Надежда Александровна вытерла слёзы платком, стоя у нотариальной конторы, и последний раз обернулась на дом, где прожила тридцать лет.
— Сегодня же выметайся из моего дома! — голос свекрови звенел победой. — Нашла дурочку, которая поверит в твои сказки!
Женщина средних лет в строгом синем костюме поправила папку с документами. Руки слегка дрожали, но взгляд оставался твёрдым. Она знала — сегодня решается её судьба. Либо она отстоит свои права, либо останется на улице.
Тяжёлый вздох вырвался из груди. Тридцать лет прожито в этом доме, тридцать лет отдано семье, которая теперь выгоняла её как чужую. Но самое страшное — муж молчал. Стоял рядом с матерью и молчал.
— Серёжа, — обратилась Надежда к мужу, — неужели ты позволишь ей так со мной поступить?
Сергей Иванович отвёл взгляд, переминаясь с ноги на ногу. Его мать, Галина Фёдоровна, властная женщина семидесяти лет, положила руку на плечо сына.
— Не слушай её, сынок! Она тридцать лет морочила тебе голову! Теперь, когда я переписала дом на тебя, пора избавиться от этой нахлебницы!
Надежда почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды. Нахлебница? Она, которая все эти годы ухаживала за свекровью, готовила, стирала, убирала? Она, которая родила и вырастила троих детей?
— Я не нахлебница, — твёрдо сказала она. — Я жена вашего сына и мать ваших внуков!
— Была женой! — отрезала Галина Фёдоровна. — А теперь ты никто! Дом мой, я его купила ещё до вашей свадьбы! И теперь он записан на Серёжу! А ты можешь идти на все четыре стороны!
Надежда посмотрела на мужа, всё ещё надеясь увидеть в его глазах хоть каплю поддержки. Но Сергей упорно смотрел в сторону.
— Серёжа, мы же прожили вместе тридцать лет! У нас трое детей! Как ты можешь…
— Дети уже взрослые, — прервал её муж глухим голосом. — Живут отдельно. Им ты больше не нужна.
Эти слова ударили Надежду сильнее любой пощёчины. Не нужна? Своим детям?
— Ты говорил с ними? — спросила она, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Говорил, — кивнул Сергей. — Они… они поддерживают решение мамы.
Надежда покачнулась. Дети, её родные дети, тоже отвернулись от неё? Старший сын Максим, средняя дочь Светлана, младший Павел — все они согласились выгнать родную мать?
— Не верю! — выдохнула она. — Ты врёшь!
— Позвони им сама, если не веришь! — ухмыльнулась Галина Фёдоровна. — Только они трубку не возьмут! Я им всё объяснила про тебя!
— Что объяснила? — Надежда чувствовала, как гнев начинает вытеснять отчаяние. — Какую ложь вы им наговорили?
— Правду! — свекровь подняла подбородок. — Что ты все эти годы жила за счёт моего сына! Что ты никогда не работала, только тратила его деньги!
— Я не работала, потому что вы сами требовали, чтобы я сидела дома! — возмутилась Надежда. — Вы говорили, что жена должна заниматься домом и детьми!
— И что? — пожала плечами Галина Фёдоровна. — Теперь дети выросли, дом тебе не принадлежит. Пора искать себе другое место!
Надежда сжала кулаки. Все эти годы она терпела придирки свекрови, её постоянное вмешательство в семейную жизнь. Терпела ради детей, ради семьи. И вот чем всё закончилось.
— У меня есть права! — заявила она. — Я прожила в этом доме тридцать лет! По закону…
— По закону дом принадлежит моему сыну! — перебила Галина Фёдоровна. — А он не хочет тебя здесь видеть! Правда, сынок?
Сергей кивнул, всё так же не поднимая глаз.
— Да, не хочу.
Надежда почувствовала, как что-то внутри неё окончательно сломалось. Человек, которому она отдала лучшие годы жизни, предал её. И не просто предал — выгнал на улицу, как собаку.
— Хорошо, — сказала она, выпрямляя спину. — Я уйду. Но знайте — это ещё не конец!
— Угрожаешь? — прищурилась Галина Фёдоровна.
— Нет, просто констатирую факт. Я обращусь к юристу и добьюсь справедливости!
