— Вы что, издеваетесь надо мной?! — голос Марины дрожал от ярости, когда она смотрела на свекровь, державшую в руках ключи от их квартиры.
Галина Петровна стояла в дверях с чемоданом, словно ничего особенного не происходило. За её спиной маячил Павел, её сын и муж Марины, который избегал встречаться взглядом с женой.
— Паша мне всё рассказал, — свекровь прошла в квартиру, не дожидаясь приглашения. — О твоём диагнозе. Бедный мой мальчик, как же ему тяжело.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Всего три дня назад они с Павлом узнали страшную новость — редкое генетическое заболевание делало беременность невозможной. Три дня она не спала, не ела, только плакала в подушку. А её муж, вместо того чтобы поддержать, побежал жаловаться мамочке.
Галина Петровна уже хозяйничала в прихожей, снимая туфли и доставая домашние тапочки из своей сумки. Марина заметила — не гостевые, а свои собственные, словно она здесь постоянный житель.
— Павел, — Марина повернулась к мужу, стараясь говорить спокойно. — Мы же договаривались, что сначала сами всё обдумаем, прежде чем рассказывать родителям.
— Мама имеет право знать, — пробормотал он, глядя в пол. — Это же касается и её тоже. Внуков не будет.
Внуков не будет. Эти слова резанули по сердцу. Марина прижала руку к груди, пытаясь унять боль. Они с Павлом были вместе семь лет, три из них в браке. Всё это время мечтали о детях, планировали, как назовут, в какую школу отдадут. И вот теперь…
— Маринка, не стой столбом, — Галина Петровна уже прошла в гостиную. — Поставь чайник. Нам нужно серьёзно поговорить.
Марина машинально пошла на кухню. Руки дрожали, когда она наполняла чайник водой. Из гостиной доносились голоса — свекровь что-то втолковывала сыну, а тот поддакивал. Как всегда.
Она вспомнила их первую встречу с Галиной Петровной. Тогда Марине показалось, что у них всё будет хорошо. Свекровь улыбалась, расспрашивала о работе, о семье. Но после свадьбы маска доброжелательности быстро слетела. Оказалось, что Марина недостаточно хороша для драгоценного сыночка. То готовит не так, то убирается не там, то одевается не в то.
Чайник вскипел. Марина заварила чай и понесла в гостиную. Галина Петровна восседала на диване, словно королева на троне. Павел сидел рядом, съёжившись.
— Садись, — свекровь указала на кресло напротив. — Будем решать, что делать дальше.
— Что решать? — Марина опустилась в кресло, стараясь держаться с достоинством. — Мы с Павлом обсуждаем варианты. Есть усыновление, есть…
— Усыновление? — Галина Петровна скривилась, словно съела что-то кислое. — Чужой ребёнок? Это не выход. Нам нужен продолжатель рода, наша кровь.
— Но другого выхода нет, — Марина посмотрела на мужа, ища поддержки. — Паша, скажи же что-нибудь.
Павел молчал, разглядывая узор на ковре. Его молчание было красноречивее любых слов.
— Выход есть, — Галина Петровна отпила чай и поставила чашку с громким стуком. — Развод.
Слово повисло в воздухе, как удар грома. Марина не верила своим ушам.
— Что? — она перевела взгляд с свекрови на мужа. — Павел, твоя мать шутит?
— Я никогда не шучу о серьёзных вещах, — отрезала Галина Петровна. — Мой сын молод, здоров, успешен. Он может найти нормальную женщину, которая родит ему детей. А ты… Ну что ты можешь ему дать?
Марина почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но усилием воли сдержала их. Не покажет она слабость перед этой женщиной.
— Я могу дать ему любовь, поддержку, заботу…
— Любовь! — фыркнула свекровь. — На любви семью не построишь. Семья — это дети, продолжение рода. А ты бракованная.
Бракованная. Это слово ударило сильнее пощёчины. Марина вскочила с кресла.
— Как вы смеете так говорить? Я не виновата в своей болезни!
