— Лидочка, но мне нужно в этот санаторий! Так хочется туда поехать, я рекламу видела, там такие процедуры хорошие, номера красивые, да и компания будет какая-никакая. И тебе ведь даже копейки платить не придется!
— Мне некогда бегать и собирать эти твои бумажки, — махнула рукой молодая женщина, идущая чуть впереди. – Либо занимайся этим сама, либо проси Игоря.
— Но ты же знаешь, что Игорь занят на работе.
— Я тоже занята на работе, мама. Между прочим, все эти организации, в которые нужно идти за справками, тоже работают с девяти до пяти с понедельника по пятницу, как и я и как большинство людей. В отличие от некоторых дам, сидящих на пенсии.
— Доченька, ну ты же знаешь, что я не люблю одна ходить. Да и мало ли, что может случиться. Я же старенькая у тебя стала, ну прояви ты немного сочувствия и поддержки, разве же так я тебя воспитывала?
У любого, незнакомого с историей этой семьи, наверняка сложилось бы ощущение, что старушка здесь – пострадавшая сторона.
А Лида просто выросла злобной эгоистичной женщиной, причем получилось так из-за того, что ей много все в детстве позволяли, вот только на деле все было совсем не так.
И матери, сейчас недоумевающей, почему так к ней относится дочь, стоило бы вспомнить о своем к ней отношении в том возрасте, когда девочка от мамы зависела и вынуждена была жить по ее указке, не имея права голоса в семье.
Было у отца три сына – эту сказку, наверное, слышали все. Вот и отец Лиды, муж Валерии Игоревны, хотел троих сыновей.
Да только покумекав после свадьбы пришлось к вопросу размножения подходить трезво и признать, что в современных реалиях на тот момент потянуть в полной семье можно было двух детей, но никак не трех.
Но два сына – это ведь тоже хорошо? Ага, ровно до тех пор, пока одним из сыновей не окажется дочь Лида.
Она с малых лет замечала, что старшего брата родители любят будто бы больше. Ему многое позволяли из того, что не было доступно Лиде, покупали новые вещи, а еще – всякие предметы роскоши по типу приставки и компьютера доставались именно Игорю, а не Лиде.
Когда она пыталась что-то себе попросить – ей говорили, что она «маленькая еще». Маленькая при условии, что аналогичные вещи у Игоря, когда он был в ее возрасте, уже были.
— Ну чего ты ко мне пристала?! Не хотели мы девочку, не хотели! Скажи спасибо, что в детдом не сдали! – наорал на нее как-то отец, которого Лида просила с ней поиграть.
Высказал много всего о своей мечте про сыновей, о том, что все так неудачно сложилось, а потом напился и уснул, оставив Лиду с пониманием: ее не любят из-за вещи, к которой она никакого отношения не имеет.
— Ну и плевать, я тогда вас тоже не буду любить, — пообещала Лида. И с тех пор затихла, общаться с родственниками практически прекратила.
Зато полюбила бывать в гостях у лучшей подруги, ведь у той мама всегда хотела двоих детей, причем неважно, какого пола, но после первых родов врачи категорически запретили ей повторять этот эксперимент над собой.
Мол, все может очень плохо кончится и для ребенка, и для нее. Врачей Викина мама слушалась, поэтому нашла для себя новый путь реализации материнских чувств, распространив их на лучшую подругу дочери, которую та считала почти что сестрой.
Поначалу Лида относилась настороженно к чувствам чужого человека. Ведь если родные не любят – разве могут так хорошо относиться чужие?
Да и неизвестно, как подобное воспримет Вика. Не всем ведь понравится, когда твоя мама другую девочку тоже «доченькой» называет, верно?
— Да пускай называет, я хоть выдохну спокойно, — призналась подруга, когда речь у девочек зашла о происходящем. – Хоть как-то с меня на тебя переключается – уже хорошо, а то вынь-подай ей подробный рассказ о том, как у меня дела в школе, во дворе, что мне нравится, чего не хочу.
