— Я не понимаю, почему ты так реагируешь! Это же просто ужин, обычный семейный ужин!
Голос свекрови звенел в трубке так пронзительно, что Ксения невольно отодвинула телефон от уха. Она стояла на кухне своей квартиры, прислонившись спиной к холодильнику, и чувствовала, как внутри нарастает знакомое напряжение. Пять лет. Пять лет она была невесткой Тамары Ивановны, и за эти пять лет каждый разговор превращался в минное поле, где одно неверное слово грозило взрывом.
— Тамара Ивановна, я не говорю, что не приду, — начала Ксения, стараясь сохранять спокойствие. — Я просто хотела уточнить, во сколько и что принести…
— Ничего не нужно приносить! — перебила свекровь. — У меня всё есть. Я сама всё приготовлю. В отличие от некоторых, я умею готовить по-настоящему, а не разогревать полуфабрикаты.
Укол был точным и болезненным. Ксения сжала губы. Спорить было бесполезно. Каждая попытка защититься воспринималась как нападение, каждое оправдание — как признание вины.
— Хорошо, — коротко ответила она. — Мы будем в семь.
— И проследи, чтобы Игорь не забыл. У него голова как решето, вечно всё забывает. Хорошо, что хоть я ему напоминаю о важных вещах.
Ксения положила трубку на стол и закрыла глаза. Внутри всё кипело. «Голова как решето». Свекровь никогда не упускала случая намекнуть, что Ксения — плохая жена, что она не заботится об Игоре должным образом, что только материнская любовь по-настоящему бескорыстна.
Игорь вернулся домой около шести. Он выглядел усталым, бросил портфель в прихожей и сразу прошёл в комнату, даже не поздоровавшись. Ксения пошла за ним.
— Твоя мама звонила, — сказала она. — Приглашает на ужин. В семь.
Игорь обернулся. На его лице отразилось что-то похожее на досаду.
— Сегодня? Ксюш, я очень устал. Может, перенесём?
— Я тоже так думала, — ответила Ксения. — Но твоя мама была настойчива. Сказала, что это «семейный ужин», важный.
Игорь тяжело вздохнул и потёр переносицу.
— Ладно, поехали. Только давай без скандалов, пожалуйста. Я не хочу снова быть между вами.
Эта фраза резанула. «Между вами». Как будто она, Ксения, была таким же источником конфликтов, как и свекровь. Как будто она сама провоцировала эти бесконечные уколы, намёки и претензии.
— Я не собираюсь устраивать скандалов, — сухо ответила она.
Квартира свекрови находилась в старом доме в двадцати минутах езды от них. Тамара Ивановна жила одна с тех пор, как три года назад умер муж. Она постоянно жаловалась на одиночество, но при этом каждый раз, когда Игорь предлагал ей переехать к ним, находила причины отказаться. Ксения втайне радовалась этому, хотя и испытывала чувство вины за своё облегчение.
Свекровь встретила их на пороге с широкой улыбкой. Она была одета нарядно, слишком нарядно для обычного домашнего ужина: шёлковая блузка, жемчужные серьги, аккуратная укладка. Ксения сразу насторожилась. Что-то было не так.
— Игорёк, сынок! — свекровь крепко обняла сына и расцеловала его в обе щеки. — Как же я соскучилась! Заходи, заходи. И ты тоже, Ксения.
Ксения прошла следом, чувствуя себя приложением к основному гостю. Свекровь даже не посмотрела на неё.
Стол был накрыт богато. Салаты, горячее, пирог. Тамара Ивановна явно потратила весь день на готовку. Игорь сел во главе стола, как обычно делал в доме матери. Ксения села рядом. Свекровь суетилась, накладывая еду, подливая чай, не переставая щебетать.
— Игорёк, попробуй этот салат, я готовила по твоему любимому рецепту. Помнишь, как в детстве ты всегда просил добавку? А вот котлеты, тоже твои любимые. Ксюша, угощайся, конечно. Хотя ты, наверное, на диете, вы, молодые, сейчас всё время худеете.
Ксения взяла вилку и начала есть молча. Она знала, что любой ответ будет неправильным. Скажи она, что не на диете — услышит о том, что надо бы следить за фигурой. Скажи, что следит — услышит, что перестаралась и выглядит изможденно.
Ужин тянулся мучительно долго. Тамара Ивановна рассказывала Игорю о соседях, о своих знакомых, о том, как ей тяжело жить одной. Ксения была невидимкой за этим столом. Её не спрашивали ни о работе, ни о планах, ни о чём-либо ещё. Она существовала здесь только как тень сына, неудачное дополнение к его жизни.
Когда они доели, свекровь встала и торжественно произнесла:
— А теперь у меня для вас новость. Важная новость.
Игорь поднял голову. Ксения замерла.
— Я много думала последнее время, — начала Тамара Ивановна, — и поняла, что мне здесь одной тяжело. Здоровье уже не то, возраст берёт своё. Да и скучно мне. Поэтому я решила: продам эту квартиру и перееду к вам.
