— Я ради тебя в свое время тоже от многого отказалась, — аргументировала мать свою позицию.
Что может быть лучше налаженной личной жизни? Пожалуй, только знание о том, что личная жизнь налаживается у одного из самых близких и дорогих людей. Особенно если этот человек, что называется, заслужил свой кусочек счастья.
Полинина мать растила дочь одна. История их взаимоотношений с Владиславом была типичной: папа сначала очень хотел ребенка, но потом, когда этот ребенок по факту появился, на него свалилось очень много неприятных подробностей.
Например, что семья с ребенком проседает по доходам так, что из разряда «на жизнь хватает» почти мгновенно переклассифицируется чуть ли не в разряд бомжей.
А еще оказалось, что ребенок в однокомнатной квартире с родителями – это гарантированное отсутствие отдыха и спокойствия в любое время суток.
Да, это только на картинке детки спят красивые в чепчиках и распашонках, в реальности они, увы, достаточно часто орут. И плачут.
Про тот кошмар, который начинается во время прорезывания зубов можно вообще не упоминать.
А уж если вишенкой на тортик добавить тот факт, что мать твоего ребенка превращается из привлекательной молодой женщины в замученную жертву некроманта-недоучки – картинка для мужчины и вовсе выдается нерадостной.
Кто-то понимает, что эти трудности семья должна преодолеть вместе, ну а кто-то, подобно Владиславу, уходит за хлебом, да еще и жалуется потом на огроменные поборы в виде алиментов, на которые бывшая жена прямо-таки жирует.
И плевать, что четверти минимальной зарплаты, которая была по официальным бумагам у Владислава, едва бы хватило Полине даже на еду.
С детства Полина мечтала о другом отце. Завидовала девочкам и мальчикам, в чьей жизни появлялись отчимы, а то и вовсе полноценные отцы.
И, конечно, хоть и не говорила маме, но втайне мечтала о том, чтобы и у них появился свой новый папа, который непременно будет Полину любит.
А еще лучше – чтобы у них потом родился братик или сестричка для Полины, а то все вокруг говорили, что когда ребенок в семье один – то это плохо и должно быть их как минимум двое…
Но шли годы, а отца, братика или сестрички на горизонте не появлялось.
А ближе к подростковому возрасту Полина, научившаяся разбираться в человеческих взаимоотношениях, поняла, что в большинстве случаев женщине с ребенком гораздо сложней найти спутника жизни, чем ее ровеснице, не обремененной «прицепом».
Что логично, ведь среди мужчин полно тех, кто не хочет воспитывать и своих-то детей, а уж жить и взаимодействовать с чужим…
Нет, бывали и у мамы ухажеры, но как-то не складывалось.
— Вредная ты, Варька, — вздыхала соседка, заглядывающая на чай, за которым и велось обсуждения очередного отшитого кавалера. – Пьющий тебя не устраивает, безработный тоже.
Хоть какая-то проблема маленькая у мужчины – и он уже не по вкусу тебе. А ведь не в твоем положении харчами перебирать.
— Это какое же у меня положение? – выгибала бровь Полинкина мама.
А когда соседка многозначительно показывала головой на сидящую на своем месте Полину, которая пила чай с конфетами, мотая на ус взрослые разговоры, многозначительно хмыкала и раз за разом задавала один и тот же вопрос:
– И что теперь? Мне подбирать мужчин по принципу «в штаны не ссытся – и ладно»?
— Ну ты не перегибай.
— А я и не перегибаю. И не собираюсь строить отношения с человеком, который не только не поможет решить какие-то мои проблемы, но и новых добавит.
На минуточку, с семьей должно быть лучше и проще, чем без нее, а не наоборот.
Полинка вон, даром что маленькая, а уже и посуду помоет, и приберется, и в магазин сбегает, и мусор вынесет.
А взрослый дееспособный мужик что, будет только на наших шеях сидеть и вы это нормальным считаете?
— Ну не знаю даже. Одной-то ведь тоже плохо, — качала головой соседка.
— Лучше быть одной, чем с кем попало, — припечатывала раз за разом Варвара, ставя точку таким образом в каждом подобном разговоре.
