— Вот этот документ подпишешь прямо сейчас, или можешь забыть о своём сыне навсегда! — свекровь швырнула на стол толстую папку с бумагами, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Я стояла посреди кухни в нашей с Максимом квартире и не могла поверить своим глазам. Галина Петровна, моя свекровь, только что ворвалась к нам домой со своим личным нотариусом и требовала, чтобы я отказалась от всех прав на квартиру, которую нам с мужем подарили мои родители на свадьбу.
Максим сидел за столом, опустив голову, и молчал. Его молчание резало меня острее любых слов.
— Галина Петровна, вы в своём уме? — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Это наша с Максимом квартира, подарок от моих родителей. Какое вы имеете право…
— Право матери! — перебила она меня. — Мой сын заслуживает лучшего, чем жить на подачки от твоих родителей. У нас в семье есть традиции, и если ты хочешь остаться частью этой семьи, ты подпишешь эти документы.
Я посмотрела на мужа, ища поддержки, но он по-прежнему молчал, разглядывая свои руки.
— Макс, — тихо позвала я его. — Скажи хоть что-нибудь.
Он поднял на меня глаза, и в них я увидела такую боль, что на мгновение даже пожалела его.
— Лена, мама права в одном… — начал он неуверенно. — Может, действительно стоит всё переоформить? Это же просто формальность…
— Формальность? — я не могла поверить своим ушам. — Ты называешь формальностью то, что твоя мать хочет выкинуть меня из собственного дома?
— Никто тебя не выкидывает, — холодно сказала Галина Петровна. — Просто квартира будет записана на Максима. Ты же ему доверяешь, правда? Или у тебя есть причины не доверять собственному мужу?
Это был удар ниже пояса. Свекровь прекрасно знала, как манипулировать людьми, и сейчас она загоняла меня в угол.
— Дело не в доверии, — я старалась сохранять спокойствие. — Дело в том, что это подарок моих родителей нам обоим. Они специально оформили дарственную на двоих.
— Твои родители… — Галина Петровна скривилась, словно съела что-то кислое. — Да они специально это сделали, чтобы привязать моего сына! Думают, раз квартиру подарили, так теперь он у них в долгу на всю жизнь!
— Мама, перестань, — наконец подал голос Максим, но как-то неуверенно, словно сам не верил в свои слова.
— Что «перестань»? — свекровь повернулась к сыну. — Я о твоём будущем забочусь! Ты же знаешь, что я для тебя готовлю? Большой семейный бизнес! Но для этого нужно, чтобы всё имущество было оформлено правильно. На члена нашей семьи. А она, — Галина Петровна ткнула в меня пальцем, — она чужая. Всегда была и останется.
Эти слова больно резанули по сердцу. Пять лет брака, и я всё ещё «чужая» для неё.
— Я мать вашего внука, — напомнила я, стараясь не повышать голос. — Или Артём для вас тоже чужой?
— Не смей приплетать сюда ребёнка! — взорвалась свекровь. — Артём — мой внук, кровь моей крови. А ты… ты просто инкубатор, который его выносил.
Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но не позволила им пролиться. Не дождётся.
— Мам, ты перегибаешь палку, — Максим встал из-за стола, но к жене так и не подошёл, застыв посередине кухни.
— Я говорю правду! — Галина Петровна достала телефон. — Хочешь, я прямо сейчас позвоню Светлане? Помнишь её? Прекрасная девушка, из хорошей семьи, с правильным воспитанием. Она до сих пор не замужем, ждёт тебя.
— Мама, я женат!
— На ней! — свекровь опять указала на меня. — Но это поправимо. Развод, правильное оформление имущества, и ты свободен. А Артёма мы через суд заберём. У меня есть связи, не переживай.
Я больше не могла это слушать. Повернулась и пошла к выходу из кухни.
— Куда это ты собралась? — окликнула меня Галина Петровна. — Мы ещё не закончили!
— Мы закончили, — я обернулась и посмотрела ей прямо в глаза. — Я не буду ничего подписывать. И если вы думаете, что можете отнять у меня сына, то вы сильно ошибаетесь.
— Посмотрим, — свекровь злобно улыбнулась. — Максим, я жду тебя вечером дома. Нам нужно многое обсудить. И захвати документы на квартиру, те, что есть.
Она развернулась и вышла, а следом за ней поспешил нотариус, который всё это время молча стоял в углу.
Максим остался на кухне, а я пошла в детскую к Артёму. Мой четырёхлетний сын спал, раскинув ручки в стороны. Я села на край его кроватки и тихо заплакала.