Повисла тишина. Ксения почувствовала, как внутри всё сжалось в тугой узел. Она посмотрела на Игоря, ожидая, что он скажет что-то, возразит, хотя бы попросит время подумать. Но Игорь молчал, глядя в тарелку.
— К нам? — наконец выдавила Ксения. — Тамара Ивановна, но у нас же двухкомнатная квартира. Нам самим тесно.
Свекровь посмотрела на неё так, будто услышала что-то неприличное.
— Ты хочешь сказать, что для родной матери Игоря нет места? Для женщины, которая его родила, вырастила, положила на него всю жизнь?
— Я не это имею в виду, — начала Ксения, чувствуя, как её затягивает в знакомую ловушку. — Просто это нужно обсудить. Мы с Игорем должны поговорить об этом вдвоём…
— О чём тут говорить? — перебила свекровь, и в её голосе зазвучала сталь. — Игорь, ты что, правда позволишь своей матери жить одной, когда ей плохо? Ты забыл, как я ночами не спала, когда ты болел? Как я отказывала себе во всём, чтобы ты ни в чём не нуждался?
Игорь поднял на неё глаза, и Ксения с ужасом увидела, что он сдаётся.
— Мам, ну конечно нет, — пробормотал он. — Просто это так неожиданно… Нам нужно подумать, как организовать пространство…
— Вот видишь, Ксения, — свекровь повернулась к невестке с торжествующей улыбкой. — Игорь понимает. Это же его мать. Семья — это святое.
Ксения смотрела на мужа и не узнавала его. Где был тот мужчина, который пять лет назад обещал ей, что они будут строить свою жизнь вместе? Где был тот, кто говорил, что она — самое важное в его жизни? Перед ней сидел испуганный мальчик, который не смел перечить маме.
Дорога домой прошла в гнетущем молчании. Ксения смотрела в окно, сжав руки на коленях так сильно, что побелели костяшки пальцев. Игорь несколько раз пытался заговорить, но останавливался на полуслове.
Дома Ксения прошла в комнату и села на кровать. Игорь остался в прихожей, не решаясь войти. Наконец он шагнул через порог.
— Ксюш, ну давай поговорим спокойно…
— О чём говорить? — её голос был ровным, но в нём звучало что-то страшное. — Ты уже всё решил. Ты даже не спросил меня. Ты просто согласился.
— Это моя мать, — беспомощно сказал Игорь. — Она одна. Ей действительно тяжело.
— У твоей матери полно знакомых, друзей. Она не одна. Она просто хочет контролировать. Контролировать тебя. Контролировать меня. Контролировать нашу жизнь.
— Это не так…
— Это именно так! — Ксения вскочила на ноги. Всё, что копилось годами, вырывалось наружу. — Пять лет, Игорь! Пять лет я терплю её уколы, намёки, унижения! Пять лет я не жена тебе, а плохая невестка, которая недостаточно хороша для её драгоценного сына! И теперь она хочет переехать к нам, чтобы окончательно превратить мою жизнь в ад! А ты — ты даже не попытался меня защитить! Ты просто сдался, как всегда!
Игорь побледнел. Он открыл рот, но Ксения не дала ему вставить слово.
— Ты знаешь, что она сказала мне на прошлой неделе, когда ты вышел из комнаты? Она сказала, что я «пустоцвет». Что от меня нет толку, потому что я не рожаю тебе детей. Хотя прекрасно знает, что у меня проблемы со здоровьем! Она это сказала специально, чтобы мне было больно!
— Мама не это имела в виду…
— Перестань её защищать! — закричала Ксения. — Ты всегда её защищаешь! Всегда! А когда она обижает меня, ты молчишь! Ты прячешься за фразой «давайте без скандалов», как будто я сама виновата!
В комнате повисла тяжёлая тишина. Игорь стоял, опустив голову, и молчал. Он не знал, что сказать. Потому что она была права. Она всегда была права. Но признать это означало встать против матери, а на это он не был способен.
— Если твоя мать переедет сюда, — медленно произнесла Ксения, — я уйду.
Игорь вскинул голову.
— Что? Ксюш, ты не можешь так…
— Могу. Я не буду жить в одной квартире с женщиной, которая меня ненавидит. Я не буду каждый день слушать о том, какая я плохая жена. Я не буду превращаться в прислугу в собственном доме.
— Но мы же семья…
— Семья? — горько усмехнулась Ксения. — Игорь, у нас нет семьи. У тебя есть мама. А я — просто временное неудобство.
Она прошла мимо него к шкафу и достала сумку. Начала складывать вещи. Игорь наблюдал за этим с нарастающей паникой.
— Куда ты? Ксюш, стой, давай обсудим…
— Обсуждать нечего. Ты сделал свой выбор. Я делаю свой.
— Ты же не можешь просто так уйти! — в его голосе появилась злость. — Из-за одного разговора! Это же глупо!
Ксения остановилась и медленно обернулась к нему.
— Одного разговора? Игорь, это не один разговор. Это пять лет. Пять лет, в течение которых ты ни разу не встал на мою сторону. Ни разу не сказал своей матери, что она не права. Ни разу не защитил меня. Сегодня был просто последней каплей.
