— Владик, ты, пока учишься – все равно можешь в общежитии жить. Да и рановато тебе в девятнадцать лет в самостоятельное плавание пускаться.
А Соня как раз уже учебу закончила, созрела для взрослой жизни. Да и работы по ее специальности в том городе больше будет, есть шанс найти хорошее место, — аргументировала мать.
— Да вы издеваетесь… — выдохнула себе под нос мать, переступив порог.
Стоящий рядом с ней Максим с трудом сдерживал нехорошие позывы, но по его зеленому лицу было понятно, что в квартире ему надолго лучше не задерживаться.
— Вить, выведи ребенка на улицу.
Дважды просить не потребовалось – Виктор поспешил взять сына за руку и вывести обратно в подъезд.
Сюда запах кошачьего лотка, не убираемого в течение, судя по всему, месяца, не долетал – спасала соседей от химического оружия двойная железная дверь.
— Папа, почему там так воняет? – отдышавшись, спросил сын.
«Потому что у твоей тети нет мозгов», — этого вслух Виктор не сказал. Вместо этого предпочел вопроса ребенка «не услышать».
Предложил для отвлечения внимания пойти на детскую площадку, пока бабушка выяснит отношения с любимой и единственной дочерью, а потом уже вернется к ним.
Вот и «заехали в гости вещи отдать». Интересно, что мать теперь делать будет? А ведь Виктор ее предупреждал еще три года назад…
Даже в семьях, где всех детей родители любят одинаково, бывает порой такое, что какие-то «плюшки» могут достаться только кому-то одному.
И не потому, что он в чем-то лучше остальных детей или же родители любят его больше, а просто потому, что…
Ну вот как разделить однокомнатную квартиру в соседнем городе, доставшуюся матери в наследство от ее тетки?
Тут либо квартирантов пустить и таким образом «не доставайся же ты никому» исполнить, либо продать, но это дополнительная волокита, либо же отправить туда жить одного из детей, тем более что кандидатов было аж целых трое.
Ладно, двое, учитывая, что у Виктора уже была и работа, и жилье в родном городе, пусть и ипотечное.
Но все равно – место насиженное и срываться с него мужчина по понятным причинам не хотел.
А вот сестра и брат – те наоборот, горели желанием вселиться в полученную матерью квартиру и начать конкретную такую самостоятельную жизнь вдали от родительского дома.
Выбор матери пал на Соню. Потому что она была старше, а еще – относилась к представительницам женского пола.
Принято считать, что именно девочки менее проблемные, а значит – точно не будет гулянок, бардака, затапливания соседей по нетрезвой лавочке, вызова полиции этими же соседями на шум в неположенное время и прочих «приятных» сюрпризов.
— Владик, ты, пока учишься – все равно можешь в общежитии жить. Да и рановато тебе в девятнадцать лет в самостоятельное плавание пускаться.
А Соня как раз уже учебу закончила, созрела для взрослой жизни. Да и работы по ее специальности в том городе больше будет, есть шанс найти хорошее место, — аргументировала мать.
Отец, как и обычно в таких случаях, предпочел помалкивать. Квартира-то жене досталась, а не ему, значит – не ему и решать, кому из детей там жить и что вообще с этой недвижимостью делать.
Но Виктору потом сказал наедине, мол, зря мать Соньку туда отправила, как бы не пришлось пожалеть потом. Ну и вот, собственно, время жалеть пришло.
Со слов самой Сони, все было нормально. Она действительно нашла работу и даже начала встречаться с парнем. Потом, правда, он ее бросил почти год спустя, и Виктор, кажется, догадывается, почему.
Потому что сам бы тоже развелся с женой, если бы она, пока он на двух работах впахивает и еще таксует в свободное время, из квартиры бо.мжатник устраивала.
В случае с Соней уже по одному запаху было понятно, что там не просто разбросанные вещи и вовремя не протертая пыль, а что-то похуже…
Возвращаться и смотреть Виктор, конечно, не стал, но понимал, что запашок его будет преследовать в кошмарных снах еще долго.
— Какой ужас! – причитала мать полчаса спустя, когда они ехали в автобусе к университетскому общежитию Владика. – Витенька, мы ведь там перед тем, как ее заселить, такой хороший ремонт сделали, технику новую купили, а она там такое устроила…
Ламинат вздулся, как будто залили чем, линолеум в коридоре прожгли, кругом тараканы, посуда эта грязная, половина техники не работает, и кругом жир, грязь, еще и кот этот…
Бедное животное, в таких условиях даже зеков не держат, а тут зверек…
Зверек, которого мать из бо.мжатника вынесла на руках, впервые подал голос, словно понял, что речь идет о нем.