А если чего-то не хочу – то объясни, почему «не хочу», а не просто отстанут, мол, не хочешь – не надо.
Знаешь, иногда мне хочется с тобой семьями поменяться – жила бы спокойно, пусть и без компьютера, и никто бы не лез.
Поменяться семьями они, конечно же, не могли. Зато Лида практически поселилась у Вики, а по достижении шестнадцати лет – перебралась к подруге окончательно, разорвав отношения с семьей.
И дело было на этот раз серьезней, чем все предыдущие обиды.
Лида была пусть и не медалисткой, но училась хорошо. Вот и выиграла сначала общешкольный конкурс, потом городской, а потом смогла поехать и занять первое место по области.
Какой же была ее радость, когда организаторы объявили, что призом для тройки победителей станет туристическая поездка на Байкал!
Да, всего на три дня, но это ведь новые места, новые люди, совершенно другие ощущения и, вдобавок – опыт, который вряд ли получиться повторить в ближайшем будущем.
Игоря родители регулярно отправляли в лагерь на море, а Лиде говорили, мол, нет на тебя денег, лучше пусть Игоряша отдохнет, он старше, у него учеба сложней, ему нужней…
Да, к тому возрасту мать и отец все еще пытались маскировать свой фаворитизм какими-нибудь отмазками.
Как же Лида радовалась предстоящей поездке! Ровно до того момента, как мать ей сказала, что никуда Лида не поедет, потому что это надо подписи ставить, справки собирать, да и вообще…
Если бы Лиде, как девочке, которую на областные соревнования не пустили, сказали, что не хотят отправлять несовершеннолетнюю дочь одну, мол, мало ли куда там вляпается без присмотра – она бы это еще смогла принять.
Но речь шла буквально о часе свободного времени матери, которое та могла бы потратить на дочь один-единственный раз в жизни!
Сразу вспомнилось, как мать сидела с Игорем в очередях везде, где только требовалось, по любому, даже самому незначительному поводу.
И пришло окончательное понимание – семьи у нее нет. И не было никогда. Вот тогда она и сбежала из дома к Вике.
Мать подруги была этому только рада. А уж как довольна была подруга – словами не передать.
Ведь поступили они после девятого класса в один колледж, а Викина мать работала в ночную смену и получалось, что теперь Вике не приходилось возвращаться домой и ночевать в одиночестве…
Все остались в выигрыше, что, несомненно, радовало.
С тех пор прошло пятнадцать лет. Лида уже сама съездила однажды на Байкал, так сказать – закрыла гештальт. Побывала и на море.
Родители не явились даже на свадьбу к дочери, что было неудивительным для Лиды.
Но, помнится, свекровь попыталась наладить с ними общения, а потом вернулась чуть ли не в слезах и с тех пор заваливала Лиду комплиментами и заботой, явно желая «додать» ей того, что не хватало в детстве.
Свекровь Лида тоже полюбила, как и Викину маму, к которой до сих пор часто приезжала в гости и которую ее собственный сын называл бабушкой.
О родителях Лида знала только, что три года назад ум.ер отец. Ее не позвали на похороны, не сообщили, даже не звонили и не просили денег – как будто совсем вычеркнули дочь из своей жизни.
И ее все полностью устраивало ровно до тех пор, пока в ее жизни год назад не объявилась мать. Объявилась только затем, чтобы попросить помощи, так как сама она уже с ситуацией не справлялась.
От отца им с Игорем досталось три квартиры и кое-какие накопления. Разделено все было по завещанию таким образом, что матери осталось две небольших однушки – одна «для жизни», а вторая – для сдачи в аренду и получении пассивного дохода, а Игорю досталась та самая «трешка», где прошло их с Лидой детство.
