— Пятьдесят тысяч исчезли с нашего семейного счёта, и ты молчишь? — Марина стояла посреди спальни, сжимая в руке банковскую выписку. Её руки дрожали от гнева, а в глазах блестели слёзы предательства.
Антон сидел на краю кровати, опустив голову. Его широкие плечи, обычно расправленные с уверенностью успешного менеджера, теперь ссутулились под тяжестью разоблачения.
— Марин, я могу всё объяснить… — начал он тихо, но жена не дала ему договорить.
— Объяснить? Объяснить, как деньги, которые мы копили на ремонт детской, оказались на карте твоей матери? — Марина швырнула выписку на кровать. — Или объяснить, почему ты скрывал это от меня целый месяц?
В соседней комнате заплакал их годовалый сын Тимофей. Марина инстинктивно сделала шаг к двери, но остановилась, повернувшись к мужу.
— Иди успокой ребёнка. Потом поговорим.
Она вышла из спальни, оставив Антона наедине с его виной. На кухне Марина включила чайник и села за стол, пытаясь успокоиться. Три года замужества, и вот теперь она узнаёт, что муж тайком переводит деньги своей матери. Галине Петровне, которая и так получает приличную пенсию и владеет двухкомнатной квартирой в центре города.
Свекровь… Марина вспомнила их первую встречу. Галина Петровна тогда окинула её оценивающим взглядом и произнесла: «Ну что ж, посмотрим, что ты за невестка». С тех пор каждая встреча превращалась в экзамен, который Марина неизменно проваливала в глазах свекрови.
Антон вернулся на кухню, неся на руках успокоившегося Тимофея.
— Он проснулся из-за шума, — сказал он, усаживая малыша в детский стульчик.
— Из-за шума, который устроил ты своей ложью, — поправила Марина, наливая воду в бутылочку сына.
— Марина, мама попросила помочь. У неё были непредвиденные расходы…
— Какие расходы? — перебила жена. — Новая шуба? Очередная поездка в санаторий? Или ремонт в квартире, которую она сдаёт?
Антон молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Так и думала, — горько усмехнулась Марина. — Твоя мать просто привыкла, что ты исполняешь все её прихоти. А то, что у нас маленький ребёнок и ипотека, её не волнует.
— Не говори так о моей матери! — вспыхнул Антон. — Она вырастила меня одна, многим пожертвовала!
— И теперь ты должен жертвовать своей семьёй? — Марина покачала головой. — Мы оба работаем, я вышла из декрета раньше срока, чтобы мы могли позволить себе нормальную жизнь. А ты втайне от меня раздаёшь наши сбережения!
Тимофей, чувствуя напряжение родителей, захныкал. Марина взяла его на руки, прижала к себе.
— Знаешь что? Завтра воскресенье. Пригласи свою мать на обед. Пора расставить все точки над i.
— Марина, не надо… — начал Антон, но жена уже направилась в детскую.
— Надо, Антон. Очень надо.
На следующий день Галина Петровна появилась ровно в полдень. Элегантная шестидесятилетняя женщина в дорогом костюме и с безупречной укладкой. Она вошла в квартиру с видом королевы, посещающей провинциальный замок.
— Антоша, сыночек! — она обняла сына, игнорируя Марину, стоящую рядом. — Как ты? Хорошо выглядишь, хотя немного бледный. Наверное, устаёшь.
— Здравствуйте, Галина Петровна, — сказала Марина спокойно.
Свекровь окинула её взглядом.
— Здравствуй, Марина. Что-то ты неважно выглядишь. Работа и ребёнок — это тяжело, конечно. В моё время женщины умели совмещать, не теряя лица.
Марина прикусила язык. Начинать скандал с порога не входило в её планы.
За обедом Галина Петровна критиковала всё: суп недосолен, мясо пережарено, салат слишком простой. Антон молчал, уткнувшись в тарелку. Тимофей сидел в своём стульчике и с любопытством наблюдал за бабушкой, которая даже не взглянула в его сторону.
— Кстати, Антоша, — Галина Петровна отложила вилку, — мне нужна твоя помощь. Хочу поменять мебель в гостиной. Знаешь, какие сейчас цены? Ужас просто!
— Мама, может, не сейчас… — пробормотал Антон.
— Почему не сейчас? — невинно спросила свекровь. — Или Марина опять против? Она у тебя всем командует?
— Галина Петровна, — Марина положила салфетку на стол, — давайте поговорим откровенно. Я знаю о пятидесяти тысячах.
В комнате повисла тишина. Галина Петровна выпрямилась, её глаза сузились.
— И что? Сын помог матери. Это нормально для любой семьи, где есть уважение к старшим.
— Уважение — это одно, — спокойно ответила Марина. — А финансовая эксплуатация — совсем другое. Вы получаете хорошую пенсию, сдаёте квартиру. Зачем вам наши деньги?
— Наши? — Галина Петровна рассмеялась. — Милочка, это деньги моего сына. Он их заработал, он решает, как их тратить.
— Это деньги нашей семьи, — твёрдо сказала Марина. — И мы копили их на ремонт детской для вашего внука, между прочим.
