— Ты тут словами-то не играй. Вина твоя в том тоже есть, что она так поступила. И если ты оставишь ситуацию, как есть – ты мне не сын.
— Отлично, значит – я тебе не сын. И в старости за тобой пусть ухаживает твоя обожаемая Даша, — легко согласился Никита.
Помимо матери, к делу подключились и родственники, и многие друзья Никиты. Все почему-то были уверены в том, что парень никуда не денется…
Когда-то давно Никита слышал забавную поговорку: никогда не давайте людям третьего шанса, не то они «отблагодарят» так, что вы потом не захотите никому предоставлять и первого.
Суть этой поговорки была понятна и ребенку: на первый раз еще можно простить какой-нибудь косяк, даже достаточно серьезный, списав все на случайность, неблагоприятное стечение обстоятельств, да просто на элементарно накативший приступ глупости, то совершенное повторно действие говорит уже о системе устоявшихся поведенческих алгоритмов у человека.
И рано или поздно эти алгоритмы снова дадут о себе знать, так что где второй «косяк», там и третий, пятый и так до бесконечности.
Никита видел воочию подтверждение этой теории. Его мать прощала отцу все: постоянные гулянки с друзьями и возвращение домой на бровях; отвратительное поведение по отношению к ней в пьяном виде (а в последние годы перед смертью и в трезвом-то не очень), постоянное хамство и попытки замахиваться (до физического воздействия дело так и не дошло, хоть в чем-то повезло).
Чего не было для полного комплекта – так это кучи лю…ц, но тут уже неизвестно, может и были они, да отец хорошо маскировался.
— Люблю я его, да и семья мы. Раз уж выбрали друг друга – остается теперь вместе жить, пока смерть нас не разлучит, — вздыхала мать, в очередной раз глотая валерьянку после отцовского «концерта».
Никита очень быстро понял, что дело не в любви – мать терпит отца из-за хороших денег, которые тот приносит в дом.
Из-за того, что вне его «загулов» она ни в чем не знает отказа, из-за того, что после см..ерти по завещанию почти все его имущество осталось жене.
Никиту отец тоже не обидел – при жизни машину подарил, по завещанию квартиру отписал, но и та квартира, где они жили, и все накопления достались матери, видимо, в качестве компенсации за все, перенесенное в браке.
Вот только можно ли такое компенсировать?
Сам для себя Никита решил, что не допустит такого бардака в своей жизни и найдет человека, с которым будет хорошо. Которого не нужно будет «терпеть» ради каких-то сомнительных преимуществ. И которого он, Никита, действительно будет любить.
Таким человеком, казалось, стала Даша. С девушкой Никита познакомился на праздновании дня рождения друга в общей компании. Проговорил всю ночь, наутро проснулся с ней у себя в одной пост..ели.
Конечно, в голове мелькнула мысль, что если она так легко согласилась на кекс с практически незнакомцем, то есть вероятность слабости «на пер…едок», но кто он такой, чтобы судить, учитывая, что сам точно так же затащил в кровать девушку, с которой только вчера познакомился?
К тому же, моральная сторона вопроса уместна для изучения только при наличии уже устоявшихся отношений, а Даша, как и он сам, была абсолютно свободной. А значит – об измене речи не шло и о морали можно было не разглагольствовать.
Никита и не стал. Вместо этого – предложил Даше переехать к нему жить. Да, возможно, он поторопился, но, в принципе, у них и так отношения начали развиваться в каком-то быстроватом темпе, так почему бы и не съехаться?
Тем более, что Даша не возражала. Как потом узнал Никита, она была из многодетной семьи и поэтому радовалась любой возможности свинтить из дома.
А у Никиты была отдельная «однушка», где можно было найти немного личного пространства при необходимости.
Девушка работала администратором в стоматологической клинике. Никита же доучивался на последнем курсе института и параллельно работал.
Впереди маячила армия. И именно тогда отношения Даши и Никиты впервые дали трещину.
— Какая еще армия? Тебе же двадцать три года уже, а служить в восемнадцать уходят, — расстроилась Даша, когда впервые зашел разговор о том, что Никита должен быстренько сбегать и отдать долг Родине в течение года.
— Ну так у меня отсрочка из-за ВУЗа была.
— И почему ты никогда об этом не говорил?
— Я думал, что ты знаешь, да и к слову не приходилось, — пожал плечами Никита.
— Тогда нам лучше расстаться.
— То есть как это? – он посмотрел на Дашу, застыв, как олень в свете фар.
Не то что бы он рисовал себе в голове картины с семьей и пятью детишками, но как-то все равно планировал, что ближайшие пять лет минимум они с Дашей точно будут вместе.
