— Вот эта комната теперь будет моей, а вы с Димой можете переехать в маленькую спальню, — свекровь Галина Петровна стояла посреди их главной спальни с чемоданом в руках, когда Катя вернулась с работы.
Катя застыла на пороге, не веря своим глазам. В их квартире, которую они с мужем выплачивали в ипотеку уже три года, стояла свекровь с вещами и спокойно заявляла права на их спальню.
— Галина Петровна, что происходит? — Катя поставила сумку на пол, стараясь сохранять спокойствие.
— Ничего особенного, милочка, — свекровь открыла чемодан и начала доставать свои вещи. — Я продала свою квартиру и переезжаю к вам. Дима уже в курсе, он сказал, что не против.
Катя почувствовала, как земля уходит из-под ног. Они с Димой никогда не обсуждали возможность того, что его мать будет жить с ними. У свекрови была своя двухкомнатная квартира в центре города, зачем ей понадобилось её продавать?
— Дима знает? — переспросила Катя, доставая телефон.
— Конечно, знает, — свекровь уже раскладывала свои платья в их шкаф, сдвигая вещи Кати в сторону. — Я ему вчера позвонила и всё объяснила. Он сказал, что рад будет мне помочь.
Катя набрала номер мужа. Гудки казались бесконечными, пока он наконец не ответил.
— Дим, твоя мама у нас дома с чемоданами. Она говорит, что переезжает к нам насовсем. Это правда?
В трубке повисла пауза.
— Кать, я хотел тебе сегодня всё объяснить, — голос Димы звучал виновато. — Мама продала квартиру, ей нужны были деньги на лечение.
— На какое лечение? — Катя вышла из спальни, чтобы свекровь не слышала разговор.
— Ну, знаешь, суставы, давление… В общем, ей нужна была большая сумма.
— И она продала квартиру стоимостью в пятнадцать миллионов ради лечения суставов? — Катя не могла поверить в такую глупость.
— Кать, не начинай. Она моя мать, я не мог ей отказать.
— А со мной ты не мог посоветоваться? — голос Кати дрожал от возмущения. — Мы же семья, Дима! Такие решения принимаются вместе!
— Она приехала на пару месяцев, пока не найдёт что-то подходящее, — попытался успокоить её муж.
— На пару месяцев? — Катя вернулась в спальню, где свекровь уже полностью освоилась. — Галина Петровна говорит, что переезжает насовсем и забирает нашу спальню!
Свекровь обернулась и улыбнулась той особенной улыбкой, которая никогда не достигала глаз.
— Екатерина, не преувеличивай. Я просто сказала, что мне нужна комната с хорошим освещением для моего здоровья. Врач рекомендовал.
— Какой врач? — Катя смотрела на неё в упор.
— Мой лечащий врач, дорогая. Тебе необязательно знать все подробности моих болезней.
Катя услышала, как Дима что-то говорит в трубке.
— Что? — переспросила она.
— Я говорю, не ссорьтесь там. Я через час буду дома, всё обсудим.
Он отключился, оставив Катю один на один со свекровью.
— Знаешь, Екатерина, — Галина Петровна села на их кровать, — я всегда говорила Диме, что ты слишком эгоистичная. Не можешь принять в дом больную мать мужа.
— Я не против принять вас в гости, — Катя старалась говорить спокойно. — Но вы не можете просто приехать и занять нашу спальню без предупреждения.
— Без предупреждения? — свекровь театрально всплеснула руками. — Я предупредила Диму. Он глава семьи, его решение главное.
— Простите, но мы с Димой равноправные партнёры. И эта квартира куплена на наши общие деньги.
Галина Петровна поднялась с кровати и подошла к Кате вплотную.
— Общие деньги? — она усмехнулась. — Насколько я знаю, первоначальный взнос дал мой сын из денег, которые я ему подарила на свадьбу.
Это было правдой. Три года назад свекровь действительно дала им два миллиона на первый взнос. Но с тех пор Катя и Дима выплачивали ипотеку пополам, и Катя вложила в ремонт не меньше миллиона из своих сбережений.
— Это не отменяет того факта, что квартира оформлена на нас обоих, — твёрдо сказала Катя.
