— Людмила Петровна, отдайте ключ, или я вызову полицию! — голос Марины дрожал от едва сдерживаемого гнева, когда она обнаружила свекровь в своей спальне, роющейся в комоде.
Людмила Петровна медленно выпрямилась, держа в руках золотую цепочку — подарок покойной матери Марины.
— Что за тон? — свекровь презрительно сощурилась. — Я мать Антона, имею право знать, что происходит в доме моего сына.
— В НАШЕМ доме, — поправила Марина, протягивая руку за украшением. — И вы только что нарушили наше личное пространство. Верните цепочку.
— Интересно, откуда у учительницы такие дорогие вещи? — Людмила Петровна покрутила цепочку на свету. — Антон в курсе?
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна ярости. Три года замужества, и свекровь продолжала относиться к ней как к временному неудобству в жизни обожаемого сына.
— Это наследство моей матери, — процедила она сквозь зубы. — А теперь верните его и выйдите из нашей квартиры.
— Нашей? — Людмила Петровна усмехнулась. — Напомнить, кто дал деньги на первоначальный взнос?
Этот разговор они вели уже сотни раз. Да, свекровь помогла с покупкой квартиры, дав треть суммы. Но остальное Марина с Антоном выплачивали сами, каждый месяц отдавая больше половины зарплаты на ипотеку.
— Мы вернули вам эти деньги год назад, — напомнила Марина. — С процентами, как вы и требовали.
— Деньги вернули, а благодарность где? — свекровь театрально вздохнула. — Я имею право приходить к сыну, когда захочу.
— К сыну — да. Но не рыться в наших вещах! — Марина сделала шаг вперед. — Отдайте цепочку.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в прихожей послышались шаги.
— Мам? Марин? — голос Антона звучал устало. — Что происходит?
— Антоша! — Людмила Петровна тут же бросилась к сыну. — Посмотри, как твоя жена со мной разговаривает! Кричит, угрожает полицией!
Антон вошёл в спальню и окинул взглядом картину: мать с золотой цепочкой в руках, открытый комод, побледневшая от гнева жена.
— Мам, что ты делаешь с цепочкой Марины? — спросил он.
— Просто любовалась, — Людмила Петровна пожала плечами. — Красивая вещь. Интересно стало, откуда такая.
— Из комода моей жены, — жёстко ответил Антон. — Верни её, пожалуйста.
Марина удивлённо посмотрела на мужа. Обычно он старался не вставать ни на чью сторону в их конфликтах со свекровью.
— Вот так сразу? — обиделась Людмила Петровна. — Даже не спросишь, как я себя чувствую?
— Мам, мы виделись вчера, — Антон протянул руку. — Цепочку, пожалуйста.
Свекровь с обиженным видом бросила украшение на кровать.
— Раньше ты был другим, — произнесла она. — Внимательным, заботливым. А теперь… Она тебя изменила.
— Людмила Петровна, — Марина подошла к мужу. — У вас есть ключ от нашей квартиры. Я прошу вернуть его.
— Что? — свекровь вскинулась. — Антон, ты слышишь? Она хочет запретить мне видеться с сыном!
— Я хочу, чтобы вы звонили перед приходом, — терпеливо объяснила Марина. — Как делают все нормальные люди.
— Нормальные? — голос Людмилы Петровны стал ледяным. — Ты называешь меня ненормальной?
— Мам, никто тебя так не называл, — вмешался Антон. — Но Марина права. Нужно предупреждать о визите.
— Не могу поверить! — свекровь всплеснула руками. — Родной сын выгоняет мать!
— Никто вас не выгоняет, — Марина старалась сохранять спокойствие. — Просто уважайте наше личное пространство.
Людмила Петровна молча смотрела то на сына, то на невестку. Потом решительно полезла в сумочку.
— Вот, — она бросила ключ на комод. — Забирайте. Но знайте — вы только что разрушили наши отношения.
