не жаловался на её борщ. Более того, он всегда просил добавки. Но при матери он становился другим человеком — маленьким мальчиком, неспособным возразить.
Первый вечер прошёл как в тумане. Галина Петровна обосновалась в гостевой комнате, разложила свои вещи по всей квартире — тапочки в прихожей, халат в ванной, личные полотенца на видном месте, — и принялась наводить свои порядки. Она переставила посуду в кухонных шкафах, перевесила полотенца в ванной, даже переложила вещи в их спальне, когда зашла «просто посмотреть».
— Анечка, почему рубашки Игоря висят вперемешку с твоими платьями? Их нужно вешать отдельно! И вообще, мужские вещи должны быть с правой стороны шкафа, а женские — с левой. Так правильно!
Анна молчала. Она понимала, что любое возражение приведёт к скандалу, а скандалить в первый же день не хотелось. Может быть, Галина Петровна успокоится через пару дней. Может быть, она просто нервничает из-за переезда.
Но на следующее утро стало только хуже.
Анна проснулась от грохота на кухне. Часы показывали шесть утра — за час до будильника. Она накинула халат и вышла посмотреть, что происходит. На кухне царил разгром. Галина Петровна вытащила всю посуду из шкафов и раскладывала её по-новому.
— А, Анечка, проснулась наконец! Что же ты до шести спишь? Хозяйка должна вставать раньше всех! Я вот в пять уже на ногах. Решила навести порядок в твоих шкафах. Кто же так хранит посуду? Кастрюли внизу, тарелки наверху… Всё должно быть наоборот!
— Но мне так удобно… — начала Анна.
— Удобно? — Галина Петровна повернулась к ней с таким видом, словно она сказала какую-то непристойность. — Дорогая моя, ты просто не знаешь, как правильно. Я сорок лет веду хозяйство, я знаю, как должно быть. Игорёк привык к определённому порядку, и ты должна этот порядок поддерживать!
Игорь в это время мирно спал в спальне. Он не слышал, как его мать громит кухню. Он не слышал, как она унижает его жену. Он вообще предпочитал ничего не слышать, когда дело касалось конфликтов между двумя самыми важными женщинами в его жизни.
Дни потянулись чередой унижений и замечаний. Галина Петровна критиковала всё: как Анна готовит, как убирает, как одевается, как разговаривает. Она постоянно сравнивала её с какими-то знакомыми, соседками, даже с бывшей девушкой Игоря.
— Вот Леночка, помнишь её, Игорёк? Такая хозяйственная была! Пироги пекла каждые выходные. А ты, Анечка, даже блины нормально сделать не можешь.
Игорь отмалчивался. Он уходил на работу рано утром и возвращался поздно вечером. По выходным находил срочные дела. Он просто сбегал, оставляя Анну один на один со своей матерью.
Через неделю Анна была на грани срыва. Она не могла спать в собственном доме — Галина Петровна вставала в пять утра и начинала греметь посудой. Она не могла спокойно поесть — каждый кусок сопровождался комментарием о том, что она ест неправильную еду в неправильное время. Она не могла даже принять душ — свекровь стояла под дверью и давала советы, какой шампунь использовать и сколько минут нужно мыться.
Но последней каплей стал вечер пятницы.
Анна вернулась с работы уставшая. Всю неделю она терпела издевательства свекрови, и силы были на исходе. Она мечтала только о том, чтобы принять ванну и лечь спать. Но когда она открыла дверь квартиры, её встретил запах духов и звук женского смеха.
В гостиной сидели Галина Петровна и три её подруги. На столе стояли чашки с чаем и тарелки с печеньем — печеньем, которое Анна покупала для себя и прятала в дальнем шкафу.
— А вот и наша Анечка! — воскликнула Галина Петровна с фальшивой радостью. — Девочки, это невестка, о которой я вам рассказывала. Анечка, познакомься — это Валентина Ивановна, Людмила Сергеевна и Тамара Николаевна.