— Конечно, не виновата, — Галина Петровна говорила спокойно, словно обсуждала погоду. — Но факт остаётся фактом. Ты не можешь выполнить главное предназначение женщины. Зачем такая жена моему сыну?
— Павел! — Марина повернулась к мужу. — Ты же не согласен с этим? Скажи что-нибудь!
Павел наконец поднял голову. В его глазах Марина увидела то, чего боялась больше всего — сомнение.
— Марин, — начал он неуверенно. — Может, мама права? Может, нам стоит подумать…
— О разводе? — Марина не могла поверить, что слышит это от человека, который ещё неделю назад клялся ей в вечной любви. — Ты хочешь развестись со мной из-за болезни?
— Не из-за болезни, — вмешалась Галина Петровна. — А из-за твоей неполноценности. Мой сын достоин полноценной семьи.
Марина смотрела на них обоих — на мужа, который предал её в самый тяжёлый момент жизни, и на свекровь, которая торжествовала. И вдруг поняла — она совершенно одна. Человек, которому она доверяла больше всего на свете, оказался маменькиным сынком, неспособным защитить жену.
— Знаете что, — сказала она, удивляясь собственному спокойствию. — Вы правы. Нам нужно развестись.
Павел удивлённо вскинул голову, а Галина Петровна довольно улыбнулась.
— Вот и умница, — проворковала свекровь. — Я знала, что ты разумная девушка. Не волнуйся, мы поможем тебе с квартирой, что-нибудь придумаем…
— С квартирой? — Марина усмехнулась. — Это моя квартира. Подарок моих родителей на свадьбу. Так что это вам придётся что-то придумывать.
Лицо Галины Петровны вытянулось.
— Но… Паша же твой муж! Он имеет право…
— Брачный договор, — Марина наслаждалась растерянностью свекрови. — Квартира остаётся за мной в любом случае. Ваш драгоценный сынок прекрасно знал об этом, когда женился.
Она повернулась к Павлу.
— У тебя есть неделя, чтобы собрать вещи. И забери с собой свою мать.
С этими словами Марина развернулась и ушла в спальню, оставив мать и сына в полном замешательстве.
Следующие дни были адом. Галина Петровна поселилась в их квартире, точнее, в квартире Марины, и превратила жизнь невестки в кошмар. Она вставала в шесть утра и начинала греметь посудой на кухне. Критиковала всё — от расположения мебели до выбора штор. Постоянно напоминала о «неполноценности» Марины.
— Посмотри, какая ты бледная, — говорила она за завтраком. — Неудивительно, что организм не справляется. Нужно было лучше за здоровьем следить.
Или:
— Я вчера встретила Людочку, помнишь, Паша, твою одноклассницу? Такая красавица стала! И замужем, и двое деток уже. Вот это я понимаю — настоящая женщина!
Павел молчал. Он словно стал тенью самого себя, избегал встречаться с Мариной взглядом, приходил поздно с работы. Но вещи собирать не спешил.
На четвёртый день Марина не выдержала. Она сидела в своём кабинете, пытаясь сосредоточиться на работе — она была графическим дизайнером и работала из дома, — когда услышала разговор из гостиной. Свекровь говорила по телефону.
— Да, Верочка, представляешь? Оказалась бесплодной! Я всегда чувствовала, что с ней что-то не то. Слишком худая, нервная. Вот организм и дал сбой… Что? Конечно, разведутся! Я уже нашла Пашеньке отличную партию. Помнишь Светочку, дочку Михалычей? Такая славная девушка, здоровая, румяная. И родители с квартирой помогут…
Марина тихо приоткрыла дверь. Галина Петровна сидела на диване спиной к ней, увлечённая разговором.
— А эта? Да пусть катится! Найдёт себе такого же неполноценного. Может, из инвалидов кого. Им же теперь пособия хорошие платят, проживёт… Квартира? Ну, мы с Пашей что-нибудь придумаем. Не может же сын остаться на улице из-за какой-то frigid woman. Да-да, я уже с адвокатом говорила. Можно оспорить этот договор, если доказать, что она скрывала свою болезнь до свадьбы…
Марина пошатнулась. Они собирались отсудить у неё квартиру! Мало того, что растоптали её чувства, теперь хотят лишить и крыши над головой.