А еще была отцовская машина, которой и трех лет не исполнилось, которую определили Игорю и накопления, большая часть из которых досталась матери.
Казалось бы, подходящие условия и для старта молодому человеку в начале карьерной лестницы, и для комфортной пенсии пожилой женщине.
Но в дело вмешался случай. Правда, Лида была склонна предполагать, что виноват больше не случай, а дол…изм Игоря, но тут уж кто как считает…
Брат ввязался в какой-то мутный бизнес, ради которого продал машину. Ну и получилось в итоге так, что остался должен еще и очень крупную сумму денег «серьезным людям». Так что квартиру ему тоже пришлось продать.
Часть денег он даже взял у матери, опустошив таким образом ее накопления, а потом – пришел к ней с запросом отдать ему ту самую однушку, которая сдавалась квартирантам.
Тут матери хватило мозгов не переписывать на братца эту недвижимость, да еще и выставить условия, мол, больше никаких «бизнесов», устраивайся на нормальную работу, сам себя обеспечивай и все в таком духе.
Но самой ей теперь денег на очень многие вещи не хватало. Вот она и вспомнила, что где-то там у нее есть еще и дочь.
Лида с матерью церемониться не стала. Сказала, что какой монетой ей давали, такой и она отмерит, после чего помогать родительнице стала, но только в самых базовых вещах.
Продуктов купить, одежду в секонде подобрать. Ну а на все остальное у вас, мамочка, есть пенсия – богатейший прожиточный минимум по региону, вот и проживайте.
И сейчас ситуация повернулась так, что уже мать хотела с Лидой общения, совместного досуга и прочих элементов детско-родительских отношений, но Лиде это на одно место не упало.
Про новости рассказывать и о происходящем на работе сплетничать она привыкла с Викиной мамой – та тоже могла болтать часами, вспоминая смешные случаи, причем каждый раз новые.
Много общих интересов у Лиды было со свекровью. Они вместе вязали, вместе записались на курсы декораторов, которые посещали по субботам.
А мама… Ну, она свой шанс стать близкой Лиде упустила. Верней сказать – нарочно делала так, чтобы никакой близости не было.
Иногда у Лиды просыпалась жалость, но каждый раз она вспоминала то пренебрежение и презрение, которым ее окатывали в прошлом и понимала, что никакой жалости или, тем более, прощения, мать не заслуживает.
Ведь она даже не раскаивается в том, как вела себя с Лидой! До сих пор считает, что все делала правильно и дочь должна быть благодарной до гроба за свое детство!
А вот фигушки вам, как говорится…
— Да, мама, ты именно так меня и воспитывала. Личным примером. Помнишь, как мне для поездки надо было всего лишь пару подписей поставить?
А тебе лень было походить и документы собрать, хотя Игоря ты каждое лето отправляла на море и не ленилась ради него пороги оббивать.
А помнишь, как я донашивала вещи за подругами, когда ты Игорю ботинки не на рынке, а в брендовом магазине покупала?
Вот поэтому тебе от меня сочувствия не увидеть. А будешь и дальше пытаться меня стыдить – я и этим помогать перестану, будешь продукты и вещи у любимого сына выпрашивать.
Он, кстати, что-то не спешит тебе добром за добро платить, странно даже как-то, верно?
После этого разговора мать стала просить Лиду о помощи намного реже. Потом девушка узнала, что родительница все же насела на сына и затребовала с него и финансовую помощь, раз уж он в ее квартире живет, и мужскую работу по дому, и даже справки для санатория ей в итоге сделал именно Игорь.
Лиде было приятно это слышать. Все-таки, равновесие в чем-то должно соблюдаться. Об Игоре заботились – вот пусть он в первую очередь о маме тоже и печется. А Лида так, по остаточному принципу, как и о ней в свое время. Брат, конечно, сто процентов считает ее той еще парнокопытной, но ей на это откро..венно плевать.
Хроническое безденежье рушит молодую семью