Три пожилые женщины окинули Анну оценивающими взглядами. В их глазах читалось любопытство, смешанное с жалостью.
— Так это она не умеет борщ варить? — спросила одна из них.
— И полы моет раз в неделю? — добавила другая.
— И мужа после работы не встречает? — подхватила третья.
Анна почувствовала, как кровь приливает к лицу. Свекровь обсуждала её с подругами. Выносила их семейную жизнь на всеобщее обозрение. Превращала её в посмешище.
— Я устала, — сказала она, стараясь сохранить спокойствие. — Пойду отдохну.
— Устала? — Галина Петровна всплеснула руками. — От чего ты устала? Ты же в офисе сидишь, бумажки перекладываешь! Вот я, когда молодая была, и работала на заводе, и дом содержала в идеальном порядке, и мужа встречала с горячим ужином!
Подруги закивали, поддерживая. Они смотрели на Анну с превосходством, как на неразумное дитя, которое не понимает простых истин.
Анна развернулась и ушла в спальню. Она заперла дверь, упала на кровать и заплакала. Тихо, в подушку, чтобы никто не услышал. Она чувствовала себя загнанной в угол. В собственном доме она стала чужой. Нежеланной. Лишней.
Игорь пришёл поздно, когда гости уже разошлись. Анна всё ещё лежала на кровати, уставившись в потолок.
— Ты не спишь? — спросил он, раздеваясь.
— Твоя мать рассказывает своим подругам, какая я плохая жена.
Игорь тяжело вздохнул.
— Не обращай внимания. У неё такой характер. Она не со зла.
— Не со зла? — Анна села на кровати. — Игорь, она унижает меня каждый день! Она перевернула всю нашу жизнь! Я больше не могу так жить!
— Потерпи немного. Осталось всего два с половиной месяца.
— Всего?! — Анна не верила своим ушам. — Ты хочешь, чтобы я терпела это ещё два с половиной месяца?!
— А что я могу сделать? Это моя мать. Я не могу её выгнать.
— Ты можешь поговорить с ней! Объяснить, что она не имеет права так себя вести!
Игорь покачал головой.
— Ты её не знаешь. Если я что-то скажу, будет только хуже. Она обидится, начнёт плакать, говорить, что я её не люблю… Проще переждать.
— Проще для кого? — спросила Анна холодно. — Для тебя — да. Ты целыми днями на работе. А я должна терпеть её издевательства.
— Это не издевательства, это… забота. По-своему. Она хочет как лучше.
Анна посмотрела на мужа и впервые увидела его таким, какой он есть — слабым, неспособным защитить свою семью, вечным маменькиным сынком.
— Если ты не можешь поставить свою мать на место, это сделаю я, — сказала она решительно.
Игорь испуганно посмотрел на неё.
— Что ты собираешься делать? Аня, не надо скандалов, прошу тебя!
Но Анна уже не слушала. В её голове зрел план. Если свекровь хочет войны, она её получит. Но это будет война по правилам Анны.
На следующее утро Анна проснулась раньше Галины Петровны — в четыре часа. Она тихо прошла на кухню и начала готовить завтрак. Но не простой завтрак. Она приготовила овсянку на воде без соли и сахара, подгоревший омлет и кофе, разбавленный водой до состояния грязной жижи.
Когда Галина Петровна появилась на кухне в своё обычное время, стол уже был накрыт.
— О, Анечка, ты встала пораньше! Молодец! Учишься наконец!
— Да, Галина Петровна. Я приготовила вам завтрак. Специально по вашему рецепту — вы же вчера рассказывали подругам, как правильно готовить овсянку.
Свекровь подозрительно посмотрела на тарелку с серой массой, но отступать было некуда — она действительно вчера долго рассказывала, что овсянка должна быть на воде и без добавок.
— Ну… да… правильно…
Она взяла ложку, попробовала и с трудом проглотила.