Она вернулась в кабинет и достала телефон. Сначала позвонила своему адвокату — отцу лучшей подруги. Потом — родителям. К вечеру у неё был чёткий план действий.
За ужином Галина Петровна была особенно невыносима.
— Я тут подумала, — начала она, накладывая себе салат, который приготовила Марина. — Квартира-то большая, трёхкомнатная. Может, ты уступишь её Паше по-хорошему? В конце концов, он три года платил за коммуналку, вкладывался. А тебе одной столько площади ни к чему.
— Нет, — коротко ответила Марина.
— Как это нет? — возмутилась свекровь. — Ты хочешь, чтобы мой сын остался на улице?
— У вас есть квартира. Большая, между прочим. Павел может жить с вами.
— Но ему нужно своё жильё! Он мужчина, глава семьи!
— Какой семьи? — Марина отложила вилку. — Вы же сами настаиваете на разводе.
Галина Петровна поджала губы.
— Он создаст новую семью. Нормальную. С детьми.
— Прекрасно. Вот тогда и будет думать о жилье.
— Ах ты, неблагодарная! — вспылила свекровь. — Мы тебя в семью приняли, а ты…
— Приняли? — Марина рассмеялась. — Вы с первого дня искали повод от меня избавиться. И вот нашли. Моя болезнь стала для вас подарком судьбы, не так ли?
— Не смей так говорить!
— А что, не правда? Я слышала ваш разговор с Верочкой. Уже и невесту новую присмотрели. Светочка, да? Здоровая, румяная?
Галина Петровна побагровела.
— Ты подслушивала?
— Это мой дом. Я имею право знать, что в нём происходит.
— Паша! — свекровь повернулась к сыну. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Павел поднял голову. Он выглядел измученным.
— Мам, может, хватит? Давайте спокойно всё решим.
— Спокойно? — Галина Петровна вскочила из-за стола. — Твоя жена оказалась бесплодной, а ты хочешь спокойствия? Да ты понимаешь, что это значит? Конец нашему роду! Я не увижу внуков!
— Это не конец света, мама…
— Для меня — конец! Я всю жизнь мечтала о внуках! А теперь что? Эта… эта пустоцвет лишила меня единственной радости!
Пустоцвет. Марина встала из-за стола. В груди закипала ярость, но она сдерживалась. Ещё немного. Совсем чуть-чуть.
— Я пойду прилягу, — сказала она ровным голосом. — У меня болит голова.
В спальне она достала телефон и отправила сообщение: «Завтра в десять. Будьте готовы».
Утром Марину разбудил грохот. Она вышла из спальни и обнаружила Галину Петровну, которая переставляла мебель в гостиной.
— Что вы делаете? — спросила Марина, хотя ответ был очевиден.
— Обустраиваю пространство правильно, — пыхтела свекровь, двигая кресло. — Когда Паша приведёт сюда новую жену, всё должно быть идеально.
— Новую жену? Сюда? — Марина не могла поверить своим ушам. — Вы в своём уме?
— А что такого? Квартира большая, места всем хватит. Ты можешь жить в маленькой комнате, а Паша с женой займут спальню.
Марина расхохоталась. Смеялась так, что слёзы выступили на глазах.
— Вы серьёзно думаете, что я позволю это?
— А что ты сделаешь? — Галина Петровна выпрямилась, уперев руки в бока. — Квартира семейная, Паша имеет на неё права. Мы уже с юристом консультировались. Если докажем, что ты скрывала болезнь…
— Ничего вы не докажете, — Марина вытерла слёзы. — У меня есть медицинские документы, подтверждающие, что диагноз поставлен только сейчас. А вот вы…
В дверь позвонили. Марина глянула на часы — ровно десять.
— А вот и мои гости, — улыбнулась она, направляясь к двери.
На пороге стояли её родители и мужчина в строгом костюме с папкой документов.