Если, конечно, он за этот срок ей не надоест, что маловероятно, ведь у ребят нашлось много общих интересов и увлечений, да и в быту они никогда не ругались из-за мелочей – казалось, что и поводов для ссор не возникало. И тут такое…
— Да понимаешь… Я так не могу. Это же год без парня, да я с ума сойду за этот срок…
Короче говоря, Даша оказалась той самой «не …, но честная дав…алка». И давать была готова при отсутствии постоянного партнера рядом всем без разбора.
Как только у нее получилось до сих пор не вляпаться в последствия вроде какого-нибудь заболевания или нежелательной беременности – знает только кто-то наверху, кто наверняка защищал все это время молодую девушку от совсем уж проблемных ситуаций.
Никите ничего не оставалось кроме как принять Дашино предложение. Собственно, и принимать ничего не пришлось – его поставили перед фактом, что вот, мол, раз тебя год не будет – адьос, амигос, я ухожу.
И с одной стороны – завидовал он весь этот год тем ребятам, к которым девушки приезжали на свидания и которых ждали, с другой…
С другой стороны, видел он и тех, кто от друзей и родственников узнавал об изменах любимой, сам при этом храня ей верность и строя самые серьезные планы…
И это было, по мнению Никиты, намного хуже. Ему, по крайней мере, не приходилось переживать за порядочность партнера, поскольку партнера никакого не было.
И самому не надо было заморачиваться вопросами верности. Пошел в увал, погулял, с кем хотел и сколько хотел – и никаких угрызений совести.
Вернувшись домой, он узнал, что Даша так себе никого и не нашла на постоянной основе. Встретились снова в общей тусовке, слово за слово – и вот уже девушка перебирается обратно в его квартиру.
Кто-то из друзей, конечно, предостерегал парня, мол, некрасиво как-то получается, она тебя из армии не ждала, гуляла, сколько вздумается, но Никита легко парировал все тем, что он тоже этот год не в режиме целибата провел.
А раз отношений не было – значит, и измены не было. И может быть даже лучше, что Даша так решила – ни ей, ни ему страдать не пришлось.
А потом к Никите подошла женщина постарше их с Дашей лет на двадцать и показала фотографии, рассказав о том, что его девушка и вроде бы как даже почти жена за его спиной раз..влек..ается с начальником.
И тут бы разойтись да бросить, ведь это – самая настоящая измена, но Даша при разборе полетов заплакала и принялась объяснять, что иначе, как «через диван» хорошее место на ее работе не получить, что любит она Никиту, а начальник – это лишь необходимость.
И что было-то у них все это всего лишь два раза, а больше она никогда и ни с кем…
И вот тут бы послать ее Никите, да только словно рычаг в мозгах переключили, когда слезы Дашины увидел и слушал ее «я не хотела, он меня заставил».
Ведь действительно бывает такое, что до молодых девушек мужчины, наделенные властью, дом.ога..ются.
Согласишься – будешь при хорошем месте, а не согласишься – вылетишь с работы с волчьим билетом, а уж причину придраться найдут…
И он Дашу простил.
Простил – а потом уже друг ему скинул фотографии, где Даша сидит в обнимку и целуется с незнакомым Никите парнем. Характер отношений у этих двоих ну явно был не братско-сестринским и далеко не дружеским.
Тут уж Никита оправданий слушать не стал – собрал Дашины вещи, вызвал ей такси и отправил девушку домой, сказав, что больше ничего с ней общего иметь не хочет.
А через несколько дней к нему пришла мать. И рассказала, что Даша пыталась наглотаться таблеток и сейчас в больнице.
— Нельзя так, сыночек. Переживает она за тебя. Ну изменила, ну с кем не бывает…
А если на такое пошла, то нужна тебе ее жизнь на своей совести. Разве не проще будет…
— Проще будет что, мам? Терпеть изменщицу только потому, что она может таблеток тяпнуть? Или жить с человеком, для которого понятия верности и честности – пустые звуки?
Или, может, мне надо находиться на одной территории явно с нестабильной психически дамой, которой сегодня придет в голову таблеток наглотаться, а завтра – с ножом на меня кинуться?
— Ты тут словами-то не играй. Вина твоя в том тоже есть, что она так поступила. И если ты оставишь ситуацию, как есть – ты мне не сын.
— Отлично, значит – я тебе не сын. И в старости за тобой пусть ухаживает твоя обожаемая Даша, — легко согласился Никита.
Помимо матери, к делу подключились и родственники, и многие друзья Никиты. Все почему-то были уверены в том, что парень никуда не денется, примет изменщицу обратно и будет у них типичная «нормальная» семья.
Да только Никита в итоге продал квартиру и уехал из города, не оставив никому адреса.
Как сложилась судьба Даши, ему неизвестно, да и узнавать не хочется. Знает парень четко только одно: желание давать первый шанс у него произошедшее не отбило, то есть от женщин совсем шарахаться не стал.
А вот третьего шанса точно никому давать не будет. Да и насчет второго тоже очень сильно подумает.
Мамино завещание