— Твоя мать опять взяла деньги из нашего конверта! — Светлана стояла посреди спальни, сжимая в руках пустой конверт, который ещё вчера был полон купюр.
Дмитрий поднял глаза от ноутбука и тяжело вздохнул. Они прожили вместе с его матерью уже три года, и подобные сцены повторялись с завидной регулярностью.
— Свет, может, ты просто забыла, куда положила? — он попытался говорить спокойно, но в голосе чувствовалась усталость.
Светлана покачала головой, её глаза блестели от сдерживаемых слёз.
— Дима, здесь было двадцать пять тысяч! Я вчера вечером пересчитывала. Это были деньги на платёж по кредиту. Твоя мать — единственная, кто знал, где лежит конверт.
В этот момент в комнату вошла Галина Петровна — свекровь Светланы. Женщина лет шестидесяти, всегда безупречно одетая, с идеальной укладкой и маникюром. На её лице играла невинная улыбка.
— О чём это вы тут шепчетесь? — спросила она, присаживаясь на край кровати.
Светлана повернулась к ней, стараясь сохранять спокойствие.
— Галина Петровна, вы брали деньги из конверта в комоде?
Свекровь изобразила удивление, приложив руку к груди.
— Какие деньги, деточка? Я вообще не захожу в вашу комнату без разрешения.
— Но вы же вчера приходили за своими очками, — напомнила Светлана. — Я сама вам сказала, что они на комоде.
Галина Петровна пожала плечами.
— Ну да, забегала на минутку. Но я ничего не трогала. Может, Димочка взял на что-нибудь?
Дмитрий покачал головой.
— Мам, я не брал. И Света тоже. Получается, деньги сами испарились?
Свекровь встала, расправив юбку.
— Не нравится мне тон этого разговора. Вы что, обвиняете меня в воровстве? Я, между прочим, всю жизнь честно работала!
Она театрально всхлипнула и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Светлана опустилась на кровать, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева.
— Дима, это уже третий раз за последние два месяца! Сначала пропали пять тысяч из моего кошелька, потом десять тысяч из твоего сейфа, теперь вот это. Сколько можно?
Дмитрий сел рядом и обнял жену за плечи.
— Свет, ну не могла же мама… Она просто не способна на такое.
— А кто тогда? — Светлана отстранилась от него. — Домовой? У нас троих ключи от квартиры — у тебя, у меня и у твоей матери. Больше никто сюда не заходит.
— Может, это недоразумение какое-то, — Дмитрий явно не хотел верить в очевидное. — Давай поговорим с ней спокойно, без обвинений.
Светлана горько усмехнулась.
— Спокойно? Я три года пытаюсь с ней спокойно разговаривать! Три года терплю её придирки, её вечное недовольство, её попытки контролировать каждый наш шаг. А теперь она ещё и деньги берёт!
— Не кричи, — Дмитрий поморщился. — Соседи услышат.
— Пусть слышат! — Светлана вскочила с кровати. — Может, хоть стыдно станет твоей матери! Хотя вряд ли. Она же у нас безгрешная!
В дверь постучали. Галина Петровна вошла, держа в руках поднос с чаем.
— Я подумала, вам нужно успокоиться, — сказала она с милой улыбкой. — Вот, заварила травяной чай. Очень помогает от нервов.
Светлана смотрела на свекровь и не могла поверить в её наглость. Только что женщина украла деньги, а теперь разыгрывает заботливую мать.
— Спасибо, не хочется, — холодно ответила невестка.
— Ну как знаешь, — Галина Петровна поставила поднос на тумбочку. — Димочка, выпей хотя бы ты. Ты весь бледный.
Дмитрий послушно взял чашку. Светлана с отвращением наблюдала эту сцену. Её муж превращался в маленького мальчика рядом с матерью.
— Галина Петровна, — начала Светлана, стараясь говорить ровно. — Давайте честно. Вы взяли эти деньги. Я не буду устраивать скандал, просто верните их. Нам нужно оплатить кредит.
Свекровь всплеснула руками.
— Да что ты такое говоришь! Как ты смеешь! Я тебя в свой дом пустила, а ты меня обвиняешь!
