Света проснулась от того, что кто-то дёргал одеяло. Резко, нервно, словно пытался стащить его целиком. Она открыла глаза и увидела над собой лицо свекрови — Людмилы Васильевны. Лицо было искажено праведным гневом, губы сжаты в тонкую линию.
— Вставай немедленно! Уже восемь! Ты что, вообще работать не собираешься? Думаешь, я тебе прислуга? Завтрак сам себя не приготовит!
Света села на кровати, пытаясь продрать глаза. Рядом спал Вадим, её муж. Спал крепко, не реагируя на голос матери, хотя она не понижала тон. Он давно научился спать сквозь эти утренние атаки. Света завидовала этому умению.
— Людмила Васильевна, я вчера до часу ночи отчёты доделывала…
— Отчёты! — фыркнула свекровь. — На твою работу весь дом смотреть не будет! Пока живёшь под моей крышей, будешь жить по моим правилам!
Она развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Света устало опустила голову на руки. Три года. Три года она жила в этой квартире, три года терпела, копила на собственное жильё, три года слышала эту фразу: «Под моей крышей».
Вадим зашевелился, открыл один глаз.
— Опять началось?
— Опять.
— Светик, ну потерпи ещё чуть-чуть. Нам осталось совсем немного накопить. Ещё пару месяцев, и мы съедем. Потерпи, пожалуйста.
Он похлопал её по руке и снова закрыл глаза. Света встала и поплелась на кухню. Потерпи. Она уже три года терпела. Сколько можно терпеть?
На кухне свекровь демонстративно гремела кастрюлями.
— Я вот думаю, — начала она, не поворачиваясь к Свете, — почему это у меня сын такой худой стал? Ты его кормишь вообще? Или только о себе думаешь?
Света молча налила себе воды из чайника. Не вступать в разговор. Просто не вступать.
— Молчишь? Конечно. Тебе же всё равно на семью. На работе своей торчишь, карьеру строишь, а мужа дома не видишь.
— Я работаю, чтобы мы быстрее накопили на квартиру.
— Квартиру! — Людмила Васильевна развернулась к ней, держа в руках половник, как оружие. — А здесь что, не квартира? Места мало? Всё тебе не так! Неблагодарная!
Света сжала кружку в руках. Она чувствовала, как внутри поднимается знакомая волна бессильной злости. Но говорить было бесполезно. Любое её слово свекровь выворачивала наизнанку, превращала в доказательство её неблагодарности и эгоизма.
Она допила воду и вышла из кухни. Нужно было одеться и уйти на работу. Там, в офисе, она хотя бы могла нормально дышать.
Вечером Света вернулась домой в восемь. Она задержалась, чтобы закрыть проект. В квартире пахло жареной рыбой — запах, который Света терпеть не могла, и свекровь об этом прекрасно знала.
— Наконец-то явилась, — встретила её Людмила Васильевна в коридоре. — Вадим уже поел, я его покормила. Тебе оставила, если захочешь. Хотя, наверное, ты на работе в ресторанах питаешься, раз домой так поздно приходишь.
— Спасибо, я не голодна.
Света прошла в свою комнату. Вадим сидел за компьютером, играл в какую-то игру. Он обернулся, улыбнулся виноватой улыбкой.
— Привет, Светик. Как дела?
— Нормально.
— Слушай, мама говорила, что ты сегодня опять нагрубила ей утром. Зачем ты провоцируешь конфликты? Это же моя мама. Уважай её хоть немного.
Света медленно повернулась к нему.
— Я нагрубила? Вадим, твоя мама сдёрнула с меня одеяло в восемь утра и начала орать. Это нормально?
— Ну, она же не со зла. У неё характер такой. Ты же знаешь. Надо просто не обращать внимания.
Света села на край кровати. Что-то внутри неё щёлкнуло. Тихо, но отчётливо. Как выключатель.
