— Пусть жена твоя ко мне пару раз в неделю приезжает. Приготовить, убрать. Пусть меня досматривает, как испокон веков велось. А тогда я вам и счета свои передам, и дом отпишу. — сказал отец сыну.
— Насмешил, — тут уже Илья усмехнулся по-настоящему, — времена уже не те. Я работаю, так и жена моя работает. Равноправие! – Илья поднял указательный палец вверх.
А сам внутренне продолжал смеяться, представляя, как Вероника с ее вечным гонором будет за папой утку выносить и кашки ему процеживать.
«Надо будет ей предложить, смеха ради, — подумал Илья, — тогда, мол, и дом отпишет! Интересно, согласится или нет?»
— Ох, Оля, если бы ты знала, как я устала? – заохала Вероника, укладывая голову рядом с клавиатурой.
— А не рано? – усмехнулась Оля. – Еще десяти часов нет. Рабочий день только начался!
— Да я не в этом смысле, — Вероника вяло пошевелила пальцами, — я в глобальном смысле.
— А-а, поняла, сейчас принесу кофе!
Искусственная бодрость полилась в желудок.
— Знаешь, Оля, если верить в то, что браки заключаются на небесах, то сидит там тот еще шутник.
— Что, Илья что-то опять отмочил? – спросила Оля.
— Слава Богу, пока ничего, — Вероника поджала губы, — делать ничего не хочет. Ноет только, что все достало, на работе проблемы, начальники злые, зарплата маленькая.
— Менять надо, — серьезно сказала Оля.
— И я говорю, чтобы он работу менял, если ему все не нравится, — поддержала Вероника.
— Нет, ты не поняла, — Оля улыбнулась, — Илью менять надо! Я как тебя не послушаю, так у тебя от него из всех радостей, только одни огорчения.
— От, чудак-человек! – Вероника всплеснула руками. – Я ж тебе говорю, на небесах шутник сидит. Свел он нас! Накрепко! Люблю его, не знаю, за что. Клянусь, не вру, все ему простить готова!
— Ты ему уже бизнес простила, — проговорила Оля.
— Простила, — Вероника скрежетнула зубами, — работать давай!
Это был очень болезненный вопрос. У Вероники до встречи с Ильей был бизнес. Небольшой, но приносящий стабильный доход. Илья туда не лез до поры до времени, пока у него на работе не начали меняться начальники.
Уходить в белый свет он не хотел, а в качестве альтернативы, пока был в отпуске, решил поработать с Вероникой.
— Если нормально пойдет, тогда вольюсь в коллектив, — сказал он.
Так хорошо попробовал, что заключил именем жены одну сделку. Всего одной хватило, чтобы бизнес полетел под уклон.
— Как ты мог пообещать такие сроки поставки? – кричала Вероника. – И где в калькуляции транспортные расходы?
Чтобы закрыть сделку, а отменить ее не получилось, пришлось продать бизнес конкурентам. А еще пришлось продать машину Вероники, новенькую красненькую тойоту.
Вот по ней она даже больше убивалась, чем по бизнесу.
А пока суд да дело, пошла работать экономистом.
— Наберу стартовый капитал, — говорила она знакомым, — и снова в бизнес.
Только деньги не набирались. Скорее, наоборот. Чем дальше жили, тем больше выживали.
— Илья, когда ты уже начнешь что-нибудь думать? – самый популярный вопрос из уст Вероники.
— Нет, ну чего ты пристала? Я работаю, — раздражался Илья. – Не на диване же лежу!
— От тебя пользы, что на диване, что на работе – одинаково! Сколько можно тебе говорить одно и то же? Перейди ты на другую работу с зарплатой побольше! Тебе же друг твой предлагал!
— А ты знаешь, как там Стас вкалывает? – Илья сделал страшное выражение лица. – Домой еле приползает!
— Так он и получает! – сказала зло Вероника. – Захотел дачу купить, ему кредит дали. Еще уговаривали, чтобы взял. А тебе с твоими доходами даже не предлагают. А попросишь, так никто и не даст!
— Чего это не даст? – возмутился Илья.
— А кому нужен должник, за которого праправнуки только расплатятся?
Илья обиженно замолчал. Не любил он эти финансовые разговоры. Какие бы он доводы не придумывал, а у Вероники всегда было, чем заткнуть ему рот.
— Илюша, — сказала ласково Вероника.
Он облегченно выдохнул:
«Недолго сегодня злилась».
— Илюша, съездил бы ты к отцу, поговорил бы с ним. Он же так один в деревне и живет. Может, ему лучше было бы под присмотром компетентных специалистов?
— В дом престарелых его, что ли, сдать?
— Можно в пансионат определить, — сказала Вероника, — в нормальный. Помнишь, он хвастался, что у него счета во всех банках. Пусть и живет на эти деньги, с собой же ничего не утянешь. А тебе пусть дом отпишет.
— Вот он взял и отписал! – с сарказмом ответил Илья.