— Это не ваш дом, — тихо произнесла Светлана. — Это наша с Димой квартира. Мы её купили в ипотеку. Мы за неё платим.
Галина Петровна повернулась к сыну.
— Димочка, ты слышишь, что говорит твоя жена? Она меня из дома выгоняет!
— Никто вас не выгоняет, — устало сказал Дмитрий. — Света просто нервничает из-за денег.
— Я не нервничаю, я констатирую факт! — Светлана повысила голос. — Твоя мать ворует у нас деньги!
Галина Петровна схватилась за сердце.
— Ой, плохо мне! Димочка, таблетки!
Дмитрий вскочил, бросился к аптечке. Светлана закатила глаза. Этот спектакль она видела уже десятки раз. Стоило только предъявить свекрови претензии, как у той сразу начинались проблемы со здоровьем.
— Мам, держи, — Дмитрий протянул матери стакан воды. — Может, тебе прилечь?
— Да, пожалуй, — слабым голосом произнесла Галина Петровна. — От таких обвинений кого хочешь инфаркт хватит.
Она медленно вышла из комнаты, опираясь на руку сына. Светлана осталась одна, чувствуя, как внутри всё кипит от злости.
Через несколько минут вернулся Дмитрий.
— Ну зачем ты так? — упрекнул он жену. — Ты же знаешь, у мамы больное сердце.
— У твоей мамы больная совесть! — отрезала Светлана. — И ты это прекрасно знаешь, просто не хочешь признавать.
— Света, это моя мать. Я не могу поверить, что она способна красть.
— А я не могу больше жить с вором под одной крышей! — Светлана схватила сумку. — Я еду к родителям. Когда решишь, что для тебя важнее — мать или жена, позвонишь.
— Света, постой! — Дмитрий попытался её удержать, но она уже выскочила из комнаты.
Проходя мимо комнаты свекрови, Светлана услышала, как та разговаривает по телефону.
— Да, Людочка, представляешь? — голос Галины Петровны звучал совершенно здоровым. — Обвинила меня в воровстве! Нет, Димочка, конечно, на моей стороне. Он же понимает, что я никогда… Да, да, именно. Пустоцвет какой-то, а не невестка. Три года живут, а детей нет. Наверное, не может. Или не хочет, эгоистка.
Светлана замерла. Пустоцвет. Так её назвала свекровь. Словно она не человек, а бракованный товар. Слёзы подступили к глазам, но Светлана сдержалась. Не дождётся Галина Петровна её слёз.
Она тихо подошла к двери свекрови и толкнула её. Галина Петровна вздрогнула, выронив телефон.
— Светлана! Ты что, подслушиваешь?
— Да, подслушиваю, — спокойно ответила невестка. — И знаете что я услышала? Что у вас прекрасное самочувствие. Никакого сердечного приступа и в помине не было.
Свекровь выпрямилась, сбросив маску слабости.
— Ну и что? Имею право защищаться от твоих нападок.
— А воровать вы тоже имеете право? — Светлана шагнула в комнату. — Давайте начистоту, Галина Петровна. Зачем вы это делаете? Деньги вам нужны? Так попросите, мы поможем.
Свекровь усмехнулась.
— Мне не нужны подачки от девчонки, которая даже внуков мне родить не может.
Светлана почувствовала, как что-то оборвалось внутри.
— Значит, дело не в деньгах. Вы просто хотите нас развести.
— А что, плохая идея? — Галина Петровна села на кровать, скрестив руки на груди. — Димочка заслуживает лучшего. Женщину, которая родит ему детей, которая будет уважать его мать.
— Я уважала вас, — тихо сказала Светлана. — Первый год я из кожи вон лезла, чтобы вам угодить. Готовила ваши любимые блюда, покупала подарки, слушала ваши бесконечные истории. А вы что? Критиковали каждый мой шаг.
— Потому что ты всё делаешь не так! — воскликнула свекровь. — Борщ у тебя не наваристый, котлеты сухие, в квартире вечный бардак!
— В квартире идеальный порядок, и вы это знаете, — Светлана старалась сохранять спокойствие. — А насчёт еды — Дима никогда не жаловался.
