— Выгонишь? — золовка хмыкнула. — Брат не позволит.
— Ты так уверена?
— А то! — девушка плюхнулась на стул, закинув ноги на сиденье рядом. — Он же меня любит. В отличие от некоторых.
Алина почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
Алина проснулась от звука падающих капель. Дождь барабанил по карнизу, и в полумраке спальни эти звуки казались особенно отчетливыми.
Она потянулась к телефону — четыре утра.
Дмитрий спал, по-детски подложив ладонь под щеку, и это зрелище, как всегда, вызвало у нее прилив нежности.
Два года их брака пролетели как один миг. Квартира, доставшаяся от бабушки, постепенно преображалась их общими усилиями.
Старые обои уступили место нежно-бирюзовой краске, а громоздкая советская мебель — легким современным стеллажам.
Только бабушкино трюмо Алина не позволила выбросить. Оно стояло в углу спальни, храня в своих резных завитках память о прежней жизни.
Телефон завибрировал — звонок от свекрови. В такую рань? Алина выскользнула в коридор.
— Алиночка, милая, — голос Марии Федоровны звучал непривычно взволнованно. — Прости за ранний звонок.
Анжелика… Она не отвечает.
Должна была вчера после экзамена позвонить, и ничего. Дима не говорил, как она?
Алина прислонилась к стене. О том, что золовка приезжает поступать, она узнала неделю назад — Дмитрий как-то вскользь упомянул об этом за ужином.
— Простите, но мы ее не видели. Может, она у подруги?
— У какой подруги? — в голосе свекрови прорезались панические нотки. — Она же никого в Москве не знает!
Алина закусила губу. Ну конечно, семнадцатилетняя девочка одна в чужом городе — было от чего волноваться.
— Я разбужу Диму, — пообещала она. — Перезвоним.
Дмитрий проснулся мгновенно, будто и не спал.
Выслушал, нахмурился:
— Сейчас найду ее.
Он набрал номер сестры. Один гудок, второй…
На пятом в трубке раздался сонный голос:
— Ну чего?
— Ты где? — В голосе мужа прорезались стальные нотки.
— У метро «Щелковская», в хостеле, — недовольно буркнула Анжелика. — А что?
— Почему маме не позвонила?
— Телефон сел. А потом я устала, легла спать.
Дмитрий потер переносицу:
— Собирайся, сейчас приеду.
— Куда? — возмутилась сестра. — У меня в двенадцать экзамен!
— Вот и поживешь у нас, чтобы не мотаться через весь город.
Он нажал отбой и виновато посмотрел на жену:
— Не против? Дня на три, не больше.
Алина пожала плечами. Всего три дня — не такая уж большая жертва.
Анжелика оказалась копией брата — те же серые глаза, тот же упрямый подбородок. Только взгляд другой — колючий, настороженный.
Она прошла в квартиру, небрежно скинула рюкзак у порога.
— Ванная там, — Алина махнула рукой. — Полотенце дать?
— Не надо, свое есть.
К вечеру стало ясно — экзамен Анжелика провалила.
Она ворвалась в квартиру, хлопнув дверью так, что задрожали стекла, и заперлась в ванной.
Оттуда доносились приглушенные всхлипы.
— Дим, может поговорить с ней? — шепнула Алина.
Муж покачал головой:
— Пусть успокоится сначала.
Телефонный разговор с Марией Федоровной затянулся за полночь.
Алина, делая вид, что читает, украдкой прислушивалась к голосу мужа:
— Мам… Через неделю? При институте… Нет, жить есть где, не переживай.
Он говорил и говорил, а у Алины внутри все холодело. Неделю? Курсы? Они об этом не договаривались!
Дмитрий присел рядом, обнял за плечи:
— Ты же не против? Ей правда некуда деваться. Найдет подработку, будет готовиться…
— А если не найдет? — Алина высвободилась из его объятий. — Если опять провалится?
— Не провалится. — В его голосе появились те же стальные нотки, что и утром. — Она умная, просто не повезло.
Две недели спустя Алина уже не была в этом так уверена.
Анжелика спала до обеда, часами торчала в телефоне, а на вопрос о работе только пожимала плечами: «Ищу».
Грязные чашки в раковине множились с пугающей скоростью, а во временно ее комнате воцарился хаос из разбросанной одежды и фантиков от конфет.
