— А сейчас вы меня не расстроили? – удивился Эрнест. — Молчали бы и дальше: а я бы, как д..рак, пытался ухаживать!
Да, собачья дружба – до первой кости. И этой костью оказалась хорошенькая Янка.
В результате, после окончания ВУЗа оказалось, что у молодого человека нет ни друга, ни любимой девушки.
— Ну, посмотрим, что ты там написал в сочинении, Хемингуэй! – ехидничала «русачка».
— Шевели копытами, Че Гевара! – орал физрук. – Перед прыжком через козла нужно хорошо разбежаться! Да, и пятую точку не отклячивай – кубинский деятель!
Дело происходило не сейчас, когда слова ученикам не скажи — засудят, как пить дать!
А раньше, когда учитель вполне мог себе позволить выдать что-нибудь эдакое. И позволял, что характерно!
И совершенно не имело значения, что Че Гевару звали не Эрнест, а Эрнесто – какая, фиг, разница!
Нам на это нечего смотреть, как говаривал всем известный человек-собака Шариков.
Эрнест Сидоров ненавидел школу, одноклассников, педагогов – особенно физрука Леонида Петровича — и козла, через который нужно было прыгать.
Ну, и предъявлял некоторые претензии к родителям: почему бы не дать ему нормальное имя, а не выпендриваться?
В честь кого все это затевали-то? Вроде, все – нормальные: тогда почему Эрнест?
— Это имя произошло от немецкого эрнст, что значит серьезный! – объяснял глупость с именем сына папа.
— И что? Вы думали, что я вырасту серьезным? Мультиков насмотрелись? Как корабль назовешь, так он и поплывет? – протестовал Сидоров.
— Ведь можно было бы назвать меня Виктор, что означает победитель. Или Константин — постоянный! Зачем Эрнест?
И сын дал себе слово дать в будущем своим сыновьям простые и нормальные имена. Например, как в детской загадке: Мишка, Гришка, пощипай ехали на лодке…
Имя стало поводом для вечных подшучиваний и дразнилок. После девяностых к ним присоединилась и фамилия Мацкявичус.
Ну, какие у тебя новости, наш Мацкявичус? – ехидно интересовались одноклассники: Эрнест Мацкявичус начал вести передачу «Вести». — Пару по физике получил?
Сидоров страдал: когда же это, наконец, закончится?
К тому же, его имя и фамилия образовывали между собой странное, не монтирующееся словосочетание. Как, например, Петя Шмулиндт или Розалия Пупкина.
Другое дело – Аристарх Шульц: все понятно – вопросов нет!
И это причиняло двойные страдания: сплошной дискомфорт.
Девчонки Эрнеста сторонились: вдруг и им достанется? На фиг надо!
Юноша ждал окончания школы: в ВУЗе будут полегче!
Но Мацкявичус сделал свое дело: Эрнест Сидоров «двинул» в журналистику — если что, возьму псевдоним!
В институте было полегче: тут он такой оказался не один! И его имя было еще цветочками, по сравнению с «друзьями по разуму»: волею судеб они оказались одной группе.
Кроме него, Эрнеста, это были Арнольд и, внимание! – Бенедикт: та-дам!
Что двигало родителями, сказать трудно, но определенные предположения, конечно, были.
Возможно, в имени сына папа-мама хотели отразить некие предпочтения по отношению к тягучему напитку приятного, расслабляющего цвета.
Поэтому, учитывая специфику обучения, абсолютно русский белобрысый Бенедикт получил прозвище ликер-хроникер, приклеившееся с первых дней к нему намертво.
И на остальных двух участников «трио бандуристов» сил у одногруппников уже не осталось: они остались без прозвища! И Эрнест выдохнул…
Студенческая жизнь подхватила и понесла: они втроем закорешились! А что – сам Бог велел!
Все шло ни шатко, ни валко: обычная студенческая жизнь с ее радостями и печалями.
И вот – последний курс! Ура! Скоро начнется новая интересная жизнь!
Близился Новый год, и в ВУЗЕ организовали огонек. А на огоньке друзья познакомились с тремя подругами, учившимися на два курса младше. Две были хорошенькие, а третья – из серии «я столько не выпью».
С учетом некоторой ал кого.льной направленности, прослеживающейся в имени одного из друзей, страшненькая подружка была отдана Бенедикту.
А доброму Бенедикту девушка понравилась: она такая харизматичная! Кстати, ее звали Лавандой, как одного из персонажей «Гарри Потера»: им уже вовсю зачитывались.
Какое причудливое хитросплетение судеб…
А оба друга, Арнольд и Эрнест, положили глаз на Янку. А она не отдавала предпочтения ни одному из воздыхателей: они долгое время ходили вчетвером.
И между друзьями появилась трещина, потому что симпатия у обоих постепенно стала переходить в более глубокое чувство.