— О, давай здесь выйдем, как раз ветеринарка будет – занесем, посмотрим хоть, в порядке ли он после Сониной заботы, — скомандовала мать.
Витя привычно подчинился. Макс был в восторге уже от самого наличия рядом кота, спрашивая у отца постоянно, будет ли тот жить у бабушки или же его можно будет забрать домой.
В клинике их обрадовали тем, что кроме блох и у котика никаких проблем нет, ну а всю его живность современными медицинскими средствами можно вывести на раз-два, что врач и сделал, нанеся на холку зверя подходящие под его вес капли.
Заодно привил от бешенства и завел ветеринарный паспорт – Соня, как оказалось, не удосужилась сделать и этого.
Пока шли к общежитию Влада, неся животное в новенькой переноске, мать все продолжала причитать о том, как она надеялась на Соню, а та ее подвела.
Да так подвела, что теперь на приведение квартиры в порядок явно придется потратить кругленькую сумму.
— Пустила доченьку пожить, называется. Лучше бы квартирантов нашла. Или, вон, Владику ключи отдала.
Даже гулянки студенческие без таких последствий обходятся, — продолжала причитать мать.
Виктор не выдержал и отпустил все же шпильку, которая сама рвалась с языка.
— Может быть, достаточно было просто не доверять Соне по ее половой принадлежности и хотя бы через полгода после ее заселения заглянуть да проверить, как она живет и что с квартирой творит?
Другая мать, возможно, рявкнула бы что-то в духе «поговори мне еще», но Светлана Васильевна свои ошибки признавать умела, поэтому всего лишь вздохнула и признала, что Виктор прав и так слепо верить Соне действительно было бы глупостью.
Следующие две недели выдались для их семьи очень непростыми. В основном для матери и отца, потому что Виктор только помог деньгами и привез недостающие материалы для ремонта.
Ему на работе в это время года даже за свой счет несколько дней отгулов было бы не выпросить без совсем уж уважительной причины вроде чьих-то похорон, не приведи господи.
Так что разборки с последствиями легли в основном на мать: она договаривалась с клининговой компанией, следила за работой мастеров, ну и, конечно, делала своими силами те вещи, для решения которых не надо было нанимать специалистов.
Соню из квартиры выселили, предложив на выбор два варианта: либо вернуться в родной город в родительскую квартиру и жить там под контролем и присмотром (дома такой бардак не разведешь – мама заметит и заставит за собой убраться), либо же валить на съемную квартиру.
Кота ей, конечно же, никто не отдал, да и не изъявляла она желания его забрать. Сказала напоследок, что родители еще пожалеют, что так ее «обидели» — и ушла восвояси, да еще и заблокировала всех родственников в социальных сетях.
Витя так и не понял, его-то за что, если он к этой истории никакого отношения не имел.
В квартиру в итоге пустили жить Влада. И не прошло и трех недель, как мать нагрянула с внеплановой проверкой. И радостным тоном потом рассказывала старшему сыну, что:
— Да нет там ничего, хорошо все. Приятель его на кухне на диване спал, ну бывает.
Ну так, вещи разбросаны, конечно, и посуду с вечера не помыли ребята, когда гуляли, но зато все окурки в пепельнице на балконе, да и бутылки пустые в мусорном пакете, а не по всей квартире.
Кот накормлен, прибрано у него, ни тараканов, ни еще какой жути… Чистенько, хорошо, зря я сразу Владику ключи не отдала.
Владик был согласен с тем, что мать так поступила зря. Но в то же время – радовался тому, что до него в квартире пожила Соня.
Ведь раньше бы мать его уже за оставленного ночевать приятеля отругала бы так, что небу жарко стало, а уж пустые пивные бутылки и вовсе привели бы ее в состояние шока, как и две грязных тарелки в раковине.
А тут на фоне Сони он вообще красавец и молодец, да никаких претензий к нему нет. Хорошо же получается?
Соня бы с младшим братом, наверное, не согласилась. Где она живет, семья по-прежнему не знает. Надеется лишь, что жизнь на съемных квартирах под постоянным контролем бдительных хозяев все же приучит девушку к порядку.
Если же нет – что же, они в свое время сделали все, что могли, дальше на все воля судьбы, случая и прочих нематериальных сфер.
Обижаться Соня может сколько влезет, но Светлана точно уверена – больше ноги дочери в той квартире не будет ни в жизни. Уж она об этом позаботится.
Ты должна знать, что я люблю, — заявила свекровь за праздничным столом. — А ваши вкусы не мое дело, что дали то и жуйте