— Квартира после бабушки достанется только тебе, Алёна ничего знать не должна — услышала невестка за дверью и поняла

— Я всё продумала до мелочей, сыночек. Квартира после бабушки достанется только тебе, — услышала Алёна за дверью голос свекрови и замерла с чашкой чая в руках.

Она только хотела зайти в гостиную, где муж Павел разговаривал со своей матерью Ниной Петровной, но эти слова заставили её остановиться. Сердце забилось чаще. О какой квартире идёт речь?

— Мам, но ведь бабушка ещё жива, зачем ты об этом говоришь? — послышался голос Павла.

— Ей уже восемьдесят семь, Паша. Надо быть реалистами. И главное — Алёна ничего об этом знать не должна. Это наше семейное дело, понимаешь? Наше с тобой.

Алёна почувствовала, как к горлу подкатывает ком обиды. Пять лет они женаты с Павлом, а для свекрови она до сих пор чужая. Не семья. Посторонний человек, от которого нужно скрывать важные вещи.

— Мам, но Алёна моя жена, мы с ней всё делим пополам…

— Вот именно что делите! — перебила его Нина Петровна. — А это квартира нашего рода, понимаешь? Твоей прабабушки! Я не хочу, чтобы какая-то… чтобы она имела к ней отношение. Мало ли что между вами случится.

Алёна прислонилась к стене. Руки дрожали от негодования. Какая-то? Значит, она для свекрови даже не человек с именем, а просто «какая-то»?

— Мам, перестань. Мы с Алёной любим друг друга, никто никуда не собирается…

— Ой, Паша, не будь наивным! Все так говорят, а потом разводятся и делят имущество. Я специально с нотариусом всё обговорила. Квартира будет записана только на тебя как на прямого наследника. И точка.

Алёна тихо поставила чашку на полку в коридоре и прошла на кухню. Внутри всё кипело от возмущения. Пять лет она терпела придирки свекрови, её постоянные замечания, попытки контролировать их жизнь. И вот теперь это.

Она села за кухонный стол и попыталась успокоиться. Может, стоит поговорить с Павлом? Но что толку — он никогда не идёт против матери. Нина Петровна умела манипулировать сыном с детства, и он даже не замечал этого.

Через полчаса свекровь ушла, а Павел зашёл на кухню.

— Привет, милая. Что делаешь? — спросил он, обнимая жену.

— Думаю, — коротко ответила Алёна.

— О чём?

— О том, что твоя мать считает меня чужой в этой семье.

Павел напрягся.

— Ты слышала?

— Да, слышала. И знаешь что? Меня больше всего обидело не то, что она хочет скрыть от меня наследство. А то, как она обо мне говорит. «Какая-то». Будто я не Алёна, твоя жена, а просто временное неудобство в вашей семье.

— Ален, ну не принимай близко к сердцу. Мама просто переживает…

— За что переживает? За то, что её драгоценный сыночек женился? Паша, мы пять лет вместе! Пять лет я терплю её выпады, замечания, попытки вмешаться в нашу жизнь. И всё это время она ждёт, когда же мы разведёмся!

— Она не ждёт развода, она просто осторожничает…

— Осторожничает? — Алёна встала из-за стола. — Знаешь что? Мне надоело быть той, от которой нужно что-то скрывать и осторожничать. Если для твоей матери я не семья, то может и для тебя тоже?

— Алён, не говори глупостей! Конечно, ты моя семья!

— Тогда почему ты молчал, когда она говорила обо мне как о чужой? Почему не возразил?

Павел промолчал, и это молчание было красноречивее любых слов.

— Понятно, — кивнула Алёна. — Маменькин сыночек. Всегда им был и останешься.

Она вышла из кухни, оставив мужа одного. В спальне села на кровать и задумалась. Может, свекровь права? Может, их брак действительно временный, раз Павел не может защитить жену перед матерью?

Вечером Павел пытался помириться, но Алёна была холодна. Она не могла простить ему молчаливого согласия с матерью.