— Димочка просто жалеет тебя, — фыркнула Галина Петровна. — Он слишком добрый, мой мальчик. Но я-то вижу, как он мучается с тобой.
В комнату вошёл Дмитрий.
— Что здесь происходит?
— Твоя мать только что призналась, что хочет нас развести, — сообщила Светлана.
— Я ничего такого не говорила! — возмутилась Галина Петровна. — Она всё перевирает!
Дмитрий растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Я не понимаю…
— А что тут понимать? — Светлана достала телефон. — Хочешь, я включу диктофон? Пусть твоя мать повторит, что я пустоцвет, который не может родить тебе детей.
Дмитрий побледнел.
— Мам, ты правда так сказала?
Галина Петровна поджала губы.
— Ну и что? Это правда. Три года вы живёте, а детей нет. О чём это говорит?
— Это говорит о том, что мы пока не готовы к детям! — взорвался Дмитрий. — Мам, мы же тебе объясняли! У нас ипотека, кредиты, мы оба работаем. Какие дети?
— Я твоего отца родила, когда нам было по двадцать лет! — воскликнула свекровь. — И ничего, выжили! А вы всё чего-то ждёте. Квартиру побольше, машину получше. А годы идут!
Светлана покачала головой.
— Знаете что, Галина Петровна? Я устала. Устала от ваших упрёков, от вашего вмешательства в нашу жизнь, от ваших манипуляций. И да, вы взяли эти деньги. Я знаю это, вы знаете это, и Дима в глубине души тоже знает.
— Света… — начал Дмитрий, но она подняла руку, останавливая его.
— Нет, дай мне договорить. Галина Петровна, у меня к вам предложение. Либо вы сейчас возвращаете двадцать пять тысяч и съезжаете от нас в течение недели, либо я иду в полицию.
Свекровь вскочила.
— Да как ты смеешь! Димочка, ты слышишь? Она меня шантажирует!
Дмитрий молчал, глядя в пол. Светлана видела, как он борется сам с собой. С одной стороны — мать, которую он любит, несмотря ни на что. С другой — жена, с которой он строит жизнь.
— Дима, — мягко сказала Светлана. — Я люблю тебя. Но я больше не могу так жить. Твоя мать разрушает наш брак. Она делает это сознательно и методично. Если ты не видишь этого, то… то нам действительно лучше расстаться.
Галина Петровна всхлипнула.
— Вот! Вот её истинное лицо! Она хочет разлучить нас, Димочка! Разлучить мать и сына!
— Я хочу жить нормальной семейной жизнью, — устало сказала Светлана. — Без вечного контроля, без критики, без краж.
— Я не крала! — закричала свекровь.
— Крали, — неожиданно тихо сказал Дмитрий.
Обе женщины повернулись к нему.
— Что? — Галина Петровна не поверила своим ушам.
— Мам, я видел, — Дмитрий поднял голову, и в его глазах стояли слёзы. — Я видел, как ты вчера заходила в нашу комнату и брала деньги из конверта. Я стоял в коридоре и всё видел.
Повисла тишина. Светлана смотрела на мужа с изумлением. Галина Петровна открыла рот, но не могла произнести ни слова.
— Ты… ты знал? — наконец выдавила Светлана. — Знал и молчал?
Дмитрий кивнул.
— Я надеялся, что мама сама признается. Или вернёт деньги. Я не знал, что делать.
— А я знаю, — Светлана взяла сумку. — Я ухожу. Вы двое заслуживаете друг друга.
— Света, постой! — Дмитрий бросился за ней, но она уже выбежала из квартиры.
Светлана ехала к родителям и плакала. Предательство мужа ранило сильнее, чем все выходки свекрови. Он знал. Знал и молчал. Позволил ей чувствовать себя сумасшедшей, сомневаться в себе.
Родители встретили её без лишних вопросов. Мать обняла, отец молча налил чай. Они знали о проблемах дочери со свекровью, не раз советовали съехать.
— Останешься у нас, сколько нужно, — сказала мать, гладя Светлану по голове.
Телефон разрывался от звонков Дмитрия, но Светлана не отвечала. Что он может сказать? Что опять выберет мать?
