— Я лучше буду жить на улице, чем позволю этой выскочке переступить порог моего дома! — голос свекрови дрожал от гнева, когда она швырнула связку ключей на стол.
Марина застыла в дверях кухни, не веря своим ушам. Они с Андреем всего лишь попросили пожить у его родителей несколько месяцев, пока накопят на первоначальный взнос. Но реакция Валентины Петровны превзошла все ожидания.
Андрей сжал кулаки, его лицо побагровело:
— Мама, ты о чём? Марина — моя жена!
— Жена! — свекровь издевательски фыркнула. — Два года как поженились, а я до сих пор не понимаю, что ты в ней нашёл. Обычная провинциалка, которая запала на московского парня!
Виктор Николаевич, отец Андрея, неловко откашлялся:
— Валя, не надо так…
— А как надо? — она резко повернулась к мужу. — Молчать, когда наш сын хочет притащить в дом эту… эту охотницу за квартирами?
Марина почувствовала, как к горлу подступает комок. Два года замужества, два года попыток наладить отношения со свекровью — и всё напрасно. С первого дня знакомства Валентина Петровна смотрела на неё как на врага.
— Хватит! — Андрей ударил кулаком по столу. — Я не позволю оскорблять мою жену!
— Не позволишь? — свекровь усмехнулась. — А что ты сделаешь, сынок? Уйдёшь? Так уходи! Но помни — треть этой квартиры принадлежит тебе по завещанию твоей бабушки. И если ты думаешь, что я позволю жить здесь этой особе…
— Тогда я продам свою долю, — холодно произнёс Андрей.
В кухне повисла тишина. Даже Валентина Петровна на мгновение потеряла дар речи.
— Ты… ты не посмеешь, — наконец выдавила она.
— Посмею, — Андрей взял Марину за руку. — И знаешь кому продам? Самым неприятным соседям, каких только найду. Может, семье с пятью детьми. Или любителям громкой музыки. Выбор за тобой, мама.
Они ушли, оставив ошеломлённых родителей на кухне. В лифте Марина расплакалась:
— Андрей, может, не надо? Я не хочу быть причиной…
— Ты не причина, — он обнял её. — Причина в том, что моя мать не может отпустить меня. Но я не дам её в обиду. Мы добьёмся своего.
Следующие дни прошли в напряжённом ожидании. Валентина Петровна не звонила, не писала. Но Андрей держал слово — он действительно связался с риелтором и начал поиски покупателей на свою долю.
Первый звонок в дверь родительской квартиры раздался через неделю. Виктор Николаевич, предупреждённый сыном, открыл дверь.
— Здравствуйте! — на пороге стояла шумная семья с тремя маленькими детьми. — Мы по поводу доли в квартире!
— Проходите, — Виктор Николаевич еле сдерживал улыбку, наблюдая, как дети с визгом врываются в прихожую.
— Мама, смотри, какая большая квартира! — кричал один из мальчишек.
— А где наша комната будет? — вопил второй.
Валентина Петровна выглянула из спальни и побледнела при виде этого нашествия.
— Что здесь происходит?
— Осматриваем будущее жилище, — весело ответила мать семейства. — Нам как раз нужна доля в хорошей квартире. У нас, знаете ли, тесновато в однушке впятером.
Младший ребёнок с размаху врезался в ногу Валентины Петровны и радостно захихикал. Свекровь отшатнулась, её лицо исказилось от ужаса.
— Вон! Немедленно вон отсюда!
После ухода семейства она набросилась на мужа:
— Ты с ним заодно! Специально привёл этих… этих!
— Я просто показал квартиру потенциальным покупателям, — невозмутимо ответил Виктор Николаевич. — Андрей имеет право продать свою долю.
На следующий день пришли новые «покупатели» — компания молодых людей, которые громко обсуждали, где поставят музыкальную аппаратуру для репетиций их рок-группы.
— Акустика здесь отличная! — восхищался один из них, проверяя звук хлопками. — Соседи снизу не жаловались?
— Пока нет, — мрачно ответила Валентина Петровна.
