Указала на дверь

— Ты с ума сошла? Что там такое?

— Ничего особенного, не умрёшь! Ты же любишь погорячее. Это перец, острый стручковый перец.

Просто его там много, но не столько, сколько горечи я наглоталась за все годы жизни с тобой.

Скромный бухгалтер строительной компании Татьяна Васильевна, симпатичная женщина, примерная мать и жена, в течение 15 лет страдала от неверности своего мужа, Андрея Ивановича, прораба той же строительной организации.

Ее переживания были не менее мучительны, чем страдания королевы Матильды Шотландской от из мен её августейшего супруга Генриха Первого.

Первый адюльтер нестойкого к женским прелестям прораба случился на втором году их супружества.

Тогда Таня, с только что родившейся дочкой на руках, не смогла пойти вместе с мужем на день рождения друга Андрея.

Там он под действием алкоголя и располагающей обстановки не смог противостоять женскому обаянию незамужней родственницы именинника.

Жена друга, возмущенная вероломством Андрея, обо всем рассказала Татьяне.

Андрей объяснил все присутствием на празднике некоего беса, который его и попутал.

Он уверял, что это чистое недоразумение, что ничего бы не произошло, не замани его эта распутная особа в беседку в саду под предлогом ремонта сломанного каблука.

За происшествие было стыдно почему-то Татьяне. Она постеснялась устроить вселенский скандал и проучить легкомысленного мужа, потому что не хотела расстраивать родителей, не хотела осуждения соседей и знакомых:

«Без году неделя, как женаты, а уже ссоры и разборки».

Простила.

Примерно через полтора года эта особа сама пришла к Татьяне и сообщила:

— Наша связь с Андрюшей не прекращалась все это время, готовься к разводу, а мы после этого сразу поженимся.

Но разлучница просчиталась. Андрей не собирался воплощать в жизнь ее далеко идущие планы:

— А я с женой расставаться не собираюсь, а к тебе ходил только потому, что не хотел лишний раз беспокоить жену своими притязаниями.

Она опять ребёнка ждет и тяжело переносит беременность.

Жена простила снова, испытывая вину за то, что не могла дать ему все, что необходимо молодому здоровому мужчине.

Потом детки подросли, пошли в детский сад. Татьяна вышла на работу.

Всплыла другая история.

Девушка, которую приняли на работу временно, на место Тани, оказывается, замещала её не только на работе.

Это было постоянным поводом для шуток всей конторы, что не утаилось от Татьяны, как только она вернулась на работу.

Пришлось смириться и с этим приключением неисправимого ло вел аса, так как уйти от него она не могла в тот момент. Девочки часто болели.

К больничным листам Тани терпимо относились на работе благодаря тому, что руководство ценило Андрея Ивановича как опытного строителя и хорошего организатора.

Его лю бов ные приключения менялись одно за другим и были известны всему их небольшому городу.

Даже друзья, уважавшие его за безотказность, отзывчивость и готовность помочь в любом деле, пытались умерить его любвеобильный пыл.

— Андрюха, из-за этих историй ты семью потеряешь, в конце концов, — пугали его друзья.

— Вы не понимаете, что я все это делаю от доброты душевной, говорил им в ответ Андрей. — Ведь сколько одиноких несчастных женщин.

И дело не только в том, что они лишены мужского внимания, они лишены мужской помощи, мужских рук.

Сколько дел в доме, с которыми женщина не может справиться сама.

Нанять кого-то за деньги у одиноких чаще всего нет возможности, а иногда и мастера найти трудно.

А я им помогаю.

Они, понятное дело, хотят отблагодарить. И благодарят тем, чем могут.

— Ну, конечно, — шутили друзья, — ты прямо бюро добрых услуг, муж на час во всех смыслах.

А не боишься свою жену сделать одинокой?

Счастливой-то её и сейчас не назовёшь, — задавали ему уже серьезный вопрос.

— Нет, она меня любит, не бросит никогда. Ведь я её тоже никогда не брошу.

С тех пор к Андрею так и прилипло прозвище «Муж на час».

Кто-то над Андреем подшучивал, кто-то его осуждал.

Татьяну жалели и удивлялись, как она терпит столько лет его измены.

Но были и такие, кто говорил, что, если муж так себя ведёт, значит с женой что-то не ладно, что-то в ней его не устраивает.

