Свекровь стояла у моего шкафа и методично выбрасывала мои вещи в мусорный пакет.
Я застыла в дверном проёме спальни, не веря своим глазам. Нина Петровна даже не обернулась на звук моих шагов. Она продолжала свою работу с таким спокойствием, будто занималась обычной уборкой. В чёрный пакет полетело моё любимое платье в горошек, за ним последовала юбка, которую я купила на первую зарплату.
— Что вы делаете? — мой голос прозвучал тише, чем я планировала.
Свекровь наконец соизволила повернуться. На её лице играла та самая улыбка, которую я научилась ненавидеть за три года брака. Улыбка победительницы, знающей, что битва выиграна ещё до её начала.
— Навожу порядок, Катюша. Артём сказал, что ты переезжаешь к родителям. Решила помочь тебе собраться.
Кровь застучала в висках. Артём. Мой муж. Человек, который ещё вчера клялся, что мы справимся с любыми трудностями вместе. И вот теперь его мать спокойно пакует мои вещи, ссылаясь на его слова.
— Артём ничего подобного не говорил. Мы даже не обсуждали…
— Обсуждали, — перебила меня свекровь, возвращаясь к шкафу. — Правда, не с тобой. Со мной. Вчера вечером, когда ты спала. Мы пришли к выводу, что так будет лучше для всех.
Она вытащила мою шкатулку с украшениями. Не дорогими, но памятными. Серёжки, подаренные мамой на совершеннолетие. Браслет от подруги. Кольцо бабушки. Всё это полетело в пакет с таким равнодушием, будто это был мусор.
Я рванулась к шкафу, но Нина Петровна загородила дорогу. Для своих шестидесяти она была на удивление проворной.
— Твои? — она усмехнулась. — Милочка, в этой квартире нет ничего твоего. Квартира записана на Артёма. Мебель покупали мы с его отцом. Даже эти тряпки, — она брезгливо ткнула пальцем в сторону пакета, — ты покупала на деньги моего сына.
— Я работаю! У меня есть своя зарплата!
— Ах да, твоя зарплата, — свекровь театрально вздохнула. — Тридцать тысяч в месяц. На них ты могла бы снимать комнату где-нибудь на окраине. Но ты предпочла жить здесь, пользоваться всеми благами, которые даёт тебе мой сын. И что ты дала взамен?
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Три года. Три года я старалась быть хорошей женой, хорошей невесткой. Готовила, убирала, терпела бесконечные визиты свекрови, её замечания, её советы. И вот чем всё закончилось.
— Где Артём? — я достала телефон.
— На работе, разумеется. Зарабатывает деньги. В отличие от некоторых, он понимает свою ответственность перед семьёй.
Я набрала его номер. Длинные гудки. Наконец, щелчок соединения.
— Алло, Кать…
— Артём, твоя мать выбрасывает мои вещи! Она говорит, что ты велел мне уехать! Что происходит?
На том конце повисла пауза. Долгая, тягучая, как смола.
— Катя, давай поговорим вечером. Я сейчас на совещании.
— На совещании?! Твоя мать выгоняет меня из дома, а ты на совещании?!
— Мам там? — его голос звучал устало. — Я просил её не приходить сегодня…
— Ты просил? То есть ты знал? Ты правда хочешь, чтобы я уехала?
Снова пауза. Я слышала его дыхание, чьи-то голоса на заднем плане.
— Катя, нам правда нужно поговорить. Может, действительно будет лучше, если ты поживёшь у родителей. Ненадолго. Пока мы всё не обдумаем.
Телефон выпал из моих рук. Не упал — именно выпал, пальцы просто разжались сами собой. Свекровь подобрала его и протянула мне с насмешливой заботливостью.
— Вот видишь, я же говорила. Артём — разумный мальчик. Он понял, что эта игра в семью зашла слишком далеко.
— Игра в семью? Мы женаты три года!
— Три потерянных года, — отрезала Нина Петровна. — Три года я ждала внуков. Три года надеялась, что ты образумишься, перестанешь думать только о своей карьере. А ты? Директор хочет повысить, проект важный, курсы повышения квалификации… Тебе тридцать лет, Катя. Время уходит.
Вот оно. Главная претензия. Нерождённые внуки. Мы с Артёмом договорились подождать. Хотели сначала встать на ноги, купить квартиру побольше. Я думала, он понимает. Оказывается, понимал не он, а его мать. За него.
— Мы с Артёмом решили подождать…
— Артём хочет детей. Он просто не говорит тебе, чтобы не обидеть. Мой мальчик слишком мягкий, слишком деликатный. Но я-то вижу, как он смотрит на детей в парке. Как его глаза загораются, когда коллеги показывают фотографии своих малышей.
Свекровь вернулась к шкафу и достала мой свадебный альбом. Тот самый, который мы с Артёмом составляли вместе, выбирая лучшие фотографии.