С этими словами она развернулась и вышла из комнаты. Через минуту хлопнула входная дверь.
Марина опустилась на кровать, чувствуя, как отпускает напряжение.
— Спасибо, — тихо сказала она мужу.
— За что? — Антон сел рядом.
— За то, что поддержал меня. Впервые за три года.
Антон потёр лицо руками.
— Я устал от этих конфликтов, — признался он. — Мама действительно перегибает палку.
— Она меня ненавидит, — Марина взяла цепочку и убрала в шкатулку. — С первого дня.
— Не ненавидит, — попытался смягчить Антон. — Просто… ревнует.
— И это оправдание? — Марина повернулась к мужу. — Антон, она роется в наших вещах! Приходит без предупреждения, критикует всё, что я делаю. Помнишь, как она заявилась в два часа ночи, потому что ей приснился плохой сон?
— Помню, — кивнул Антон.
— А как она пыталась поселить здесь свою подругу, когда мы уезжали в отпуск?
— Это было перебором, — согласился муж.
— Перебором? — Марина встала и подошла к окну. — Мы вернулись и обнаружили чужого человека в нашей квартире! Она даже не предупредила!
— Я поговорил с ней тогда…
— И что изменилось? — перебила Марина. — Она продолжает вести себя так, будто эта квартира принадлежит ей.
Антон молчал. Он знал, что жена права, но не представлял, как изменить поведение матери.
— Может, нам стоит переехать? — вдруг предложил он. — В другой район, подальше.
— Бежать от проблемы? — Марина покачала головой. — Она найдёт нас где угодно. Дело не в расстоянии, а в границах.
— Что ты предлагаешь?
— Установить правила, — Марина села обратно на кровать. — Чёткие, понятные. И следить за их выполнением.
— Она обидится…
— Пусть, — Марина пожала плечами. — Я тоже имею право на нормальную жизнь в собственном доме.
На следующий день Людмила Петровна позвонила рано утром. Марина как раз собиралась на работу.
— Антон уже ушёл, — сообщила она, увидев имя свекрови на экране.
— Мне нужна не Антон, а ты, — голос Людмилы Петровны звучал непривычно спокойно. — Можем встретиться?
Марина насторожилась. За три года свекровь ни разу не предлагала встретиться наедине.
— Когда?
— Сегодня, после твоей работы. В кафе на Садовой.
— Хорошо, — согласилась Марина, хотя внутренний голос предупреждал об опасности.
Весь день она гадала, что задумала свекровь. Может, хочет извиниться? Или наоборот — предъявить новые претензии?
В назначенное время Марина вошла в кафе. Людмила Петровна уже сидела за столиком у окна, перед ней стояла чашка остывшего кофе.
— Спасибо, что пришла, — сказала она, когда Марина села напротив.
— Вы хотели поговорить?
— Да, — свекровь сделала глоток кофе. — О вчерашнем.
— Людмила Петровна, я не буду извиняться за…
— Не нужно, — перебила свекровь. — Я понимаю твою позицию. Но хочу, чтобы ты поняла мою.
Марина молча ждала продолжения.
— Антон — мой единственный сын, — Людмила Петровна смотрела в окно. — Когда умер его отец, мальчику было всего десять. Я растила его одна, работала на двух работах, отказывала себе во всём.
— Я знаю, — мягко сказала Марина. — Антон рассказывал.
— Рассказывал? — свекровь горько усмехнулась. — А рассказывал ли он, как я отказалась от повторного замужества, чтобы не травмировать его? Как отклонила повышение с переездом в другой город, чтобы он мог закончить школу с друзьями?
Марина покачала головой. Об этом Антон не упоминал.
— Я жила ради него, — продолжила Людмила Петровна. — И вот он вырос, женился… И я осталась одна.
— Но вы не одна, — возразила Марина. — У вас есть мы.
— Есть? — свекровь посмотрела ей прямо в глаза. — Ты только что забрала у меня ключ. Фактически выставила за дверь.