— Оформлена-то оформлена, — свекровь прошла к окну и отдёрнула штору, — но ты же понимаешь, что без моих денег вы бы до сих пор по съёмным квартирам скитались?
Катя закусила губу. Спорить было бессмысленно — свекровь всегда находила способ выставить её неблагодарной.
Через час приехал Дима. Он выглядел уставшим и явно не хотел ввязываться в конфликт.
— Мам, Кать, давайте спокойно всё обсудим, — начал он, садясь за кухонный стол.
— Что тут обсуждать? — Галина Петровна налила себе чай из их чайника. — Я твоя мать, мне нужна помощь, и я рассчитывала, что мой сын меня не бросит.
— Никто вас не бросает, — вмешалась Катя. — Но почему вы продали квартиру? И куда делись деньги?
Свекровь посмотрела на сына, и тот опустил глаза.
— Мама вложила деньги в один инвестиционный проект, — пробормотал Дима.
— Что за проект? — Катя почувствовала, как внутри поднимается волна гнева.
— Это не твоё дело! — резко ответила свекровь. — Мои деньги, куда хочу, туда и вкладываю.
— И потеряли всё? — догадалась Катя.
Молчание было ей ответом.
— Пятнадцать миллионов? — Катя не могла поверить. — Вы потеряли пятнадцать миллионов в какой-то пирамиде?
— Это был легальный инвестиционный фонд! — возмутилась Галина Петровна. — Мне обещали тридцать процентов годовых!
— И вы поверили? — Катя посмотрела на мужа. — Дима, ты знал об этом?
— Я узнал только вчера, — он выглядел несчастным. — Мама позвонила и сказала, что ей некуда идти.
— Некуда идти? — Катя встала из-за стола. — У неё есть сестра с трёхкомнатной квартирой, племянница в загородном доме. Почему именно к нам?
— Потому что Дима — мой сын! — свекровь тоже поднялась. — И его долг обо мне заботиться! Я его растила, воспитывала, всё ему отдавала!
— И поэтому считаете, что имеете право распоряжаться его жизнью? — Катя смотрела ей прямо в глаза.
— Нашей жизнью, — поправил Дима, но так тихо, что его почти не было слышно.
— Да, Димочка, вашей, — свекровь села обратно и взяла сына за руку. — Но ты же не выгонишь родную мать на улицу?
— Конечно, нет, мам, — он сжал её ладонь. — Ты будешь жить с нами столько, сколько нужно.
Катя смотрела на эту картину и понимала, что проиграла ещё до начала битвы. Дима никогда не мог сказать матери «нет». Она воспитала его удобным для себя — послушным, безотказным, неспособным на конфликт.
— Хорошо, — сказала Катя. — Но вы будете жить в маленькой комнате. Это наша спальня, и мы её не уступим.
— Екатерина, — свекровь повернулась к ней с ледяной улыбкой, — ты, видимо, не понимаешь ситуацию. Мне семьдесят лет, у меня больное сердце, проблемы с суставами. Мне нужна комната с отдельным санузлом.
— У нас только один санузел на всю квартиру, — напомнила Катя.
— Именно поэтому мне нужна большая комната, поближе к ванной, — парировала свекровь. — В маленькой комнате я просто не смогу нормально передвигаться со своими больными ногами.
— Мам права, — неожиданно подал голос Дима. — Ей действительно будет удобнее в большой комнате.
Катя посмотрела на мужа с изумлением.
— Ты серьёзно предлагаешь нам переехать в комнату десять квадратных метров?
— Это временно, — пробормотал он, не глядя ей в глаза.
— Временно — это сколько? — Катя скрестила руки на груди.
— Пока мама не встанет на ноги финансово, — уклончиво ответил Дима.
— То есть никогда, — констатировала Катя. — Потому что человек, который спустил пятнадцать миллионов в финансовую пирамиду, вряд ли способен «встать на ноги».
— Как ты смеешь! — взвизгнула свекровь. — Дима, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Кать, пожалуйста, — муж умоляюще посмотрел на неё. — Давай не будем ссориться. Мама в сложной ситуации.
— В ситуации, которую она сама создала! — Катя чувствовала, как внутри закипает ярость. — И теперь мы должны расплачиваться за её глупость?