Она застегнула сумку и направилась к выходу. Игорь преградил ей дорогу.
— Если ты уйдёшь сейчас, это конец, — сказал он. — Ты это понимаешь?
Ксения посмотрела ему в глаза.
— Это был конец в тот момент, когда ты согласился на предложение своей матери, не спросив меня. Ты просто этого не понял.
Она мягко отодвинула его в сторону и вышла из квартиры.
На улице было холодно. Ксения вызвала такси и поехала к своей подруге Марине. Марина открыла дверь в пижаме, с удивлением глядя на неё.
— Ксюха? Что случилось?
— Можно я у тебя переночую? — голос Ксении дрогнул.
Марина молча обняла её и затащила внутрь.
За чаем Ксения рассказала всё. Марина слушала, периодически качая головой.
— Знаешь, что я тебе скажу? — наконец произнесла она. — Ты молодец. Серьёзно. Многие бы остались и терпели дальше. А ты нашла в себе силы уйти.
— Мне страшно, — призналась Ксения. — Я не знаю, что теперь делать.
— А ты не должна знать прямо сейчас. Просто выдохни. Ты сделала то, что было правильно для тебя. Остальное приложится.
Ксения провела у Марины три дня. Игорь звонил постоянно. Сначала умолял вернуться, потом злился, потом снова умолял. Свекровь тоже названивала, оставляя гневные сообщения о том, что Ксения — эгоистка и разрушительница семьи. Ксения не отвечала никому.
На четвёртый день раздался звонок от незнакомого номера. Ксения ответила.
— Ксения Владимировна? — женский голос был официальным. — Это из нотариальной конторы. У нас для вас письмо от вашей тётушки Антонины Петровны.
Ксения растерялась. Тётя Тоня умерла полгода назад. Пожилая, одинокая женщина, у которой Ксения часто гостила в детстве.
— Какое письмо?
— Завещание. Вам нужно подойти для оформления документов.
В нотариальной конторе Ксения узнала, что тётя Антонина оставила ей в наследство свою квартиру. Небольшую однокомнатную на окраине города, но свою. Собственную.
Когда Ксения вышла из конторы с документами в руках, она почувствовала себя так, будто с её плеч свалился огромный груз. У неё есть своё жильё. Ей не нужно никуда возвращаться. Она свободна.
Она написала Игорю одно короткое сообщение: «Подам на развод. Не звони больше».
И заблокировала его номер.
Прошло полгода. Ксения обустроила квартиру тёти Антонины по своему вкусу. Она много работала, встречалась с друзьями, занялась йогой. Жизнь без постоянного напряжения, без вечного ожидания очередного укола, оказалась на удивление лёгкой.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стоял Игорь. Он выглядел плохо: осунувшееся лицо, потухшие глаза, мятая одежда.
— Привет, — сказал он тихо.
— Привет, — ответила Ксения. Она не чувствовала ни злости, ни жалости. Только отстранённое любопытство.
— Можно войти?
— Нет.
Игорь кивнул, как будто ожидал такого ответа.
— Мама переехала ко мне, — сказал он после паузы. — Две недели назад.
— Поздравляю.
— Это кошмар, Ксюш. Она контролирует каждый мой шаг. Звонит на работу, проверяет, когда я приду домой. Готовит еду, которую я не хочу есть. Переставляет мои вещи. Я не могу пригласить друзей. Я не могу даже телевизор посмотреть, потому что она считает, что это пустая трата времени.
Ксения молчала. Она видела, к чему он клонит, и решила, что не будет ему помогать.
— Я понял, что был не прав, — продолжил Игорь. — Ты была права. Во всём. Мама действительно хочет контролировать. И я… я был слабаком. Прости меня. Давай попробуем снова. Я выставлю маму, клянусь. Я всё исправлю.
Ксения посмотрела на него долгим взглядом.
— Знаешь, Игорь, я тебе верю. Верю, что ты это понял. Но уже поздно.
— Почему поздно? Мы же любили друг друга…
— Любили. Но любви недостаточно, когда один человек постоянно предаёт другого. А ты предавал меня каждый раз, когда молчал. Каждый раз, когда не вставал на мою защиту. Каждый раз, когда выбирал маму вместо меня.
— Я исправлюсь…
— Нет, не исправишься. Потому что это не разовая ошибка. Это твой характер. И я не хочу больше тратить свою жизнь на то, чтобы доказывать, что я достойна уважения. Я это знаю и без тебя.
Игорь стоял, опустив голову. Он понимал, что проиграл. Что упустил что-то важное и не вернёт это обратно.
— Будь счастлива, — тихо сказал он и развернулся к лестнице.
Ксения закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Она ожидала, что почувствует грусть или сожаление. Но внутри было только спокойствие. Чистое, ясное спокойствие человека, который наконец освободился от токсичных отношений и выбрал себя.
Она подошла к окну и посмотрела на город. Впереди была целая жизнь. Её жизнь. Без чужого контроля, без унижений, без необходимости постоянно доказывать свою ценность. Просто она и её свобода.
И это было прекрасно.
Перспективный муж