— Так значит, квартира моей бабушки теперь полностью ваша? — Марина не могла поверить своим ушам, глядя на нотариальные документы, которые свекровь с торжествующей улыбкой разложила на кухонном столе.
Галина Петровна откинулась на спинку стула, наслаждаясь эффектом произведённой бомбы.
— Не моя, дорогая, а наша семейная. Бабушка Антона завещала её мне как хранительнице семейного очага. Я же старшая в роду.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Три года назад, когда они с Антоном только поженились, бабушка обещала оставить квартиру им. Молодая семья строила планы, откладывала деньги на ремонт, мечтала о детской комнате.
— Но бабушка говорила… — начала Марина, но свекровь перебила её властным жестом.
— Что говорила старушка в деменции — не имеет юридической силы. Вот официальное завещание, составленное два месяца назад.
Марина взяла документ дрожащими руками. Подпись действительно была похожа на бабушкину, но что-то в ней казалось неправильным. Слишком уверенные линии для девяностолетней женщины с трясущимися руками.
— Антон знает об этом? — тихо спросила она.
— Конечно! Мы вместе ездили к нотариусу. Правда, сыночек?
В дверях кухни появился Антон. Высокий, широкоплечий, но сейчас он выглядел как провинившийся школьник — плечи опущены, взгляд бегает по сторонам.
— Марин, мама права. Бабушка сама так решила.
— Сама? — Марина встала, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Бабушка, которая последние полгода не узнавала даже тебя, вдруг решила переписать завещание?
— Не кричи на мужа! — Галина Петровна тоже поднялась. — В нашей семье невестки знают своё место!
— Моё место — рядом с мужем, а не под вашим каблуком! — Марина повернулась к Антону. — Скажи правду! Ты действительно возил бабушку к нотариусу в таком состоянии?
Антон отвёл взгляд.
— Мама сказала, что так будет лучше для всех. Квартира останется в семье.
— Она и так осталась бы в семье! У нас! — Марина не могла сдержать слёз. — Мы же планировали там жить! Растить детей!
— Вот когда нарожаете мне внуков, тогда и поговорим о квартире! — отрезала свекровь. — А пока что я решаю, как распоряжаться семейным имуществом. И вообще, что это за тон такой с старшими?
Марина посмотрела на мужа, ища поддержки, но Антон молчал, разглядывая свои ботинки.
— Ты даже не попытаешься меня защитить? — спросила она с горечью.
— Марин, не начинай. Мама плохого не посоветует.
— Не посоветует? — Марина рассмеялась сквозь слёзы. — Она просто украла у нас квартиру!
— Как ты смеешь! — Галина Петровна побагровела. — Я тебя в свою семью приняла, а ты такие слова говоришь!
— Приняли? — Марина сжала кулаки. — Вы с первого дня пытаетесь мной командовать! То готовлю не так, то убираю не эдак, то одеваюсь неправильно! А теперь ещё и это!
Она схватила сумку и направилась к выходу.
— Куда это ты собралась? — окликнула её свекровь.
— К маме! Подумать надо!
— Антон, ты что, жену отпустишь? — Галина Петровна посмотрела на сына. — Вот так, среди ночи?
— Марина, останься. Давай спокойно всё обсудим, — Антон наконец подал голос, но было поздно.
— Обсуждать надо было до того, как вы с мамочкой за моей спиной квартиру переписали! — Марина хлопнула дверью.
На улице моросил мелкий дождь. Марина достала телефон и набрала номер матери.
— Мам, можно я к тебе приеду? Да, сейчас. Нет, всё в порядке. То есть… Расскажу при встрече.
Елена Сергеевна открыла дверь, едва дочь позвонила в звонок. По заплаканному лицу Марины она сразу поняла — случилось что-то серьёзное.
— Проходи, дочка. Чай поставлю.
За кухонным столом, согревая руки о горячую кружку, Марина рассказала всё. Про завещание, про молчание мужа, про торжество свекрови.
— Я же говорила тебе с самого начала — Галка та ещё штучка, — вздохнула Елена Сергеевна. — Помнишь, на свадьбе как она себя вела? Командовала всеми, будто генерал на плацу.
— Но я не думала, что она способна на такое! И Антон… Как он мог?
— Маменькин сынок он, вот как. Привык, что мама за него всё решает. Сколько ему лет? Тридцать два? А ведёт себя как подросток.