— Может, поговоришь с ней? — не выдержала Алина. — Она же совсем обнаглела!
Дмитрий вздохнул:
— Поговорю. Завтра.
Но назавтра случилось то, что переполнило чашу терпения.
Вернувшись с работы раньше обычного, Алина застала золовку в своей спальне.
Анжелика, примостившись у трюмо, красила губы помадой.
Алининой.
— Ты что здесь делаешь? Кто тебе разрешил брать эту помаду? — от неожиданности Алина даже не повысила голос.
Анжелика вздрогнула, но тут же надменно вскинула подбородок:
— А что такого? Подумаешь, помаду взяла! Жалко, что ли?
Алина шагнула вперед:
— Немедленно положи на место.
— Ой, да забирай! — Анжелика швырнула помаду на трюмо. — Подумаешь, цаца какая! В своей квартире командует! А я к брату приехала!
— Именно — в своей! — Алина почувствовала, как внутри закипает ярость. — И ты…
Договорить она не успела — в прихожей хлопнула дверь.
— Что за крики? — Дмитрий переводил встревоженный взгляд с жены на сестру.
— Твоя жена! — всхлипнула Анжелика. — Набросилась на меня из-за какой-то помады!
— Алин, ну в самом деле, — начал было муж. — Подумаешь…
— Подумаешь? — Алина сжала кулаки. — Значит, брать чужие вещи в чужой спальне — это нормально?
А жить на всем готовом и палец о палец не ударить — тоже нормально?
— При чем тут…
— При том! Она две недели сидит у нас на шее, врет про поиски работы, прогуливает курсы!
Да-да, не делай такие глаза — я звонила в институт, она была всего на двух занятиях!
И ты все это покрываешь!
Повисла тяжелая тишина.
Анжелика перестала всхлипывать и теперь настороженно переводила взгляд с брата на невестку.
— Давайте все успокоимся, — наконец произнес Дмитрий. — Сядем и спокойно обсудим…
— Нечего обсуждать! — отрезала Алина. — Либо она начинает вести себя как взрослый человек, либо пусть возвращается домой.
Я не собираюсь содержать взрослую бездельницу!
Она развернулась и вышла из комнаты, чувствуя, как предательски дрожат губы.
В спальне было темно — надвигалась гроза. Где-то вдалеке громыхнуло, и по карнизу вновь забарабанили первые капли дождя.
Утро выдалось промозглым. Алина сидела на кухне, рассеянно помешивая давно остывший кофе.
После вчерашней ссоры Дмитрий ушел спать в гостиную к сестре, и это молчаливое решение отозвалось внутри болью.
За окном противно моросило. Капли сползали по стеклу, оставляя кривые дорожки — совсем как тушь по щекам Анжелики вчера вечером.
Алина поморщилась, отгоняя непрошеное сравнение.
— Доброе утро, — голос мужа прозвучал непривычно официально.
— Доброе, — она с преувеличенным вниманием изучала узор на чашке.
Дмитрий гремел посудой, готовя завтрак, и каждый звук отдавался у Алины в висках.
Наконец она не выдержала:
— Дим, нам надо поговорить.
— О чем? — он даже не обернулся. — По-моему, вчера ты все предельно ясно обозначила.
— Нет, не все. — Алина встала, подошла к мужу. — Послушай, я понимаю — она твоя сестра.
Но ты видишь, что происходит? Она же просто использует нас!
Дмитрий резко развернулся:
— Использует? Ей семнадцать лет! Она ребенок, который оказался в чужом городе…
— Ребенок? — Алина горько усмехнулась. — Ребенок не станет врать про курсы. Не будет целыми днями валяться с телефоном, пока другие работают.
Она прекрасно понимает, что делает!
В прихожей хлопнула дверь — проснулась виновница их раздора.
Анжелика появилась на пороге кухни, демонстративно зевая:
— Ой, вы уже встали? А я думала, все на работе.
— Я опаздываю, — бросил Дмитрий, хватая пиджак. — Вечером поговорим.
Входная дверь снова хлопнула. Алина осталась наедине с золовкой.
— Слушай, — начала она, стараясь говорить спокойно. — Давай договоримся. Ты хочешь жить здесь — прекрасно.
Но есть условия: ты ходишь на курсы, ищешь работу и помогаешь по дому.
Идет?