— Глупость? — Галина Петровна встала и подошла к невестке. — Я всю жизнь работала учительницей, растила сына одна, без мужа! И в старости имею право на помощь!
— Вы имели квартиру стоимостью в пятнадцать миллионов! — Катя тоже повысила голос. — Этого хватило бы на безбедную старость!
— Я хотела приумножить капитал, оставить что-то Диме! — свекровь всхлипнула, и по её щекам потекли слёзы.
Дима тут же вскочил и обнял мать.
— Мам, не плачь. Всё будет хорошо. Ты будешь жить с нами, мы тебя не бросим.
Катя смотрела на эту сцену и понимала, что свекровь в совершенстве владеет искусством манипуляции. Слёзы появились ровно в тот момент, когда нужно было надавить на жалость.
— Я пойду соберу вещи из нашей спальни, — холодно сказала Катя.
— Кать, спасибо, что понимаешь, — Дима благодарно посмотрел на неё.
— Я ничего не понимаю, — отрезала она. — Но видимо, моё мнение здесь никого не интересует.
Следующие недели превратились в ад. Свекровь полностью перекроила их жизнь под себя. Она вставала в пять утра и гремела посудой на кухне, будя всех. Занимала ванную на часы, когда Кате нужно было собираться на работу. Переставляла вещи по своему усмотрению и обижалась, когда Катя просила ничего не трогать.
— Я же хочу как лучше! — причитала Галина Петровна. — Стараюсь навести порядок, а меня за это ругают!
— Мам, Катя не ругает, — заступался Дима. — Просто у нас свой порядок.
— Какой порядок? — свекровь презрительно оглядывала кухню. — Специи не по алфавиту, посуда не по размеру. Я так научила тебя хозяйству?
Но хуже всего было то, что свекровь постоянно вмешивалась в их личную жизнь. Она комментировала, что Катя готовит, как одевается, во сколько приходит с работы.
— Опять задержалась, — встречала её свекровь у порога. — Нормальная жена к семи дома, ужин готовит.
— Я работаю до шести, плюс дорога, — устало объясняла Катя в сотый раз.
— Я тоже работала, но всегда успевала и дом в порядке держать, и сына воспитывать!
Дима предпочитал не вмешиваться в эти перепалки. Он приходил с работы, целовал мать в щёку, ужинал и уходил к компьютеру.
— Почему ты не заступаешься за меня? — спросила однажды Катя, когда они остались вдвоём в их крохотной комнате.
— А что я должен делать? — раздражённо ответил Дима. — Ругаться с пожилой больной матерью?
— Хотя бы объяснить ей, что она не имеет права указывать мне, как жить!
— Кать, потерпи немного. Она привыкнет, успокоится.
Но свекровь не успокаивалась. Наоборот, с каждым днём она чувствовала себя всё увереннее. Начала приглашать своих подруг, устраивать чаепития в их гостиной, обсуждая при этом «неумелую» невестку.
— Представляете, — громко рассказывала она подруге Людмиле, пока Катя была в соседней комнате, — даже борщ нормально сварить не может! Я Димочку жалею, бедный мальчик недоедает.
— А что ж ты её не научишь? — спрашивала подруга.
— Пыталась! Но молодёжь нынче не слушается. Считают себя умнее всех.
Катя сжимала кулаки, чтобы не выйти и не высказать всё, что думает. Но знала — это только даст свекрови повод выставить её скандалисткой.
Последней каплей стал день, когда Катя вернулась с работы и обнаружила, что все её вещи из шкафа в прихожей переложены в коробки.
— Что происходит? — спросила она у свекрови, которая спокойно смотрела телевизор.
— А, Екатерина, ты пришла, — Галина Петровна даже не повернула голову. — Я освободила шкаф для своих вещей. Твои сложила аккуратно, можешь отнести в вашу комнату.
— Это наш общий шкаф! — возмутилась Катя. — Вы не имели права!
— Не кричи на меня! — свекровь наконец повернулась к ней. — Я старше, мне положено уважение!
— Уважение заслуживают, а не требуют! — Катя больше не могла сдерживаться.
— Вот как? — Галина Петровна поднялась с дивана. — Значит, я не заслужила уважения? Всю жизнь работала, сына вырастила достойного человека!
