— Марина Петровна, вы же обещали, что это временно! — Лариса стояла посреди кухни, сжимая в руках банковскую выписку. Её руки дрожали от возмущения, а на листке чётко виднелась строчка о ежемесячном переводе в пятьдесят тысяч рублей.
Свекровь спокойно помешивала суп на плите, даже не обернувшись. Её седые волосы были аккуратно уложены, фартук с вышивкой сидел идеально, и вся её фигура излучала невозмутимое достоинство хозяйки дома.
— Лариска, что ты кричишь? Соседи услышат, — наконец произнесла она тем самым тоном, который Лариса научилась ненавидеть за три года совместной жизни. Снисходительный, покровительственный, словно она разговаривала с капризным ребёнком.
— Пусть слышат! — Лариса шагнула вперёд, размахивая выпиской. — Вы сказали, что возьмёте кредит на три месяца, пока пенсию не пересчитают! А прошёл уже год! И платежи идут с нашего общего счёта!
Марина Петровна медленно повернулась, вытирая руки о фартук. На её лице появилось выражение обиженной невинности, которое она так мастерски изображала.
— Ну что ты, милая. Я же говорила Серёже. Он сказал, что всё в порядке. Разве он тебе не объяснил?
При упоминании мужа у Ларисы что-то болезненно сжалось в груди. Сергей. Её любимый, заботливый Сергей, который последние месяцы всё чаще избегал разговоров о деньгах.
— Нет, не объяснил! И вообще, почему кредит на ваше имя, а платим мы?
Свекровь вздохнула так театрально, что Лариса едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.
— Деточка, ты же знаешь, у меня проблемы со здоровьем были. Операция, лекарства… Серёжа сам предложил помочь. Он же хороший сын, не бросит мать в беде. — Марина Петровна присела за стол, сложив руки на груди. — А ты, как я погляжу, считаешь каждую копейку. Неужели тебе жалко помочь больной матери твоего мужа?
Этот приём Лариса тоже знала наизусть. Сначала давление на жалость, потом — намёк на её скупость. Раньше это работало. Раньше она чувствовала себя виноватой, стыдилась своих мыслей о деньгах. Но не сейчас.
— Марина Петровна, я проверила. Кредит был взят не на лечение. Там в договоре чётко написано — потребительский кредит на покупку автомобиля. Какого автомобиля? Где он?
Лицо свекрови на мгновение дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки.
— Ах, это… Ну, понимаешь, в банке сказали, что так проще оформить. Быстрее деньги дадут. А там уже не важно, на что тратить. Серёжа всё знает, спроси у него.
— Спрошу! Обязательно спрошу! — Лариса чувствовала, как закипает внутри. — И ещё спрошу, почему он ничего мне не сказал! Почему я узнаю о том, что с нашего семейного счёта уходит по пятьдесят тысяч в месяц, только сейчас!
— Может, потому что ты вечно на работе пропадаешь? — внезапно голос Марины Петровны стал колким. — Всё карьеру строишь, деньги зарабатываешь. А семьёй кто занимается? Я вот Серёже и обеды готовлю, и рубашки глажу. А ты прибежишь вечером усталая, злая…
— Я работаю, чтобы у нас были деньги на жизнь! — перебила её Лариса. — На ту самую жизнь, из которой теперь уходит треть на ваш загадочный кредит!
В этот момент входная дверь хлопнула, и в кухню вошёл Сергей. Высокий, широкоплечий, с усталым лицом после рабочего дня. Увидев жену с выпиской в руках и мать за столом, он замер на пороге.
— Что происходит? — спросил он, но по его глазам Лариса поняла — он всё прекрасно знает.
— Серёжа, объясни жене, что она зря волнуется, — тут же вмешалась Марина Петровна. — Я же говорю ей, что ты в курсе насчёт кредита.
Лариса повернулась к мужу, и в её взгляде было столько боли, что он отвёл глаза.
— Сергей, это правда? Ты знал? Целый год знал и молчал?
Он прошёл к холодильнику, достал бутылку воды, сделал несколько глотков, явно тяня время.
— Лар, ну что ты сразу так… Мама действительно болела. Нужны были деньги.
— На машину?! — Лариса ткнула выпиской ему в лицо. — Твоя мама болела машиной?
— Да нет же! — он раздражённо отмахнулся. — Просто в банке так оформили. Быстрее было.
— И ты поверил? Или просто сделал вид, что поверил? — Лариса чувствовала, как слёзы подступают к глазам, но изо всех сил сдерживалась. Не хватало ещё при свекрови расплакаться.
Марина Петровна встала из-за стола, подошла к сыну, положила руку ему на плечо.
— Серёженька устал. Не надо на него набрасываться. Он хороший сын, помогает матери. Не то что некоторые невестки, которые считают каждую копейку.
— Я считаю наши семейные деньги! — взорвалась Лариса. — Деньги, которые мы должны откладывать на будущее! На детей! На своё жильё, чтобы наконец съехать отсюда!