Телефон Марины разрывался от звонков. Антон названивал каждые пять минут, но она сбрасывала вызовы.
— Может, ответишь? — предложила мать.
— Пусть сначала подумает. Выберет наконец — я ему жена или мама главнее.
На следующее утро Марина проснулась с твёрдым решением разобраться в ситуации. Первым делом она поехала в нотариальную контору, где оформлялось завещание.
Нотариус, пожилой мужчина в очках, внимательно выслушал её.
— Понимаете, я не могу разглашать детали завещания третьим лицам.
— Но я невестка! Жена единственного внука!
— Это не даёт вам юридических прав на информацию. Но… — он замялся, — могу сказать одно. При оформлении завещания завещатель должен быть в здравом уме и твёрдой памяти.
— Бабушка страдала деменцией последние полгода!
— Есть медицинские документы, подтверждающие это?
Марина кивнула.
— Тогда советую обратиться к адвокату. Такое завещание можно оспорить в суде.
Выйдя из конторы, Марина набрала номер своей подруги Оксаны, которая работала юристом.
— Окс, мне нужна твоя помощь. Срочно.
Они встретились в кафе неподалёку. Оксана внимательно изучила копию завещания, которую Марина сфотографировала.
— Знаешь, тут действительно есть за что зацепиться. Если у бабушки официально диагностирована деменция, завещание могут признать недействительным. Нужны справки из больницы, показания свидетелей о её состоянии.
— Свекровь не отдаст документы.
— А они у неё? Медкарта должна быть в поликлинике. Сходи туда, возьми выписку. И ещё — найди соседей, которые могут подтвердить состояние бабушки.
Следующие три дня Марина собирала документы. В поликлинике ей выдали выписку, где чёрным по белому было написано: «Деменция средней степени тяжести». Соседка баба Клава рассказала, как за неделю до смерти бабушка приняла её за свою покойную сестру.
Вечером четвёртого дня в дверь квартиры матери позвонили. На пороге стоял Антон с огромным букетом роз.
— Марина, давай поговорим. Я без тебя с ума схожу.
— Говори, — она не пригласила его войти, встав в дверном проёме.
— Прости меня. Я должен был тебе рассказать. Но мама сказала, что ты расстроишься.
— Расстроюсь? — Марина не могла поверить своим ушам. — Твоя мама обманом завладела квартирой, которую бабушка хотела оставить нам, а ты боялся, что я расстроюсь?
— Мама сказала, что так будет справедливо. Она всю жизнь за бабушкой ухаживала.
— Последние три года за бабушкой ухаживала я! Я водила её по врачам, пока твоя мама отдыхала в санатории! Я сидела с ней ночами, когда она не могла уснуть! Где была твоя мама?
Антон молчал. В глубине души он знал, что жена права. Но признать это означало пойти против матери, а на это он не был способен.
— Возвращайся домой, — наконец сказал он. — Мы что-нибудь придумаем. Может, мама согласится отдать нам квартиру попозже.
— Попозже? — Марина покачала головой. — Антон, твоя мать уже сдаёт эту квартиру! Я видела объявление на сайте!
— Что? — он genuinely выглядел удивлённым. — Не может быть!
Марина показала ему скриншот на телефоне. Трёхкомнатная квартира бабушки сдавалась за приличные деньги.
— Она сказала, что будет там жить… — пробормотал Антон.
— Очнись наконец! Твоя мать просто использовала тебя! А ты, как всегда, слепо ей поверил!
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей выбирать её вместо меня! — Марина повысила голос. — Решай — или ты муж мне, или маменькин сынок! Третьего не дано!
Антон развернулся и ушёл, не сказав ни слова. Марина закрыла дверь и расплакалась. Её мать обняла её, гладя по голове.
— Всё будет хорошо, доченька. Вот увидишь.
Через неделю Марина подала документы в суд на оспаривание завещания. Оксана помогла найти хорошего адвоката. Галина Петровна, узнав об этом, устроила настоящий скандал.
Она приехала к матери Марины рано утром, колотя в дверь так, что проснулся весь подъезд.
— Открывайте! Я знаю, что она здесь!
Елена Сергеевна открыла дверь.
— Галина, что за крик? Люди же спят.
