— Да понятное дело, простила она меня. Ну а кому еще она нужна?
Или что-то вроде:
— Да куда она денется-то, с двумя детьми и без своего угла?
И ведь правда все – не поспоришь особо. Яне, приехавшей из деревни в город в поисках лучшей жизни, некуда было деться и некуда было вернуться.
— Лена, ты вообще в своем уме? Ты моя сестра, или ее? Какого черта ты общаешься с ней как раз в тот момент времени, когда у нас тяжелый развод и эта мег..ера меня выгнала, фактически, без копейки на улицу?! – Станислав набросился с обвинениями на девушку, стоило той только зайти в дом матери.
За спиной братца мама развела руками, мол, не виноватая я, он сам пришел отношения выяснять.
Судя по ее взъерошенному виду, ей «любимый сыночек» тоже высказался за отказ принимать чью-либо сторону в конфликте.
Зная маму – высказался наверняка безрезультатно, но хоть проорался всласть. Видимо, не до конца, потому что запала хватило еще и на Лену наехать.
— Стас – эта, как ты выражаешься, «ме..гера», — мать моих любимых племянников. Выгнала она тебя не на улицу и уж точно не без копейки, так что не надо утрировать.
Да и развод у вас состоялся, как я помню, по твоей собственной инициативе.
— То есть тот факт, что она мне из.менила, ты вообще во внимание не принимаешь? – возмутился Стас.
— А на что ты рассчитывал? – удивилась Лена. На самом деле, ей бы не стоило удивляться, потому что у ее братца была своя собственная логика.
Справедливости ради – у его жены логика тоже была странной, но та, по крайней мере, не обвиняла в своих проблемах других людей, как это делал Станислав.
Ведь все проблемы их большой, но не особо дружной семьи, изначально были обусловлены их собственными решениями и действиями.
И если Яна, жена Стаса, это понимала, то вот до самого Станислава это дойдет нескоро, если вообще дойдет.
А началась вся эта история десять лет назад, когда Станислав умудрился из.менить свежеиспеченной жене прямо на свадьбе со свидетельницей.
Видимо, кто-то сказал ему о том, что по приметам для успешного брака со свидетельницей надо пере.сп.ать, но не уточнил, что делать это должен свидетель, а не лично жених.
В любом случае, Яна скандала закатывать не стала. Вроде бы как даже простила Стаса, о чем тот хвастался на всех семейных посиделках. Если можно культурным словом «хвастовство» назвать фразочки в духе:
— Да понятное дело, простила она меня. Ну а кому еще она нужна?
Или что-то вроде:
— Да куда она денется-то, с двумя детьми и без своего угла?
И ведь правда все – не поспоришь особо. Яне, приехавшей из деревни в город в поисках лучшей жизни, некуда было деться и некуда было вернуться.
В родном деревенском доме проживала мать-ал.кого..личка и двое таких же братьев, даже одной с ними жить было бы крайне некомфортно, а уж воспитывать в такой обстановке близнецов…
Вот и терпела она мужа-из.менщика, который еще и хвастался тем, как хорошо устроился.
Хвастался – и постепенно обрастал «жирком» даже не подозревая, что Яна уже все распланировала и, постепенно, шаг за шагом, идет к своей цели на протяжении десяти лет.
Станислав, уверенный, что жена никуда не денется, продолжал гулять. Хвастался еще, мол, зато деньги в дом приносит и руки не поднимает.
Лена даже как-то завела разговор с Яной об этом, предложив, если вдруг что, обратиться к ней за помощью.
Да только Яна, видимо, не шибко-то доверяла сестре мужа, поскольку сказала, что все нормально и они со Стасом сами разберутся. А может быть, уже тогда знала, что не за горами момент, когда можно будет взять реванш.
За десять лет брака Стас смог мало-помалу наладить бизнес, а еще – прикупить кое-какую недвижимость.
Яна все это время продолжала работать «за свои копейки» секретарем в суде. Конечно, никто с нее не снимал и домашних дел: близнецы были полностью на ней, как и вся готовка, уборка, стирка…
Конечно, дома имелась необходимая бытовая техника, да только стиралка сама не гладит и не развешивает белье, пылесос тоже надо чистить, да и с мультиваркой не все так просто, можно было промолчать о том, как много уборки было за маленькими и гиперактивными детьми.
