Подруги

Диана и Лера дружили сколько себя помнили. Они жили в одном доме, ходили в один детский сад, в школе оказались в одном классе и, конечно, сели за одну парту.

Девчонки даже были чем-то похожи: обе русоволосые, голубоглазые, смешливые. Некоторые принимали их за сестер, что самим девочкам очень нравилось.

Диана жила в большой четырехкомнатной квартире с мамой, папой и бабушкой. Родители девочки работали (они говорили – служили) в республиканском музыкальном театре. Мама пела, а отец играл в оркестре. Бабушка в молодости служила там же балериной, а сейчас она уже была на пенсии и занималась воспитанием внучки, потому что у родителей почти все вечера были заняты. А иногда они вообще уезжали с театром на гастроли. Раньше у Дианы был еще и дедушка, но она его не помнила. Он был военный и не вернулся из какой-то «горячей точки». Диана спрашивала, где она, эта «горячая точка», но бабушка говорила, что девочка еще маленькая, и обещала рассказать позже.

Лера с мамой жили в однокомнатной квартире. Ее мама работала на заводе – упаковывала какие-то тяжелые железные детали. И хотя она очень уставала, но каждый вечер обязательно проверяла, как Лера сделала уроки, наглаживала складочки на школьной юбке дочери, а когда та уже спала, готовила на следующий день или борщ, или рассольник, или любимый суп Леры – гороховый. Отца своего девочка никогда не видела, а мама про него ничего не рассказывала.

Однажды вечером, когда мама поставила перед Лерой тарелку с макаронами и сосиской, девочка спросила:

– Мама, а почему ты готовишь какую-то скучную еду?

– Скучную? Это как? – удивилась мама.

– Ну, одинаковую – вот макароны с сосисками, или гречневую кашу, или картошку с огурцами? Мы сегодня у Дианы делали уроки, и ее бабушка нас обедать позвала. На первое был куриный бульон, а в нем половинка вареного яйца плавала. На второе – пюре с тефтельками и соусом, я забыла, как он называется, такой белый.

– Бешамель? – спросила мама.

– Да! А на третье – клюквенный кисель, – сказала Лера.

– Лера, я так устаю на работе, что мне три блюда на обед готовить некогда, а тем более на всякие изыски время тратить, – объяснила мама.

– А ты найди себе работу полегче, – посоветовала дочь.

–Найти работу полегче – не проблема. Только тогда ты будешь есть на ужин пустые макароны, без сосиски, – ответила мама и добавила – а ты дома обедай, нечего по чужим кухням ходить.

Учебный год уже заканчивался, и тут произошла небольшая неприятность. Из столовой девочки прибежали в класс первыми, и Лера так торопилась, что случайно задела подставку для цветов. Она упала, цветы оказались на полу, а два горшка разбились.

Лера схватила Диану за руку и буквально вытащила ее из класса.

– Ты чего? – воскликнула Диана, – надо же цветы поднять и подмести. Пойдем, я тебе помогу.

– Не надо. Помнишь, когда Вовка цветок уронил, учительница велела ему взять его домой, купить новый горшок, пересадить и принести в школу? А мне нельзя сегодня битые горшки домой нести – у меня в субботу день рождения, мама обещала, что мы сходим в парк на карусели. А если ей сейчас горшки покупать придется, то на карусели денег не останется.

Когда девочки вошли в класс, учительница уже спрашивала у ребят, кто уронил подставку, но никто не сознавался.

– Ладно, – сказала Ольга Леонидовна, – я, конечно, догадываюсь, кто это сделал, но хочу, чтобы этот человек сам честно признался и подошел ко мне после уроков.

Диана посмотрела на подружку. Та сидела, низко опустив голову, но молчала. После четвертого урока Диана сказала Лере:

– Пойдем к учительнице. Я скажу, что это я уронила цветы, меня дома ругать не будут.

Лера помогла подруге донести пакеты с цветами до дома, и быстро ушла. В субботу Диана с бабушкой сходили в магазин, купили два горшка и цветущую бегонию.

– Это в качестве извинения за твое поведение, – объяснила бабушка внучке.

В понедельник, когда они принесли цветы в класс, Ольга Леонидовна попросила бабушку задержаться. О чем они говорили, Диана не слышала, а бабушка ушла домой задумчивая.

Вечером она передала разговор с учительницей своей дочери – маме Дианы:

– Ольга Леонидовна сказала, что Диана почему-то взяла на себя вину Леры. Она советовала присмотреться к тому, как общаются девочки, ей кажется, что есть перекос – Диана во всем помогает Лере, а та не спешит на помощь Диане, даже когда это нужно. Учительница привела несколько примеров, из которых видно, что у нас растет добрая девочка, но этой добротой пользуются. Ты бы, Катя, поговорила с дочкой.