Через несколько минут в комнату вошёл Максим.
— Лена, нам нужно поговорить, — сказал он тихо.
— О чём? — я не оборачивалась. — О том, как ты собираешься выполнить приказ своей мамочки?
— Это не так просто…
— Что не просто? — я повернулась к нему. — Выбрать между женой с ребёнком и мамой? Или тебе проще будет, если я сама уйду?
— Не говори так. Ты же знаешь, что я люблю тебя и Артёма.
— Знаю? — я горько усмехнулась. — Я только что видела, как сильно ты нас любишь. Ты даже слова не сказал в нашу защиту!
— Ты не понимаешь… Мама может сделать нашу жизнь невыносимой. У неё действительно есть связи, деньги, возможности. Она может…
— Что она может? — перебила я его. — Разлучить отца с ребёнком? Разрушить семью? Так она уже это делает, и ты ей помогаешь своим молчанием!
Максим опустил голову.
— Дай мне время. Я попробую с ней поговорить.
— Время? — я встала с кроватки. — Сколько ещё времени тебе нужно? Пять лет ты не можешь поставить её на место. Пять лет она издевается надо мной, и ты молчишь!
— Она моя мать…
— А я твоя жена! Артём — твой сын! Разве мы не важнее?
Максим молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Знаешь что, — я подошла к шкафу и начала доставать вещи Артёма. — Мы поживём у моих родителей. А ты подумай, что для тебя важнее — семья или мамины капризы.
— Лена, не надо так…
— Надо, Максим. Давно надо было. Я устала бороться за наше с тобой счастье в одиночку.
Я быстро собрала самое необходимое для себя и сына. Артём проснулся и сонно потёр глазки.
— Мамочка, мы куда?
— К бабушке с дедушкой поедем, солнышко. Ты же любишь к ним в гости?
— Люблю! А папа с нами?
Я посмотрела на Максима. Он стоял в дверях, растерянный и жалкий.
— Папа потом приедет, — сказала я сыну, хотя сама в это уже не верила.
Мы вышли из квартиры, оставив Максима одного. Всю дорогу до родителей Артём весело болтал, а я еле сдерживала слёзы.
Мама открыла дверь и сразу всё поняла по моему лицу.
— Опять Галина? — спросила она, обнимая меня.
Я кивнула, не в силах говорить.
— Проходите, родные мои. Папа, накрывай на стол, у нас гости!
Родители не стали расспрашивать, за что я была им безмерно благодарна. Они просто были рядом, поддерживали, играли с Артёмом.
Вечером, когда сын уснул, мы сели с мамой на кухне.
— Расскажи, — попросила она.
И я рассказала. Всё. От начала до конца. Про документы, про нотариуса, про угрозы свекрови.
— Вот ведь… — мама покачала головой. — И Максим промолчал?
— Он сказал, что поговорит с ней.
— За пять лет не поговорил, а тут вдруг соберётся, — папа вошёл на кухню. — Слабак он, Лена. Прости, что говорю так про твоего мужа, но это правда.
— Знаю, — я вздохнула. — Но я его люблю. И Артёму нужен отец.
— Отец нужен, — согласился папа. — Но не такой, который не может защитить свою семью.
Мой телефон зазвонил. Максим. Я не стала отвечать. Он позвонил ещё раз, потом ещё. После пятого звонка прислал сообщение: «Лена, прости. Я всё исправлю. Дай мне шанс.»
Я показала сообщение родителям.
— Решать тебе, — сказала мама. — Но подумай хорошо. Сможешь ли ты жить, постоянно борясь с его матерью? И захочет ли Максим наконец встать на твою сторону?
Я не знала ответов на эти вопросы.
Ночью я не могла уснуть. Думала о нашей с Максимом свадьбе, о том, как мы были счастливы. Когда всё пошло не так? Наверное, с самого начала. Галина Петровна с первого дня дала понять, что я недостойна её сына. Но тогда я думала, что со временем она привыкнет, примет меня. Какая же я была наивная.
Утром меня разбудил Артём.
— Мамочка, а когда мы домой поедем?
— Не знаю, малыш. Может, поживём здесь немного?
— А мои игрушки? И папа? Папа же один дома остался, ему грустно.
Сердце сжалось от его слов.
— Папа взрослый, он справится.
— А бабушка Галя к нам приедет?
Я вздрогнула. Артём редко видел свекровь, она не особо интересовалась внуком, но он всё равно тянулся к ней, как все дети тянутся к родным людям.