Потом уже, когда мальчики пошли в школу, стало, конечно, полегче в этом плане: уже можно было приучить их не мусорить и потихоньку хоть что-то убирать за собой. Хотя бы после десятого напоминания.
Но зато добавились новые проблемы: уроки, родительские чаты, больничные, др.аки – снова все это было на Яниных плечах.
А Стас продолжал хвастаться тем, как хорошо устроился, какая у него жена послушная и что никуда она от него, конечно же, не денется.
Хвастался так ровно до тех пор, как получил бумаги на развод. И непонятно откуда взявшуюся акулью улыбку Яны с советом оставить при разводе ей и детям квартиру, машину и дачу, иначе Яна устроит его фирме сладкую жизнь.
Оказывается, при жене не стоило хвастаться имеющимися способами ухода от налогов, да и прочими мелкими и не очень махинациями.
А теперь что оставалось делать? Станислав уходил из брака с фирмой, которая принадлежала только ему и, справедливости ради, приносила вполне стабильный и достаточно высокий доход.
Яна же забирала остальное имущество, движимое и недвижимое и, конечно, оставляла у себя детей.
А как иначе, если отец-молодец даже не знает, в какой школе сыновья учатся, чем увлекаются и чем болели за последний год? Такому детей в здравом уме и трезвой памяти никто не доверит.
И Стасу бы радоваться, что легко отделался, но уязвленная гордость заставляла обижаться на супругу и сильно приукрашивать в разговоре имеющуюся реальность.
Да, Яна забрала имущество. Но было бы куда хуже, если бы она настояла на разделении всего движимого и недвижимого пополам, а потом продала бы свою часть фирмы какому-нибудь недобросовестному конкуренту, желающему потопить или поглотить Стасов бизнес.
Да только ей почти бывший муж, судя по всему, был вообще никак не интересен даже с целью мести. И это Славу бесило еще больше.
Но вишенкой на торте негодования мужчины послужил тот факт, что практически через два месяца после его позорного ухода из дома Яна завела себе л..ника.
Лена была склонна подозревать, что это скорей даже просто поклонник, отношения с которым не перетекли еще в горизонтальный формат но плавно в эту сторону движутся, но для Стаса сам факт того, что Яна, едва расставшись с ним, начала общаться с другими мужчинами, был ударом ниже пояса.
— Ты не должна с ней общаться! – потребовал он у сестры. – Не должна – и все тут! Ну хотя бы ты должна быть на моей стороне.
— Стас, а меня ваши дела не касаются и твои проблемы тоже. Мальчики – моя семья, Яна – их мать.
— А я – твой брат.
— И что с того? Стас, очнись – мир не крутится вокруг тебя. И все не обязаны под тебя подстраиваться. И Яна нашла, куда деться, и я не буду выполнять твои бредовые просьбы, и мама от внуков ради тебя не откажется, а путь ко внукам у нее лежит через хотя бы вежливое и спокойное общение с бывшей невесткой…
— Ага, то есть двое детей вам дороже меня, так, получается? Вместо того, чтобы поддержать близкого человека в беде, вы…
— Да ты сам в своей беде виноват, — не выдержала мать. – Если бы не из..менял жене так внаглую, да не трепал языком, ее дополнительно унижая – она бы и не ушла от тебя. Жили бы нормально, да только ты взял – и сам все испортил, чему же теперь удивляешься?
Удивительно, как у них с мамой совпадали мысли. Жалко, что со Стасом все было не так, может быть, потому, что мысли в его голове надолго не задерживались.
И пытаться что-то объяснить было бесполезно, так что мужчина разорвал общение и с матерью, и с сестрой.
Зато всем знакомым (в основном, новым, конечно, потому что старые об этой истории знают) рассказывает о том, как бывшая жена его предала, а его собственная семья встала на ее сторону.
Мол, все предали его, бросили, продали, ну и остался один, бедный да несчастный.
Кто-то даже ведется, но потом, пообщавшись со Стасом некоторое время, понимает, что к чему, и одним «предателем» в окружении становится больше.
Но даже растущее число несогласных с его мнением не заставляет Станислава отказаться от своих представлений о мире.
Ведь куда интересней быть одному хорошему против всех плохих, чем признать свои косяки и постараться ради себя же самого их исправить, разве нет?
Тихо собрала вещи и поехала к маме