На следующий день Нина Петровна пришла снова. На этот раз без предупреждения, как обычно. У неё был ключ от их квартиры, который она выпросила «на всякий случай», и пользовалась им без стеснения.

— Паша дома? — спросила она, проходя мимо Алёны в прихожей.

— На работе.

— А, ну ладно. Я подожду.

Свекровь прошла в гостиную и села на диван, как у себя дома. Алёна последовала за ней.

— Нина Петровна, нам нужно поговорить.

— О чём это? — свекровь подняла брови.

— О вчерашнем разговоре. Я всё слышала.

Лицо Нины Петровны на мгновение изменилось, но она быстро взяла себя в руки.

— И что? Подслушивать нехорошо.

— Я не подслушивала. Я шла в комнату к мужу, когда услышала, как вы обсуждаете, что нужно скрыть от меня наследство.

— Это семейное дело, Алёна. Тебя оно не касается.

— Не касается? Я замужем за вашим сыном пять лет! Как это меня не касается?

— Вот именно — всего пять лет. А наш род существует не одно столетие. Эта квартира — наследие предков Павла, и я не позволю, чтобы она досталась… посторонним.

— Посторонним? Я ваша невестка!

— Невестка — это не кровная родня, — отрезала свекровь. — Сегодня ты невестка, а завтра может быть бывшая. Я видела достаточно разводов, чтобы быть осторожной.

— Вы с самого начала ждёте, что мы разведёмся?

— Я реалистка. Статистика разводов говорит сама за себя. И потом, милочка, не строй из себя обиженную овечку. Каждая женщина, выходя замуж, рассчитывает на материальную выгоду.

Алёна не выдержала:

— Не все такие расчётливые, как вы, Нина Петровна! Я вышла замуж за Павла по любви, а не за его квартиру или деньги!

— Все так говорят, — усмехнулась свекровь. — А потом при разводе начинают делить каждую ложку. Нет уж, я подстрахуюсь. Квартира бабушки достанется только Паше.

— А если у нас будут дети? Они тоже будут для вас посторонними?

— Дети — это другое дело. Это продолжение рода. А ты… ты временная.

Эти слова ранили Алёну до глубины души. Временная. Вот кем она была для свекрови все эти годы.

— Знаете что, Нина Петровна? Мне надоело быть временной в вашей семье. Может, вы правы, и нам с Павлом действительно стоит развестись. Раз он не может защитить жену от собственной матери, то какой из него муж?

Свекровь довольно улыбнулась:

— Вот видишь, я была права. Стоило заговорить о наследстве, как ты сразу о разводе. Показала своё истинное лицо.

— Нет, это вы показали своё истинное лицо! Все эти годы вы притворялись, что приняли меня, а на самом деле только ждали, когда я уйду!

— Я не притворялась. Я просто соблюдала приличия. Но семьёй для меня ты не стала и не станешь.

Алёна встала:

— Тогда и вы для меня больше не семья. И знаете что? Мне не нужна ваша квартира. Оставьте её себе, подавитесь ею! Но и в мою жизнь больше не лезьте.

— Это мы ещё посмотрим, — прищурилась Нина Петровна. — Паша мой сын, и он всегда будет на моей стороне.

— Вот пусть и живёт с вами, раз вы для него важнее жены!

Алёна вышла из комнаты и заперлась в спальне. Слёзы душили её, но она сдерживалась. Не хватало ещё показать свекрови свою слабость.

Вечером вернулся Павел. Мать всё ещё была в квартире и сразу же набросилась на него с жалобами:

— Паша, твоя жена меня оскорбила! Нахамила мне! Сказала, что я ей не семья!

— Мам, что случилось?

— Она подслушала наш вчерашний разговор и устроила мне скандал! Требовала, чтобы квартира бабушки была записана и на неё тоже!

Павел устало вздохнул:

— Мам, может, ты слишком резко…

— Что резко? Я защищаю интересы нашей семьи! А она показала свои истинные намерения — ей нужно только имущество!