На следующий день она взяла отгул на работе. Нужно было прийти в себя, решить, что делать дальше. Развод казался единственным выходом, но сердце сопротивлялось. Она любила Дмитрия, несмотря ни на что.
Вечером раздался звонок в дверь. Отец пошёл открывать. Светлана услышала голос мужа и напряглась.
— Светлана Николаевна дома? — спросил Дмитрий.
— Дома, — сухо ответил отец. — Но не уверен, что хочет тебя видеть.
— Пожалуйста, мне нужно с ней поговорить. Это очень важно.
Светлана вышла в прихожую. Дмитрий выглядел помятым, под глазами тёмные круги.
— Пять минут, — сказала она.
Они вышли во двор. Был тёплый весенний вечер, во дворе играли дети.
— Света, прости меня, — начал Дмитрий. — Я был трусом. Боялся встать между тобой и мамой, боялся сделать выбор.
— И что изменилось? — холодно спросила Светлана.
— Я попросил маму съехать, — Дмитрий достал из кармана конверт. — И она вернула деньги. Все, что брала за последние месяцы.
Светлана удивлённо посмотрела на конверт.
— Как ты её уговорил?
— Сказал, что если она не съедет, я сам уйду. К тебе, — Дмитрий взял её за руку. — Света, я понимаю, что виноват. Понимаю, что предал твоё доверие. Но прошу, дай мне второй шанс. Мама съезжает завтра. У неё есть квартира, которую она сдавала. Теперь будет жить там.
— У неё есть квартира? — Светлана не поверила своим ушам. — И она жила с нами, отравляя нашу жизнь?
Дмитрий кивнул.
— Она говорила, что одиноко одной. Но теперь я понимаю, что она просто хотела контролировать меня. И разрушить наш брак.
— А ты позволял ей это делать, — Светлана отняла руку. — Дима, ты понимаешь, что проблема не только в твоей матери? Проблема в тебе. В том, что ты не можешь ей противостоять.
— Я знаю, — он опустил голову. — И я готов работать над этим. Может, даже к психологу схожу. Только вернись, пожалуйста.
Светлана смотрела на мужа и не знала, что ответить. Сердце хотело простить, но разум кричал об опасности.
— Мне нужно время, — наконец сказала она. — Чтобы подумать, чтобы понять, смогу ли я тебе снова доверять.
— Я понимаю, — Дмитрий кивнул. — Я буду ждать столько, сколько нужно. И докажу, что изменился.
Он ушёл, а Светлана осталась стоять во дворе. Внутри боролись противоречивые чувства. Обида, злость, но и надежда. Может быть, у них ещё есть шанс?
Прошла неделя. Светлана жила у родителей, ходила на работу, старалась не думать о произошедшем. Дмитрий писал каждый день, рассказывал, что мать действительно съехала, что он начал ходить к психологу, что готов на всё ради их брака.
В субботу Светлана решила съездить в их квартиру за вещами. Ключи у неё остались. Она думала, что Дмитрия не будет дома, но он сидел на кухне.
— Привет, — тихо сказал он. — Я надеялся, что ты придёшь.
Светлана огляделась. Квартира сияла чистотой, на столе стояла ваза с её любимыми тюльпанами.
— Как ты? — спросила она, присаживаясь напротив.
— Учусь жить без мамы, — Дмитрий грустно улыбнулся. — Оказывается, я много чего не умею. Даже борщ сварить нормально не могу.
— Борщ — это не главное, — Светлана невольно улыбнулась.
— Знаю. Главное — это доверие. И я его разрушил, — Дмитрий посмотрел ей в глаза. — Света, я много думал эту неделю. О нас, о маме, о себе. Я понял, что всю жизнь был маменькиным сынком. Позволял ей решать за меня, вмешиваться в мою жизнь. И это чуть не стоило мне тебя.
— Почему ты не сказал сразу, что видел, как она берёт деньги? — спросила Светлана.
— Я растерялся. Не знал, как реагировать. Всю жизнь мама была для меня непререкаемым авторитетом. А тут… Я просто не был готов признать, что она способна на такое.
— А что говорит психолог?
— Что у меня нездоровая привязанность к матери. Что нужно учиться выставлять границы, — Дмитрий усмехнулся. — Забавно, да? В тридцать лет учиться тому, что большинство усваивает в подростковом возрасте.