— Вадим, а ты вообще понимаешь, что происходит? Твоя мать унижает меня каждый день. Каждый божий день. А ты сидишь и говоришь мне «не обращай внимания». Три года я не обращаю внимания. Три года терплю.
— Светик, ну не начинай опять. Мы же договорились. Ещё немного, и мы съедем. Потерпи.
— Я устала терпеть.
Она произнесла это тихо, но в её голосе было столько усталости, что Вадим наконец оторвался от монитора и посмотрел на неё.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что больше не могу здесь жить. Давай снимем что-нибудь. Хоть комнату, хоть угол. Но я отсюда уйду.
Вадим нахмурился.
— Света, ты же понимаешь, что это глупо? Мы сейчас копим максимально быстро, потому что не платим за аренду. Если мы начнём снимать, то ещё два года будем копить. Ты это понимаешь?
— Понимаю. Но я больше не вынесу.
— Послушай, ты просто устала. Выспишься, и всё будет нормально. Давай не будем принимать поспешных решений.
Он снова развернулся к монитору. Разговор для него был окончен. Света смотрела на его спину. На его покатые плечи, на затылок, на руки, небрежно лежащие на клавиатуре. Она поняла, что он не услышал её. Не хотел услышать.
Следующие две недели прошли как в тумане. Света существовала на автопилоте. Вставала, шла на работу, возвращалась, ложилась спать. Свекровь продолжала свои атаки, но Света будто перестала их слышать. Внутри у неё росла пустота, холодная и безразличная.
А потом случилось то, что окончательно всё разрушило.
Света пришла с работы и сразу пошла в ванную. Ей нужно было смыть с себя этот день. Она включила воду, разделась и только хотела войти в душ, когда дверь резко распахнулась.
Людмила Васильевна стояла на пороге с её сумкой в руках.
— Где деньги? — спросила она без предисловий.
Света застыла, прикрывшись полотенцем.
— Какие деньги?
— Не притворяйся! Я знаю, что ты их взяла! Из моего комода пропало пять тысяч!
— Я ничего не брала!
— Врёшь! Кроме тебя, здесь некому! Вот твоя сумка, сейчас я всё проверю!
Свекровь вывалила содержимое сумки прямо на пол ванной. Косметика, документы, телефон, кошелёк — всё полетело на кафельную плитку.
— Людмила Васильевна, вы что делаете?!
Света попыталась забрать кошелёк, но свекровь была быстрее. Она выхватила его, открыла, вытряхнула деньги.
— Вот! Пять тысяч! Ты воровка!
— Это мои деньги! Я их в банкомате сняла вчера!
— Ложь! Ты взяла мои деньги!
Света вырвала кошелёк из её рук. Руки тряслись. Всё тело тряслось.
— Уйдите отсюда! Немедленно!
— Как ты смеешь мне указывать! Это мой дом!
В этот момент в ванную заглянул Вадим.
— Что здесь происходит? Мама, зачем ты тут?
— Вадик, она украла у меня деньги! Я застукала её!
Вадим перевёл взгляд с матери на жену. Света стояла в одном полотенце, с кошельком в руках, окружённая разбросанными вещами из сумки. Её глаза горели от унижения и ярости.
— Вадим, скажи своей матери, чтобы она немедленно убралась отсюда, — её голос был низким и опасно спокойным.
— Света, давай разберёмся. Мама, может, ты ошиблась?
— Какая ошибка?! У меня пропали деньги, а у неё в кошельке пять тысяч!
— Это мои деньги! — Света почти кричала. — Я их вчера сняла! Можете проверить в банке!
Вадим беспомощно развёл руками.
— Ну давайте успокоимся все. Мама, выйди, пожалуйста. Света, оденься.
Людмила Васильевна со злорадной улыбкой вышла из ванной. Вадим посмотрел на жену извиняющимся взглядом и тоже вышел, закрыв за собой дверь.