— Где эта змея? — свекровь ворвалась в квартиру. — Как она смеет подавать в суд на родную семью?
Марина вышла из комнаты, запахивая халат.
— Родная семья не крадёт друг у друга наследство.
— Да что ты себе позволяешь! — Галина Петровна подступила к ней вплотную. — Я тебя из грязи вытащила! Приняла в приличную семью!
— Из какой грязи? — вмешалась Елена Сергеевна. — Моя дочь с красным дипломом университет окончила! Работает главным бухгалтером! А ваш Антон кем работает? Менеджером среднего звена в фирме, которую вы ему устроили!
— Не смейте трогать моего сына!
— А вы не смейте оскорблять мою дочь! Выйдите из моего дома!
— Это ещё не конец! — пригрозила Галина Петровна, направляясь к двери. — Вы ещё пожалеете! Антон никогда не простит такого предательства!
Но Антон неожиданно появился в квартире матери Марины на следующий день. Он выглядел уставшим и осунувшимся.
— Можно поговорить? Наедине?
Они вышли во двор, сели на лавочку у детской площадки.
— Я проверил документы, — начал Антон. — Мама действительно сдаёт квартиру. И деньги кладёт на свой счёт.
— И что ты решил?
— Я не знаю, что делать, Марин. С одной стороны — мама, она меня вырастила, всю жизнь для меня жила. С другой — ты, моя жена, которую я люблю.
— Антон, я не прошу тебя отказаться от матери. Я прошу быть справедливым. Эта квартира должна была достаться нам. Твоя бабушка хотела, чтобы мы там жили с детьми.
— Мама говорит, что если я поддержу тебя в суде, она меня больше знать не будет.
— А если не поддержишь меня, то я подам на развод, — твёрдо сказала Марина.
Антон вздрогнул.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Я не могу жить с человеком, который всегда будет выбирать маму вместо жены. Что будет, когда у нас появятся дети? Она тоже будет решать, как их воспитывать?
— Но это же моя мать…
— А я твоя жена! Или уже бывшая?
Антон молчал, разрываясь между двумя самыми важными женщинами в его жизни. Марина встала.
— Подумай. У тебя есть время до суда. Две недели.
Эти две недели стали настоящим адом для Антона. Мать закатывала истерики, угрожала сердечным приступом, рыдала и проклинала невестку. Марина не отвечала на звонки, общаясь только через адвоката.
Коллеги на работе заметили, что он осунулся и постоянно ходит сам не свой. Лучший друг Максим, выслушав всю историю за кружкой пива, покачал головой.
— Чувак, твоя мама не права. Извини, но это правда.
— Как я могу пойти против неё?
— А как ты можешь потерять жену? Марина — золото, таких больше не найдёшь. А мама… Она своё прожила. Пора и тебе жить своей жизнью.
За три дня до суда Антон принял решение. Он пришёл к матери и положил на стол ключи от квартиры.
— Что это значит? — Галина Петровна подняла брови.
— Я съезжаю. Снял квартиру.
— Что? Из-за этой?
— Из-за моей жены. Мам, верни квартиру. По-хорошему. Бабушка хотела, чтобы она досталась нам с Мариной.
— Да как ты смеешь! Я тебя растила, ночей не спала!
— И я благодарен тебе за это. Но я уже взрослый. У меня своя семья. И я буду её защищать.
— Если ты уйдёшь сейчас, можешь не возвращаться! — крикнула мать.
— Я буду навещать тебя. Но жить буду со своей женой.
Антон вышел из родительского дома с небольшой сумкой вещей. На душе было одновременно тяжело и легко. Он набрал номер Марины.
— Это я. Можем встретиться?
Они встретились в том самом сквере, где когда-то Антон сделал ей предложение. Марина выглядела напряжённой, готовой к новому разочарованию.
— Я поддержу тебя в суде, — сказал Антон без предисловий. — И съехал от мамы. Снял нам квартиру, пока всё не решится.
Марина не могла поверить своим ушам.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Прости, что так долго решался. Я был неправ. Мама манипулировала мной всю жизнь, а я не видел этого. Вернее, не хотел видеть.
Марина бросилась ему на шею, и они стояли так несколько минут, обнимая друг друга.
— А как же твоя мама?
— Переживёт. Может, даже поймёт со временем, что была неправа. А если нет — это её выбор.
