— Тебе кого? — Вера удивлённо приподняла брови.
— Сын я твой, — невпопад ответил парень. — Владимиром меня зовут. Не ты, правда, назвала, но…
— Владимир, ты дверью ошибся, видимо. Нет у меня детей, и никогда не было, — она поспешно закрыла дверь и задвинула защёлку для верности. Сумасшедший какой-то.
В 42 года Вера осталась практически одна во всём мире, похоронив второго мужа.
С Михаилом она была счастлива целых 15 лет, позабыв кошмарную жизнь с первым супругом — пьяницей и дебоширом.
Только вот детей им бог не дал, но они решили на этом не зацикливаться.
Получится у Веры забеременеть — хорошо, а нет — так не будут они истязать её всякими лечениями и процедурами.
Впрочем, вообще было непонятно, что лечить: у обоих супругов врачи не нашли никаких серьёзных проблем со здоровьем.
— Лишь бы не бросил тебя Мишенька, — сокрушённо качала головой мать Веры, Наталья Семёновна. — Такой мужчина хороший, а деток всем хочется.
— Поживём−увидим, — мягко отвечала Вера.
Она не стала напоминать матери, что их отца даже двое детей от развода не удержали, и потом он с ними нечасто общался.
Они даже о см..ерти его узнали только через полгода.
Впрочем, и без детей у Веры и Михаила было достаточно хлопот. Они оба работали, а спустя пять лет после их свадьбы заболела мать мужа.
Ухаживать за ней, кроме Веры с её образованием медсестры, оказалось некому.
Выходили свекровь, а через два года приехала её младшая дочь и выставила супругов из родительского дома со скандалом.
После чего свекровь прожила ещё три года и скончалась, завещав дом любимой доченьке.
К этому времени супруги уже жили с Натальей Семёновной в её двухкомнатной квартире, и она очень не хотела их отпускать.
— Какая ипотека? — возмущалась она. — Живём мы вместе прекрасно, а ум.ру — вам квартира достанется.
— Мама, ну что ты такое говоришь? — ахала в ответ Вера. — Ты ещё сто лет проживёшь.
Михаил был полностью с ней согласен — с тёщей у него были прекрасные отношения, и когда она заболела, он наравне с женой ухаживал за её матерью.
К сожалению, Наталья Семёновна всё же ум.ерла в 60 лет, и Вера подозревала, что быстро в могилу мать свела болезнь, возникшая на фоне плохих отношений с младшей дочерью, Олесей.
Да, у Веры была сестра, младше её на пять лет. Ох, и капризная девчонка та была в детстве!
Чуть что не по её — истерика, слёзы, требования. Вечно чем-то недовольна, по дому работать её не заставишь, учиться — тоже.
Вера считала, что это всё из-за того, что мать слишком уж с младшенькой носится — ведь явно родила её, чтобы мужа удержать.
Как известно, муж «не удержался», а перевоспитывать Олесю было уже поздно.
После девятого класса младшая сестра школу бросила, вроде бы пыталась учиться в колледже, но не закончила его.
А как только исполнилось ей 18 лет, укатила в большой город вместе с такой же беспутной подружкой.
Сколько слёз мать тогда пролила! Пыталась помогать кровиночке деньгами, да только та помощь принимала, но телефонными разговорами и тем более визитами баловала их очень редко.
О плохом самочувствии матери Олеся знала, но заявила, что у неё работа, которую вот ну никак бросить невозможно, и даже просто повидаться не приехала.
Вера уже давно про свою сестру всё поняла и не ждала от неё проявления любви ни к матери, ни тем более к себе: отношения между сёстрами никогда не ладились.
Только вот смолчать не смогла, когда Олеся после похорон матери, на которые она всё же соизволила приехать, устроила скан.дал.
— Дожала, значит, мать наша несчастная Верочка, — язвительно заявила сестра во всеуслышание. — Квартирку-то себе захапала. На жалость хорошо надавила!
— А тебе кто мешал приехать, за матерью ходить и тоже на жалость надавить? — не смутилась Вера. — Ты и носа не показывала, а теперь претензии предъявляешь. Не стыдно?
Она действительно была возмущена словами Олеси и нисколько не чувствовала себя виноватой в том, что квартира по завещанию досталась ей.
А ещё мать умудрилась накопить 300 тысяч, которые тоже завещала старшей дочери.
В наследство же Олесе женщина оставила только какие-то золотые украшения и прощальное письмо.
Что в этом письме было, Вера не знала. Но, судя по лицу младшей сестры, этого письма ей было мало для счастья.
Ну, это уже её проблемы. А они с Михаилом с чистой совестью теперь могут жить в родительской (то есть теперь уже в Вериной) «двушке».
Олеся уехала, и следующие три года на связь с супругами не выходила — обиделась.