— Вкусно? — невинно спросила Анна.
— Да… очень… полезно…
Весь день Анна следовала всем советам свекрови, но доводила их до абсурда. Галина Петровна говорила, что полы надо мыть чаще? Анна мыла их каждый час, заставляя свекровь постоянно переобуваться и ходить по мокрому. Свекровь требовала тишины? Анна ходила на цыпочках и говорила шёпотом, заставляя Галину Петровну напрягать слух.
Но главное началось вечером.
Анна достала блокнот и ручку.
— Галина Петровна, я хочу записать все ваши советы, чтобы ничего не забыть. Расскажите подробно, как правильно вести хозяйство.
Свекровь обрадовалась — наконец-то невестка проявила благоразумие! Она начала говорить. И говорила два часа подряд, пока голос не сел. Анна записывала каждое слово, иногда переспрашивая и уточняя детали.
На следующий день Анна распечатала весь текст и повесила на холодильник под заголовком: «Правила идеальной жены от Галины Петровны». Список занимал четыре листа мелким шрифтом и содержал такие перлы, как «вставать в 4 утра», «готовить семь блюд на ужин», «гладить носки и трусы», «мыть полы три раза в день».
Когда Игорь увидел этот список, он побледнел.
— Мам, ты серьёзно считаешь, что Аня должна всё это делать?
Галина Петровна замялась.
— Ну… это… в идеале…
— То есть ты сама всё это делала, когда была молодой? — не отставал сын.
— Ну… времена были другие…
Анна невинно улыбалась. Она знала, что Игорь ленив и любит комфорт. Мысль о том, что его заставят жить по спартанским правилам матери, приводила его в ужас.
Но это было только начало.
Анна начала приглашать своих родителей. Каждый день. Её мама приходила утром с проверкой — как свекровь обращается с её дочерью. Папа заходил вечером — убедиться, что в доме всё в порядке. Они приносили еду, переставляли вещи, давали свои советы.
— Это что за порядок? — возмущалась мама Анны, глядя на перестановку Галины Петровны. — Кастрюли должны стоять внизу! Это же логично!
— Нет, наверху! — спорила Галина Петровна.
— Внизу!
— Наверху!
Они могли спорить часами, а Анна в это время спокойно пила чай в своей комнате.
Через неделю такой жизни Галина Петровна начала сдавать позиции. Она уже не вставала в пять утра — не было смысла, если кухня занята мамой Анны. Она перестала давать советы — на каждый совет у родителей Анны находился контраргумент.
А потом Анна нанесла последний удар.
— Галина Петровна, — сказала она как-то вечером. — Я подумала о ваших словах про идеальную жену. И решила, что вы правы. Я действительно не дотягиваю до этого идеала. Поэтому я нашла решение.
Свекровь насторожилась.
— Какое решение?
— Я наняла домработницу. Она будет приходить каждый день и делать всё по вашему списку. А я буду учиться у неё.
— Домработницу? Но это же дорого!
— Ничего, — Анна улыбнулась. — Я буду платить из тех денег, что вы получили за сдачу квартиры. Вы же сдали её на три месяца и получили деньги вперёд? Вот эти деньги и пойдут на оплату. В конце концов, это вы настаиваете на идеальном порядке.
Галина Петровна открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Использовать её деньги на домработницу? Это было немыслимо!
— Но… но это мои деньги!
— Которые вы заработали, сдав квартиру, чтобы жить у нас, — парировала Анна. — Считайте это платой за проживание и питание. Кстати, о питании. Я посчитала, сколько продуктов мы покупаем дополнительно с вашим приездом. Получается приличная сумма. Так что домработница обойдётся даже дешевле.
Игорь сидел на диване, переводя взгляд с матери на жену. Он впервые видел Анну такой — холодной, расчётливой, непреклонной. И, к своему удивлению, испытывал к ней уважение.