— Знаешь, что самое печальное? — она открыла альбом и демонстративно пролистала страницы. — Вы красиво смотрелись вместе. Могла получиться хорошая семья. Но ты выбрала другое.
— Я ничего не выбирала! Я просто хотела…
— Чего ты хотела? Сделать карьеру? Стать большим начальником? И что потом? Придёшь домой в сорок лет к пустой квартире?
Нина Петровна захлопнула альбом и положила его в отдельный пакет. Аккуратно, почти нежно. Будто хоронила что-то дорогое.
— У Артёма есть шанс начать сначала. Найти нормальную женщину, которая родит ему детей, создаст уют в доме. А не будет до полуночи сидеть в офисе над очередным отчётом.
Я хотела возразить. Сказать, что сижу допоздна не каждый день. Что дом у нас уютный. Что я готовлю ужин почти каждый вечер. Но слова застряли в горле. Потому что я вдруг поняла: она права в одном. Артём действительно хочет детей. Просто я убедила себя, что он согласен подождать.
Свекровь тем временем перешла к нижним полкам. Мои книги, папки с документами, коробка с письмами и открытками — всё отправлялось в пакеты с методичностью профессионального грузчика.
— А знаешь, кто вчера звонил? — её голос стал почти дружелюбным. — Лена Сомова. Помнишь её? Они с Артёмом дружили в институте.
Конечно, я помнила. Лена Сомова с её длинными ногами и голливудской улыбкой. Та самая Лена, которая на нашей свадьбе смотрела на меня так, будто я украла её приз.
— Развелась недавно, — продолжала свекровь, не глядя на меня. — Вернулась в город. Спрашивала про Артёма. Я пригласила её на ужин на следующей неделе.
— Вы не посмеете…
— Что я не посмею? — Нина Петровна обернулась, и в её глазах плясали весёлые чертики. — Пригласить старую подругу сына на ужин? Почему же? Артём будет рад. Они столько лет не виделись.
Она завязала очередной пакет и поставила его у двери. Их было уже четыре. Четыре чёрных мешка — вся моя жизнь за три года.
— Кстати, о документах. Артём уже поговорил с адвокатом. Развод можно оформить быстро, если вы оба согласны. Без дележа имущества будет проще. Тем более что делить, собственно, нечего.
— Я не подпишу никаких бумаг.
— Подпишешь, — уверенно сказала свекровь. — Ты же умная девочка. Понимаешь, что тянуть нет смысла. Артём не передумает. Я позабочусь об этом.
Она подошла ко мне вплотную. От неё пахло дорогими духами и чем-то ещё — победой, что ли.
— Знаешь, я ничего против тебя не имею. Правда. Ты неплохая девушка. Просто не для моего сына. Артёму нужна жена, а не бизнес-партнёр. Мать его детей, а не коллега по работе.
В дверях появился Артём. Я не слышала, как он вошёл в квартиру. Он стоял, глядя на пакеты, на мать, на меня. На его лице читалась усталость человека, который долго нёс тяжёлый груз и наконец может его сбросить.
— Кать… — начал он.
— Не надо, — я подняла руку. — Просто ответь: это твоё решение или её?
Он переводил взгляд с меня на мать и обратно. Нина Петровна молчала, но её присутствие заполняло всю комнату, давило, требовало.
— Моё, — наконец выдавил он. — Мам права. Нам нужны разные вещи от жизни.
— Когда ты это понял? Вчера? Позавчера? Или три года назад, когда делал мне предложение?
Артём опустил глаза.
— я думал, ты изменишься. Что работа станет для тебя менее важной. Что захочешь детей.
— Я хочу детей! Просто не прямо сейчас!
— Тебе тридцать лет, Катя!
— И что? Это преступление?
Свекровь мягко положила руку сыну на плечо.
— Артёмушка, иди на кухню. Я заварила твой любимый чай. А мы с Катей закончим сборы.
Он кивнул и вышел. Просто развернулся и ушёл, оставив меня наедине с его матерью. В этом жесте было всё: его слабость, его выбор, его предательство.
Нина Петровна достала из кармана конверт.
— Здесь пятьдесят тысяч. На первое время. Чтобы ты могла снять квартиру, устроиться.
— Мне не нужны ваши деньги.
— Гордость — это роскошь, которую ты не можешь себе позволить, — она положила конверт на комод. — Забирай вещи и уходи. Такси внизу ждёт.
— Вы даже такси вызвали?
— Я всё продумала, дорогая. Всегда продумываю.
Она направилась к выходу, но остановилась в дверях.
— И ещё, Катя. Не пытайся вернуться. Не звони Артёму, не пиши. Дай ему возможность начать новую жизнь. Если ты его хоть немного любила — отпусти.