— Так я говорю, чтобы ты к нему съездил. Побеседовал. Ты же понимаешь, если мы дом продадим, то сможем начать новое дело. Так мы стартовый капитал не соберем.
— Не захочет он никуда переезжать, — отмахнулся Илья.
— Ну, тут от его желания мало чего зависит.
— Ох, Илюшенька, не частый гость ты в отчем доме, — прокряхтел Андрей Юрьевич, — вот приедешь так, а меня уже и схоронили.
— Пап, да ладно тебе, — Илья криво улыбнулся, сам иногда думал так.
— А ты бы жену ко мне прислал, чтобы старика досматривала, как испокон велось.
— Насмешил, — тут уже Илья усмехнулся по-настоящему, — времена уже не те. Я работаю, так и жена моя работает. Равноправие! – Илья поднял указательный палец вверх.
А сам внутренне продолжал смеяться, представляя, как Вероника с ее вечным гонором будет за папой утку выносить и кашки ему процеживать.
«Надо будет ей предложить, смеха ради, — подумал Илья, — тогда, мол, и дом отпишет! Интересно, согласится или нет?»
— Ох-хо-хо, — проскрежетал Андрей Юрьевич, поудобнее устраиваясь в кресле.
— Пап, я же вижу, что без присмотра тебе тяжело. Сам себя еле таскаешь. Может, альтернативу рассмотрим?
— В богадельню решил папку сдать? – крикнул Андрей Юрьевич и зашелся кашлем.
Илья принес воды, напоил отца, а потом продолжил:
— Ну что ты? Я же тебя люблю! В хорошее место тебя определим, персональную сиделку приставим. Питание усиленное, воздух свежий, медицинский контроль. Все по уму, пап!
— Илья, я из этого дома только на погост, — уверенно сказал Андрей Юрьевич, — а ты, если хочешь родителю помочь, так пусть жена твоя ко мне пару раз в неделю приезжает. Приготовить, убрать. А тогда я вам и счета свои передам, и дом отпишу. А про богадельню и думать забудь!
Веронике о визите к отцу Илья рассказывать не стал. Покричать на его никчемность она и по другой причине сможет. Мысль была признать отца недееспособным. И предпосылки были, а совесть этого не позволяла, родной отец все же.
— Ульяна, — обратился он к молодой женщине, которая убирала в офисе два раза в неделю, — а вас не интересует подработка?
— Интересует, — сказала она, сдув прядь волос с глаз, — а делать что надо?
— Я знаю, что ты в Ореховке живешь, у меня там отец пожилой. Уход нужен, — Илья задумался. – Ничего из ряда вон выходящего. Так. Поесть приготовить, убрать, постель перестелить. Ну и рассуждения стариковские послушать.
— А это на весь день, или прийти – уйти? – спросила Ульяна, и сразу пояснила: — У меня ребенок маленький. Я весь день не могу. А еще тут прибираюсь.
— Два-три раза в неделю, — отмахнулся Илья, — он, вроде, еще ничего, но годы берут свое.
— Тогда, конечно! – согласилась Ульяна.
— Миллионер, твою мать! – это была первая реакция Вероники, когда Илья похвастался, что нанял для отца сиделку.
Потом она метала громы и молнии, но к ним Илья не прислушивался. Эмоции, такое дело. А когда Вероника немного поутихла, сказала почти нормальным голосом:
— Где во фразе: «Отправь отца в дом престарелых», ты нашел предложение нанять ему обслугу? А еще интересно, с каких денег ты собираешься ее оплачивать? Если для тебя секрет, то я скажу прямо, твоей зарплаты в нашем бюджете, хорошо, если четверть. Мало того, что я тебя, считай, содержу, так я еще должна и твоего папашу себе на шею повесить?
— Ну, Вероника! Чего ты завелась опять?
— Я завелась? У твоего отца счета в банках, дом в деревне и участок! Мы тут последнюю мышь, что в холодильнике повесилась, без соли доедаем, а он при капиталах сиделкой за мой счет обзавелся!
— Вероника, — заныл Илья, при этом придумывая хоть какой-то ответ, который бы устроил супругу, — понимаешь…
Бесконечно время тянуть нельзя. Илья напрягся и выдал:
— Вероника, я, когда у него был, — Илья мялся, — плох он уже. Ну, совсем, короче. Я подумал, что если начать его перевозить, то он сразу, того. Подозрения могут пойти. А так, понимаешь, недолго ему осталось.
Илья опустил глаза и всхлипнул.
Он планировал этот всхлип сделать, как завершающий аккорд спектакля оправданий, но пока говорил, понял, что это на самом деле так. Отцу-то уже за семьдесят, да и на самом деле выглядел он откровенно плохо.
— Илья, — растерялась Вероника, — я же не думала, что все настолько плохо.
Илья не отвечал.
— Ладно, пусть будет сиделка. Хоть под конец жизни кто-то перед ним на задних лапках поскачет.
Вероника теплых чувств к свекру не питала, а последний раз видела на свадьбе. Но, одно дело, когда неизвестно, сколько ждать, когда он передаст, так сказать, наследство, и совсем другое, когда ждать осталось совсем недолго.