И вот, когда Полина уже достигла двадцатипятилетнего возраста и даже жила одна, постепенно выплачивая ипотеку за собственную «однушку», мать наконец-то нашла свое счастье.
Как выяснилось, встречалась она с мужчиной уже полгода, но отношения держала в тайне, боясь «сглазить».
И только перед тем, как познакомить Полю с Евгением, рассказала об их отношениях и планах на будущее.
Полина слушала и только диву давалась. Какая мама, однако, шифровальщица. Ведь Полина за последние полгода и подмечала периодически странное поведение матери, но не придавала ему значение.
Верней – не связывала новую прическу и одежду с появлением в жизни мужчины, которому Варвара хотела бы нравиться.
Думала, что это все вызвано просто тем фактом, что дочь наконец-то выучилась, выпустилась, живет отдельно и сама себя содержит, вот и появились у Варвары средства на уход за собой. А оно вон как на самом деле.
Полина радовалась за маму. Тем более, что со слов родительницы Евгений казался порядочным человеком.
Имел взрослого сына от первого брака, который жил с матерью, деньги лопатой не греб, но и без работы не сидел. Имел и собственное жилье, пусть и дальше от центра, чем жила мать.
Короче говоря – мужчина не тянул ни на альфонса, ни на еще какого ненормального, по крайней мере, со слов родительницы.
Так что до поры до времени Полина за мать радовалась. Ровно до тех пор, пока не пришла пора знакомиться с этим самым Евгением.
Ведь оказалось, что с этим мужчиной, который для Полины вот уже год был просто «дядей Женей», был отец ее жениха, Никиты.
С отцом Никита особо теплых отношений не поддерживал, но общался «нормально», поэтому Полину ему представил и даже привел, помимо знакомства, еще один раз в гости на отцовский день рождения.
Этих двух раз хватило, чтобы Полина мужчину ни с кем не перепутала при встрече, так что как только зашла домой к матери и прошла в гостиную, где этот самый Евгений сидел за накрытым столом – замерла от неожиданности соляным столбом. И лишь брякнула растерянно.
— Ой, здрасте, дядя Женя. А вы что тут делаете?
Ужин прошел в атмосфере странной неловкости. Полина пыталась поддерживать разговор, но Евгений отмалчивался, а глядя на него, притихла и Варвара.
Дома Полина, конечно, рассказала Никите о том, какой курьез приключился, на что парень в ответ безразлично пожал плечами.
Мол, да, удивительно, конечно, что среди всех возможных женщин мой отец встретил именно твою мать, но в городе на пятьдесят тысяч населения подобное не вызывает огромного удивления и какого-либо желания обсуждать ситуацию, как из ряда вон выходящее событие.
Полина с Никитой была согласна. Но собственные воспоминания об ужине заставляли сомневаться в том, что история на этом закончится.
Ведь было понятно, что и у Евгения и, что странно, у Варвары осознание того факта, что их дети встречаются, вызвало какое-то подсознательное неприятие.
Первой на беседу Полину пригласила ее мама. Встречу женщина назначила у себя дома и, когда девушка к ней явилась, сразу выложила карты на стол:
— Полина, это просто неприлично, что ты будешь встречаться с сыном моего будущего мужа.
В понимании общественности, да и в моем понимании, если честно, вы предстаете исключительно братом и сестрой.
И, сама понимаешь, связи такого рода между вами выглядят просто… отвратительными, как их не представь.
Полина не нашлась, что ответить. Не нашлась, что и сказать, когда Варвара принялась напрямую говорить, чтобы дочь порвала с Никитой.
Порвать с человеком, которого любишь? С которым собираешься строить свою семью? Да она понимает вообще, о чем просит?
— Я ради тебя в свое время тоже от многого отказалась, — аргументировала мать свою позицию.
Полина дом родительницы покинула в расстроенных чувствах, пообещав подумать над ее словами только чтобы не накалять ссору прямо сейчас.
Ей определенно надо было обсудить все с Никитой. Обсудить – и выработать план действий. Ведь не расставаться же из-за таких загонов, на самом-то деле!
Бывший не отпускает