— Мам, — Кристина тихонько, преодолевая стр.ах, подошла к матери, — я кушать хочу. Налей мне, пожалуйста, супа.
— Марш в свою комнату! — рявкнула Полина, — ты сегодня наказана, спать ложишься без ужина. Быстро! И не смей до утра мне попадаться на глаза!
Кристина в свои неполные семь лет уже знала, что маме она не нужна. Её мать никогда не обнимала, не играла с ней, не целовала, ребёнку от родительницы частенько доставались только затрещины и оскорбления.
Кристина маму боялась, как огня, но любить не переставала. Девочка, желая заслужить хоть капельку внимания, старалась хорошо учиться, выполняла работу по дому не дожидаясь, пока её об этом попросят.
Полина как будто стремления дочери не замечала. На Кристину ей было наплевать.
Ребёнка женщина родила только потому, что так хотел ее муж. Диму она любила без памяти, ловила каждое его слово, жить без него не могла.
Когда подвела контрацепция, и Полина рассказала о своей беременности супругу, тот безапелляционно сказал:
— Вот и отлично! Мы с тобой два года в браке живём, пора и деток заводить. Будем рожать!
Пока Дима был жив, Полина умело скрывала свои истинные чувства. Она за дочерью ухаживала, иногда с ней играла, кормила, но в минуты раздражения, когда дочка, расшалившись, не хотела ложиться спать, Полина тихонько её щипала и шёпотом говорила:
— Если бы не отец твой, не было бы тебя вообще. Ненавижу! Всю жизнь ты мне испортила!
Дмитрий пог.иб, когда Кристине исполнилось четыре годика.
Полине больше не перед кем было играть роль заботливой матери, и она окончательно распоясалась.
Ребёнка в детский дом женщина не сдавала только по одной причине – на неё платили пенсию по потере кормильца.
Работать Полина не привыкла да и не хотела, жила на пособие от государства и на щедрую денежную помощь, которую каждый месяц пересылала родная бабушка Кристины, мать поги.бшего Димы.
Жила Антонина Никитична очень далеко, внучку в лучшем случае могла навещать не чаще одного раза в год.
Такое положение вещей более чем устраивало Полину — чем дальше живут родственники, тем они ближе и роднее.
Бабушка практически каждый вечер звонила маленькой внучке по видеосвязи. Антонина Никитична и не догадывалась, что Полина каждый разговор контролирует.
Женщина стояла вне зоны досягаемости камеры телефона и Кристине от страха приходилось подбирать слова. Девочка знала, если она скажет что-то лишнее, тут же будет из.бит.а матерью.
Любимый метод наказания Полины был жестоким – мать лишала дочь еды на вечер, а то и на сутки.
Доходила до того, что маленькая Кристина, дождавшись, пока мать уснёт, воровала еду из холодильника.
Крики и плач ребёнка слышали все соседи, но предпочитали молчать – зачем влезать в чужую семью и наживать себе неприятности?
Только одному человеку в многоэтажном многоквартирном доме была не безразлична судьба маленькой девочки…
Есения жила этажом выше, прямо над квартирой Полины. Молодая девятнадцатилетняя девчонка, впервые услышав громкий, душераздирающий крик Кристины, не испугалась, тут же спустилась вниз и заколотила в дверь.
Полина открыла не сразу:
— Ты кто? — грубо спросила женщина. — Что надо?
— Это у вас так ребёнок кричит? Что-то случилось? Может быть, нужна помощь?
— Никто у нас не кричит, тебе показалось, — отрезала Полина, — телевизор громко работает, дочка какой-то фильм ужасов смотрит.
— Простите, но у вас ребёнок ведь совсем маленький. Мне кажется, такой жанр детям показывать нельзя…
— Не твоё дело, — отпихнула Полина Есению от двери, — когда свои дети появятся, тогда и будешь их воспитывать. Ко мне не лезь, я не советую со мной ссориться.
Позже Есения всё же догадалась, что кричит не героиня кинофильма, а маленькая Кристина. Было понятно, что мать её наказывает физически.
Неравнодушная соседка, как-то полчаса выслушивая и.стяза.ния, позвонила в надзорный орган.
Ей пообещали разобраться и прислать комиссию.
Проверяющие действительно были, об этом Есения позже узнала от другой соседки, живущей через стенку от Полины.
— Я не лезу, — честно призналась женщина, — во-первых, мне не до этого, а во-вторых, не хочу с Полиной связываться. Она же бешеная!
У меня иногда возникает ощущение, что она не совсем здорова. Интересно, кто комиссию вызвал?
Приезжали, посмотрели, сказали, что живут хорошо, в холодильнике есть еда, у девочки есть одежда, синяков на теле, вроде, бы не видно. Акт составили и ушли.
— А вы комиссию видели?
— Конечно, видела. Они приходили, спрашивали, как семья живёт.
— А вы что сказали?
— А что я должна сказать? — внезапно разозлилась женщина, — сказала, что нормально! Ещё раз повторяю: мне не нужны проблемы!