Свекровь расхохоталась.
— Юрист? И где ты возьмёшь деньги на юриста? У тебя же ни копейки нет!
Это было правдой. Все семейные деньги контролировал Сергей, а он давал жене только на продукты и самое необходимое. Накоплений у Надежды не было.
— Я что-нибудь придумаю, — упрямо сказала она.
— Придумывай! — махнула рукой Галина Фёдоровна. — А пока собирай свои вещи! Даю тебе час!
Надежда молча развернулась и пошла к дому. В глазах стояли слёзы, но она не позволила им пролиться. Не даст им такого удовольствия.
В спальне, которая ещё час назад была её спальней, Надежда достала старый чемодан и начала складывать вещи. Одежда, несколько фотографий детей, документы — вот и всё её имущество за тридцать лет жизни.
Собирая вещи, она вспоминала, как въезжала в этот дом молодой невесткой. Как Галина Фёдоровна с первого дня дала понять, кто здесь хозяйка. Как рождались дети, и свекровь критиковала каждый её шаг в воспитании. Как Сергей всегда принимал сторону матери.
Может, это и к лучшему, подумала Надежда. Может, пора начать новую жизнь. Жизнь без постоянного контроля, без унижений, без необходимости угождать.
Через час она вышла из дома с чемоданом в руке. Галина Фёдоровна и Сергей всё ещё стояли во дворе.
— Ключи! — потребовала свекровь.
Надежда молча достала связку ключей и бросила к ногам Галины Фёдоровны.
— Вот и славно! — обрадовалась та. — Теперь проваливай!
Надежда подняла чемодан и направилась к калитке. У самого выхода обернулась.
— Запомните этот день, — сказала она. — Запомните хорошенько. Потому что когда-нибудь вы пожалеете о том, что сделали!
С этими словами она вышла за калитку и пошла по улице, не оглядываясь. Куда идти, она не знала. Но знала одно — назад дороги нет.
Первой мыслью было пойти к детям. Но вспомнив слова мужа о том, что они поддерживают решение свекрови, Надежда отказалась от этой идеи. Нужно сначала во всём разобраться.
Она дошла до ближайшей скамейки и села, пытаясь собраться с мыслями. В кармане зазвонил старенький телефон — единственная ценная вещь, которая у неё осталась.
На экране высветилось «Маша». Мария — её единственная подруга, с которой они дружили ещё со школы.
— Алло, Надя? — раздался взволнованный голос. — Я только что встретила твою соседку, она сказала, что видела, как ты с чемоданом из дома вышла! Что случилось?
Надежда почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Маша… меня выгнали. Свекровь и Серёжа… выгнали из дома.
На том конце провода воцарилась тишина, а потом Мария возмущённо воскликнула:
— Что? Как выгнали? Куда? Почему?
— Галина Фёдоровна переписала дом на Серёжу, и они решили, что я им больше не нужна, — глухо ответила Надежда.
— Сволочи! — выругалась Мария. — Где ты сейчас?
— На лавочке сижу, возле парка.
— Жди меня там! Я через пятнадцать минут буду!
Мария приехала даже быстрее. Увидев подругу с чемоданом, она всплеснула руками.
— Господи, Надя! Они совсем с ума сошли! Поехали ко мне, поживёшь у меня, пока всё не решится!
— Маша, я не могу… — начала Надежда, но подруга перебила её.
— Можешь и будешь! Не спорь! У меня квартира большая, места хватит!
По дороге Надежда рассказала подруге всё в подробностях. Мария слушала, всё больше мрачнея.
— Знаешь что, — сказала она, когда Надежда закончила. — У меня есть знакомый юрист. Хороший специалист по семейным делам. Давай к нему сходим!
— У меня денег нет на юриста, — грустно ответила Надежда.
— Не переживай об этом! Сначала проконсультируемся, а там видно будет!
Дома у Марии Надежда наконец-то смогла расслабиться. Подруга усадила её на кухне, налила чаю и достала телефон.
— Сейчас позвоню Андрею Петровичу, это тот самый юрист.
Пока Мария разговаривала по телефону, Надежда пыталась дозвониться до детей. Первым набрала старшего сына Максима. Длинные гудки, потом сброс. Набрала ещё раз — то же самое.