Свекровь вышла, оставив меня одну среди чёрных пакетов. Я слышала, как на кухне звякает посуда, как Артём что-то говорит матери, как она смеётся в ответ. Обычная семейная идиллия. Только без меня.
Я подошла к окну. Внизу действительно стояло такси. Водитель курил, опершись на капот. Всё было продумано. Свекровь не врала — она всегда всё продумывала. Наверное, продумала и моё появление в жизни сына три года назад. Дала шанс. Я его не оправдала.
Телефон завибрировал. Сообщение от мамы: «Как дела, доченька? Всё хорошо?»
Что ответить? Что меня выгоняют из собственного дома? Что муж предал? Что свекровь победила?
«Всё хорошо, мам. Приеду к вам пожить немного. Соскучилась.»
Ответ пришёл мгновенно: «Конечно, приезжай! Комната всегда готова.»
Комната всегда готова. Родители не верили в этот брак с самого начала. Мама так и сказала тогда: «Он маменькин сынок, Катюша. С такими тяжело.» Но я была влюблена. Была уверена, что любовь победит всё. Даже свекровь.
Я начала складывать документы в сумку. Паспорт, трудовая книжка, дипломы. То, что действительно моё. То, что никакая свекровь не сможет отнять.
В дверях снова появилась Нина Петровна.
— Забыла сказать. Ключи оставь на тумбочке. Все комплекты.
Я достала из сумки связку ключей. Подержала в руке, чувствуя их тяжесть. Три года эти ключи открывали дверь в мой дом. Теперь это просто кусочки металла.
— Знаете что, Нина Петровна? Вы выиграли. Забирайте своего сына. Но запомните одну вещь.
Она подняла брови, изображая вежливый интерес.
— Когда-нибудь он встретит женщину, которую полюбит по-настоящему. Не потому что вы одобрите, не потому что она подходит под ваши стандарты. А просто полюбит. И тогда он выберет её, а не вас.
Свекровь улыбнулась.
— Милая, ты так ничего и не поняла. Артём никогда не выберет женщину вместо матери. Я воспитала его таким. И следующая его жена будет это понимать с самого начала.
Она развернулась и ушла. А я осталась стоять с ключами в руке, понимая, что она права. Следующая жена будет знать правила игры. А я проиграла, потому что верила, что играю в другую игру. В ту, где муж и жена — одна команда. Где решения принимаются вместе. Где свекровь — это просто родственник, а не кукловод.
Я вызвала лифт и начала спускать пакеты. Водитель помог загрузить их в багажник. Когда машина тронулась, я обернулась. В окне кухни стояли две фигуры. Мать и сын. Они смотрели вниз, провожая меня взглядом.
И тут случилось неожиданное. Артём отошёл от окна, а через секунду выбежал из подъезда. Он бежал за машиной, что-то крича, размахивая руками. Водитель посмотрел в зеркало:
— Остановить?
Я видела в боковое зеркало, как Артём бежит. Как Нина Петровна появляется в дверях подъезда. Как она кричит ему что-то. Как он останавливается, оборачивается на мать. И медленно идёт обратно.
— Нет. Поехали дальше.
Водитель пожал плечами и прибавил скорость. А я достала телефон и удалила номер Артёма. Потом — все наши общие фотографии. Переписку. Всё, что связывало нас три года.
Свекровь была права в одном: гордость — это роскошь. Но иногда это единственное, что у тебя остаётся. И я могла себе её позволить.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Катя? Это Лена. Лена Сомова. Нина Петровна дала мне твой телефон.
Вот же настырная свекровь. Даже тут решила добить.
— Слушай, я знаю, что происходит. Нина Петровна мне всё рассказала. И я хочу, чтобы ты знала: я не буду встречаться с Артёмом.
— Почему? — я удивилась сама себе, задав этот вопрос.
— Потому что была замужем за маменькиным сынком. Знаю, чем это заканчивается. Нина Петровна может искать ему невесту сколько угодно, но это будет не я.
Она отключилась. А я впервые за день улыбнулась. Может, свекровь и выиграла эту битву. Но война за её сына ей ещё предстоит. И что-то подсказывало мне, что победа будет не такой лёгкой, как она думает.
Машина остановилась у дома родителей. Мама уже ждала на крыльце. Она обняла меня, не задавая вопросов. Папа молча взял пакеты и понёс в дом.
— Развод? — тихо спросила мама.
— Развод.
— Свекровь?
— Она самая.
Мама вздохнула и крепче обняла меня.
— Ничего, дочка. Всё будет хорошо. Ты сильная. Справишься.
И я знала, что справлюсь. Потому что у меня есть то, чего никогда не будет у Артёма — свобода. Свобода принимать свои решения. Свобода жить своей жизнью. Свобода выбирать.
А он так и останется с матерью. До конца её дней. А может, и своих.
Обойдётся невестка без няньки, а деньги пойдут зятю, — сказала мама