Алёна вышла из спальни:

— Неправда! Я ничего не требовала! Я только сказала, что обидно быть чужой в семье, где прожила пять лет!

— Ты сама сделала себя чужой своим поведением! — парировала свекровь.

— Моим поведением? Это я пять лет терплю ваши придирки, замечания, вмешательство в нашу жизнь?

— Алёна, мама, прекратите! — Павел встал между ними. — Мам, может, тебе лучше пойти домой? Мы с Алёной поговорим.

— Ах, так ты её защищаешь? Выгоняешь родную мать ради этой…

— Мам, никто тебя не выгоняет. Просто нам нужно обсудить это вдвоём.

Нина Петровна обиженно поджала губы:

— Ну что ж, я вижу, кто тебе дороже. Но запомни, сынок — жёны приходят и уходят, а мать у тебя одна!

Она демонстративно вышла, громко хлопнув дверью.

Павел повернулся к жене:

— Алён, зачем ты её провоцируешь?

— Я провоцирую? Паша, ты серьёзно? Твоя мать называет меня «какой-то», «временной», «посторонней», а виновата я?

— Она просто эмоциональная…

— Нет, она манипулятор! И ты этого не видишь! Или не хочешь видеть!

— Алёна, это моя мать…

— А я твоя жена! Или уже бывшая?

— Не говори так!

— А что мне говорить? Паша, твоя мать права — ты всегда будешь на её стороне. Всегда выберешь её, а не меня. Так какой смысл в нашем браке?

— Алён, не драматизируй…

— Я не драматизирую, я говорю правду. Знаешь что? Давай разведёмся. Твоя мать будет счастлива, получит обратно своего сыночка, и никакая «временная» не будет претендовать на вашу драгоценную квартиру.

— Ты это серьёзно?

— Абсолютно серьёзно. Я устала бороться за место в вашей семье. Устала доказывать, что я не охотница за наследством. Устала от постоянных унижений.

Павел молчал, и Алёна поняла — он не будет её удерживать. Возможно, в глубине души он даже рад, что не придётся выбирать между матерью и женой.

— Я уеду к родителям, — сказала она. — А ты подумай, чего хочешь — семью со мной или жить с мамочкой до старости.

Алёна собрала вещи и уехала к родителям. Мать встретила её со слезами:

— Доченька, что случилось?

Алёна рассказала всё. Отец, выслушав, сказал:

— Правильно сделала, что уехала. Если муж не может защитить жену от матери, грош ему цена.

— Но я же люблю его, пап…

— Любовь без уважения долго не живёт, дочка. А какое уважение, если он позволяет матери тебя унижать?

Три дня Павел не звонил. На четвёртый появился у родителей Алёны.

— Можно поговорить? — спросил он.

Они вышли во двор. Павел выглядел помятым и уставшим.

— Алён, вернись домой.

— Зачем? Чтобы твоя мать снова называла меня временной?

— Я поговорил с ней. Она больше не будет…

— Не будет что? Приходить к нам? Вмешиваться? Или не будет говорить правду о том, что думает?

— Алён, ну что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты сделал выбор. Либо я твоя семья, и тогда ты защищаешь меня от нападок матери. Либо твоя мать права, я временная, и тогда нам нет смысла продолжать.

— Но я не могу отказаться от матери!

— Я и не прошу отказываться. Я прошу расставить приоритеты. Кто для тебя на первом месте — жена или мать?

Павел молчал, и это молчание было ответом.

— Понятно, — кивнула Алёна. — Тогда до свидания, Павел. Передай своей матери, что она победила. Её сыночек снова только её.

Она повернулась и пошла к дому.

— Алёна, подожди! Давай попробуем ещё раз! Я буду стараться!

— Стараться? Паша, защищать жену от нападок — это не то, в чём нужно стараться. Это должно быть естественно. Но для тебя естественно быть маменькиным сынком.

Павел ушёл, а Алёна заплакала. Было больно расставаться с человеком, которого любишь. Но ещё больнее жить с ощущением, что ты никогда не станешь для него семьёй.