При последних словах Марина Петровна вздрогнула, а её глаза сузились.
— Съехать? Вот, значит, как. Живёте тут бесплатно, я вам готовлю, убираю, а вы съехать собрались. Неблагодарные!
— Мы не бесплатно живём! Мы оплачиваем все коммунальные услуги, покупаем продукты, делаем ремонт! — Лариса уже не могла остановиться. Всё, что копилось месяцами, рвалось наружу. — И вообще, мы взрослые люди! Нам нужно своё пространство!
— Мам, Лар, давайте не будем ссориться, — попытался вмешаться Сергей, но обе женщины проигнорировали его.
— Своё пространство она хочет, — Марина Петровна покачала головой. — А как же я? Одна останусь? Старая, больная? Сын — это моя единственная опора!
— У вас есть пенсия! У вас есть подруги! У вас есть дача, куда вы ездите каждые выходные! Какая вы больная? — Лариса уже почти кричала.
— Серёжа, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает? — Марина Петровна прижала руку к сердцу. — В моём доме! Я её приютила, кормлю, а она…
— Довольно! — Лариса резко развернулась к мужу. — Сергей, я хочу знать правду. Вся правда. Сейчас. Что за кредит? На что он был взят? И почему ты мне ничего не сказал?
Сергей переводил взгляд с жены на мать и обратно. На его лице читалась мучительная борьба.
— Лар, давай поговорим наедине…
— Нет! — отрезала Лариса. — Раз твоя мама в курсе, то и я имею право знать. Говори!
Марина Петровна села обратно за стол, сложила руки и смотрела на сына выжидающе. Сергей тяжело вздохнул.
— Мама взяла кредит… на покупку доли в квартире.
— Что?! — Лариса опешила. — Какой доли? Какой квартиры?
— Этой квартиры, — тихо сказал Сергей. — Понимаешь, когда отец умер, его доля по завещанию должна была перейти мне. Но мама… мама сказала, что лучше оформить всё на неё. Для простоты. А потом…
— А потом я решила, что негоже сыну жить в моей квартире бесплатно, — вмешалась Марина Петровна. — Я предложила ему выкупить долю. По-семейному, в рассрочку. Что тут такого?
Лариса почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она медленно опустилась на стул.
— То есть… мы платим кредит за долю в квартире, в которой и так живём? Платим твоей матери за то, что должно было достаться тебе по наследству?
— Это временно, — пробормотал Сергей. — Мама сказала, что потом перепишет всё обратно…
— Когда потом? — Лариса смотрела на него, как на чужого человека. — Когда мы выплатим весь кредит? Это сколько, пять лет? Семь?
— Ну, я же не молодею, — философски заметила Марина Петровна. — Мало ли что может случиться. А так хоть какая-то гарантия, что сын обо мне позаботится.
— Гарантия?! — Лариса вскочила так резко, что стул опрокинулся. — Вы шантажируете собственного сына! Заставляете его платить за то, что и так принадлежит ему по праву! И он… он согласился! Молча! Даже мне ничего не сказал!
— Я не хотел тебя расстраивать, — Сергей попытался подойти к ней, но она отшатнулась.
— Не хотел расстраивать? А то, что мы год платим по пятьдесят тысяч непонятно за что — это, по-твоему, не расстраивает? То, что твоя мать нас обманула — не расстраивает? То, что ты был с ней заодно — не расстраивает?!
— Я не обманывала! — возмутилась Марина Петровна. — Всё по закону! Есть договор купли-продажи, есть кредитный договор. Всё честно!
— Честно?! — Лариса расхохоталась, но в её смехе не было веселья. — Знаете что? Оставайтесь вдвоём. Мать и сын. Платите друг другу за воздух, которым дышите. А я… я ухожу.
Она бросилась вон из кухни. Сергей кинулся за ней.
— Лара, постой! Давай поговорим! Не уходи!
Она влетела в их комнату, достала из шкафа дорожную сумку, начала кидать в неё вещи. Руки тряслись, перед глазами всё расплывалось от слёз.
— Лар, ну не надо так… Мама просто перестраховалась. Она боится остаться одна. Ты же понимаешь… — Сергей стоял в дверях, не решаясь войти.
— Понимаю? — Лариса резко обернулась к нему. — Я понимаю, что твоя мать — манипулятор! Что она держит тебя на коротком поводке! И что ты позволяешь ей это делать! Более того — ты скрываешь это от меня!
— Она моя мать…
— А я твоя жена! Или была. Потому что я не могу жить с человеком, который мне врёт!
— Я не врал! Я просто… не говорил.
— Год, Сергей! Целый год! Каждый месяц с нашего счёта уходило пятьдесят тысяч, а ты молчал! Знаешь, что самое обидное? Я работаю как проклятая, откладываю каждую копейку, мечтаю о нашем доме, о детях… А оказывается, мы просто спонсируем твою мать!
В дверях появилась Марина Петровна.
— Что за шум? Лариса, ты куда собралась?
— К маме поеду. Хоть она меня не обманывает и не заставляет платить за крышу над головой!