— Не думаю, солнышко.
День прошёл относительно спокойно. Максим звонил несколько раз, но я не отвечала. Нужно было время всё обдумать.
Вечером раздался звонок в дверь. Мама пошла открывать, и я услышала знакомый голос. Галина Петровна.
— Мне нужно поговорить с вашей дочерью, — властно заявила она.
— Она не хочет с вами разговаривать, — спокойно ответила мама.
— Это не ваше дело! Где она?
Я вышла в прихожую.
— Что вам нужно, Галина Петровна?
— Ты украла моего внука! Немедленно верни его домой!
— Я никого не крала. Артём мой сын, и он со мной.
— Он внук нашей семьи! Ты не имеешь права…
— Имею, — перебила я её. — Я его мать. И пока суд не решит иначе, он остаётся со мной.
— Суд? — Галина Петровна зловеще улыбнулась. — Хочешь судиться? Пожалуйста. У меня лучшие адвокаты. Мы докажем, что ты неподходящая мать. Нет собственного жилья, живёшь на птичьих правах у родителей…
— Жилья нет? — возмутился папа. — Да мы им квартиру подарили!
— Которую ваша дочь отказывается переоформить на законного владельца — моего сына!
— Законного? — мама шагнула вперёд. — По какому такому закону муж имеет больше прав на подарок, чем жена?
— Не лезьте не в своё дело!
— Это наше дело, — твёрдо сказал папа. — Вы угрожаете нашей дочери и внуку. Уходите, или я вызову полицию.
— Вызывайте! — Галина Петровна была в ярости. — Я всё равно заберу внука! И квартиру! И ваша дочка останется ни с чем!
В этот момент из комнаты выбежал Артём.
— Бабушка Галя! — радостно крикнул он.
Но увидев её злое лицо, испуганно спрятался за меня.
— Мама, почему бабушка злая?
— Я не злая, мальчик мой, — Галина Петровна попыталась улыбнуться, но получилось скорее оскал. — Это твоя мать злая, она увезла тебя от папы.
— Неправда! — Артём крепче прижался ко мне. — Моя мама добрая! А вы… вы страшная!
И он расплакался.
Галина Петровна опешила. Видимо, не ожидала такой реакции от внука.
— Уходите, — тихо сказала я, успокаивая сына. — Вы напугали ребёнка.
— Это ты его настроила против меня!
— Нет, это вы сами всё сделали. Уходите.
Свекровь развернулась и ушла, хлопнув дверью.
Я успокаивала Артёма, а сама думала: что же будет дальше?
Ответ пришёл через два дня. Максим приехал к родителям. Один, без матери.
— Лена, можем поговорить? — спросил он с порога.
Я кивнула. Мы вышли во двор, сели на лавочку.
— Я многое передумал за эти дни, — начал Максим. — И понял, что был не прав. Всё это время был не прав.
— И что теперь?
— Я поговорил с мамой. Сказал, что если она не прекратит свои попытки разрушить нашу семью, то потеряет и меня, и внука.
— И что она ответила?
— Сказала, что я предатель. Что отрекаюсь от родной матери ради… — он замолчал.
— Ради кого? Можешь говорить, я уже всё слышала от неё.
— Неважно. Важно другое. Я выбираю тебя и Артёма. Вас. Нашу семью.
Я посмотрела ему в глаза. Там была решимость, которой я не видела уже очень давно.
— Максим, ты уверен? Твоя мама не простит.
— Знаю. Но я устал жить по её указке. Устал видеть, как она унижает тебя. Прости, что допускал это столько лет.
— А как же семейный бизнес, о котором она говорила?
— Не нужен мне её бизнес. Я найду работу, буду обеспечивать семью сам. Мы справимся.
Я молчала, переваривая услышанное.
— Лена, дай мне ещё один шанс. Последний. Я докажу, что могу быть хорошим мужем и отцом. Настоящим, а не маменькиным сынком.
— А если твоя мама опять начнёт свои игры?
— Не начнёт. Я поставил условие: либо она принимает мой выбор и ведёт себя адекватно, либо мы прекращаем общение. Полностью.
— И она согласилась?
— Нет. Сказала, что я пожалею. Но знаешь что? Я жалею только о том, что не сделал этого раньше.
Максим взял меня за руку.
— Вернись домой. Ты и Артём. Пожалуйста.
Я думала о сыне, который скучает по папе. О нашей квартире, где мы были счастливы. О том, что, может быть, стоит дать ещё один шанс.