Однажды Татьяна случайно услышала разговор коллеги с очередной пассией Андрея.

— Не стыдно тебе, Светка, отбивать чужого мужа от семьи? — Напрямую спросила подруга разлучницу. — Смотри, отольются тебе все Татьянины слезы.

— Я что, единственная у него? — Нагло отвечала девица. — Если мужику жены не хватает, куда ему деваться?

Он молодой ещё, горячий. А она у него, как он говорит, как рыба мороженая.

Больно укололи Татьяну ее слова.

Обиднее измены показалось ей то, что с этими женщинами он ещё обсуждает её качества, оправдывает свою низость её недостатками.

Наконец, терпение её иссякло, смирение сменилось решительным намерением рассчитаться с неверным супругом раз и навсегда.

Татьяна вела себя спокойно, как всегда, делала вид, что смирилась с наклонностями и привычками мужа.

Год назад Андрей получил в наследство дом своей бабушки и мечтал продать его, чтобы купить новую иномарку.

Но решил подождать с продажей три года, чтобы не платить большой налог.

Татьяна подсказала ему, что продажу можно ускорить, если он перепишет свою долю в квартире на дочерей.

Тогда формально у него не будет своего жилья в собственности, и налог при продаже наследства платить не придётся.

Андрею так хотелось иметь крутую машину, что он согласился на этот шаг.

Деревенский дом продать за цену, необходимую для покупки машины никак не удавалось, но Татьяну это уже не волновало.

Праздничный первомайский день Андрей провел, по его словам, в компании друзей.

Татьяна, сославшись на плохое самочувствие, осталась дома.

К вечеру она отправила девчонок к бабушке и дедушке, а сама принялась готовить любимый пирог мужа с мясной начинкой.

К его приходу аппетитный запах свежей выпечки витал по всей квартире. Стол был накрыт и ждал только хозяина.

— Танюша, какой сюрприз! А говорила, что плохо себя чувствуешь, ну, молодец, какая ты у меня, — рассыпался в похвалах муж, пытаясь обнять жену.

Татьяна увернулась, жестом приглашая его к столу:

— Поешь, сначала.

Андрей сел за стол, налил в рюмки вино.

— Ну, с праздником, Танюша!

Он выпил и с наслаждением откусил большой кусок пирога.

Через мгновение глаза его округлились, из них брызнули слезы, он покраснел.

Только через несколько минут задыхаясь и кашляя, он прохрипел:

— Ты с ума сошла? Что там такое?

— Ничего особенного, не умрёшь! Ты же любишь погорячее. Это перец, острый стручковый перец.

Просто его там много, но не столько, сколько горечи я наглоталась за все годы жизни с тобой. У тебя горечь на яз ыке. А у меня горечью сожжено сердце.

У тебя брызнули слезы из глаз от жгучего перца, а я проплакала всю свою молодость от жгучей обиды.

Ты рассказывал своим лю бов ницам, что я холодна, как мороженая рыба, — продолжала жена. — Да, я была холодна с тобой, но если ты помнишь, не сразу я стала мороженой рыбой.

Я стала такой после твоих грязных похождений. Мне стали противны твои прикосновения. Меня тошнило от твоих ла ск, потому что я все время думала, кого и где ты лас кал сегодня до меня.

Ты целовал, а я думала, чьи губы ты целовал час назад. Ты обнимал меня, а гадала, кого ты обнимал час назад.

Я жила с тобой без любви, как ра бы ня. Терпела унижения, косые взгляды, то насмешливые, то жалостливые.

Жена принесла большой дорожный чемодан и сказала:

— Теперь в этой квартире твое — только чемодан с твоими вещами.

Я была бы тебе очень благодарна, если бы ты избавил меня от твоего присутствия.

Выгнать тебя на улицу я не могу, ты все-таки биологический отец моих детей.

Я выделила тебе одну комнату, можешь жить в ней, если не найдёшь какое-нибудь пристанище.

Но, знай, что жены у тебя нет, и пирогов тебе здесь печь никто не будет.

Лучше, конечно, было бы, если ты ушёл бы к одной из своих гор ячих подружек, хотя я не очень надеюсь, что кому-то из них ты нужен просто, как муж, а не муж на час.