– Да вроде все нормально. Мы ведь часто берем с собой Леру, когда идем в парк или в игровой центр. Я вижу, как они играют. Диане с ней веселее, – ответила Катерина.

– То есть вы берете с собой Леру в качестве, как бы раньше сказали, компаньонки. Знаешь, бабушка Лермонтова специально поселила в своем имении несколько сверстников Миши, чтобы мальчику было с кем играть. Одно время в Тарханах жило десять мальчиков. Это были дети дальних родственников и не очень состоятельных соседей. Но она их содержала и заботилась об их образовании. А вы берете с собой девочку только для того, чтобы она развлекала Диану, а совсем не потому, что вы сочувствуете ей. Если девочка это поймет, то тут недалеко то ревности, зависти и кое-чего похуже. Присмотрись, я тебе советую.

–Хорошо, мама, я подумаю, – согласилась с ней Катерина, но предпринимать ничего не стала. «Что-то мама перемудрила, – думала она, – девчонки вместе делают уроки, вместе играют. Да, чаще они бывают в нашей квартире, но это как раз понятно – здесь и места больше, и игрушек».

Однажды, когда девочкам было лет десять, они занимались чем-то в детской, а мама Дианы распевалась, аккомпанируя себе на рояле. Она исполняла арию из оперетты. Закончив, женщина повернулась и увидела, что Лера стоит в дверях и слушает ее.

– Тебе понравилось? – спросила она у девочки.

– Да. Я тоже хочу быть певицей, – ответила Лера.

– А ты хорошо поешь? – поинтересовалась Катерина.

– Да, Мария Михайловна со мной к каждому празднику песню разучивает, а потом я на концерте пою.

– И что же ты пела на последнем концерте?

Лера выпрямилась, опустила руки, подняла голову и запела:

–То березка, то рябина,

куст ракиты над рекой.

Край родной, навек любимый…

В комнату заглянула бабушка. И она, и Катерина удивленно смотрели на Леру.

Когда девочка закончила петь, Катерина подозвала ее к инструменту и, наиграв поочередно несколько мелодий, попросила Леру пропеть каждую. Девочка сделала это с легкостью.

–У тебя отличный голос и почти абсолютный слух! Тебе обязательно надо заниматься музыкой! – воскликнула Катерина. – Попроси маму отдать тебя в музыкальную школу.

– У нас на это нет денег, – грустно сказала девочка, повернулась и вместе с Дианой направилась в детскую.

– Мама, может, попробовать каких-нибудь спонсоров найти, чтобы оплатили ее обучение? – обратилась Катерина к бабушке.

– Оставь, Катя, всех неимущих не спасешь, – ответила та.

Последнюю фразу Лера услышала и вечером спросила у матери:

– Мама, а кто такие неимущие?

– Неимущие – это бедные, нищие, – пояснила та.

– А мы неимущие? То есть нищие? – продолжала уточнять девочка.

– Мы, конечно, не нищие. Я работаю, у нас есть крыша над головой, мы не голодаем. Но богатыми нас тоже назвать нельзя. А почему ты это спрашиваешь?

Девочка рассказала о том, что произошло, и о словах мамы Дианы, что Лере обязательно надо учиться.

– Ты правильно ответила – нам это не по карману. А что они Диану не учат музыке? – спросила мать.

– Диана говорила, что родители хотели, чтобы она, как мама, певицей стала. Даже имя ей подбирали, чтобы на афишах красиво выглядело – Диана Одинцова! Но оказалось, что у нее нет ни слуха, ни голоса. Дианка сама сказала, что ей медведь на ухо наступил. Зато она хорошо рисует и с первого класса ходит в художественную школу, – объяснила Лера.

– У нее хорошо получается?

– Да, она рассказывала, что один ее рисунок на отчетную выставку художественной школы берут.

– И что там нарисовано? – поинтересовалась мать.

– На столе стоит стакан, а в нем – букетик ландышей, называется «натюрморт».

– Красиво нарисовано?

– Да, он у нас в классе на стенде с другими рисунками висит.

– Да, вот так – есть деньги – будет Диана великой художницей. А нет – так хоть в пять раз талантливей, все равно ни с чем останешься, – грустно заключила мама.

А через два дня снова произошла неприятность.