Через неделю ей позвонила свекровь:

— Алёна, нам нужно поговорить.

— О чём нам говорить, Нина Петровна?

— О Паше. Он совсем извёлся без тебя.

— Это его проблемы.

— Послушай, давай поговорим как взрослые люди. Приезжай, я дома.

Алёна подумала и согласилась. Может, свекровь одумалась?

Нина Петровна встретила её сдержанно, но вежливо. Усадила в гостиной, налила чай.

— Алёна, я хочу, чтобы ты вернулась к Паше.

— С чего вдруг такая перемена?

— Он несчастен без тебя. Не ест, не спит. Я не могу смотреть, как мой сын страдает.

— А когда страдала я, вас это не волновало.

— Алёна, давай без обид. Я готова пойти на компромисс.

— Какой компромисс?

— Я больше не буду приходить к вам без приглашения. Не буду вмешиваться в вашу жизнь. Но взамен…

— Что взамен?

— Ты не будешь настраивать Пашу против меня. И согласишься, что квартира бабушки — это семейное наследство, которое должно остаться в роду.

Алёна встала:

— Значит, вы так ничего и не поняли. Мне плевать на вашу квартиру! Мне важно, чтобы меня считали семьёй, а не временной!

— Но ты же уходишь от Паши. Значит, действительно временная.

— Я ухожу, потому что устала быть чужой! Потому что мой муж не может защитить меня от вас!

— А зачем тебя от меня защищать? Я что, враг?

— Да! Вы враг нашей семьи! Вы с самого начала не хотели, чтобы Паша женился. Вы ждали, когда мы разведёмся. И вот дождались!

— Я просто заботилась о сыне…

— Нет, вы заботились о себе! О том, чтобы сын всегда был рядом, всегда был вашим мальчиком. Вы не хотите, чтобы он стал самостоятельным мужчиной!

— Как ты смеешь!

— Смею! Потому что это правда! И знаете что? Вы добились своего. Паша навсегда останется маменькиным сынком. Но счастлив он от этого не будет.

Алёна направилась к выходу, но свекровь окликнула её:

— Подожди! Что нужно сделать, чтобы ты вернулась?

— Нужно, чтобы Павел сделал выбор. Настоящий выбор, а не попытку усидеть на двух стульях.

— Но он не может выбирать между матерью и женой!

— Может. Все нормальные мужчины делают этот выбор в пользу семьи, которую создают. А маменькины сынки остаются с мамами.

Алёна ушла. Дома её ждали родители с новостью:

— Звонил Павел. Сказал, что подаёт на развод.

— Что? — Алёна не поверила своим ушам.

— Говорит, если ты не хочешь жить с ним и его матерью, то он отпускает тебя.

Алёна села на диван. Значит, всё кончено. Пять лет жизни насмарку.

— Доченька, может, это к лучшему, — мягко сказала мать. — Найдёшь себе мужчину, который будет ценить тебя больше, чем свою маму.

— Мам, я его люблю…

— Любовь пройдёт, а самоуважение останется.

Через месяц они развелись. Павел не пытался помириться, не просил вернуться. Видимо, мать убедила его, что так будет лучше.

Алёна начала новую жизнь. Устроилась на новую работу, сняла небольшую квартиру. Было тяжело, но она справлялась.

Через полгода случайно встретила Павла в магазине. Он осунулся, под глазами тёмные круги.

— Привет, — сказал он неловко.

— Привет.

— Как ты?

— Нормально. А ты?

— Тоже… нормально.

Они помолчали.

— Алён, я хотел сказать… Мама была неправа.

— Только сейчас понял?

— Я всегда это знал. Просто не мог пойти против неё.

— И сейчас не можешь?

— Теперь уже поздно.

— Никогда не поздно, Паша. Но ты сделал свой выбор.

— Это не я, это она…

— Нет, Павел. Это твой выбор. Ты выбрал жить с мамой, а не со мной. И это твоё право. Просто не говори, что тебя заставили.