— Ну, это дело поправимое! — засмеялся парень. — Мы обычно репетируем по ночам, когда вдохновение приходит.
После их ухода свекровь заперлась в спальне и не выходила до вечера. Виктор Николаевич постучал в дверь:
— Валя, поговорить надо.
— О чём говорить? — донёсся приглушённый голос. — Наш сын сошёл с ума!
— Наш сын вырос, — спокойно ответил Виктор Николаевич. — И имеет право на свою жизнь. Ты же сама его толкаешь на крайние меры.
— Я? Я всего лишь не хочу видеть в своём доме эту… эту…
— Марину. Её зовут Марина. И она хорошая девушка, трудолюбивая, заботливая. Если бы ты дала ей шанс…
— Никогда!
Виктор Николаевич тяжело вздохнул. Он любил жену, но её собственнические чувства к сыну переходили все границы.
Третий визит состоялся через два дня. На этот раз квартирой заинтересовался мужчина средних лет с неприятной улыбкой.
— Я занимаюсь разведением экзотических животных, — сообщил он. — У меня небольшая коллекция змей. Надеюсь, соседи не против?
Валентина Петровна, которая панически боялась любых рептилий, чуть не упала в обморок.
— Змей? Здесь?
— Ну да, штук двадцать-тридцать для начала, — кивнул мужчина. — Они тихие, правда, иногда выползают из террариумов. Но это редко случается.
Вечером того же дня раздался звонок от Андрея. Валентина Петровна схватила трубку:
— Прекрати этот цирк немедленно!
— Это не цирк, мама, — спокойно ответил сын. — Это твоё будущее, если ты не изменишь решение. Кстати, завтра придёт ещё один покупатель. Он коллекционирует чучела животных. Говорит, у него их около сотни.
— Андрюша, — голос свекрови дрогнул, — зачем ты так со мной?
— А зачем ты так с Мариной? Она ничего плохого тебе не сделала. Просто полюбила твоего сына.
— Она украла тебя у меня!
— Никто меня не крал, мама. Я сам выбрал свою жизнь. И если ты не можешь это принять…
— Хорошо! — выкрикнула Валентина Петровна. — Хорошо, пусть приезжают! Но у меня есть условия!
Переговоры прошли на нейтральной территории — в кафе. Андрей приехал один, не желая подвергать Марину новым оскорблениям.
— Мои условия просты, — начала Валентина Петровна. — Вы занимаете дальнюю комнату. Никаких совместных ужинов. Она не прикасается к моим вещам. И главное — это временно, максимум на год.
— Мои условия ещё проще, — ответил Андрей. — Никаких оскорблений в адрес моей жены. Никаких попыток настроить меня против неё. Мы пользуемся всеми удобствами квартиры наравне с вами. И при первом же нарушении этих условий я возобновляю поиски покупателей.
— Ты шантажируешь родную мать?
— Я защищаю свою семью.
Валентина Петровна поджала губы. Она смотрела на сына и не узнавала его. Куда делся её послушный мальчик?
— Согласна, — наконец процедила она.
Переезд состоялся в конце месяца. Марина старалась взять минимум вещей, чтобы не раздражать свекровь своим присутствием. Виктор Николаевич встретил их радушно:
— Добро пожаловать! Надеюсь, вам будет удобно.
Валентина Петровна стояла в стороне, скрестив руки на груди. Марина робко поздоровалась:
— Здравствуйте, Валентина Петровна. Спасибо, что позволили…
— Не благодари, — отрезала свекровь. — Это не моё решение.
С первого дня совместной жизни начался настоящий ад. Валентина Петровна не разговаривала с Мариной напрямую, игнорировала её присутствие, демонстративно запирала кухонные шкафы на ключ.
— Там фамильный фарфор, — объясняла она мужу. — Мало ли что.
Марина молча сносила все унижения. Она взяла на себя уборку общих помещений, готовила для всей семьи, старалась быть незаметной. Но чем больше она старалась, тем сильнее раздражалась свекровь.