Девушка же делала вид, что ничего не замечает и словно дразнила, оказывая небольшие знаки внимания им по очереди: по четным и нечетным дням.
А потом оказалось, что Арнольд и Янка подали заявление!
— Мы просто шифровались, чтобы тебя не расстраивать! – объяснил свое поведение друг.
— А сейчас вы меня не расстроили? – удивился Эрнест. — Молчали бы и дальше: а я бы, как д..рак, пытался ухаживать!
Да, собачья дружба – до первой кости. И этой костью оказалась хорошенькая Янка.
В результате, после окончания ВУЗа оказалось, что у молодого человека нет ни друга, ни любимой девушки.
После окончания учебы Эрнест устроился ассистентом редактора. Через пару лет женился и через год развелся: все, как у всех.
С Бенедиктом они поддерживали постоянные, дружеские отношения. Кстати, они с Лавандой поженились: Эрнест даже был у них на свадьбе свидетелем!
И, по приколу, на каждый стол была поставлена бутылка «Бенедиктина. А танцевать свадебный танец эта офигенная парочка выкатилась под песню «Горная лаванда»: у друга было своеобразное чувство юмора.
Позже от счастливого отца Бенедикта – сына назвали Ратибор, кто бы сомневался! — Эрнест узнал, что Янка развелась с Арнольдом. И притихшее чувство стало снова шевелиться.
Поэтому, когда в ВУЗе был вечер встречи, он поехал туда совершенно целенаправленно: чтобы встретить Янку, которую продолжал любить все это время.
Обиженный Арнольд не пришел: оказалось, что первой подала на развод Яна. Детей ни у нее, ни у Эрнеста в первом браке не случилось.
Оба очень обрадовались друг другу. Ну, с ним-то было ясно: любовь-морковь и все дела! Но и девушка была очень рада видеть своего незадачливого кавалера.
Настолько, что пара решила сбежать.
Они просто ходили по улицам и говорили, словно расстались только вчера: столько у них нашлось общих тем.
Вскоре Янка переехала к Эрнесту, и они поженились: свадьба была скромной.
Но невеста настояла, чтобы на свадьбе не было ее папы – мама развелась с ним много лет назад, потому что он ко..л.
Да, ко..л, — просто объяснила Янка. – И прошу тебя, давай больше никогда не будем о нем говорить! Короче, проехали!
Кстати, об отце девушка никогда не вспоминала: видимо, там произошло, действительно, что-то серьезное.
Через год в семье Новосельцевых было два близнеца – Мишка и Гришка: Эрнест исполнил свою мечту. Дело оставалось за тем самым «пощипаем»: Валерка появился на два года позже.
Прошло много лет: подросшие близнецы были на секции. Валерку забрала бабушка. А Эрнест Борисович и Яна Леонидовна спешили в кино.
Он уже работал редактором: поговаривали, что скоро мужчина станет главным редактором. А Яна ушла из профессии и немного подрабатывала репетитором английского языка: она еще со школы прекрасно говорила по-английски.
Время поджимало, а у мужчины развязался шнурок.
Эрнест присел, и тут жена неожиданно произнесла:
— Шевели копытами, Че Гевара!
И мужчину внезапно отбросило на много лет назад – в школу, на урок физкультуры, к прыжкам через ненавистного козла.
— Откуда ты это знаешь? – тихо спросил муж.
— Что знаю? – не поняла Янка.
— Ну, про копыта и Че Гевару?
— А ты что — обиделся? На Че Гевару или копыта? Я ничего плохого не имела в виду!
Просто вспомнила кое-что в тему, — продолжала жена. – Когда еще отец жил с нами, я часто заходила к нему на работу – сама-то я училась в школе со знанием английского.
А он работал преподавателем физкультуры в школе. И я часто сидела и ждала окончания урока: мы потом ехали с ним в музыкалку.
Так он часто на уроке кричал кому-то:
— Шевели копытами, Че Гевара! Вот я и запомнила! Прикольно, правда? Только почему Че Гевара-то?
«Твою…! – подумал Эрнест. Она же – Леонидовна! Ну, конечно!»
Да, Янка оказалась дочерью того самого ненавистного преподавателя физкультуры: ко..лом, с которым много лет назад развелась ее мать. И с которым все время «бодался» несчастный Сидоров…
— Значит, ты дочь Леонида Петровича, физрука? – уточнил муж.
— А ты что – его знаешь? До чего же тесен мир! – удивилась жена. – Символично, правда: козел учит других прыгать через козла!
— Кто же не знает старину Леонида Петровича! – усмехнулся мужчина и подумал: как хорошо, что у него с любимой женой появилась еще одна точка соприкосновения.
Ведь ничего так не сплачивает, как ненависть к одному и тому же врагу. Особенно, в отдельно взятой ячейке общества…
Вернула домой