А они жили счастливо, даже стали обсуждать, не взять ли им ребёнка из детдома, как случился тот пожар на производстве, где трудился Михаил…
Спасти его и ещё двух его коллег не удалось. Предприятие постаралось быстро дело замять, но всё же хватило руководству совести выплатить семьям погибших по одному миллиону рублей.
Вот так и оказалась Вера богатой вдовой. Только не нужны ей были эти деньги, без Миши белый свет ей был совсем не мил.
Она даже попыталась залить горе алкоголем, да организм категорически воспротивился, и облегчения никакого спиртное не приносило.
Она уже подумывала продать квартиру и переехать подальше от мест, где столько горя вынесла, как раздался настойчивый звонок в дверь.
Вера удивилась. Её приятельницы и коллеги мужа, иногда приходившие в гости, всегда предварительно звонили.
Может, соседям что-то понадобилось? Не глядя в глазок — чего ей теперь-то бояться? — она распахнула дверь.
— Ну, здравствуй, мама! — несколько язвительно произнёс русоволосый, худенький паренёк небольшого роста.
Он явно чувствовал себя неловко, но изо всех сил пытался это скрыть. — Не ждала?
— Тебе кого? — Вера удивлённо приподняла брови.
— Сын я твой, — невпопад ответил парень. — Владимиром меня зовут. Не ты, правда, назвала, но…
— Владимир, ты дверью ошибся, видимо. Нет у меня детей, и никогда не было, — она поспешно закрыла дверь и задвинула защёлку для верности. Сумасшедший какой-то.
Вера вернулась к телевизору и постаралась забыть о визитёре. С работы она уволилась — невыносимо было ловить на себе сочувствующие взгляды, а особых дел по дому у неё не имелось.
Только вечером она спохватилась, что не сходила в магазин. Сначала хотела отложить это дело на утро, но потом всё же решила прогуляться.
На лавочке у подъезда сидел, съёжившись — ещё бы, на улице не май месяц, а он в ветровке какой-то! — тот самый Владимир.
Ей стало его почему-то очень жалко, и она присела рядом с ним на лавочку.
— Ты, парень, кого искал-то? — мирно спросила Вера. — Может, я тебе помогу?
— Вас искал, — буркнул он.
— Я тебе уже сказала… Я же не героиня сериала какого-то. Тайн не имею, брошенных детей тоже.
У нас с мужем дети не получились. Ты фамилию-то матери своей знаешь?
— А как же? И адрес тоже.
К удивлению Веры, Володя (так он попросил его называть) назвал её девичью фамилию, и адрес у него в телефоне был записан их.
Но это совершенно ничего не объясняло — даже ещё больше запутывало.
Пришлось парню выложить историю полностью. По его словам, в детдом он попал сразу после рождения.
Усыновить его никто и не пытался — слишком много у малыша обнаружилось проблем со здоровьем. Какое-то время взрослые даже думали, что он долго не проживёт.
Болезненный, худой до прозрачности мальчишка удивил всех. Он не только выжил, но и с недугами своими справился, только вес плохо набирал.
А всё благодаря социальному педагогу, Дмитрию Сергеевичу. Бог весть, почему ему приглянулся Володя, но мужчина очень ему помог: водил по врачам, каким-то реабилитологам, заставлял делать гимнастику, просто разговаривал.
— Если бы не он, я бы, наверное, не справился, — подытожил парень. — А так у меня даже профессия есть — я мелким ремонтом техники занимаюсь.
Дмитрий Сергеевич и помог мне данные моей матери добыть. Да, может быть, незаконно, но он… очень хороший.
— Обманул он тебя, похоже, или просто ошибся, — вздохнула Вера, и вдруг её озарило: — А имя-то твоей мамы как?
— Олеся Павловна…
— Господи…
Задав Володе ещё пару вопросов, Вера поняла, что парень — её племянник, господи ты боже мой! — появился на свет, когда Олеся второй год жила вдали от семьи.
Конечно же, они и не в курсе были её беременности — ведь девушка к ним не приезжала!
— А живёшь ты где?
— Пока в общежитии — Дмитрий Сергеевич постарался. — Квартиру обещали, но пока ничего не дали…
— Значит, так, — решительно сказала Вера. — Поживёшь пока у меня. Я тебя хоть откормлю… — и быстро прижала племянника к себе. — Пойдём для начала в магазин.
Когда на следующее утро Володя ушёл на работу, она набрала номер сестры.
— Не вздумай никому об этом рассказать, — зло заявила та, выслушав Веру. — Мой муж не в курсе, и ничего знать не должен.
— Олеся, это же твой ребёнок, твой сын! Ну, понятно, что тогда ты была молодая и глупая, но сейчас-то?
— Я тебе всё сказала, — сестра бросила трубку.
Ладно, спорить с ней Вера не собиралась. Она собиралась помочь племяннику, наладить с ним отношения, а дальше видно будет.
Теперь у неё снова есть для чего и для кого жить.
А сестра? Что ж, не было её в жизни Веры столько лет, и сейчас она ей не особо нужна…
Мамочкин трутень