— Опять она готовит свои странные блюда, — жаловалась Валентина Петровна мужу, хотя Марина стояла рядом. — От них такой запах…
— Валя, это обычная запеканка, — устало отвечал Виктор Николаевич. — И очень вкусная, кстати.
— Ты тоже против меня?
Постепенно Виктор Николаевич стал всё больше симпатизировать невестке. Он видел, как она старается, как переживает из-за враждебности свекрови. По вечерам, когда Валентина Петровна запиралась в спальне, они могли спокойно поговорить.
— Не принимай близко к сердцу, — советовал он. — Она просто боится потерять сына.
— Но я же не отнимаю его, — Марина еле сдерживала слёзы. — Я просто хочу, чтобы мы были семьёй.
— Вы и есть семья, — улыбнулся Виктор Николаевич. — А Валя… она поймёт. Рано или поздно.
Но Валентина Петровна не собиралась понимать. Она придумывала всё новые способы отравить жизнь невестке. То «случайно» выключала стиральную машину во время стирки, то «забывала» передать важный звонок, то громко включала телевизор рано утром, когда молодые ещё спали.
Самым болезненным было то, что она распускала сплетни среди соседей.
— Представляете, — делилась Валентина Петровна с соседкой на лестничной площадке, — эта девица заставила моего сына работать на двух работах! Он приходит домой совершенно измученный!
— Да что вы говорите! — ахала соседка.
— И это ещё не всё! Она тратит все его деньги на свои наряды, а сама пальцем не пошевелит!
Марина слышала эти разговоры через дверь и плакала от бессилия. На самом деле она сама работала полный день, а все их сбережения шли на накопления для квартиры.
— Может, уйдём? — спросила она однажды Андрея. — Вернёмся на съёмную?
— Нет, — твёрдо ответил он. — Мы не сдадимся. Осталось потерпеть несколько месяцев.
Время шло мучительно медленно. Марина считала дни до того момента, когда они смогут купить собственное жильё. Единственной отдушиной были редкие моменты, когда свекрови не было дома, и она могла спокойно заниматься домашними делами.
Однажды Валентина Петровна переступила все границы. Марина обнаружила, что из её сумочки пропали деньги — не большая сумма, но ощутимая для их бюджета.
— Я не брала твои деньги! — возмутилась свекровь, когда Андрей потребовал объяснений. — Как ты смеешь обвинять родную мать!
— А кто ещё мог взять? — Андрей был в ярости.
— Может, она сама потеряла? Или потратила и забыла? Знаешь, какая она растяпа!
В тот вечер Андрей поставил ультиматум:
— Если ещё раз что-то подобное повторится, я не просто продам свою долю. Я подам в суд за кражу.
Валентина Петровна побледнела:
— Ты… ты не посмеешь…
— Посмею. И не думай, что я шучу.
После этого инцидента открытые провокации прекратились, но атмосфера в квартире стала ещё более напряжённой. Валентина Петровна перешла к тактике молчаливого презрения. Она могла часами сидеть в гостиной, наблюдая за каждым движением невестки холодным взглядом.
Марина чувствовала себя под прицелом. Она боялась лишний раз выйти из комнаты, старалась не шуметь, не привлекать внимания. Но даже это не помогало.
— Она специально топает по квартире! — жаловалась свекровь мужу. — Не даёт мне отдохнуть!
— Валя, она в носках ходит, — устало отвечал Виктор Николаевич. — Какой топот?
— Ты всегда её защищаешь!
Кульминация наступила через год совместного проживания. Марина вернулась с работы раньше обычного и застала свекровь в их комнате, роющейся в вещах.
— Что вы делаете? — Марина не поверила своим глазам.
Валентина Петровна выпрямилась, нисколько не смущаясь:
— Проверяю, не украли ли вы что-нибудь из моих вещей.
— Мы? Украли? — Марина задохнулась от возмущения. — Да как вы смеете!
— Смею! Это мой дом!
— И Андрея тоже! Треть квартиры принадлежит ему!
— Вот именно! Треть! А ведёте себя так, будто вся квартира ваша!