— Достойного? — Катя горько усмехнулась. — Который не может матери слова поперёк сказать?
— Димочка! — позвала свекровь. — Иди сюда, послушай, что твоя жена обо мне говорит!
Дима вышел из комнаты с усталым видом.
— Что опять случилось?
— Твоя мать выбросила мои вещи из шкафа! — Катя показала на коробки.
— Не выбросила, а аккуратно сложила, — поправила свекровь. — И вообще, Дима, или она извинится за хамство, или пусть уезжает к своей мамочке!
— Что? — Катя не верила своим ушам. — Это вы мне предлагаете уехать из собственной квартиры?
— Дима, скажи ей! — свекровь вцепилась в руку сына. — Я твоя мать, я не потерплю такого отношения!
Дима посмотрел на мать, потом на жену, и Катя увидела в его глазах усталость и раздражение.
— Кать, может, правда извинишься? Зачем нам эти конфликты?
— Извинюсь? — Катя смотрела на мужа, как на чужого человека. — За что? За то, что требую уважения в собственном доме?
— Это не только твой дом! — взвизгнула свекровь. — Это дом моего сына, купленный на мои деньги!
— На ваши деньги был только первый взнос! — Катя больше не могла молчать. — Мы три года платим ипотеку, я вложила в ремонт все свои сбережения!
— Димочка, ты это слышишь? — свекровь прижала руку к сердцу. — Она мне мои деньги припоминает! Меня из дома гонит!
— Никто вас не гонит, — устало сказал Дима. — Мам, успокойся. Кать, пожалуйста, не надо так остро реагировать.
— Не надо остро реагировать? — Катя почувствовала, как внутри что-то окончательно сломалось. — Дима, твоя мать превратила нашу жизнь в кошмар, а ты просишь меня не реагировать?
— Она пожилой человек, ей трудно адаптироваться, — он явно не хотел продолжать этот разговор.
— Трудно адаптироваться? — Катя засмеялась. — Она прекрасно адаптировалась! Заняла нашу спальню, командует в доме, указывает мне, как жить!
— Я забочусь о доме! — возмутилась свекровь. — Готовлю, убираю!
— Вы готовите только то, что любите сами, не спрашивая нас! Переставляете наши вещи! Лезете в нашу жизнь!
— Дима! — свекровь снова схватилась за сердце. — Мне плохо! Вызови скорую!
— Мам! — Дима бросился к матери, усаживая её на диван. — Кать, принеси воды и валидол!
Катя стояла и смотрела на эту сцену. Она видела, как свекровь украдкой наблюдает за её реакцией, готовая усилить «приступ», если понадобится.
— Сама принеси, — сказала Катя и пошла в их комнату.
— Катя! — крикнул ей вслед Дима. — Ты что, не видишь, матери плохо?
— Я вижу, что твоей матери «плохо» каждый раз, когда ей нечего ответить по существу, — Катя обернулась. — И ты это тоже прекрасно видишь, но предпочитаешь играть в её игры.
— Как ты можешь быть такой чёрствой? — Дима смотрел на неё с осуждением.
— А как ты можешь быть таким слепым? — парировала Катя. — Дима, очнись! Твоя мать манипулирует тобой, а ты позволяешь ей разрушать наш брак!
— Если брак разрушается из-за того, что моя мать живёт с нами, то грош цена такому браку! — выпалил он.
Эти слова ударили Катю больнее пощёчины. Она посмотрела на мужа, на свекровь, которая уже «пришла в себя» и победно улыбалась, и поняла — всё кончено.
— Ты прав, — спокойно сказала она. — Грош цена браку, где муж не уважает жену и всегда выбирает сторону матери.
Катя прошла в их маленькую комнату и начала собирать вещи. Дима появился через несколько минут.
— Ты что делаешь? — спросил он.
— Собираюсь, — коротко ответила Катя, складывая одежду в сумку.
— Кать, не глупи. Куда ты пойдёшь?
— К маме. У неё хоть и однушка, но там меня уважают.
— Катя, давай поговорим спокойно, — Дима попытался взять её за руку, но она отстранилась.
— О чём говорить, Дима? О том, что ты всегда будешь выбирать мать? О том, что её мнение для тебя важнее моего?