Светлана, средняя дочь, тоже не ответила. Младший Павел взял трубку после пятого звонка.
— Алло, мам, — его голос звучал напряжённо.
— Паша, сынок! Что происходит? Почему вы не отвечаете на звонки?
— Мам, прости, но… бабушка сказала, что ты сама решила уйти. Что тебе надоела семейная жизнь.
— Что? — Надежда не поверила своим ушам. — Паша, меня выгнали! Твой отец и бабушка выгнали меня из дома!
На том конце провода молчали.
— Паша, ты слышишь меня?
— Слышу, мам. Но бабушка сказала, что ты будешь так говорить. Что ты хочешь нас настроить против неё и папы.
Надежда почувствовала, как внутри всё холодеет.
— И ты ей поверил?
— Мам, я не знаю, кому верить! — в голосе сына послышалось отчаяние. — Бабушка показала какие-то документы, сказала, что ты хотела продать дом!
— Какие документы? Паша, я никогда ничего не подписывала!
— Мам, давай потом поговорим, ладно? Мне на работу надо.
— Паша, подожди!
Но сын уже отключился.
Надежда опустила телефон, чувствуя полную опустошённость. Её не просто выгнали — её оклеветали перед собственными детьми.
— Ну что? — Мария вернулась на кухню. — Андрей Петрович ждёт нас завтра в десять утра. Сказал, что ситуация серьёзная, но не безнадёжная.
— Дети мне не верят, — глухо сказала Надежда. — Галина Фёдоровна настроила их против меня.
— Ничего, разберёмся! — Мария обняла подругу. — Ты же знаешь меня — я так это не оставлю!
Вечером Надежда лежала в гостевой комнате у Марии и смотрела в потолок. За один день вся её жизнь рухнула. Муж предал, дети отвернулись, дом потерян. Что дальше?
Но где-то в глубине души теплилась искорка надежды. Может, это шанс начать всё сначала? Жить для себя, а не для свекрови, которая тридцать лет отравляла ей жизнь?
Утром Мария повезла Надежду к юристу. Андрей Петрович оказался мужчиной лет пятидесяти, с внимательными глазами и располагающей улыбкой.
— Рассказывайте всё подробно, — попросил он, усадив женщин в своём кабинете.
Надежда рассказала всю историю, не упуская деталей. Юрист слушал внимательно, иногда что-то записывая.
— Скажите, Надежда Александровна, — спросил он, когда она закончила. — Вы официально работали эти тридцать лет?
— Нет, — покачала головой Надежда. — Свекровь требовала, чтобы я сидела дома с детьми. Потом, когда дети подросли, она сказала, что я должна ухаживать за ней — у неё давление, сердце…
— Понятно. А дом — он действительно был куплен вашей свекровью до брака?
— Да, но мы с мужем делали там ремонт, достраивали второй этаж…
— Это хорошо! — оживился юрист. — Есть документы на ремонт? Чеки, договоры?
— Не знаю… Всеми документами занимался муж.
— А совместно нажитое имущество? Машина, дача, сбережения?
Надежда горько усмехнулась.
— Машина записана на мужа, дачи нет, сбережения… я даже не знаю, есть ли они. Серёжа никогда не посвящал меня в финансовые дела.
Андрей Петрович нахмурился.
— Ситуация сложная, но не безвыходная. Во-первых, вы имеете право на половину всего совместно нажитого имущества. Во-вторых, если докажем, что вы вкладывали труд и средства в улучшение дома, можете претендовать на компенсацию. В-третьих, вы имеете право на алименты от мужа, если разведётесь.
— А дом? — спросила Надежда. — Я смогу вернуться в дом?
— Если дом действительно принадлежал свекрови и она подарила его сыну, то вернуть его будет крайне сложно. Но! — юрист поднял палец. — Выгнать вас из дома без решения суда они не имели права! Вы там прописаны?
— Да, конечно!
— Отлично! Тогда первым делом подаём в полицию заявление о незаконном выселении. Потом — иск о разделе имущества. И параллельно собираем все документы, которые подтвердят ваш вклад в семейный бюджет и улучшение дома.
— Но у меня нет денег на судебные расходы, — напомнила Надежда.