— Мам, — сказал он тихо. — Может, тебе действительно стоит вернуться домой?
— Но я же сдала квартиру!
— Можно договориться с арендаторами. Вернуть им часть денег и расторгнуть договор.
Галина Петровна посмотрела на сына, потом на невестку. Анна спокойно пила чай, листая журнал с объявлениями домработниц. Она уже обвела несколько номеров красной ручкой.
— Я… я подумаю, — пробормотала свекровь и ушла в свою комнату.
На следующий день она начала собирать вещи.
— Я договорилась с арендаторами, — сообщила она за завтраком. — Они согласились расторгнуть договор. Я возвращаюсь домой.
— Как хотите, Галина Петровна, — спокойно ответила Анна. — Но вы всегда можете приезжать в гости. На день-два. Предварительно позвонив.
Свекровь поджала губы, но промолчала. Она поняла, что проиграла эту войну. Невестка оказалась не робкой овечкой, а волчицей, защищающей свою территорию.
Когда за Галиной Петровной закрылась дверь, Игорь обнял жену.
— Прости меня. Я должен был сам решить эту проблему.
— Да, должен был, — согласилась Анна. — Но теперь ты знаешь, что я могу постоять за себя. И за нашу семью.
— Ты была великолепна. Особенно момент с домработницей.
Анна рассмеялась.
— Я и правда хотела её нанять. Но не на деньги твоей мамы. На наши. Просто решила немного поторговаться.
Они стояли посреди опустевшей квартиры, и впервые за две недели Анна чувствовала себя дома. Свекровь ушла, забрав с собой свои советы, критику и вечное недовольство. Квартира снова стала их крепостью, их убежищем, их миром для двоих.
— Знаешь, — сказал Игорь задумчиво. — Мама позвонила мне вчера вечером. Сказала, что ты молодец. Что она тебя зауважала.
— Правда?
— Ага. Сказала, что наконец-то я женился на женщине с характером. И что она больше не будет вмешиваться. Ну, постарается по крайней мере.
Анна улыбнулась. Это была победа. Не над свекровью — над обстоятельствами. Она отстояла свои границы, защитила свой дом, заставила уважать себя. И самое главное — она показала мужу, что их семья — это они вдвоём, а не вечный треугольник с его матерью.
Вечером, когда они сидели на кухне за ужином — простым, без семи блюд и идеально накрахмаленных салфеток, — Игорь сказал:
— Я кое-что понял за эти две недели. Моя мама всю жизнь управляла мной, потому что я позволял. Но больше не позволю. Наша семья — это ты и я. И никто третий.
Анна взяла его руку.
— Рада, что ты это понял. Но в следующий раз, если твоя мама захочет погостить, мы едем в отпуск. Надолго. На другой континент.
Они рассмеялись, и этот смех заполнил квартиру, прогоняя последние тени напряжения. Жизнь возвращалась в нормальное русло. А Галина Петровна… Что ж, она получила урок. И, возможно, в следующий раз подумает дважды, прежде чем вламываться в жизнь молодой семьи с чемоданами и непрошеными советами.
История эта быстро разошлась по родственникам и знакомым. Кто-то осуждал Анну за жёсткость, кто-то восхищался её находчивостью. Но все сходились в одном — невестка оказалась не промах. И свекрови теперь думали дважды, прежде чем переезжать к детям без приглашения.
А Галина Петровна? Она действительно изменилась. Приезжала в гости раз в месяц, обязательно звонила заранее и никогда не оставалась больше, чем на ужин. Она даже начала хвалить готовку Анны — осторожно, нехотя, но хвалить.
И когда через год у Анны и Игоря родился сын, Галина Петровна стала образцовой бабушкой — помогала, когда просили, давала советы, когда спрашивали, и никогда не переступала границы, которые так чётко обозначила её невестка в те памятные две недели.
У тебя ресторан, значит, можешь для сестры свадьбу сделать бесплатно, — заявила мать Лене