— Условного срока не будет, — разочарованно произнес следователь.
— Хорошо, — Кристина кивнула и слегка улыбнулась.
— И даже ваше сотрудничество не пошло в зачет, — следователь опустил глаза, — я вообще ничего не мог сделать. Только реальный срок.
А с учетом сумм, простите, немалый…
— Хорошо-хорошо, — повторила Кристина. – Я понимаю!
— Кристина Андреевна, это…
— Без отчества, пожалуйста! – жестко произнесла Кристина. – И не в возрасте или уважении дело. Я не хочу иметь ничего общего с тем человеком!
— Процедура, простите, — следователь развел руками.
— Лучше бы ваша процедура предусматривала возможность смены паспортных данных в местах заключения! – в голосе Кристины сквозило раздражение. – Я не знаю, сколько мне предстоит отсидеть, но сразу же, как я выйду, я сменю все!
— То есть, вы пошли навстречу следствию не потому, что сознательный гражданин, а по личным мотивам? У вас к подследственным личная неприязнь?
— Взрослый человек, да еще следователь, а задаете такие наивные вопросы, — Кристина усмехнулась. – В вашей системе ценностей ни один человек не согласится присесть не насколько лет, чтобы наказать еще кого-то! Это нонсенс!
В лучшем случае, отправили бы анонимное послание! Я пришла сама! И пришла, чтобы удостовериться, что они не смогут избежать наказания! И, если хотите, это месть!
— Но, как я уже сказал, даже за соучастие, вы тоже получите реальный срок, — напомнил следователь.
— Меня и это устраивает, — Кристина сдержано улыбнулась.
Повисла неловкая пауза. Следователь мог отправить ее в камеру, а самому готовить документы для суда, но он тянул. Было что-то в этой женщине… притягательное, что ли. Нет, не как у мужчины к женщине, а как человека к человеку.
Когда Глеб Васильевич смотрел на Кристину, у него появлялось чувство… жалости…
Когда смотришь на брошенного котенка на улице, возникает похожее ощущение. Хочется ему помочь, накормить, обогреть, защитить.
Но Глеб Васильевич никогда особо людей не жалел. Котят – да, людей – нет. Потому и был хорошим следователем, что исключал все личное и до конца оставался профессионалом.
А тут просто слом системы. Что проще? Пришла гражданка, сообщила о преступлении. Сама же созналась в соучастии. Прокурор сказал, индульгенции не предусмотрены. Все! Документы в суд, и пусть отбывают.
А тут, внешне жесткая, собранная, строгая женщина, а хочется ее, как того котенка, пожалеть…
— Можете окно открыть? – внезапно попросила Кристина. – В камере окна не открываются, а хочется, знаете ли, ветра!
— Там решетки, — указал Следователь.
— Вы думаете, я собираюсь бежать? – Кристина рассмеялась. – Пожалуйста!
Глеб Васильевич открыл окно и поежился от налетевшего ноябрьского промозглого ветра.
— Хорошо-то как! — глубоко вздохнув, произнесла Кристина.
— Холодно, — ответил следователь.
— А можно подойти? – Кристина кивнула на окно.
Глеб Васильевич посторонился, освобождая место перед окном.
— Не хотите рассказать, как вы дошли до жизни такой? – шутка была корявой. – Не для протокола.
— Оно вам надо? – спросила Кристина.
— Может, оно вам надо, – Глеб Васильевич пожал плечами. – Выговориться, так сказать…
Родители Кристины занимались бизнесом, правда, тогда это называлось кооперацией, но сути это не меняло. А вместе с собственным именем Кристина запомнила фразу:
— Родителям надо много работать, чтобы наша семья ни в чем не нуждалась!
И только когда Кристина пошла в школу, она смогла проводить какое-то время с мамой. И это только потому, что мама родила Кристине двух братиков. Сначала одного, а через три года еще одного.
Конечно, Кристине хотелось несколько иного внимания, но даже своим детским умом она понимала, что маленькие братики требуют намного больше маминого внимания.
А потом, как водится, когда младший братик смог пойти в сад, то именно на Кристину легла забота о них.
И помня свое раннее детство, когда мамы не было рядом, Кристина всеми силами старалась заменить братикам маму.
Одно радовало, что проблем с деньгами не было, а Кристину рано научили ими распоряжаться.
А вот, почему родители при наличии денег, не наняли горничную, остается загадкой. Поэтому Кристина освоила еще и это.
С профессией Кристине особо определяться не дали.
— Бухгалтер! – твердо сказал папа. – Именно это нужно нашей фирме! А свой собственный бухгалтер – это сразу половина успеха.
Первый курс Кристина проучилась спокойно. А как азы и основы были пройдены, папа привел Кристина в свою фирму, посадил в бухгалтерию и дал напутствие:
— На практике осваивай! Тебе же потом это все принимать!
Это и понятно было. Братья еще не доросли до сколько-нибудь серьезных дел.
А как Кристина стала дипломированным специалистом, папа завел разговор, что Кристине нужно замуж.
Замужество для Кристины не было в полной мере ее выбором. Папа привел нескольких молодых людей, которые были сыновьями его партнеров, и предложил выбирать.
Кристина даже подумать не могла, что это делается именно так. Но ей больше понравился Егор. Он был немного старше самой Кристины. Но он был очень красив, статен, элегантен. И среди претендентов вел себя максимально скромно.
Родители одобрили выбор, и Кристина еще до свадьбы переехала к будущему мужу.
Уже по горячим следам родившейся семьи начали создаваться большие договора, контракты и совместные проекты. Свадьба детей стала гарантией для честности намерений.