— Не волнуйтесь, — вмешалась Мария. — Я оплачу. Считай это беспроцентным кредитом!
— Маша, я не могу…
— Можешь и будешь! — отрезала подруга. — Вернёшь, когда отсудишь своё!
Из кабинета юриста они поехали прямо в полицию. Надежда написала заявление о незаконном выселении, приложив копию паспорта с пропиской.
— В течение десяти дней должны провести проверку, — сказал дежурный, принимая заявление. — Если подтвердится, что вас выселили незаконно, мужу грозит административная ответственность.
Следующим пунктом был банк. Надежда хотела проверить, есть ли у неё доступ к семейным счетам. Как и ожидалось, все счета были оформлены на мужа, и доступа у неё не было.
— Ничего, — утешила Мария. — Через суд всё выясним! Он обязан будет предоставить информацию обо всех счетах и движении средств!
Вечером того же дня Надежде позвонила дочь Светлана.
— Мама? — голос дочери был взволнованным. — Это правда, что ты подала в полицию на папу?
— Света, доченька! — обрадовалась Надежда. — Я подала заявление о незаконном выселении. Меня выгнали из дома!
— Бабушка сказала, что ты сама ушла…
— Светочка, неужели ты веришь, что я могла просто взять и уйти? Оставить дом, где прожила тридцать лет?
Дочь молчала.
— Света, давай встретимся? Я всё тебе расскажу!
— Я… я не знаю, мама. Бабушка сказала, что ты настраиваешь нас против семьи.
— Света, я твоя мать! Неужели ты думаешь, что я способна на такое?
— Мама, мне нужно идти. Позвоню позже.
Связь оборвалась. Надежда устало опустилась на диван. Как же больно, когда собственные дети не верят!
На следующий день пришёл первый ответ на её действия. Позвонил Сергей.
— Надежда, ты совсем с ума сошла? — его голос дрожал от гнева. — Полиция приходила! Ты хочешь опозорить меня?
— Я хочу справедливости, — спокойно ответила она. — Вы незаконно выгнали меня из дома.
— Это дом моей матери! Она имеет право решать, кто в нём живёт!
— Нет, Серёжа. По закону ты не можешь выгнать меня без решения суда. И твоя мать это прекрасно знала!
— Надька, одумайся! — муж перешёл на угрожающий тон. — Отзови заявление, пока не поздно! Иначе пеняй на себя!
— Это угроза?
— Это предупреждение! Мать пообещала лишить тебя всего! И детей настроит так, что они тебя знать не захотят!
— Она уже это сделала, — грустно ответила Надежда. — Так что мне терять нечего.
— Дура! — выругался Сергей и бросил трубку.
Через неделю состоялось первое заседание суда по разделу имущества. Надежда с Марией и юристом сидели с одной стороны, Сергей с адвокатом — с другой. Галины Фёдоровны в зале не было.
Адвокат мужа сразу заявил, что большая часть имущества была приобретена на деньги свекрови и является подарками сыну, а не совместно нажитым имуществом.
— У вас есть документы, подтверждающие это? — спросил судья.
— Разумеется! — адвокат предоставил какие-то бумаги.
Андрей Петрович внимательно изучил документы.
— Ваша честь, — обратился он к судье. — Эти дарственные датированы последним месяцем! То есть уже после того, как супруги фактически расстались!
— Но они же не разведены! — возразил адвокат Сергея. — Мать имеет право дарить сыну что угодно!
Судья внимательно изучил документы.
— Действительно, формально всё оформлено правильно. Но суд должен выяснить, не было ли это сделано с целью ущемления прав супруги при разделе имущества.
Заседание отложили для сбора дополнительных доказательств. Выходя из зала суда, Надежда столкнулась с мужем.
— Надька, последний раз говорю — одумайся! — прошипел он. — Мать наняла лучших адвокатов! Ты всё равно ничего не получишь, только время потеряешь!
— Посмотрим, — ответила Надежда, гордо подняв голову.
Но внутри она дрожала. А вдруг Сергей прав? Вдруг она действительно ничего не добьётся?
Поддержка пришла откуда не ждали. Позвонил старший сын Максим.
— Мама? Можно я к тебе приеду? Нужно поговорить.
