— Это мои документы! Отдайте немедленно! — Алла вырвала из рук свекрови нотариально заверенное свидетельство о праве собственности, но Раиса Николаевна уже успела надорвать край бумаги.
Молодая женщина прижала документы к груди, тяжело дыша. В глазах стояли слёзы от обиды и ярости. Как она могла? Как посмела эта женщина рыться в их личных вещах?
Всё началось три месяца назад, когда умерла бабушка Аллы. Старушка оставила внучке двухкомнатную квартиру в центре города — единственное, что у неё было. Для Аллы и Павла это наследство стало настоящим спасением. Они снимали однокомнатную квартиру на окраине, еле сводили концы с концами, откладывая каждую копейку на будущего ребёнка.
Алла помнила, как радовался Павел, когда узнал о наследстве. Они обнимались прямо в кабинете нотариуса, строили планы, мечтали о детской комнате. Казалось, жизнь наконец-то налаживается.
Но радость длилась недолго. Как только Раиса Николаевна узнала о квартире, она словно с цепи сорвалась.
— Значит, квартира в центре? — переспросила свекровь, когда они рассказали ей новость за семейным ужином. — Двухкомнатная? Да вы же там потеряетесь вдвоём! Продать надо, деньги поделить.
Алла удивлённо посмотрела на мужа. Павел молчал, ковыряя вилкой в тарелке.
— Зачем продавать? — спросила невестка. — Мы наконец-то будем жить в своём жилье.
Раиса Николаевна усмехнулась:
— В своём? Это бабушка твоя тебе оставила, а не Павлу. А он мой сын, между прочим. Я его растила, воспитывала. Имею право на часть.
Алла почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Она посмотрела на Павла, ожидая, что он вступится, объяснит матери. Но муж продолжал молчать.
— Раиса Николаевна, — начала Алла, стараясь говорить спокойно, — это наследство моей бабушки. Мы с Павлом — семья, и будем жить в этой квартире.
Свекровь фыркнула:
— Семья! Три года всего женаты, а туда же — семья! Да я с его отцом тридцать лет прожила, вот это была семья!
С того вечера жизнь Аллы превратилась в кошмар. Раиса Николаевна названивала по несколько раз в день, требуя продать квартиру. Приходила без предупреждения, устраивала скандалы.
— Паша, — говорила Алла мужу после очередного визита свекрови, — почему ты молчишь? Почему не объяснишь ей?
Павел вздыхал, обнимал жену:
— Мам, ну что ты хочешь, чтобы я сделал? Она же мать. Переживает, что мы её бросим.
— Мы никого не бросаем! — возмущалась Алла. — Просто хотим жить своей жизнью!
Но Павел лишь разводил руками. Он любил жену, но не мог противостоять матери. Вырос без отца, привык во всём слушаться Раису Николаевну.
Переезд в новую квартиру должен был стать праздником. Алла заранее всё распланировала: где будет стоять их кровать, где — кухонный стол, а в маленькой комнате обустроят детскую. Она даже купила красивые шторы с мишками.
Но в день переезда на пороге их ждала Раиса Николаевна с чемоданом.
— Что это? — спросила Алла, хотя ответ был очевиден.
— Я к вам переезжаю, — заявила свекровь. — Нечего вам вдвоём в такой квартире жить. И помощь нужна будет, когда детей нарожаете.
Алла посмотрела на Павла. Тот смущённо потупился:
— Мам сказала, что ей тяжело одной…
— Ты знал?! — не поверила Алла. — Знал и молчал?
Так началось их совместное проживание. Раиса Николаевна заняла маленькую комнату — ту самую, где Алла мечтала сделать детскую. Свекровь сразу же начала устанавливать свои порядки.
— Это кто тебя учил борщ так варить? — кривилась она за обедом. — И пол надо мыть каждый день, а не раз в неделю!
— Почему Павел до сих пор в этой рубашке? Я же говорила — выкинуть!
— Зачем вам эти книги? Только пыль собирают!
Алла терпела. Ради Павла, ради семьи. Но свекровь словно испытывала границы её терпения.
Через месяц Раиса Николаевна подняла новую тему:
— Слушайте, я тут подумала. Квартира-то большая, можно сдавать одну комнату. Деньги лишними не будут.
— Но вы же в той комнате живёте, — напомнила Алла.
Свекровь махнула рукой:
— Я перееду в вашу спальню, а вы — в зал. Молодые, справитесь.