Света осталась одна. Она опустилась на край ванны. Руки всё ещё тряслись. Что-то окончательно сломалось внутри. Не просто щёлкнуло — разлетелось на тысячу осколков.
Она оделась, собрала вещи с пола и вышла из ванной. Прошла в комнату. Вадим сидел на кровати.
— Света, извини, пожалуйста. Мама просто перенервничала. У неё действительно пропали деньги, наверное, она сама куда-то положила и забыла.
Света посмотрела на него. Долго, молча.
— Вадим, ты веришь, что я украла у твоей матери деньги?
— Нет, конечно нет. Я же знаю тебя.
— Тогда почему ты не сказал это ей? Почему ты не защитил меня? Она только что обвинила меня в воровстве! Вытряхнула мою сумку на пол! Ты видел это!
— Видел, но… Света, она моя мать. Я не могу с ней ругаться.
— Но со мной можешь.
Вадим потер лицо руками.
— Не начинай, пожалуйста. Я устал от этих скандалов. Давай просто забудем.
Света кивнула. Медленно, задумчиво.
— Хорошо. Давай забудем.
Она открыла шкаф и достала оттуда дорожную сумку. Начала складывать туда вещи. Документы, телефон, зарядку, сменную одежду. Вадим смотрел на неё с нарастающей тревогой.
— Ты что делаешь?
— Ухожу.
— Куда?!
— Не знаю. К подруге, в гостиницу, на вокзал. Куда угодно. Но отсюда я ухожу прямо сейчас.
Вадим вскочил с кровати.
— Света, не говори глупостей! Ты не можешь просто так взять и уйти!
— Могу. И ухожу.
— Но… но мы же копим на квартиру! Осталось совсем немного!
Света застегнула молнию на сумке и повернулась к нему.
— Вадим, послушай меня внимательно. Твоя мать только что назвала меня воровкой. Вытряхнула мою сумку на пол. И ты не сказал ни слова в мою защиту. Ты встал посередине и попросил всех успокоиться. Ты не выбрал меня. Ты выбрал комфорт. Ты выбрал «не связываться». Ты выбрал свою мать.
— Я не выбирал! Я просто не хотел усугублять конфликт!
— Вадим, конфликт усугубить уже невозможно. Он достиг своего пика. И я больше не намерена в нём участвовать.
Она взяла сумку и пошла к двери. Вадим преградил ей путь.
— Света, подожди! Давай поговорим! Я сейчас схожу к маме, поговорю с ней, она извинится!
— Не надо. Я не хочу её извинений.
— Тогда что ты хочешь?!
Света посмотрела ему в глаза.
— Я хочу, чтобы ты прямо сейчас собрал свои вещи и пошёл со мной. Чтобы мы сняли первую же комнату, которую найдём, и чтобы мы больше никогда не вернулись в эту квартиру.
Вадим открыл рот, закрыл. Побледнел.
— Ты… ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Но мы не можем просто так уйти! У нас здесь всё! Мебель, вещи! У мамы в сейфе лежат наши накопления!
— Тогда бери ключ от сейфа, забирай деньги, и пошли.
Вадим стоял перед ней, переминаясь с ноги на ногу. Его лицо выражало мучительную внутреннюю борьбу.
— Света, это же моя мать. Я не могу просто взять и уйти, не объяснив…
— Объясни. Скажи ей, что твоя жена важнее. Скажи, что ты выбираешь меня.
Молчание затянулось. Вадим смотрел в пол. Света ждала. Одну минуту. Две.
— Я не могу так сделать, — прошептал он наконец. — Она не поймёт. Это её убьёт.
Света кивнула. Спокойно, без эмоций.
— Понятно.
Она отодвинула его в сторону и вышла из комнаты. В коридоре стояла Людмила Васильевна. Она явно слушала их разговор. На её лице играла торжествующая улыбка.
— Уходишь? Ну и правильно. Воровкам здесь не место.