Павел опустил глаза:

— Прости меня.

— Я простила. Себя простила за то, что пять лет терпела унижения. А тебя… тебя мне не за что прощать. Ты был собой — маменькиным сынком. Я просто слишком поздно это поняла.

Она развернулась и пошла к кассе. Павел смотрел ей вслед.

Дома его ждала мать:

— Где ты был так долго? Я ужин приготовила, остывает всё!

— Мам, я встретил Алёну.

— И что? Надеюсь, ты с ней не разговаривал?

— Разговаривал.

— Зачем? Она тебе больше не жена!

— Мам, а ты довольна? Добилась своего?

— Чего добилась? Я тебя от ошибки спасла!

— От какой ошибки? От счастья?

— Какое счастье с женщиной, которая против твоей матери?

— Она была не против тебя, мам. Она была против того, чтобы её считали чужой.

— Ну и пусть теперь будет чужой! Найдёшь себе другую, получше!

Павел посмотрел на мать:

— Не найду.

— Почему это?

— Потому что ни одна нормальная женщина не захочет жить с мужчиной, который не может защитить её от собственной матери.

— Глупости! Хорошая жена должна уважать свекровь!

— А свекровь должна уважать невестку, мам. Но ты этого так и не поняла.

Павел ушёл в свою комнату. Нина Петровна осталась одна на кухне. Она добилась, чего хотела — сын снова был только её. Но почему-то радости от этого не было.

А Алёна через год встретила Андрея. Взрослого, самостоятельного мужчину, у которого тоже была мать, но который чётко обозначил границы: «Мама, я тебя люблю и уважаю, но моя семья — это моя жена и будущие дети. И если ты не можешь уважать мою жену, то мы ограничим общение».

Его мать приняла Алёну как дочь. Не сразу, постепенно, но приняла. И Алёна поняла, что проблема была не в ней, а в той семье, где свекровь считала невестку временной, а сын не мог стать взрослым.

Когда у Алёны с Андреем родился сын, Нина Петровна случайно узнала об этом от общих знакомых. Позвонила Павлу:

— У твоей бывшей ребёнок родился!

— Знаю, мам.

— И что ты думаешь?

— Думаю, что она счастлива.

— А мог бы быть твой ребёнок!

— Мог бы. Если бы ты не вмешивалась в нашу жизнь.

— Я защищала тебя!

— От чего, мам? От счастья?

Нина Петровна замолчала. В глубине души она понимала, что сын прав. Но признать свою ошибку было выше её сил.

Павел так и остался жить с матерью. Встречался с женщинами, но серьёзных отношений не было. Все уходили, столкнувшись с Ниной Петровной и поняв, что Павел никогда не встанет на их сторону.

А та самая квартира бабушки, из-за которой начался конфликт? Бабушка прожила ещё пять лет и завещала квартиру… благотворительному фонду. В завещании написала: «Не хочу, чтобы мои родственники ссорились из-за имущества. Пусть лучше оно послужит добрым делам».

Нина Петровна была в шоке. Все её планы, все интриги оказались напрасными. Она разрушила счастье сына ради квартиры, которую они так и не получили.

Алёна узнала об этом от бывших общих знакомых и только грустно улыбнулась. Справедливость иногда приходит самым неожиданным образом.

Её жизнь сложилась хорошо. Любящий муж, сын, уважение свекрови. А главное — ощущение, что она настоящая часть семьи, а не временная гостья.

Иногда она вспоминала Павла с жалостью. Не к нему самому, а к тому, какой могла бы быть их жизнь, если бы он смог стать настоящим мужчиной и защитить свою семью.

Но прошлого не вернёшь. И Алёна была благодарна судьбе за урок: никогда не оставайся там, где тебя считают чужой. Даже если это больно уйти, будет ещё больнее остаться и всю жизнь доказывать своё право быть семьёй.

Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в Facebook ↓

Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

— Квартира после бабушки достанется только тебе, Алёна ничего знать не должна — услышала невестка за дверью и поняла