Алла не выдержала:
— Нет! Это наша квартира, и мы не будем никого пускать!
Раиса Николаевна прищурилась:
— Твоя квартира? А Павел тут при чём?
— Мы муж и жена!
— Пока муж и жена. А разведётесь — и выгонишь моего сына на улицу!
Вечером Алла попыталась поговорить с Павлом:
— Твоя мать переходит все границы. Мы не можем так жить!
Павел устало потёр виски:
— Алла, потерпи немного. Она привыкнет, успокоится.
— Она не успокоится! Она хочет, чтобы мы продали квартиру!
— Ну не продадим же, — пробормотал Павел. — Ты не переживай.
Но Алла переживала. Она чувствовала, как свекровь день за днём разрушает их семью. Павел отдалялся, избегал конфликтов, всё чаще задерживался на работе.
Кульминация наступила в тот день, когда Алла вернулась домой раньше обычного. У неё разболелась голова, начальник отпустил пораньше.
Открыв дверь своим ключом, она услышала голоса из спальни. Свекровь с кем-то разговаривала по телефону:
— Да, Семёновна, представляешь? Квартира двухкомнатная, в центре! Миллионов пятнадцать стоит, не меньше! А эта выскочка не хочет продавать!
Алла замерла в прихожей.
— Что значит — какое моё дело? Павел мой сын! Я имею право! Да и вообще, я тут живу, значит, квартира и моя тоже!
Тут Алла заметила, что дверь в спальню приоткрыта. Она подошла ближе и обомлела. Раиса Николаевна сидела на кровати, а вокруг неё были разложены документы. Их документы! Из сейфа!
Свекровь рылась в свидетельстве о собственности, договоре купли-продажи, завещании бабушки.
— Погоди, Семёновна, тут написано… Ага, вот! Единоличная собственность! Вот гадина! Даже мужа не вписала!
Алла ворвалась в комнату:
— Что вы делаете?! Это же наши личные документы!
Раиса Николаевна вздрогнула, но быстро взяла себя в руки:
— А, явилась! Что, следишь за мной?
— Это вы залезли в наш сейф! — Алла бросилась собирать разбросанные бумаги.
Но свекровь схватила свидетельство о собственности:
— Не дам! Покажу Павлу, пусть знает, что женился на жадине!
— Отдайте немедленно!
Началась борьба. Раиса Николаевна вцепилась в документ мёртвой хваткой. Алла пыталась вырвать бумагу, не повредив её.
— Это мои документы! Отдайте немедленно! — Алла вырвала из рук свекрови нотариально заверенное свидетельство о праве собственности, но Раиса Николаевна уже успела надорвать край бумаги.
— Ах ты дрянь! — взвизгнула свекровь. — Руки распускаешь?!
Она замахнулась, чтобы дать невестке пощёчину. Алла инстинктивно подняла руку, защищаясь, и случайно толкнула Раису Николаевну. Та покачнулась и упала на кровать.
— Избивает! — заголосила свекровь. — Помогите! Убивают!
В этот момент хлопнула входная дверь. Домой вернулся Павел.
— Что происходит? — он вбежал в спальню и замер, увидев мать на кровати и жену с документами в руках.
— Паша! — Раиса Николаевна мгновенно заплакала. — Она на меня напала! Я просто хотела посмотреть, где наши документы лежат, а она…
— Она взломала сейф! — перебила Алла. — Рылась в наших бумагах! Хотела украсть свидетельство о собственности!
Павел растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Мам, зачем ты в сейф полезла?
— Я не лезла! Он был открыт! — соврала Раиса Николаевна.
Алла не поверила своим ушам:
— Врёте! Я сама утром проверяла — всё было закрыто!
— Не смей называть меня лгуньей! — свекровь попыталась встать с кровати. — Паша, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Павел подошёл к матери, помог ей подняться:
— Мам, успокойся. Алла, объясни спокойно, что произошло.
Алла глубоко вздохнула:
— Я пришла домой, твоя мать была в нашей спальне. Все документы из сейфа разложены на кровати. Она разговаривала по телефону, обсуждала, как заставить нас продать квартиру!
Павел нахмурился:
— Мам, это правда?
— Я… я просто волнуюсь за вас! — Раиса Николаевна снова пустила слезу. — Вы молодые, неопытные. Вдруг обманут при продаже?
— Мы не собираемся продавать! — твёрдо сказала Алла.