Кристина продолжала работать в папиной бухгалтерии, а тут еще и Егор предложил ей, так сказать, совмещение:
— Фирмы наших родителей завязались так, что уже не развяжутся! Но в кресле моего отца будет сидеть мой старший брат, а я сам хочу кое-что начать.
— Это же здорово! – обрадовалась Кристина.
— Но мне нужен бухгалтер, которому я могу доверять! А кому я смогу довериться кроме любимой и родной жены?
Естественно, Кристина согласилась. Не могла же она мужу отказать! Но и отца она предать не могла. Поэтому совмещала. А что делать? Семья есть семья!
Но намного проще оказалось, когда Кристина забеременела. На практике выяснилось, что бухгалтер может работать удаленно, а отчеты, декларации и прочий документооборот могут возить курьеры.
Зато не нужно ждать, когда кто-то не довез документы по одной из фирм, а заниматься второй. Так и на детей времени хватало, а родила Кристина сына и дочку.
Когда время декретов подошло к концу, Кристине не было смысла возвращаться в офис. Она спокойно продолжала вести бухгалтерию из дома.
А вот директорское кресло ее папы ей уже не светило. На него уже прицелились братики, а родители больше склонялись к тому, чтобы именно их сделать начальниками.
Без трагедий жизнь не обходится. Мама Кристины скоропостижно скончалась. Аневризма какая-то. А на фоне стресса папа Кристины слег с инсультом.
Тут же братья почтили сестру личным визитом.
— Мы не можем его поместить даже в элитный пансионат! И взводу сиделок его доверить не можем! Ты же сама ведешь нашу бухгалтерию!
А если он рот откроет? Ты же понимаешь, что одно его лишнее слово будет стоить слишком дорого, если не всего!
Кристина была вынуждена согласиться с тем, чтобы ее отца перевезли в дом, где она жила с мужем. Дети уже три года, как за рубежом учились.
Так вот, папины откровения были не предназначены для посторонних ушей. А переезжать куда-то, чтобы присматривать за отцом, так это слишком большой переезд, потому что сервера и бухгалтерия фирмы отца, и фирмы мужа, были именно в доме.
Если немножко пробежаться по страницам памяти и включить логику, то Кристина и была подготовлена на роль бухгалтера, который будет скрывать все махинации. А без махинаций в бизнесе никуда!
Так и сама Кристина была лицом заинтересованным. Хоть ей место директора не светило, но треть фирмы и всех ее активов по справедливости и родству принадлежала ей.
А муж работал не хуже и не лучше, а так же! Так Кристина и за ним подчищала. Но тут уже совместно нажитое, так сказать. Опять же на себя работала.
Пять лет! Столько протянул отец Кристины. И все пять лет она за ним ухаживала.
Можно сказать, к профессии бухгалтера она еще освоила профессии медсестры, сиделки и реабилитолога.
Но она не была всесильна, а возраст и последствия инсульта взяли свое.
А дальше начался ад!
Оглашение завещания Андрея Ивановича, Кристининого папы, положило начало конца.
Выяснилось, что Кристина – приемная дочь. Ее из детдома взяли. А раз она не родная, то никакого наследства ей не полагается! И это не по закону, а по велению Андрея Ивановича.
Братики алчно потерли ручки и убыли восвояси.
Когда Егор узнал, что Кристине от папы ничего не перепадет, сразу же подал на развод.
Кристина потребовала раздел имущества, но тут Егор предъявил брачный договор. А Кристина когда-то подписала не читая.
Но по этому договору она вообще ни на что права не имеет. Условно говоря, должна встать и выйти!
Когда дети Кристины узнали, что мама с папой разводятся, и мама отбывает без копейки денег, они предпочли о ней забыть. Теперь у них был только любимый папочка, а мамы будто и не было никогда.
И да, из обеих фирм Кристину с треском уволили.
То есть, она осталась нигде, без ничего, а по сути – вообще никто и ничто!
Сорок два года. Из вещей – дамская сумочка с документами, из одежды – только то, что на ней надето, из средств к существованию – пять тысяч мелочью. Все! Свободна!
Правда, в голове был пароль к облачному хранилищу, куда Кристина раз в месяц скидывала подпарольный архив с бухучетом обеих фирм. Для страховки и сохранности. А без двух этих паролей добраться до данных не было никакой возможности.
И эту информацию можно было дорого продать что братьям, что бывшему мужу. Но Кристиной двигала месть.
Она пришла в полицию и написала заявление, что была соучастницей мошеннических действий долгие годы. Готова выдать всю подноготную и сдать всех виновных. А для себя даже снисхождения просить не стала.
— Давайте мы это запротоколируем! – предложил следователь. – Ну, или на суде это все расскажите! Они же тоже люди! Пойдут навстречу, проявят снисхождение, учтут помощь следствию!
Кристина всматривалась в сочувствующие глаза следователя, а потом произнесла:
— В семь лет у меня родился брат. И с тех пор я, как белка в колесе. Училась в школе и присматривала за братьями. Когда они подросли, я пошла получать профессию и совмещала ее с работой.
Потом замужество и у меня появилась вторая работа. А потом две работы и маленькие дети. А когда они за границу уехали, уход за парализованным отцом.
И еще две работы! – Кристина нервно усмехнулась. – Мне хочется просто отдохнуть! Пусть мне дадут, сколько полагается, я с удовольствием отсижу!
Через восемь лет из отделения ЗАГСа вышла Воробьева Вероника Ивановна. А перед ней был целый мир, с которым ей придется знакомиться заново.
— Здравствуйте, меня зовут Кр… Вероника! Очень приятно!
А все неприятное будет еще лет пять сидеть, но Вероника об этих людях ничего не знала. Так, посторонние какие-то…
Вера, надежда, любовь (2 часть)