Анжелика пожала плечами:
— Ага, конечно. А то что? Выгонишь? — она хмыкнула. — Брат не позволит.
— Ты так уверена?
— А то! — девушка плюхнулась на стул, закинув ноги на сиденье рядом. — Он же меня любит. В отличие от некоторых.
Алина почувствовала, как к горлу подкатывает комок:
— Знаешь что…
— Да ладно тебе! — Анжелика демонстративно закатила глаза. — Чего ты так завелась? Подумаешь. Не обеднеете.
Весь день Алина не находила себе места. Звонила мужу — телефон был недоступен.
Пыталась работать — не получалось. Перед глазами стояло самодовольное лицо золовки: «Брат не позволит».
Домой она вернулась раньше обычного. В прихожей царил полумрак — шторы были задернуты. Из гостиной доносились приглушенные голоса и смех.
— …и представляешь, эта …а реально поверила! — Анжелика говорила с кем-то по телефону. — Типа, я ищу работу, хожу на курсы…
Ага, как же! Зачем напрягаться, когда можно просто пожить в Москве?
Брат-то любой ценой будет меня защищать, а эта…
Да пошла она!
Думает, если квартира ее, так может командовать?
Алина застыла у двери, чувствуя, как внутри все леденеет.
А Анжелика продолжала:
— …да не, я еще погуляю тут. Предки денег подкинули, можно не париться. И эти содержат!
Щелкнул выключатель.
Анжелика подпрыгнула от неожиданности, выронив телефон.
— Вон, — тихо произнесла Алина.
— Что?
— Вон из моего дома. Немедленно.
— Ты не посмеешь! — Анжелика вскочила, сжав кулаки. — Я Диме все расскажу!
— Расскажешь что? — Алина чувствовала удивительное спокойствие. — Как врала?
Давай, расскажи.
Она подняла телефон с включенным диктофоном:
— Повтори еще раз. Про …ру, которая поверила. Про то, как ты планировала жить за наш счет.
Лицо Анжелики исказилось:
— Ты… ты не можешь…
— Могу. И делаю. У тебя полчаса на сборы.
Анжелика метнулась к телефону:
— Дима! Дима, она меня выгоняет!
— Сорок минут на дорогу, — раздался в трубке усталый голос брата. — Жди меня, разберемся.
Алина молча протянула руку:
— Дай телефон.
И включила запись.
Через час, когда Дмитрий ворвался в квартиру, Анжелика уже ждала его в прихожей с собранными вещами.
А еще через пятнадцать минут входная дверь захлопнулась за ними обоими.
Телефон зазвонил ближе к полуночи. Мария Федоровна.
— Как ты могла! — голос свекрови дрожал от ярости. — Выгнать ребенка на улицу!
Я сейчас же приеду и…
— Приезжайте, — спокойно ответила Алина. — У меня есть кое-что интересное.
Свекровь примчалась через несколько часов.
Ворвалась в квартиру как разъяренная фу…рия, но осеклась на полуслове, когда Алина молча распахнула дверь комнаты, в которой жила Анжелика.
Обои с размашистыми надписями маркером. Перевернутая пепельница на подоконнике. Гора грязной одежды в углу. И запах — застоявшийся, тяжелый.
— Это… это что? — пролепетала Мария Федоровна.
— Это ваша дочь, — Алина включила диктофон. — А вот это — ее планы на жизнь.
Запись закончилась в гробовой тишине. Свекровь медленно опустилась на край кровати, сгорбилась:
— Господи… Во что она превратилась? Когда успела…
— Когда вы в последний раз говорили с ней по-настоящему? — тихо спросила Алина. — Не об оценках, не о поступлении — о жизни?
Мария Федоровна закрыла лицо руками:
— Прости меня… что накричала… Я думала…
— Я знаю, — Алина присела рядом, осторожно обняла свекровь за плечи. — Вы думали, я просто злая мачеха, которая невзлюбила падчерицу.
За окном забрезжил рассвет. Они все еще сидели рядом — две женщины, связанные общей болью за того, кто оказался не готов к взрослой жизни.
— Дима не вернулся? — тихо спросила Мария Федоровна.
Алина покачала головой:
— Сказал — нужно время подумать.
— Вернется, — уверенно произнесла свекровь. — Он умный мальчик. Поймет.
— Мама, две недели прошли, уезжай домой, такси внизу!