— А надо бы! — вдруг разозлилась свекровь. — Нечего вам вдвоём в такой квартире! Продали бы, купили однокомнатную, а на разницу я бы себе тоже жильё присмотрела!
Вот оно! Наконец-то правда вылезла наружу! Алла посмотрела на Павла — поймёт ли он теперь?
Павел молчал, глядя на мать. В его глазах мелькнуло что-то похожее на разочарование.
— Мам, — тихо сказал он, — это квартира Аллы. Её бабушка оставила. Мы не имеем права её продавать.
— Не имеете права?! — взвилась Раиса Николаевна. — Я тебя растила, ночей не спала, всё для тебя! А теперь не имею права?!
— Мам, прекрати, — Павел выглядел уставшим. — Ты же сама всегда учила меня быть честным.
— Да как ты смеешь?! — свекровь была в ярости. — Я к вам со всей душой, жить переехала, помогаю! А вы…
— Никто вас не просил переезжать! — не выдержала Алла.
Раиса Николаевна зло посмотрела на невестку:
— Вот! Вот она какая! Выгнать меня хочет! Разлучить с сыном!
— Никто вас не выгоняет, — устало сказал Павел. — Но жить с нами вы больше не можете.
Обе женщины удивлённо посмотрели на него.
— Паша… — начала Раиса Николаевна.
— Мам, хватит, — Павел поднял руку. — Я долго молчал, не хотел тебя обижать. Но ты перешла границу. Рыться в наших документах, планировать за нашей спиной продажу квартиры — это слишком.
— Я твоя мать! — крикнула Раиса Николаевна.
— Да, ты моя мать. Но Алла — моя жена. И это наша семья, наша жизнь. Если ты не можешь это принять и уважать, то…
— То что?! — свекровь была багровой от злости.
— То тебе придётся съехать, — закончил Павел.
В комнате повисла тишина. Алла не могла поверить своим ушам. Неужели Павел наконец-то встал на её сторону?
Раиса Николаевна смотрела на сына, как на предателя:
— Ты… ты выгоняешь родную мать?
— Я прошу тебя уважать мою семью, — ответил Павел. — Если ты готова жить с нами, не вмешиваясь в наши дела — милости просим. Если нет — извини.
Свекровь молча развернулась и вышла из комнаты. Через несколько минут они услышали, как хлопнула дверь её комнаты.
Павел тяжело опустился на кровать. Алла села рядом, взяла его за руку:
— Спасибо.
Он повернулся к жене:
— Прости меня. Я должен был сделать это раньше. Просто… она же одна меня воспитывала. Я привык её слушаться.
— Я понимаю, — Алла погладила мужа по щеке. — Это было нелегко.
— Знаешь, — Павел грустно улыбнулся, — я всегда думал, что мама желает мне добра. А сегодня понял — она думает только о себе.
Они сидели, обнявшись, когда дверь комнаты Раисы Николаевны открылась. Свекровь вышла с чемоданом в руках.
— Я ухожу, — сухо сообщила она. — Раз я тут не нужна.
Павел встал:
— Мам, не надо так. Ты можешь остаться, просто…
— Нет! — Раиса Николаевна гордо вскинула голову. — Я не буду жить там, где меня не уважают!
Она прошла к выходу, но у двери обернулась:
— Попомните мои слова — ещё пожалеете! Особенно ты, — она ткнула пальцем в Аллу. — Когда Павел тебя бросит, не приходи ко мне плакаться!
Дверь с грохотом захлопнулась.
Алла и Павел остались вдвоём в своей квартире. Впервые за долгое время — действительно вдвоём.
— Что теперь будет? — спросила Алла.
Павел обнял жену:
— Не знаю. Мама обидчивая, может долго дуться. Но я надеюсь, со временем она поймёт и примет тебя.
— А если нет?
— Значит, это её выбор, — Павел поцеловал Аллу в лоб. — Главное, что мы вместе.
Прошло три недели. Раиса Николаевна не звонила, не приходила. Павел пытался ей дозвониться, но она сбрасывала вызовы.
Алла переживала за мужа, видела, как он страдает. Но в то же время их отношения стали крепче. Без постоянного вмешательства свекрови они снова почувствовали себя семьёй.
Однажды вечером, когда они ужинали, раздался звонок в дверь. Алла пошла открывать и застыла на пороге. Перед ней стояла Раиса Николаевна. Но не гордая и воинственная, как обычно, а какая-то потерянная и усталая.