— Мама, папа! — Марина обняла родителей. — Проходите. Это Игорь Петрович, мой адвокат.
Родители Марины вошли в квартиру. Её отец, крупный мужчина с военной выправкой, окинул взглядом перестановку в гостиной.
— Что здесь происходит? — спросил он низким голосом.
— Галина Петровна решила переобустроить МОЮ квартиру, — ответила Марина. — Готовит для Павла новую жену.
Мать Марины, интеллигентная женщина в очках, покачала головой.
— Мариночка, детка, как ты? — она обняла дочь. — Мы всё знаем про диагноз. Почему сразу не позвонила?
— Я хотела сначала сама всё осмыслить, — Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. — Но не успела. Галина Петровна взяла ситуацию в свои руки.
Павел появился из кухни, застыв при виде собравшихся.
— Что… что здесь происходит?
— Происходит то, что должно было произойти давно, — отец Марины шагнул вперёд. — Мы забираем нашу дочь из этого дурдома.
— Никуда она не уйдёт! — взвизгнула Галина Петровна. — Она жена моего сына!
— Уже нет, — адвокат достал из папки документы. — Вот заявление о разводе. Марина Сергеевна настаивает на расторжении брака в кратчайшие сроки. Квартира, согласно брачному договору, остаётся в её полной собственности. Павел Андреевич должен покинуть помещение в течение суток.
— Суток? — Павел побледнел. — Но это же…
— Это законно, — отрезал адвокат. — Более того, ваша мать незаконно проживает здесь без согласия владелицы. Марина Сергеевна имеет право вызвать полицию.
Галина Петровна покраснела, потом побледнела, потом снова покраснела.
— Да как вы смеете! Мой сын три года содержал эту неблагодарную!
— Содержал? — мать Марины подняла брови. — Насколько я знаю, Марина зарабатывает больше вашего сына. И за коммунальные услуги платила она.
— Но… но она же бесплодная! — выпалила свекровь в отчаянии.
Наступила тишина. Все смотрели на Галину Петровну с таким отвращением, что даже ей стало неловко.
— Я думаю, вам лучше уйти, — тихо сказал отец Марины. — Немедленно. Пока я не сделал чего-то, о чём потом пожалею.
Галина Петровна схватила сына за руку.
— Паша! Скажи же что-нибудь! Защити свою мать!
Павел смотрел на Марину. В его глазах было столько всего — сожаление, стыд, страх, даже любовь. Но было поздно.
— Прости, — прошептал он.
— За что? — спросила Марина. — За то, что не защитил меня? За то, что позволил матери унижать? За то, что предал в самый тяжёлый момент? Или за то, что оказался трусом?
Павел опустил голову.
— За всё.
— Твои извинения мне не нужны. Просто уходи.
Галина Петровна взорвалась.
— Ах ты, дрянь! Да ты должна быть благодарна, что мой сын вообще на тебе женился! Кому ты такая нужна? Бесплодная неудачница! Ты умрёшь в одиночестве, никому не нужная!
И тут Марина не выдержала. Вся боль, всё унижение, вся ярость последних дней вырвались наружу. Она шагнула к свекрови и влепила ей пощёчину. Звонкую, от всей души.
Галина Петровна пошатнулась, схватившись за щеку.
— Ты… ты ударила меня!
— И ещё ударю, если не уберётесь отсюда немедленно! — Марина шагнула вперёд, и свекровь испуганно отступила. — Вон из моего дома! Оба!
Отец Марины встал рядом с дочерью.
— Вы слышали. У вас есть пять минут, чтобы собрать вещи.
Павел молча пошёл в спальню. Вернулся с сумкой, в которую наспех побросал самое необходимое. Галина Петровна стояла в прихожей, прижимая руку к покрасневшей щеке.
— Это ещё не конец, — прошипела она. — Мы отсудим квартиру. Докажем, что ты психически нездорова. Какая нормальная женщина бьёт свекровь?
— Попробуйте, — спокойно ответил адвокат. — У меня есть запись ваших оскорблений в адрес моей клиентки. Достаточно для встречного иска о моральном ущербе.