Надежда назвала адрес Марии. Через час Максим сидел на кухне напротив матери. Выглядел он усталым и подавленным.
— Мам, прости, что не отвечал на звонки. Бабушка сказала… много чего сказала. Но вчера я случайно услышал её разговор с папой. Она говорила, что специально настраивает нас против тебя, чтобы ты не смогла претендовать на алименты с нас.
У Надежды перехватило дыхание.
— Что?
— Да, мам. Она сказала папе: «Не волнуйся, дети на её стороне не встанут. Я позабочусь об этом. И в суде это сыграет нам на руку».
— Максим, ты… ты мне веришь?
Сын опустил голову.
— Прости, мам. Я должен был сразу понять, что что-то не так. Ты бы никогда не ушла сама, бросив всё.
Надежда обняла сына, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Я поговорю со Светой и Пашей, — пообещал Максим. — Расскажу, что услышал. Думаю, они тоже поймут, что бабушка их обманывает.
Это был переломный момент. Вскоре позвонила Светлана, потом Павел. Все просили прощения, обещали поддержку.
На следующем заседании суда дети Надежды выступили на её стороне. Они рассказали, как бабушка настраивала их против матери, как врала о том, что мать сама ушла из дома.
Адвокат Сергея пытался дискредитировать их показания, но судья выслушал внимательно.
— Кроме того, — добавил Андрей Петрович, — мы нашли свидетелей, которые подтвердят, что моя клиентка вкладывала личный труд в улучшение дома. Соседи готовы дать показания о том, как Надежда Александровна лично участвовала в ремонте, благоустройстве участка.
Сергей сидел мрачнее тучи. Его адвокат что-то шептал ему на ухо, но он только мотал головой.
Суд снова отложили. Но уже было ясно, что чаша весов склоняется в сторону Надежды.
После заседания к ней подошёл Сергей.
— Надя, давай договоримся по-хорошему. Я готов выплатить тебе компенсацию. Сто тысяч рублей, и ты отзываешь все иски.
Надежда посмотрела на мужа, с которым прожила тридцать лет. Когда-то она любила этого человека. Но где тот Серёжа, за которого она выходила замуж? Перед ней стоял чужой человек, марионетка в руках властной матери.
— Нет, Сергей. Я пойду до конца.
— Двести тысяч!
— Дело не в деньгах. Дело в справедливости.
— Триста! Это мой последний предложение!
Надежда покачала головой и пошла к выходу.
— Ты пожалеешь! — крикнул ей вслед Сергей. — Мать не простит тебе этого!
Но Надежда уже не боялась угроз свекрови. За эти недели она поняла главное — нельзя всю жизнь жить в страхе. Нельзя позволять другим решать твою судьбу.
Решающее заседание суда состоялось через месяц. За это время юрист Надежды собрал внушительную доказательную базу. Нашлись чеки на стройматериалы, купленные во время ремонта, показания соседей, подтверждающие участие Надежды в строительных работах.
Но главным козырем стало другое. Максим нашёл в старых бумагах отца договор, по которому Сергей брал кредит на ремонт дома. И в этом договоре Надежда значилась как созаёмщик.
— Это доказывает, — заявил Андрей Петрович, — что супруги совместно вкладывали средства в улучшение дома. Следовательно, моя клиентка имеет право на компенсацию!
Адвокат Сергея пытался оспорить это, но факты были неопровержимы.
В перерыве к Надежде подошла Галина Фёдоровна. Впервые за всё время она появилась в суде.
— Ну что, довольна? — прошипела она. — Разрушила семью!
— Это вы её разрушили, — спокойно ответила Надежда. — Своей жадностью и желанием контролировать всех.
— Да как ты смеешь! Я тебя приютила в своём доме!
— И тридцать лет превращали мою жизнь в ад. Но это закончилось.
Галина Фёдоровна побагровела.
— Ты ещё пожалеешь! Я сделаю так, что ты…
— Мама, хватит! — Сергей подошёл и взял мать под руку. — Пойдёмте.
Надежда смотрела, как они уходят, и чувствовала… облегчение. Словно тяжёлый груз свалился с плеч.
Решение суда было в её пользу. Суд обязал Сергея выплатить Надежде компенсацию за вложенный труд в улучшение дома — пятьсот тысяч рублей. Кроме того, был произведён раздел движимого имущества и определены алименты.