— Можно войти? — тихо спросила она.
Алла молча отступила в сторону. Павел, услышав голос матери, выскочил из кухни:
— Мама! Ты пришла!
Раиса Николаевна неловко улыбнулась:
— Да вот… Решила навестить.
Они прошли в гостиную. Некоторое время сидели молча, не зная, с чего начать.
Наконец Раиса Николаевна заговорила:
— Я много думала эти недели. О том, что произошло. О своём поведении.
Она посмотрела на Аллу:
— Ты была права. Я действительно вела себя неправильно. Лезла в вашу жизнь, пыталась всё контролировать.
Алла удивлённо молчала. Она не ожидала услышать такое от свекрови.
— Понимаете, — продолжала Раиса Николаевна, — когда Паша женился, я испугалась. Думала, что потеряю сына. Что он меня забудет, бросит.
— Мам, я бы никогда… — начал Павел.
— Знаю, сынок, знаю, — свекровь грустно улыбнулась. — Но страх был сильнее разума. И я начала бороться за тебя. Глупая была.
Она снова повернулась к Алле:
— Прости меня, если сможешь. Я была неправа. Ты хорошая жена для моего сына, я это вижу. И квартира твоя, я не имела права требовать её продажи.
Алла почувствовала, как к горлу подступает комок. Она не ожидала извинений, не была к ним готова.
— Раиса Николаевна, — начала она, — я тоже хочу извиниться. За резкость, за то, что оттолкнула вас тогда…
— Не надо, — покачала головой свекровь. — Я сама виновата. Полезла куда не следует, нарушила ваше личное пространство.
Павел взял мать за руку:
— Мам, мы рады, что ты пришла. Правда рады.
Раиса Николаевна всхлипнула:
— Я так боялась, что вы меня не простите. Эти три недели были адом. Я поняла, что могу потерять сына из-за своей глупости.
— Ты никогда меня не потеряешь, — сказал Павел. — Ты моя мама, я люблю тебя.
— И я… — Алла набрала воздуха, — я тоже хочу, чтобы у нас были хорошие отношения. Вы важны для Павла, значит, важны и для меня.
Раиса Николаевна посмотрела на невестку с надеждой:
— Правда? Ты сможешь меня простить?
Алла кивнула:
— Давайте начнём сначала. Без претензий, без попыток контролировать друг друга. Просто как родные люди.
Свекровь улыбнулась сквозь слёзы:
— Спасибо. Спасибо вам обоим.
Они сидели втроём, и впервые за долгое время Алла почувствовала, что это может сработать. Да, путь был труден, было много боли и обид. Но они прошли через это и стали сильнее.
— Знаете что, — вдруг сказала Раиса Николаевна, — а ведь я так и не видела, как вы обустроили квартиру. Покажете?
Алла и Павел переглянулись и улыбнулись.
— Конечно, — сказала Алла. — Пойдёмте, я покажу. И знаете, у нас есть новость…
Она положила руку на живот. Павел гордо улыбался.
— Неужели?! — ахнула Раиса Николаевна.
— Да, — кивнула Алла. — Через семь месяцев вы станете бабушкой.
Свекровь расплакалась от счастья:
— Вот это новость! Лучшая новость! Спасибо вам!
Они обнялись все втроём, и Алла подумала, что иногда даже самые сложные конфликты могут привести к чему-то хорошему. Главное — уметь прощать и не бояться меняться.
Вечер прошёл удивительно тепло. Раиса Николаевна восхищалась ремонтом, расспрашивала о планах на детскую, делилась советами — но уже не навязчиво, а деликатно.
Провожая свекровь, Алла сказала:
— Приходите в гости. Мы будем рады.
— Обязательно, — улыбнулась Раиса Николаевна. — Но теперь — только по приглашению.
Они рассмеялись. Это был добрый смех, смех людей, прошедших через испытания и ставших ближе.
Когда дверь закрылась, Павел обнял жену:
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что дала ей второй шанс. Не все бы смогли.
Алла прижалась к мужу:
— Семья — это не только радость, но и умение прощать. Твоя мама это поняла. И я тоже.
Они стояли в прихожей своей квартиры — теперь по-настоящему своей, без тайных планов и интриг. Впереди их ждало рождение ребёнка, новые заботы и радости. Но теперь Алла знала — они справятся. Потому что они — семья. Настоящая семья, построенная на любви, доверии и взаимном уважении.
Наивная, считала золовку подругой