— Она моя мать! — возразил он. — Я не могу её бросить!
— А я твоя жена! — Катя повернулась к нему. — Или уже бывшая. И знаешь что? Никто не просит тебя бросать мать. Я просила только одного — уважения и поддержки. Но ты не способен даже на это.
— Катя, ну что ты хочешь от меня? Чтобы я ругался с пожилой больной женщиной?
— Я хочу, чтобы ты был моим мужем, а не маминым сынком! — выпалила Катя. — Но ты сделал свой выбор давно.
Она застегнула сумку и направилась к выходу. В гостиной свекровь сидела на диване с довольным видом.
— Уходишь? — спросила она. — Правильно делаешь. Димочке нужна жена, которая умеет заботиться о семье, а не карьеристка.
Катя остановилась и посмотрела на неё.
— Знаете, Галина Петровна, вы добились своего. Теперь Дима весь ваш. Готовьте ему борщи, стирайте носки, слушайте его жалобы на жизнь. Только не удивляйтесь, когда через пару лет он превратится в озлобленного одинокого мужчину, неспособного построить отношения. Впрочем, вам это и нужно, правда? Чтобы сыночек всегда был рядом с мамочкой.
— Как ты смеешь! — свекровь вскочила с дивана.
— А вот так смею, — спокойно ответила Катя. — Потому что мне больше нечего терять. Вы уже забрали у меня мужа, дом, покой. Но знаете что? Спасибо вам.
— Спасибо? — удивился Дима, который стоял в дверях.
— Да, спасибо, — кивнула Катя. — За то, что показали мне истинное лицо человека, с которым я собиралась прожить жизнь. Лучше узнать это сейчас, чем через десять лет, когда было бы сложнее уйти.
Она открыла входную дверь и обернулась напоследок.
— Дима, твоя мать говорила, что вложила деньги, чтобы оставить тебе наследство. Так вот, она уже оставила. Неспособность строить собственную жизнь, быть мужчиной, защищать свою семью. Это твоё наследство. Пользуйся.
Катя вышла и закрыла за собой дверь. Спускаясь по лестнице, она услышала, как Дима что-то кричит ей вслед, но не стала оборачиваться.
На улице светило весеннее солнце. Катя достала телефон и набрала номер мамы.
— Мам, можно я поживу у тебя какое-то время?
— Конечно, доченька! Что случилось?
— Потом расскажу. Я еду.
— Жду, солнышко. Чайник поставлю.
Катя убрала телефон и глубоко вздохнула. Да, будет трудно. Придётся начинать всё сначала — искать жильё, разводиться, делить имущество. Но впервые за последние недели она почувствовала себя свободной.
Через месяц Дима позвонил ей и предложил встретиться. Катя согласилась — нужно было обсудить развод.
Они встретились в кафе. Дима выглядел уставшим и постаревшим.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально. Сняла квартиру, живу.
— Кать, может, вернёшься? Мама обещала не вмешиваться.
Катя посмотрела на него с жалостью.
— Дима, твоя мама не способна не вмешиваться. Это её способ жить. И ты не способен ей противостоять.
— Я поговорил с ней, она всё поняла…
— Нет, Дима. Ничего она не поняла. И ты не понял. Дело не в твоей матери. Дело в тебе. В том, что ты не готов быть мужем. Ты всё ещё маленький мальчик, которому нужна мама.
— Это несправедливо, — обиделся он.
— Может быть. Но это правда.
Они расстались мирно. Катя не стала претендовать на квартиру — только забрала свои вещи и деньги, вложенные в ремонт. Дима не противился.
Через полгода общая знакомая рассказала, что свекровь полностью подчинила себе жизнь сына. Дима приходил с работы, ужинал приготовленной мамой едой и шёл спать. По выходным возил её по магазинам и к врачам. Друзья постепенно отдалились — Галина Петровна не одобряла его компанию.
А Катя начала новую жизнь. Сложную, но свободную. Где она сама решала, как ей жить, что готовить на ужин и во сколько приходить домой. И где никто не называл её неблагодарной за желание быть собой.
Сынок, смотри, кого ты домой притащил, я её с другим видела, — мать набросилась на невестку