Галина Петровна открыла рот, но слов не нашлось. Она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью. Павел задержался на пороге.
— Марина, я правда…
— Уходи, Павел. Просто уходи.
Он кивнул и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Как только они ушли, Марина рухнула на диван и разрыдалась. Мать обняла её, отец неловко погладил по голове. Адвокат тихо удалился, пообещав заняться разводом.
— Всё будет хорошо, солнышко, — шептала мать. — Всё наладится.
— Я не смогу иметь детей, мама. Никогда.
— Зато ты сможешь иметь достоинство. А это дорогого стоит.
Прошло три месяца. Развод оформили быстро — Павел не сопротивлялся. Галина Петровна пыталась скандалить, угрожала судами, но адвокат Марины быстро охладил её пыл, пригрозив иском о клевете и моральном ущербе.
Марина занималась любимой работой, встречалась с подругами, ездила к родителям. Боль от диагноза никуда не ушла, но стала тише, глуше. Она записалась к психологу, начала ходить на йогу, даже завела кота — рыжего хулигана по имени Марсик.
Однажды вечером в дверь позвонили. Марина открыла и удивлённо замерла — на пороге стоял Павел. Осунувшийся, с мешками под глазами, в мятой рубашке.
— Можно поговорить? — спросил он тихо.
Марина хотела захлопнуть дверь, но любопытство взяло верх.
— Говори здесь. В квартиру не пущу.
— Я хотел извиниться. По-настоящему. Я был трусом, подлецом. Позволил матери унижать тебя. Не защитил, когда ты больше всего нуждалась в поддержке.
— И что? Теперь ждёшь прощения?
— Нет. Я знаю, что не заслуживаю прощения. Просто… хотел сказать. Мама была неправа. Ты не неполноценная. Ты самая замечательная женщина, которую я знал. И я идиот, что потерял тебя.
Марина смотрела на бывшего мужа и не чувствовала ничего. Ни злости, ни жалости, ни любви. Пустота.
— Светочка не подошла? — спросила она с лёгкой иронией.
Павел покраснел.
— Не было никакой Светочки. Мама пыталась нас познакомить, но… Я не смог. Понял, что не хочу никого, кроме тебя. Но уже поздно.
— Да, поздно. Иди, Павел. И больше не приходи.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. На душе было спокойно. Она сделала правильный выбор.
Через год Марина встретила Андрея. Он был разведён, с пятилетней дочкой Соней. Жена бросила их, сбежав с любовником за границу. Андрей не искал новую мать для дочери — просто влюбился в Марину с первого взгляда.
Когда она рассказала ему о своём диагнозе, он обнял её и сказал:
— У меня уже есть ребёнок. Если ты примешь Соню, больше мне ничего не нужно.
Соня оказалась чудесной девочкой — весёлой, любознательной, доброй. Она сразу привязалась к Марине, начала называть её мамой.
На свадьбу Галина Петровна и Павел не пришли — их и не приглашали. Зато пришли все друзья, родственники, коллеги. Маленькая Соня была подружкой невесты и усыпала дорожку лепестками роз.
Через два года Марина и Андрей удочерили ещё одну девочку — годовалую Лизу из дома малютки. Теперь у Марины было две дочери, любящий муж и счастливая семья.
Иногда она встречала Павла на улице. Он всё так же жил с матерью, так и не женился. Галина Петровна состарилась, но характер не изменился — соседи рассказывали, что она по-прежнему пытается найти сыну невесту, но все кандидатки сбегают после первой же встречи с будущей свекровью.
А Марина была счастлива. Да, она не могла родить сама. Но она стала мамой двум прекрасным девочкам, которые любили её всем сердцем. У неё был муж, который ценил и уважал её. У неё была настоящая семья.
И ещё у неё было достоинство. То самое, которое она отстояла в тот день, когда выгнала из своей жизни токсичную свекровь и мужа-предателя.
Жизнь продолжалась. И она была прекрасна.
Близкие предатели