— Мы не выставляли вас. Просто попросили предупреждать о визитах.
— Предупреждать… — Людмила Петровна покачала головой. — Знаешь, что это значит для матери? Стать гостьей в жизни собственного сына?
Марина не знала, что ответить. С одной стороны, она понимала чувства свекрови. С другой — не могла больше терпеть вторжения в личную жизнь.
— Людмила Петровна, — начала она осторожно. — Я понимаю, как вам тяжело. Но поймите и меня. Мне нужно личное пространство. Это не значит, что мы не хотим вас видеть.
— А как часто вы хотите меня видеть? — прямо спросила свекровь. — Раз в неделю? В месяц?
— Давайте начнём с раза в неделю, — предложила Марина. — По выходным, например. Можем вместе обедать.
— По расписанию, — Людмила Петровна грустно улыбнулась. — Как в поликлинике.
— Это лучше, чем постоянные конфликты, — заметила Марина.
Свекровь долго молчала, глядя в окно. Потом достала из сумочки конверт.
— Держи, — она протянула его Марине.
— Что это?
— Документы на дачу. Я переписываю её на Антона.
Марина ошарашенно смотрела на конверт.
— Зачем?
— Чтобы у вас было место, где можно отдохнуть от меня, — Людмила Петровна встала. — И чтобы ты знала — я не враг. Просто одинокая женщина, которая слишком сильно любит сына.
Она ушла, оставив Марину сидеть с конвертом в руках. Официантка принесла счёт — свекровь заплатила за обеих.
Вечером Марина рассказала всё Антону. Он долго изучал документы, не веря своим глазам.
— Она действительно отдаёт нам дачу, — наконец сказал он. — Безвозмездно.
— Я не понимаю, — Марина покачала головой. — Это какая-то ловушка?
— Не думаю, — Антон отложил бумаги. — Мама не такая. Если решила отдать — значит, от чистого сердца.
— Но почему? После вчерашнего скандала…
— Может, именно поэтому, — предположил Антон. — Ты же сказала — нужны чёткие границы. Вот она и проводит их.
На следующий день Марина позвонила свекрови.
— Людмила Петровна? Это Марина. Насчёт дачи…
— Решение окончательное, — перебила свекровь. — Не обсуждается.
— Я хотела сказать спасибо. И… предложить поехать туда вместе на выходные. Нужно же передать дела, показать, где что.
На том конце повисла тишина.
— Вы серьёзно? — наконец спросила Людмила Петровна.
— Абсолютно. И ещё… Я подумала о ключах. Пусть один экземпляр будет у вас. Но, пожалуйста, звоните перед приходом.
— Договорились, — в голосе свекрови послышались слёзы. — Марина… Спасибо.
— Вам спасибо. За дачу. И за разговор вчера.
Через месяц они втроём сидели на веранде дачи. Людмила Петровна учила Марину своему фирменному рецепту варенья из крыжовника, а Антон чинил старые качели.
— Знаешь, — сказала свекровь, помешивая варенье. — Я всегда мечтала о дочери.
— Правда? — Марина добавила сахар в кастрюлю.
— Да. Чтобы передать ей всё это — рецепты, секреты. Антон никогда не интересовался.
— Мам, я мужчина! — крикнул Антон от качелей.
— Вот именно, — улыбнулась Людмила Петровна. — А варенье варить некому было.
Они молча помешивали варенье, вдыхая сладкий аромат. Граница была проведена, но оказалось, что по обе её стороны есть место для любви.
— Марин, — вдруг сказала свекровь. — Прости меня. За всё.
— И вы меня простите, — Марина сжала её руку. — Начнём сначала?
— Давай. Только сначала сними пенку, а то варенье засахарится.
Марина послушно сняла пенку, понимая, что это начало новой главы в их отношениях. Непростой, но честной. Как и должно быть в семье.
Свекровь пришла в белом платье. И не в мой день рождения