Суд состоялся через три дня. Галина Петровна наняла дорогого адвоката, но медицинские документы и показания свидетелей сыграли свою роль. Судья признал завещание недействительным, постановив, что на момент его составления бабушка не могла осознавать значение своих действий.
Квартира перешла к Антону как единственному внуку. Галина Петровна устроила в зале суда настоящую истерику, крича о неблагодарности и предательстве, но это уже ничего не меняло.
Прошёл месяц. Марина и Антон делали ремонт в бабушкиной квартире. Старые обои сменились свежей краской, вместо скрипучего паркета положили ламинат. В комнате, которая будет детской, Марина выбрала нежно-зелёные обои с забавными зверушками.
— Знаешь, я думаю, бабушка была бы рада, — сказал Антон, обнимая жену.
— Конечно, была бы. Она так мечтала понянчить правнуков.
— Кстати, об этом… — Марина загадочно улыбнулась и достала из кармана тест на беременность с двумя полосками.
Антон замер, не веря своим глазам.
— Ты… Мы… Правда?
— Правда! Через семь месяцев станем родителями!
Он подхватил её на руки и закружил по комнате. В этот момент раздался звонок в дверь. За дверью стояла Галина Петровна с небольшой коробкой в руках.
— Можно войти? — тихо спросила она.
Антон посмотрел на жену. Марина кивнула.
— Проходите.
Галина Петровна выглядела постаревшей за этот месяц. Гордая осанка сменилась сутулостью, в глазах больше не было прежнего воинственного блеска.
— Я пришла извиниться, — сказала она, опуская глаза. — Я была неправа. Очень неправа.
Марина и Антон переглянулись.
— Знаете, этот месяц без вас… Я поняла, что останусь совсем одна. Подруги отвернулись, узнав о моей афере с завещанием. Даже соседи косо смотрят. И я подумала — неужели квартира стоит того, чтобы потерять сына и невестку?
— Мам… — начал Антон, но она подняла руку.
— Дай договорить. Марина, девочка, прости меня. Я вела себя отвратительно. Пыталась контролировать вашу жизнь, считала, что лучше знаю, как вам жить. Но это ваша жизнь, не моя.
Она протянула коробку Марине.
— Это бабушкины украшения. Она хотела, чтобы они достались тебе. Я спрятала их тогда, но… Они твои по праву.
Марина открыла коробку. Внутри лежали старинные серьги и кольцо с сапфиром — семейные реликвии.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— И ещё… — Галина Петровна достала конверт. — Это деньги за два месяца аренды квартиры. Они ваши.
— Мам, не надо… — начал Антон.
— Надо. Это справедливо. И если вы позволите… Я хотела бы иногда вас навещать. Не вмешиваться, просто… быть рядом.
Марина взяла руку свекрови.
— Галина Петровна, у вас скоро будет внук или внучка.
Глаза свекрови расширились от удивления.
— Правда?
— Правда. И ребёнку нужна будет бабушка. Но бабушка, которая будет любить и поддерживать, а не командовать.
— Я… Я постараюсь. Обещаю.
Галина Петровна расплакалась, и Марина, забыв все обиды, обняла её.
— Мы все учимся на своих ошибках. Главное — признать их и измениться.
Через полгода в отремонтированной квартире собралась вся семья. Марина с круглым животиком сидела в кресле, Антон хлопотал на кухне, а Галина Петровна и Елена Сергеевна, забыв прежние распри, обсуждали, какую коляску лучше купить для будущего малыша.
— Знаете, — сказала Галина Петровна, — я думаю, бабушка Антона была бы счастлива, видя вас всех здесь.
— Конечно, была бы, — улыбнулась Марина, поглаживая живот. — Ведь семья — это не про контроль и власть. Это про любовь, поддержку и уважение.
И в этот момент все почувствовали — настоящая семья наконец-то родилась. Не идеальная, со своими шрамами от прошлых конфликтов, но готовая идти дальше вместе, уважая границы друг друга и поддерживая в трудные моменты.
История закончилась там, где начинается новая жизнь — с первым криком малыша, которого назвали в честь прабабушки, с примирением двух женщин, когда-то враждовавших, и с мужчиной, который наконец научился быть не маменькиным сынком, а настоящим мужем и отцом.
Ты пока в моём доме живёшь, — заявил отчим