— Вот и прекрасно! — неожиданно зло сказала свекровь. — Езжай к своей мамаше. Небось, она тебя научила мужа не уважать, со свекровью спорить! Серёжа без тебя только лучше заживёт!
— Мам! — попытался вмешаться Сергей, но она его перебила.
— Что «мам»? Посмотри, она вещи собирает! При первой же трудности сбегает! А я говорила тебе — не та она тебе партия. Вечно недовольная, вечно ей чего-то не хватает. То квартира ей не такая, то свекровь не угодила…
— Знаете что? — Лариса застегнула сумку и выпрямилась. — Вы правы. Я действительно вечно недовольна. Недовольна тем, что живу с лживой, манипулятивной женщиной, которая превратила своего сына в бесхребетного маменькиного сынка! Недовольна тем, что мой муж не способен защитить интересы нашей семьи! Недовольна тем, что потратила три года жизни на эти токсичные отношения!
— Лар… — Сергей сделал шаг к ней, но она подняла руку, останавливая его.
— Не надо. Ты сделал свой выбор. Год назад, когда согласился на эту аферу. Когда решил, что мнение матери важнее, чем доверие жены. Оставайся с ней. Плати ей за каждый вдох. А я найду себе мужчину, а не тряпку.
Она прошла мимо него, мимо застывшей в дверях свекрови. Та что-то кричала ей вслед — что-то про неблагодарность, про то, что она пожалеет, про то, что Серёжа найдёт себе жену получше. Лариса не слушала.
В прихожей она надела пальто, обувь. Сергей стоял рядом, растерянный, жалкий.
— Ты правда уходишь? — спросил он тихо.
— Правда. И знаешь что? Это лучшее решение в моей жизни. Когда-нибудь ты поймёшь, что твоя мать тебя уничтожает. Но будет поздно.
Она открыла дверь и вышла, не оглядываясь. За спиной остались три года жизни, иллюзии о счастливой семье и мужчина, который так и не смог стать настоящим мужем.
Впереди была неизвестность. Но Лариса знала — всё что угодно лучше, чем жить во лжи. Она достала телефон, набрала номер мамы.
— Мам? Это я. Можно я к тебе приеду? Надолго… Да, мы расстались. Нет, всё в порядке. Расскажу при встрече. Просто… просто встреть меня, хорошо?
Голос матери был тёплым, понимающим. Никаких вопросов, никаких упрёков. Просто: «Конечно, доченька. Приезжай. Я тебя жду».
Лариса села в машину, бросив последний взгляд на окна квартиры, где прошли три года её жизни. В окне кухни мелькнул силуэт — наверное, свекровь наблюдала за её отъездом. Что ж, пусть радуется. Она победила. Получила сына в полное владение. Только вот победа эта была пирровой — Лариса это понимала. Без жены, без семьи, привязанный к матери финансовыми обязательствами, Сергей был обречён на одиночество.
Но это уже не её проблема. Лариса завела мотор и поехала прочь. К новой жизни. К свободе. К возможности построить настоящую семью с человеком, который будет ставить её на первое место.
А Марина Петровна пусть остаётся со своими кредитами, долями и сыном, который так и не смог повзрослеть. В конце концов, каждый получает то, что заслуживает.
Уже через месяц Лариса сняла небольшую квартиру недалеко от работы. Ещё через месяц получила повышение — теперь, когда не нужно было спешить домой готовить ужин и выслушивать претензии свекрови, она могла полностью сосредоточиться на карьере.
Сергей звонил первые недели. Умолял вернуться, клялся, что всё изменится. Но Лариса знала — ничего не изменится. Пока он живёт с матерью, пока позволяет ей манипулировать собой, никакие клятвы не помогут. Она заблокировала его номер.
Через полгода общие знакомые рассказали, что Марина Петровна слегла с сердцем — видимо, готовка и уборка для сына оказались слишком тяжёлыми без невестки. Сергей взял кредит на лечение. Ещё один. Лариса только покачала головой — замкнутый круг.
А сама она к тому времени уже встречалась с коллегой из соседнего отдела. Андрей был полной противоположностью Сергея — самостоятельный, решительный, живущий отдельно от родителей с восемнадцати лет. Когда он предложил съехаться, Лариса согласилась без колебаний.
В их новой квартире не было свекрови. Не было тайн и манипуляций. Были только двое взрослых людей, строящих совместное будущее на основе доверия и взаимного уважения.
Иногда Лариса вспоминала Сергея. Жалела его. Но не себя — себя она спасла вовремя. Вытащила из болота, в котором увязла бы всё глубже с каждым годом. И была благодарна судьбе за ту банковскую выписку, которая открыла ей глаза.
Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Лучше одиночество, чем токсичные отношения. Лучше начать сначала, чем прожить всю жизнь в обмане.
Эти простые истины Лариса теперь знала наверняка. И была счастлива.
Ты перебегаешь сестре дорогу. На чужом несчастье не построишь своего счастья! – сказала мама