Светлана молчала, разглядывая знакомую кухню. Здесь они мечтали о будущем, строили планы. Неужели всё рухнуло из-за Галины Петровны?
— Она звонила? — спросила невестка.
— Каждый день. Плачет, просит простить, говорит, что деньги брала на благотворительность, — Дмитрий покачал головой. — Я попросил её не звонить какое-то время. Мне нужно разобраться в себе.
— Это правильно, — кивнула Светлана.
Они сидели молча, каждый думал о своём. Наконец Светлана поднялась.
— Мне пора. Я заберу кое-какие вещи.
— Света, — Дмитрий встал следом за ней. — Я знаю, что не имею права просить, но… Ты хотя бы думаешь о том, чтобы вернуться?
Она остановилась в дверях.
— Думаю. Но пока не знаю ответа. Дима, твоя мать никуда не денется. Она всегда будет частью твоей жизни. И я не уверена, что смогу это принять после всего, что было.
— Я выстрою границы, — твёрдо сказал он. — Обещаю. Она больше никогда не будет вмешиваться в нашу жизнь.
— Обещания легко давать, — Светлана грустно улыбнулась. — Сложнее их выполнять. Особенно когда речь идёт о твоей матери.
Она ушла, оставив Дмитрия одного. Он понимал, что заслужил это одиночество. Но не терял надежды, что Светлана простит его. Когда-нибудь.
А Светлана ехала к родителям и думала о том, что любовь — штука сложная. Она не исчезает в один миг, даже после предательства. Может быть, стоит дать Дмитрию шанс? Или лучше начать жизнь с чистого листа, без свекрови и слабохарактерного мужа?
Время покажет, решила она. Время лечит раны и даёт ответы на сложные вопросы. А пока нужно просто жить дальше, день за днём.
Через месяц Светлана вернулась домой. Не потому, что простила полностью, а потому что решила попробовать. Дмитрий действительно изменился. Он больше не позволял матери манипулировать собой, чётко обозначил границы.
Галина Петровна звонила редко, в гости не приходила. Обида на невестку и сына не прошла, но она поняла, что потеряла контроль. И это было для неё самым страшным наказанием.
А Светлана и Дмитрий учились жить заново. Без вмешательства свекрови, без лжи и недомолвок. Было трудно, доверие восстанавливалось медленно. Но они старались.
И однажды, сидя вечером на кухне, Светлана сказала:
— Знаешь, может, это и к лучшему. Что всё так произошло.
— Почему? — удивился Дмитрий.
— Потому что мы наконец-то стали настоящей семьёй. Только ты и я. Без посторонних.
Дмитрий обнял жену.
— Прости меня ещё раз. За всё.
— Прощаю, — Светлана прижалась к нему. — Но если твоя мать ещё раз попытается влезть в нашу жизнь…
— Не попытается, — твёрдо сказал Дмитрий. — Я не позволю.
И Светлана поверила ему. Потому что увидела в его глазах решимость, которой раньше не было. Решимость защищать свою семью от любых посягательств. Даже от собственной матери.
Галина Петровна так и жила одна в своей квартире. Иногда встречалась с сыном в кафе, но домой к нему больше не приходила. Обида грызла её изнутри, но она понимала — переиграть не получится.
А невестка, которую она называла пустоцветом, через год родила внука. Галина Петровна узнала об этом от соседки. Дмитрий позвонил только через неделю, коротко сообщил новость.
— Можно мне приехать? Посмотреть на малыша? — робко спросила она.
— Мам, давай не сейчас. Света ещё не готова тебя видеть. Может, попозже.
Галина Петровна положила трубку и заплакала. Она сама разрушила отношения с сыном и невесткой. Сама лишила себя возможности быть бабушкой. И теперь пожинала плоды своих интриг.
А Светлана, держа на руках маленького сына, думала о том, что всё сложилось правильно. Да, было больно. Да, было трудно. Но они с Димой прошли через испытания и стали крепче.
И свекровь больше не отравляла их жизнь. Это было главное.
– Сынок, ты сейчас узнаешь много интересного о своей жене, – заявила свекровь с порога