— Внука, которого я почти не вижу! — вспыхнула свекровь. — Вы живёте своей жизнью, ко мне не приезжаете!
— Мы приглашаем вас каждые выходные, — возразила Марина. — Но вы всегда заняты: то театр, то подруги, то санаторий.
Галина Петровна поджала губы и повернулась к сыну.
— Антон, ты позволишь своей жене так со мной разговаривать?
Антон поднял голову, посмотрел на мать, потом на жену. В его глазах читалась мука выбора.
— Мама, Марина права. Мы должны думать прежде всего о Тимофее. У нас ипотека, расходы на ребёнка…
— Ах вот как! — Галина Петровна встала из-за стола. — Родная мать тебе теперь обуза! Я тебя растила, ночей не спала, от всего отказывалась! А теперь ты выбираешь её!
— Никто не говорит об обузе, — вмешалась Марина. — Но мы не можем постоянно спонсировать ваши прихоти за счёт нашего ребёнка.
— Прихоти? — голос свекрови стал ледяным. — Я всю жизнь работала, чтобы дать сыну образование! А ты что сделала? Родила ребёнка и думаешь, теперь можешь командовать?
— Я работаю с утра до вечера! — Марина тоже встала. — Я встаю в пять утра, чтобы приготовить завтрак, отвести Тимофея в ясли, отработать полный день и вернуться домой к хозяйству! И я не прошу за это медаль, это моя семья!
— Семья! — фыркнула Галина Петровна. — Ты просто охотница за моим сыном! Увидела перспективного парня и окрутила!
— Мама! — Антон наконец-то подал голос. — Хватит! Марина — моя жена и мать моего ребёнка. Я прошу вас уважать её.
Галина Петровна посмотрела на сына, как на предателя.
— Я вижу, она тебя полностью подчинила. Ну что ж, живите как знаете. Но когда она тебя бросит, не приходи ко мне плакаться!
Свекровь направилась к выходу, но Марина её остановила.
— Галина Петровна, подождите. Никто не хочет разрыва отношений. Просто давайте установим границы. Мы будем рады видеть вас, помогать в случае реальной необходимости. Но тайные переводы денег прекратятся.
— Ты мне угрожаешь? — свекровь обернулась.
— Я предлагаю компромисс. Вы — бабушка Тимофея. Ему нужна бабушка, а вам — внук. Давайте думать о нём.
Галина Петровна перевела взгляд на малыша, который всё это время тихо сидел в стульчике, будто чувствуя важность момента.
— Компромисс… — она задумалась. — А что скажет Антон?
Все посмотрели на Антона. Он встал, подошёл к жене, взял её за руку.
— Мама, я люблю вас. Но у меня теперь есть своя семья. Марина и Тимофей — самое важное в моей жизни. Я буду помогать вам, если случится беда. Но не буду больше скрывать это от жены и не буду спонсировать ваши капризы.
Галина Петровна стояла в дверях, переваривая слова сына. Её лицо было непроницаемо.
— Значит, так… — наконец произнесла она. — Что ж, посмотрим, насколько крепка ваша семья без моей поддержки.
Она вышла, громко хлопнув дверью. Тимофей испуганно заплакал. Марина взяла его на руки, успокаивая.
— Прости, — тихо сказал Антон. — Я должен был давно это сделать.
— Главное, что ты сделал это сейчас, — ответила Марина.
Прошла неделя. Галина Петровна не звонила, не приходила. Антон переживал, но старался не показывать этого. Марина видела, как он поглядывает на телефон, ожидая звонка матери.
В пятницу вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Галина Петровна, но совсем не такая, как обычно. Без идеальной укладки, в простом платье, она выглядела обычной уставшей женщиной.
— Можно войти? — спросила она тихо.
Марина отступила в сторону, пропуская свекровь. Антон вышел из комнаты, удивлённо глядя на мать.
— Мама? Что случилось?
Галина Петровна села на диван, сложила руки на коленях.
— Я думала всю неделю. О том, что вы сказали. О своей жизни. Знаете, когда Антон был маленький, я работала на двух работах. Его отец ушёл, когда сыну было три года. Я привыкла всё контролировать, всё решать сама.
Марина села напротив, Антон — рядом с матерью.
— Когда Антон женился, — продолжила Галина Петровна, — я почувствовала, что теряю его. Единственного близкого человека. И начала… цепляться. Требовать внимания, денег — не потому что они мне так уж нужны, а чтобы чувствовать свою важность.
— Мама… — Антон взял её за руку.
— Дай договорить, — свекровь покачала головой. — Марина, я вела себя ужасно. Критиковала тебя, унижала. Не из-за тебя лично, а из-за страха остаться одной, ненужной.
Марина молчала, давая свекрови выговориться.
— Я верну деньги, — сказала Галина Петровна. — Все пятьдесят тысяч. Продам кое-что из мебели, которую купила на них. Вам нужнее для ребёнка.
— Галина Петровна, — Марина наклонилась вперёд, — мы не хотим, чтобы вы продавали вещи. Просто… давайте начнём сначала. По-честному.