Выходя из здания суда, Надежда обняла своих детей, которые пришли её поддержать.
— Прости нас, мама, — сказала Светлана. — Мы должны были сразу понять…
— Всё хорошо, доченька. Главное, что вы со мной.
— Мам, а где ты будешь жить? — спросил Павел.
— Пока у тёти Маши. А потом… сниму квартиру, найду работу. Буду жить!
— Мам, — Максим обнял её за плечи. — У меня есть предложение. Помнишь, я говорил про расширение бизнеса? Мне нужен бухгалтер. Ты же когда-то училась на экономиста?
Надежда удивлённо посмотрела на сына.
— Это было так давно…
— Ну и что? Подучишься немного, освоишь программы. Зато будешь при деле!
— А зарплата хорошая! — добавила Светлана. — Максим не обидит!
Надежда почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Но это были слёзы радости.
— Спасибо, дети. Спасибо, что не отвернулись.
Через полгода Надежда сидела в своём небольшом кабинете в офисе сына. На столе стоял компьютер, лежали документы. Она освоила современные бухгалтерские программы, прошла курсы повышения квалификации и теперь полноценно вела бухгалтерию небольшой, но успешной фирмы.
Квартиру она снимала недалеко от работы — небольшую, но уютную. Впервые в жизни у неё было своё пространство, где никто не указывал, что делать.
В дверь постучали.
— Мам, можно? — заглянул Максим. — Тут клиент пришёл, нужно договор посмотреть.
— Конечно, заходите!
За сыном в кабинет вошёл мужчина лет пятидесяти. Увидев Надежду, он улыбнулся.
— Добрый день! Виктор Николаевич, — представился он.
— Надежда Александровна, — она пожала протянутую руку.
Пока Максим объяснял детали сделки, Виктор Николаевич то и дело поглядывал на Надежду. Когда все вопросы были решены, он задержался.
— Простите, Надежда Александровна, а вы… свободны сегодня вечером? Может, поужинаем вместе?
Надежда растерялась. За полгода, что прошли после развода, мужчины не обращали на неё внимания. Вернее, она сама закрылась, сосредоточившись на новой жизни.
— Я… не знаю…
— Мам, — улыбнулся Максим. — Виктор Николаевич — хороший человек. И готовит отлично!
— Максим! — Виктор Николаевич смущённо рассмеялся. — Не выдавай все мои секреты!
Надежда посмотрела на этого приятного мужчину с добрыми глазами и вдруг подумала — а почему нет?
— Хорошо, — улыбнулась она. — Давайте поужинаем.
Год спустя Надежда стояла в красивом платье рядом с Виктором. Вокруг собрались дети, внуки, друзья. Скромная свадебная церемония проходила в небольшом ресторане.
— Горько! — крикнул кто-то из гостей.
Виктор нежно поцеловал Надежду, и она почувствовала себя по-настоящему счастливой.
Среди гостей не было ни Сергея, ни Галины Фёдоровны. Да они и не нужны были. Это была новая жизнь, новая семья, новое счастье.
После свадьбы, когда гости разъехались, Надежда и Виктор сидели на веранде их нового дома — Виктор настоял на покупке собственного жилья.
— Знаешь, — сказала Надежда, — год назад я думала, что моя жизнь кончена. Что в пятьдесят лет уже поздно что-то менять.
— И что теперь думаешь? — Виктор обнял её за плечи.
— Что всё только начинается! — улыбнулась она. — Иногда нужно потерять всё, чтобы обрести себя.
Они сидели, смотрели на закат и мечтали о будущем. О путешествиях, о новых проектах, о внуках, которые будут приезжать в гости.
А где-то в другом конце города Галина Фёдоровна сидела в своём большом доме и жаловалась сыну на здоровье. Сергей слушал вполуха, думая о том, что второй брак тоже не сложился — новая жена ушла, не выдержав постоянного вмешательства свекрови.
Дом, за который они так боролись, стал их тюрьмой. А Надежда обрела свободу и счастье.
Жизнь расставила всё по своим местам.
Я работаю, ты дома сидишь, значит прислуживать твоя обязанность — отрезал муж, уткнувшись в телефон