Воскресенье у Родиона началось неудачно. Ложась спать, он рассчитывал наконец-то выспаться, поэтому отключил на телефоне будильник.
Но утром телефонный звонок разбудил его, когда стрелка часов еще не дошла до семи.
Родион схватил телефон и быстро прошел на кухню – у них была однокомнатная квартира, и он не хотел, чтобы проснулись жена и шестилетний сын.
– Мама, ты чего в такую рань трезвонишь? Мы еще спим! – Родион старался говорить тише.
– Спите! У нас горе-беда, а вы спите! – возмутилась мать.
– Какая еще беда?
– Тимур взял у приятеля машину – девушку покатать хотел – и попал в аварию. А теперь этот приятель с Тимура деньги требует.
– Много?
– Восемьсот тысяч.
– Ничего себе!
– Там еще такая история: это машина не самого парня, а его отца. Тот сейчас в командировке. Приедет через неделю. И вот к его приезду Тимур должен деньги отдать, а то приятель отцу скажет, что Тима машину сам взял, без разрешения.
– И что вы собираетесь делать? – спросил Родион.
– Я вот что подумала: вы ведь еще деньги за новую квартиру не внесли? Может, пока в однокомнатной поживете? А мы с отцом будем тебе его зарплату отдавать, проживем как-нибудь на две пенсии.
– Вы долго думали? Сколько вы еще собираетесь за этим великовозрастным бездельником подтирать? Если у него в двадцать пять лет ума нет, то вряд ли уже появится. Так и будете его нянчить? – возмутился сын.
– Родя, а что будет, если Тимура в угоне обвинят? Ладно, авария: у хозяина той машины, с которой он столкнулся, страховка есть. И если мы сейчас эти восемьсот тысяч отдадим, они, скорее всего, даже заявлять не станут. А если нет? – чуть не плакала мать.
– Мама, во-первых, свою однокомнатную мы уже продали. По договоренности у нас остались три недели, чтобы отсюда выехать – Катя уже вещи пакует. Во-вторых, я вчера внес аванс за трехкомнатную. У нас оформлены все документы на ипотеку. Люди, которые продают нам трешку, тоже уже выбрали себе жилье и ждут наших денег. Тут целая цепочка.
– Родя, что ты все о деньгах и о каких-то чужих людях! Это же твой брат! И у него большие неприятности!
– Можно подумать, что в первый раз! – ответил Родион. – Подобные неприятности у Тимура случаются трижды в год. И ты сразу, как квочка, раскрываешь крылья и бежишь спасать любимого сыночка, – усмехнулся Родион.
– А кто его спасет, если не родители?
– Вы бы поменьше ему помогали, Тимур, может быть, уже давно бы повзрослел. А если вы каждый раз его косяки исправляете, то почему бы ему не развлекаться?
– Родя, это нехорошо. Это в тебе зависть говорит. Да, наверное, в детстве мы больше внимания уделяли Тимуру. Но, когда он родился, тебе было уже десять, ты был самостоятельным! А сколько он болел в детстве! Родя, я тебя прошу: дай денег.
– Нет, мама. У нас лишних восьмисот тысяч, чтобы оплачивать развлечения Тимура, просто нет. А жертвовать комфортом своей семьи и подводить других людей из-за того, что Тимуру захотелось перед девушкой покрасоваться, я не стану. И больше этого разговора не заводи.
Родион сбросил вызов.
В это время на кухню зашла его жена – Катя.
– Извини, я тебя разбудил, – сказал Родион.
– Мать звонила?
– Да. Представляешь, Тимур взял чужую машину и разбил и ее, и еще кого-то стукнул.
– И чего от нас хотят? – поинтересовалась жена.
– Просит заплатить хозяину автомобиля восемьсот тысяч, чтобы тот не написал на Тимура заявление в полицию.
– А ты что?
– Катя, я же не сумасшедший, чтобы оплачивать косяки брата. Мама сказала, что не хочу помочь ему из зависти. А чему тут завидовать?
Всю жизнь носятся с ним как курица с яйцом – сами его таким сделали. Когда Тимуру было десять или одиннадцать, я тогда уже в университете учился, он попросил у матери новые джинсы. А она сказала, что сейчас денег нет, надо подождать, пока отец зарплату получит. Так знаешь, что сделал Тимур? Пошел в магазин и хотел украсть эти джинсы. Но его поймали. Вызвали полицию или милицию – не помню, как это тогда называлось, составили протокол. В общем, родителям пришлось штраф платить. Я против физического наказания, однако можно было наказать его как-то по-другому. Но мама привела Тимура в магазин и купила ему все, на что он показал пальчиком. Она объяснила его поступок тем, что он испытал чувство ущербности, неполноценности и неуверенности в себе из-за того, что у кого-то эти дурацкие штаны есть, а у него нет. И что ты теперь хочешь? А сколько денег отнесли в университет, пока он учился – и за учебу платили, и все пересдачи оплачивали. Можно было, наверное, не одну такую машину купить. За что, как говорится, боролись…
– И что они теперь будут делать? – спросила Катя.
– Понятия не имею. Денег у них нет. Продать нечего. Два года назад, когда Тимур с приятелями устроил потасовку в ресторане, отец, чтобы оплатить ущерб, продал дачу. Почти все деньги ушли хозяину ресторана – на ремонт и за то, чтобы он забрал заявление из полиции. Больше продавать нечего.
– А ты не боишься, что они могут взять кредит под залог квартиры? – поинтересовалась жена.
– Не смогут. У меня там доля есть, а я своего согласия не дам. Я не уверен, что родители смогут этот кредит выплатить, и не хочу, чтобы они остались без крыши над головой.
Катя не ошиблась: через два дня мать позвонила Родиону,требуя, чтобы он дал согласие на залог квартиры.
– Нет, – сразу сказал он.
– Почему? Ты же здесь все равно не живешь! – возмутилась мать.
– Не хочу, чтобы вы с отцом оказались на улице. Вы ведь потом ко мне придете, чтобы я вас приютил. А зачем мне это? Сейчас мы покупаем трехкомнатную квартиру, Катя беременна, скоро родит. Вас поселить будет некуда. Так что живите в своей квартире, – объяснил матери Родион.
– Через три дня приезжает хозяин машины. Ты представляешь, что будет с твоим братом? – продолжила уговаривать его мать.
– Представляю. Тимур наконец окажется в ситуации, когда придется самому отвечать за свои поступки. И, думаю, это пойдет ему на пользу.
– А если его посадят? – воскликнула мать.
– Честно говоря, Тимура уже минимум три раза должны были посадить за его художества, – ответил Родион.
– А ты не очень жестко с матерью разговаривал? – спросила его жена.
– Нормально. Тимур наконец должен научиться думать о последствиях своих поступков. Не считая его фокусов до восемнадцати лет, кроме драки в ресторане и последнего случая, за ним еще кое-что числится. Например, когда он учился на третьем курсе, то на пару с таким же отмороженным сокурсником украл ноутбук из кабинета иностранного языка. А там камеры стояли. Завели дело. Кое-как замяли. Пришлось вернуть украденное, а родители еще два новых ноутбука купили, только чтобы Тимура не отчислили.
В этот раз родители не смогли «выкупить» младшего сына. Тимур получил год колонии-поселения. Кроме того, он должен был выплатить потерпевшим те самые восемьсот тысяч и оплатить судебные издержки.
Родители стали копить деньги, чтобы покрыть долги Тимура. А с Родионом общаться прекратили – мать обвинила в том, что произошло с Тимуром, именно старшего сына.
– Я не хочу никого прописывать в своей квартире, – сказала Лиза жениху