В этот момент вернулся Андрей. Увидев мать в их комнате и бледную жену, он всё понял.
— Вон, — тихо, но твёрдо сказал он. — Немедленно выйди из нашей комнаты.
— Андрюша…
— ВОН!
Валентина Петровна вздрогнула от его крика и выскочила из комнаты. Андрей обнял трясущуюся Марину:
— Всё. Хватит. Завтра же начинаю искать покупателей. По-настоящему.
— Не надо, — Марина уткнулась ему в плечо. — Мы скоро купим свою квартиру…
— Надо. Я не позволю ей больше унижать тебя.
Но искать покупателей не пришлось. Через неделю им позвонил риелтор с отличной новостью — появилась подходящая квартира по хорошей цене, и их накоплений как раз хватало на первоначальный взнос.
— Мы уезжаем, — объявил Андрей за ужином. — Через две недели.
Валентина Петровна замерла:
— Уезжаете? Куда?
— В свою квартиру. Мы её купили.
— Но… но как же… — свекровь растерялась. — Вы же говорили, что будете копить ещё несколько месяцев…
— Планы изменились, — холодно ответил Андрей. — И кое-что ещё, мама. После переезда я не хочу тебя видеть. По крайней мере, пока ты не извинишься перед Мариной за всё, что сделала.
— Извиниться? Я? — Валентина Петровна вспыхнула. — Никогда!
— Твоё право, — Андрей пожал плечами. — Тогда прощай.
Две недели до переезда прошли в гробовом молчании. Валентина Петровна заперлась в своей комнате и выходила только когда была уверена, что не встретит молодых. Виктор Николаевич пытался достучаться до жены:
— Валя, одумайся! Ты теряешь сына!
— Я его уже потеряла, — глухо отвечала она. — Эта женщина украла его у меня.
— Никто никого не крал! Андрей вырос, у него своя жизнь!
— Уйди. Ты тоже против меня.
В день переезда Валентина Петровна не вышла из комнаты. Виктор Николаевич помогал молодым выносить вещи, а потом крепко обнял сына:
— Не держи зла на мать. Она просто… она не умеет отпускать.
— Я знаю, папа. Но я не могу больше. Марина не заслужила такого отношения.
— Буду навещать вас, — пообещал Виктор Николаевич. — И постараюсь достучаться до Вали.
Вечером в новой квартире Марина и Андрей сидели на полу среди коробок. Квартира была маленькой, требовала ремонта, но это был их дом. Их крепость, где никто не мог их обидеть.
— Прости, — тихо сказал Андрей. — Прости за всё, что тебе пришлось пережить.
— Не надо извиняться, — Марина взяла его за руку. — Это не твоя вина.
— Я должен был раньше поставить мать на место. Должен был защитить тебя.
— Ты защищал. Каждый день. И я благодарна тебе за это.
Они сидели, обнявшись, глядя в окно. Где-то там, в другом районе, в просторной трёхкомнатной квартире Валентина Петровна сидела в одиночестве, упорно отказываясь признавать свои ошибки. Но это уже не имело значения.
У Марины и Андрея началась новая жизнь. Без оскорблений, без унижений, без необходимости постоянно оправдываться за само своё существование. Просто жизнь двух любящих людей в маленькой, но своей квартире.
А Валентина Петровна осталась со своей гордостью и пустотой в сердце, которую когда-то заполнял сын. Виктор Николаевич пытался достучаться до неё, но она упорно твердила одно:
— Я ничего не сделала неправильно. Это всё она. Она украла моего мальчика.
И только по ночам, когда никто не видел, гордая женщина плакала в подушку, понимая в глубине души, что потеряла сына не из-за невестки, а из-за собственной слепоты и эгоизма. Но признать это означало признать свою неправоту. А Валентина Петровна не умела признавать ошибки.
Так и жили они порознь — молодая семья, строящая своё счастье, и одинокая женщина, так и не научившаяся отпускать и любить…
Катя, хочешь долю? Значит купишь её или уйдёшь в сторону, — рассмеялась невестка