Света остановилась. Посмотрела на свекровь. Потом повернулась к Вадиму, который вышел следом за ней.
— Вадим, ты слышал, что она сейчас сказала?
Вадим молчал. Его взгляд метался между матерью и женой.
— Скажи ей, чтобы она забрала свои слова, — продолжала Света. — Скажи ей, что я не воровка. Защити меня. Хоть раз в жизни.
Вадим открыл рот. Закрыл. Посмотрел на мать. Она смотрела на него выжидающе, скрестив руки на груди.
— Мам… может, ты правда ошиблась? — пролепетал он наконец.
Людмила Васильевна фыркнула.
— Ошиблась! Конечно, я во всём виновата! Всегда виновата! А эта приблудная…
— Хватит, — перебила её Света. Голос был тихий, но твёрдый. — Я всё поняла.
Она перевела взгляд на Вадима. Посмотрела на него так, будто видела в последний раз. Запоминала.
— Знаешь, Вадим, твоя мать только что назвала меня приблудной. А ты опять промолчал. И это говорит обо всём. Не о ней. О тебе.
Она пошла к выходу. Надела куртку, обулась. Вадим вышел в прихожую.
— Света, не уходи, пожалуйста. Мы всё решим. Завтра. Давай завтра спокойно поговорим.
— Не надо, Вадим. Всё уже решено.
Она открыла дверь. На пороге обернулась.
— Знаешь, что самое страшное? Не то, что твоя мать меня ненавидит. А то, что ты позволяешь ей это делать. Три года ты позволял. И будешь позволять дальше. Потому что ты слабый. А я устала быть сильной за двоих.
Дверь закрылась тихо. Без хлопка. Света спустилась по лестнице, вышла на улицу. Был конец марта, ещё холодно. Она остановилась на тротуаре, достала телефон и набрала номер подруги.
— Лена? Привет. Можно я к тебе приеду? Мне нужно переночевать… Да, я ушла от него. Расскажу при встрече.
Она положила телефон в карман и пошла к остановке. С каждым шагом становилось легче дышать. Сумка в руке была лёгкой. Будущее было туманным и неопределённым. Но впервые за три года Света чувствовала себя свободной.
А в квартире на пятом этаже Вадим стоял у окна и смотрел, как его жена уходит по ночной улице. Рядом стояла его мать и гладила его по спине.
— Ну вот и хорошо, сынок. Не твоя это была женщина. Я с самого начала знала. Мы с тобой вдвоём справимся. Правда ведь?
Вадим кивнул. Но почему-то внутри у него было так пусто и холодно, будто вместе со Светой из квартиры ушло всё тепло, весь воздух, вся жизнь.
Прошло два месяца. Света сняла комнату, перевезла остальные вещи, оформила развод. Вадим не звонил, не писал, не пытался вернуть её. Она ожидала этого и не была разочарована.
Однажды вечером, возвращаясь с работы, она встретила его у метро. Он шёл с пакетами из магазина, увидел её и остановился.
— Привет, Света.
— Привет.
Они стояли друг напротив друга, бывшие супруги, почти чужие люди.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально. А ты?
— Тоже нормально.
Молчание. Вадим переминался с ноги на ногу.
— Слушай, а мама… она тогда действительно нашла свои деньги. Они под подушкой лежали. Она забыла, что туда положила. Извини.
Света улыбнулась. Грустно.
— Вадим, это уже не важно.
— Я понимаю. Просто… хотел, чтобы ты знала.
— Спасибо.
Он кивнул и пошёл дальше. Света смотрела ему вслед. Он шёл, сутулясь, с тяжёлыми пакетами в руках. Он выглядел старше и усталее.
Света развернулась и пошла в противоположную сторону. К своей маленькой съёмной комнате, где её никто не унижал и не обвинял. Где она могла дышать полной грудью. Где она была свободна.
И ей было хорошо.
Я сына хотел, – сказал муж