Свекровь подняла глаза, в них блестели слёзы.
— Я не умею быть бабушкой. Не знаю, как общаться с маленькими детьми. Боюсь сделать что-то не так.
— А мы не умеем быть родителями, — улыбнулась Марина. — Учимся каждый день. Может, будем учиться вместе?
В этот момент из детской послышался плач Тимофея. Галина Петровна встрепенулась.
— Можно я? — неуверенно спросила она.
Марина кивнула. Свекровь прошла в детскую. Через минуту плач стих, и послышался тихий голос Галины Петровны, напевающей колыбельную.
Антон обнял жену.
— Спасибо, — прошептал он. — За терпение, за мудрость. Я был слабаком, не мог выбрать между мамой и тобой.
— Не нужно выбирать, — ответила Марина. — Нужно просто правильно расставить приоритеты.
Галина Петровна вернулась, держа на руках успокоившегося Тимофея. Малыш с интересом разглядывал бабушку, трогал её лицо маленькими ручками.
— Он похож на Антона в детстве, — улыбнулась она. — Такой же серьёзный.
— Расскажете как-нибудь о его детстве? — попросила Марина. — Мне интересно.
— Расскажу, — кивнула свекровь. — И альбомы покажу. Если вы… если вы позволите приходить.
— Конечно, позволим, — сказал Антон. — Ты же мама. И бабушка.
Они сидели втроём — вчетвером, если считать Тимофея — и впервые за долгое время чувствовали себя семьёй. Не идеальной, со своими проблемами и конфликтами, но настоящей.
С того дня многое изменилось. Галина Петровна стала приходить раз в неделю, помогала с Тимофеем, пока Марина готовила ужин. Критика сменилась советами, а советы постепенно стали действительно полезными.
Деньги свекровь вернула, продав старый сервиз, который хранила «на чёрный день». Марина с Антоном попытались отказаться, но Галина Петровна настояла.
— Это вопрос принципа, — сказала она. — Я должна исправить свою ошибку.
Через месяц они все вместе выбирали обои для детской. Галина Петровна предложила нежно-голубые с облаками, Марина хотела зелёные с животными, Антон голосовал за нейтральные бежевые. В итоге остановились на светло-жёлтых с воздушными шарами — выбор Тимофея, который радостно тянулся именно к этому образцу.
— Знаете, — сказала Галина Петровна, когда они пили чай после похода по магазинам, — я всегда мечтала о дружной семье. Но почему-то думала, что семья — это когда все делают так, как я хочу.
— А семья — это когда учитывают желания каждого, — добавила Марина.
— И идут на компромиссы, — кивнул Антон.
— И любят друг друга, несмотря на недостатки, — закончила свекровь, глядя на внука, мирно спящего в коляске.
Ремонт детской закончили к первому дню рождения Тимофея. На празднике Галина Петровна сидела рядом с Мариной, помогала разносить угощение гостям и с гордостью рассказывала всем, какая у неё замечательная невестка и какой талантливый внук.
Когда гости разошлись, и уставший именинник уснул в своей обновлённой комнате, три взрослых сидели на кухне, пили чай и молчали. Но это было не напряжённое молчание конфликта, а спокойная тишина понимания.
— Знаете, чему я научилась за этот год? — спросила Марина.
— Чему? — откликнулась свекровь.
— Тому, что свекровь и невестка не обязаны быть врагами. Мы можем быть… союзниками. Ведь мы обе любим одних и тех же людей — Антона и Тимофея.
— И друг друга? — неуверенно спросила Галина Петровна.
Марина улыбнулась.
— И друг друга тоже. По-своему, но любим.
Антон обнял обеих женщин.
— А я люблю вас обеих. И рад, что вы нашли общий язык.
— Это было непросто, — признала свекровь. — Но оно того стоило.
За окном шёл снег, укрывая город белым покрывалом. В маленькой квартире на окраине было тепло и уютно. Семья — не всегда те, с кем легко. Иногда это те, с кем сложно, но ради кого стоит преодолевать эти сложности.
Галина Петровна встала, собираясь уходить.
— Марина, в следующий раз научу тебя готовить фирменный торт нашей семьи. Антон его обожает с детства.
— С удовольствием научусь, — кивнула невестка.
— И… спасибо. За то, что не отвернулась. За то, что дала шанс исправиться.
— Галина Петровна, мы все совершаем ошибки. Важно их признавать и исправлять.
Свекровь обняла невестку — впервые искренне, по-настоящему.
— Береги их, — прошептала она, имея в виду сына и внука.
— Вместе будем беречь, — ответила Марина.
Когда за свекровью закрылась дверь, Марина прижалась к мужу.
— Думаешь, у нас получится? Сохранить мир в семье?
— Получится, — уверенно ответил Антон. — Мы же уже преодолели самое сложное — научились слышать друг друга.
Из детской послышалось довольное посапывание Тимофея. Марина улыбнулась. У её сына будет полная семья — мама, папа и бабушка, которые научились уважать и понимать друг друга. И это было главным достижением этого непростого года.
План мужа