Есения возмутилась:
— То есть вам абсолютно не жаль ребёнка? Её же смер.тным б.о.ем мать лупит! Неужели у вас сердца нет? Вы же тоже слышите эти крики!
— Отстань, доброходка, — обругала Есению соседка Полины, — не лезь не в своё дело, если жить спокойно хочешь!
Попыток спасти ребёнка Есения не оставила: обращения были регулярными, пару раз она даже вызывала полицию, но Полина методов воспитания не изменила.
Кристина никому никогда не жаловалась, просто привычки такой не имела. Да и запуган ребёнок был матерью сильно.
Есения, сообразившая, что кроме неё больше никого из проживающих в доме судьба Кристины не волнует, попыталась для начала поговорить с девочкой.
Ей повезло. Полина за дочерью не следила, ни в школу её не водила, ни со школы не встречала.
Подкараулила Есения малышку у входа в подъезд. Девушка отвела Кристину в сторону, опустилась перед ней на корточки и приветливо сказала:
— Здравствуй. Меня зовут Есения, коротко можно – Сенька. А тебя как?
— Кристина, — робко улыбнулась малышка.
— Давай дружить?
— Давай. Только мне домой нужно, мама переживать будет, если я со школы опоздаю.
— А ты гулять выходишь?
— Да, выхожу. Мама меня отпускает.
— Давай тогда сегодня увидимся и пойдём мороженое поедим? А у тебя телефон есть? Дай свой номер? Эсэмэски писать умеешь?
Кристина закивала:
— Тогда, когда будешь на улицу выходить, мне напиши. У магазина вон того встретимся.
Есения несколько месяцев украдкой встречалась с девочкой и всеми силами пыталась войти к ней в доверие.
Кристина, поначалу зажатая, скованная, постепенно раскрепощалась — ребёнок понял, что новая знакомая её не обидит.
Всё чаще и чаще в разговорах стали мелькать личные вопросы, на которые Кристина отвечала неохотно. Стр.ах сидел глубоко в душе ребёнка.
Есения каждую встречу подробно расспрашивала новую «подружку»:
— А кто-нибудь, кроме мамы, у тебя есть?
Кристина поначалу на подобные вопросы отмалчивалась, но потом всё же рассказала:
— Есть бабуля, папина мама. Бабуля часто мне по видеосвязи звонит, мы вечером разговариваем. Я по ней очень скучаю! Бабуля ко мне может приезжать только один раз в год, когда её с работы отпускают.
Есения обрадовалась: вот он, шанс, Кристину вырвать из лап сумасшедшей мамаши.
— Кристюш, а ты можешь мне номер бабули дать? Я тоже очень хочу с ней познакомиться.
Есения удалось взять контакт Антонины Никитичны и в тот же вечер она ей позвонила:
— Здравствуйте, меня зовут Есения. Мы с вами не знакомы. Я вас очень прошу, выслушайте меня.
Речь идёт о вашей внучке. Полина над Кристиной издевается, она её бьёт!
Я несколько раз обращалась в органы, но, наверное, они мать о своем визите предупреждают, та готовится. В общем, мне нужна ваша помощь!
Антонина Никитична в Москву прилетела через три дня.
Встретила бабушку Кристины в аэропорту Есения и привезла к себе домой. Вечером Антонина Никитична своими собственными ушами услышала весь «воспитательный процесс».
Бабушка, ещё относительно молодая, крепкая женщина тут же бросилась вниз.
Полина, открыв дверь, удивилась:
— Вы? А что же вы без предупреждения прилетели? Подождите, у меня не убрано!
Свекровь оттолкнула невестку и быстрым шагом прошла в комнату Кристины.
Внучку женщина обнаружила в углу:
— Кристюша, солнышко, иди сюда! Господи, её всю трясёт! Есения, пожалуйста, вызови сюда скорую и полицию. А ты…
— Да кому вы верите? — принялась оправдываться Полина. — Ничего подобного… не би.ла я её. Я вообще её пальцем не трогала!
— Я тебя уничтожу, — пообещала Антонина Никитична, — за Кристину я не знаю, что я с тобой сделаю! Ты столько времени изде.валась над ребёнком, над моей единственной внучкой, пользуясь тем, что я ничего не знаю! Ты разве мать?
— Да это сын ваш меня её родить заставил! Не хотела её никогда, не хотела! — разоралась Полина, — не нужна она мне, я её не-на-ви-жу! Надо было её в роддоме оставить!
Ребёнок, наконец-то ощутив себя в безопасности, позже рассказал бабушке правду.
Наверное, Кристина просто не выдержала. Она устала молча сносить изде.вательства и прикрывать мать.
Антонина Никитична развила бурную деятельность и смогла добиться судебного заседания по лишению прав.
У Полины ребёнка отобрали, передали под опеку бабушке.
Полина сразу же после заседания суда из квартиры съехала. Оказалось, недвижимость принадлежала Антонине Ильиничне.
Есения общаться с девочкой продолжила, они часто созваниваются и переписываются.
Окрутила