— Хорошо, — сказала я наконец. — Но если ты снова…
— Не снова. Обещаю.
Мы вернулись домой через неделю. Максим сдержал слово — устроился на новую работу, разорвал все деловые связи с матерью. Галина Петровна несколько раз пыталась прийти, звонила, угрожала, но Максим был непреклонен.
Прошёл месяц. Потом второй. Жизнь постепенно налаживалась. Максим действительно изменился — стал внимательнее, заботливее. Проводил больше времени с Артёмом, помогал мне по дому.
А потом произошло неожиданное. Галина Петровна пришла к нам. Одна, без свиты адвокатов и нотариусов. Постучала тихо, не требовала открыть.
Максим открыл дверь.
— Можно войти? — спросила она тихо.
Мы переглянулись. Максим посмотрел на меня вопросительно. Я кивнула.
Галина Петровна вошла, села на предложенный стул. Выглядела она уставшей и какой-то… сломленной.
— Я пришла извиниться, — сказала она, глядя в пол.
Мы с Максимом переглянулись. Такого поворота мы не ожидали.
— Мама, ты серьёзно? — спросил Максим.
— Да. Я… я многое переосмыслила. Живу одна, в большой квартире. Дочь со своей семьёй редко навещает — говорит, что я невыносима. Сын тоже отвернулся. Внука я едва не потеряла из-за своей глупости.
Она подняла глаза на меня.
— Елена, я прошу прощения. За всё. За оскорбления, за угрозы, за попытки разрушить вашу семью. Я была не права.
Я молчала. Слишком много боли она мне причинила, чтобы вот так сразу простить.
— Я не прошу вас сразу меня простить, — продолжила Галина Петровна. — Но, может быть, со временем… Может быть, вы позволите мне иногда видеть внука? Я буду вести себя подобающе, обещаю.
— Это решать Лене, — твёрдо сказал Максим. — И если она скажет нет, я буду на её стороне.
Свекровь кивнула.
— Я понимаю.
В этот момент из детской выбежал Артём.
— Бабушка Галя? — он остановился, увидев её.
— Здравствуй, внучек, — Галина Петровна попыталась улыбнуться.
Артём посмотрел на меня, потом на папу, словно спрашивая разрешения. Я кивнула.
Он медленно подошёл к бабушке.
— Вы больше не будете злой?
— Не буду, — пообещала она. — Прости меня, малыш.
Артём немного подумал, а потом обнял её. Галина Петровна расплакалась.
Это было начало долгого пути к примирению. Я не могла сразу простить свекровь, но ради сына, ради семьи была готова попробовать.
Максим сдержал своё обещание. Он стал настоящим главой семьи, защитником и опорой. А Галина Петровна… Она тоже старалась. Приходила только по приглашению, не давала непрошеных советов, играла с Артёмом и даже несколько раз помогла мне, когда я болела.
Квартира так и осталась оформленной на нас обоих. Галина Петровна больше никогда не поднимала этот вопрос.
Прошёл год. Мы сидели все вместе за новогодним столом — я, Максим, Артём, мои родители и Галина Петровна. Артём рассказывал стихотворение, которое выучил для Деда Мороза, все смеялись и applaudировали.
— Спасибо, — тихо сказала мне свекровь, когда мы вместе накрывали на стол.
— За что?
— За то, что дали мне второй шанс. Не все бы смогли.
— Все мы совершаем ошибки, — ответила я. — Важно уметь их признавать и исправлять.
Она кивнула.
— Знаешь, я всю жизнь думала, что главное — это контроль, власть, деньги. А оказалось, что главное — это семья. Настоящая семья, где тебя любят не за что-то, а просто так.
Я посмотрела на неё и впервые за все годы увидела не грозную свекровь, а уставшую женщину, которая наконец поняла, что была не права.
— Пойдёмте к столу, — сказала я. — Артём уже заждался.
Мы вернулись в комнату, где Максим поднимал бокал:
— За нашу семью! За то, что мы вместе, несмотря ни на что!
Все подняли бокалы. Я посмотрела на мужа, на сына, на родителей, даже на свекровь — и поняла, что счастлива. По-настоящему счастлива.
Да, путь был труден. Да, было больно. Но мы справились. Мы стали настоящей семьёй.
А квартира… Квартира так и осталась нашей. Общей. Как и должно быть в семье, где люди доверяют и любят друг друга.
– А по документам эта квартира – наша! – заявила теща