«Можно уже набрасывать бизнес-план, — подумала она, — да провести разведку, чем выгоднее заниматься».
— Стас, я тут понял, что батя мой скоро уже того, — растерянно проговорил Илья, встретившись с другом в баре.
— Все мы не вечны, — философски заметил он, — когда-нибудь и наш срок выйдет.
— Я понимаю, и раньше понимал. Но я как понимал? Что это будет когда-нибудь в будущем. Потом, короче. А тут понял, что это «потом» как-то подкралось. И буквально за дверью стоит. Страшно стало.
— Это жизнь, Илюха. Мы тут не властны. А вот выводы из ситуации сделать можно, да и нужно.
— Знаешь, а я сделал, — Илья отхлебнул из кружки, — наследство получу и разведусь. Грызет меня Вероника со всех сторон. А я вот думаю. А зачем мне такая жизнь? Вот, как батя, докопчу до семидесяти, оглянусь назад. А там только злые глаза и вечные упреки. Вроде как и жизнь прожил зря.
— Ну, ты брат, хватанул! – Стас не ожидал такого поворота. – Но если все так глобально, тогда я тебя поддерживаю! Другой жизни не будет!
Чокнулись, выпили.
— Илюха, а чего ты с разводом тянешь, если все так плохо? Давно бы закрыл эту дверь и постучался в другую.
— Это с хорошей зарплатой можно во все двери стучаться, — Илья цыкнул зубом, — а с моей, меня только Вероника терпит. Любовь – не любовь, фиг знает. Да и грызня ее не сильно напрягает. Просто были бы деньги, свалил бы в закат! А так, можно и с ней жить.
— Ну, тут я тебе советов давать не буду. Ты сам все по полочкам разложил. А жизнь твоя, и тебе самому решать, как ее жить.
Тема была закрыта.
Как бы Илья не готовился к скорбным известиям, а все равно воспринял, как гром среди ясного неба. Боль утраты точила изнутри, Вероника покусывала снаружи, а сердце тянуло в отчий дом.
Осторожно прошел по комнатам, где мальчишкой бегал. Взял с вешалки кепку отца, сжал до боли в пальцах. Присел возле портрета с черным уголком. Больно, пусто, одиноко.
— Я уже бизнес-план накидала, — говорила Вероника, шествуя за Ильей следом, — и покупателя на дом нашла. Нормальные деньги даст. Надо будет, когда доступ к счетам получим, в ипотеку вложиться, чтобы не потратить попусту. И дело сразу откроем. Только я там уже сама, чтобы как в прошлый раз не получилось. Ты не обижайся, я знаю, что лучше будет так!
Илья сидел, слегка раскачиваясь. Жену не слушал. О своем думал:
«Не буду дом продавать. Ремонт сделаю, жить тут буду. Разведусь, и найду хорошую женщину. Будем жить. Хозяйство можно поднять. Пока еще город сюда доберется? Ну, ее к лешему эту бизнесменшу! Как клювик-то на чужое распахнула! И не заткнешь!»
На оглашение завещания Вероника разодела Илью, как на светский прием. Костюм тройка, галстук, туфли вычищены до блеска.
— Зайдешь простым человеком, выйдешь состоятельным! Надо соответствовать!
Мужа она сопроводила к нотариусу, но сама в кабинет не пошла. Удивилась только, что среди ожидающих обнаружилась сиделка. На нее Илья указал, и поздоровался.
— Тоже что-то хапнула! – заметила Вероника.
— Она мать-одиночка, — пожал плечами Илья, — может, отец и ей чего с барского плеча кинул.
Заходил в кабинет соколом, выходил воробьем щипанным.
— Он отписал все ей, — дрожащими губами проговорил Илья. – Дом, счета, даже какую-то квартиру в городе. Я и не знал, что у него еще и квартира была.
Глазами безумца смотрел Илья на жену.
Вышла и Ульяна следом и направилась сразу к супругам:
— Нет, мне не стыдно! Я мать! И я боролась за достаток моего ребенка! И вы не имеете право меня винить! Вы, конечно, можете обжаловать в суде, только у меня все документы чистые. И есть запись, где Андрей Юрьевич сам по доброй воле мне все оставляет. А про вас говорит, что вы хапуги и волоса с его головы не достойны!
— Вот же ты! – крикнула Вероника.
— На себя посмотрите! Бросили старого человека в одиночестве. Ладно бы в городе, так в деревне! Должны понимать, что жить там намного сложнее. Пусть вам это уроком будет! Может вам легче будет со своей душой договориться!
Все планы пошли крахом. Все мечты на осколки.
— Ну, что уж тут поделаешь, — проговорила Вероника, — жили без капиталов, и дальше жить будем. Мы же все-таки семья.
Илья обнял Веронику:
«Какой уж теперь развод? Вместе будем!»
— Я спрошу у Стаса, — проговорил Илья, — может у него еще есть вакансия…
Муж не ожидал, что здесь диктофон