Когда Диана хотела забрать свой рисунок, чтобы передать на выставку в художественную школу, его на стенде не оказалось. Он нашелся через неделю – залитый водой, свернутый вчетверо, рисунок лежал в щели между стеной и книжным шкафом.

Диана плакала, а Лера ее утешала:

– Подумаешь, натюрморт, ты еще сто таких нарисуешь.

Время шло, девочки взрослели. Они так же продолжали дружить, но общались реже, потому что Лера после девятого класса ушла из школы и поступила в медицинский колледж, а Диана, которая решила стать архитектором, продолжила учебу в старших классах и начала готовиться к поступлению в институт.

Но пару раз в месяц они встречались, болтали, секретничали, делились друг с другом девичьими тайнами. Хотя у Дианы особых тайн не было. Один раз ей показалось, что она влюбилась.

Это был Рома, который заканчивал в этом году Суворовское училище. Несколько раз они встретились, когда он ходил в увольнение, а это случалось не очень часто, бывало, что раз в месяц, потом он пригласил ее на новогодний бал.

Диана волновалась, как она будет чувствовать себя среди незнакомых людей, но войдя в зал, она увидела Леру. Оказывается, ее пригласил брат одной из девушек, с которыми она училась. Вечер прошел отлично.

Однако, вернувшись после зимних каникул, Рома не позвонил ей, а когда они случайно встретились в городе, он сказал, что собирается поступать в военное училище, будет летчиком, и им нет смысла встречаться, раз она не видит своего будущего с военным.

Диана так и не поняла, откуда он это взял, но решила не выяснять отношений и всерьез занялась учебой.

И ее старания не прошли даром – она получила высокие баллы на ЕГЭ, отлично сдала профильные экзамены по композиции, рисунку и черчению. Дополнительные десять баллов принесла золотая медаль. И вот она студентка.

Новая жизнь захватила Диану – вокруг было столько всего интересного, да и учиться, особенно на первых порах, было сложно.

С Лерой в это время они перезванивались, а встречались только на каникулах, да и то редко. Когда Диана приехала после первого курса, Лера уже окончила третий, и у нее была практика в местной больнице.

А потом родители решили, что дочери нужно отдохнуть, и Диана с бабушкой поехали к морю, в Джемете.

А тут и лето закончилось, пора было уезжать. Девушки встретились всего три раза, и Диана заметила, как изменилась подруга.

Куда делась прежняя добрая и веселая Лерка? Она во всем видела только дурное. Даже не порадовалась за Диану, когда та ей рассказывала об институте, о классных преподавателях, о том, как много интересного она узнала за год.

– Конечно, ты поступила, такие деньжищи за подготовку отдали! У меня мать как в прошлом году узнала, что только за онлайн курсы твои родители каждый месяц по пятнадцать тысяч платили, чуть с ума не сошла. Это больше половины ее месячной зарплаты! Да еще и на обычные курсы по выходным ездила – тоже не бесплатно. Понятно, что тебе там интересно – Москва кругом, а всей учебы – сидите и картинки целый день рисуете. А попробуйте утки из-под лежачих потаскать, да стариков с пролежнями переворачивать. Никакого интересу!

– А чего ты плачешься, Лера? Ты могла бы не в медицинский колледж поступить, а в музыкальное училище или колледж культуры, раз тебе так хотелось быть певицей. А ты, что думала, что тебя, как Фросю Бурлакову, прямо в Гнесинку без экзаменов примут?

– А жить бы я на что стала? Мать тоже не двужильная меня еще пять или семь лет тянуть. Да и где бы я потом работала? Вряд ли твоя мать мне свое место уступила бы, значит, надо ехать куда-то, устраиваться. А у нас знакомых в шоу-бизнесе нет. А здесь я уже после первого курса стала зарабатывать – делать уколы на дому. Через год в какую-нибудь частную стоматологию устроюсь. А чтобы опыт работы был, я во время учебы на полставки, а летом – на полную ставку в стационаре работаю – младшая медсестра по уходу за больными. В этом году повезло медрегистратором устроиться.

– Все равно это твой выбор. Знаешь, сколько известных певиц начинали с того, что пели в ресторанах? А Юрия Никулина три раза не приняли во ВГИК – таланта нет сказали, не приняли в ГИТИС и в училище имени Щепкина. А Джоан Роулинг отказали в двенадцати издательствах, и только тринадцатое напечатало «Гарри Поттера». Ей тоже говорили – у книги нет перспектив. Чтобы тебе с ветки в руки яблоко упало, надо яблоню активно трясти, не стоять под ней в ожидании.

Вот такие разговоры вели теперь подруги.