– Дай войти, я к сыну приехала, – сказала Зоя Федоровна

Звонок в дверь раздался тогда, когда Полина вынимала противень с пирогами из горячей духовки. Закрыв пироги чистым полотенцем, женщина пошла открывать. На пороге с двумя чемоданами стояла ее свекровь – Зоя Федоровна.

Подхватив оба чемодана, она хотела войти в квартиру, но Полина преградила ей путь.

– Что вам здесь надо? – спросила она у свекрови.

– Отойди, я к сыну приехала, – ответила та и снова попыталась прорваться в прихожую.

– Это моя квартира, а я вас не приглашала, – сказала Полина и захлопнула дверь перед носом Зои Федоровны.

– Открывай, Полька! Иначе я сейчас буду так стучать и кричать, что все соседи выйдут.

– Да хоть обкричитесь, – ответила Полина из-за двери.

– А что о тебе люди подумают?

– Обо мне – ничего, а о вас подумают, что вы сумасшедшая старуха, и вызовут скорую или полицию, – сказала Полина и пошла на кухню, чтобы дальше заниматься пирогами.

У детей были летние каникулы, они отдыхали у моря с ее родителями, у самой Полины сегодня был выходной, а муж – Юрий – скоро должен был приехать с работы.

Управившись на кухне, Полина вышла на лоджию и посмотрела вниз. Свекровь сидела на скамейке около детской площадки.

Полина позвонила мужу:

– Юра, тут твоя мать приехала, сидит перед домом. Надеюсь, ты понимаешь, что я не пущу ее в квартиру, даже если тебе с ней придется ночевать на скамейке у подъезда.

Муж приехал через час. Полина видела, как он вышел из машины и направился к матери. Она подскочила и стала что-то говорить ему, размахивая руками. Юрий выслушал и повернул в сторону дома. Зоя Федоровна пошла было за ним, но он остановил ее.

– Мать хочет жить у нас, потому что Рита с детьми вернулась в ее квартиру. Сестра развелась с мужем, и он выставил их из дома, – сказал Юрий, войдя в комнату.

– А мы-то в чем виноваты? – спросила Полина. – Пусть сами разбираются.

– Она говорит, что ей теперь там тесно, у Риты трое мальчишек, и они постоянно шумят.

– Интересно получается: нас четверо в трехкомнатной и их четверо в такой же квартире. Почему твоей матери вздумалось оставить квартиру Рите и приехать к нам?

– Не знаю, – ответил муж. – Пусть она хотя бы переночует, раз уж приехала, а завтра будем решать, что делать.

– А я уже все решила. Ноги Зои Федоровны в этой квартире не будет. Если тебя это решение не устраивает, я с тобой разведусь, – сказала Полина.

– Полин, ты что, серьезно? – Юрий опешил от слов жены.

– Да, дорогой, более чем серьезно. Я эту женщину ни видеть, ни слышать, ни даже вспоминать о ней не хочу. Может, у тебя короткая память, а я помню все.

Помнишь, как в доме, где мы снимал квартиру, рванули трубы отопления, и мы вечером приехали к ней. Она два часа зимой продержала нас в холодном подъезде и впустила только тогда, когда ты пообещал ей платить столько же, сколько мы платили за съем однокомнатной квартиры. При этом у тебя была доля в ее квартире. А мне тогда оставалось чуть больше месяца до родов.

А как она издавалась надо мной, те два месяца, пока мы там жили? Зоя Федоровна установила время, когда я могла готовить на кухне, не разрешала пользоваться своей стиральной машинкой, а когда я занимала ванную или туалет, она стояла под дверями и стучала, требуя, чтобы я поскорее вышла. Не говорю уже о тех оскорблениях, которых я наслушалась на всю жизнь вперед.

А как она выгнала нас с двухнедельной Соней, заявив, что ребенок ей мешает? Это ты помнишь? Я тогда поехала в поселок к родителям, а ты месяц ночевал по друзьям и работал, чтобы снять квартиру.

– Полина, я не уговариваю тебя пустить мать жить к нам, но переночевать-то ей здесь можно?

– Зачем? Сейчас еще нет шести, а электрички ходят до одиннадцати. Отвези ее на вокзал, купи билет, и через полтора часа она уже будет на месте.

– Полина, матери действительно тяжело с Ритой, у них у обеих сложные характеры, они постоянно ругаются. Мать там очень устала. Пусть она хоть пару недель у нас поживет, успокоится, – начал говорить Юра.

– Ты в детстве сказку про, как у лисы была избушка ледяная, а у зайца лубяная, читал? Если и читал, то правильных выводов не сделал. А я тебе тогда еще память освежу. Помнишь, как твоя мать заявилась к нам на съемную квартиру и устроила скандал, из-за которого нас чуть не выселили? Она требовала, чтобы ты оплачивал часть счетов за ЖКХ, потому что в квартире есть твоя доля и ты там зарегистрирован? Я тогда в декрете была, нам денег еле-еле хватало. Спасибо, что мои родители продуктами помогали.

Зоя Федоровна успокоилась только тогда, когда я ей пригрозила, что ты выделишь свою долю в квартире и продашь ее.

Но это не все. Она тогда вышла на улицу и столько грязи на всех нас вылила! А детей твоих байстрюками и нагулышами называла. Соне тогда шесть лет было, она весь вечер плакала – ее дети во дворе дразнили.

А теперь ты хочешь, чтобы девочка-подросток стала жить в одной комнате с младшим братом, уступив свою комнату так называемой «бабушке», которая всю жизнь плевала в ее сторону? Не думаю, что это правильное решение.

Так что вези Зою Федоровну на вокзал.

– Это твое последнее слово? – спросил муж.

– Да, последнее. Когда тебе предложили возглавить филиал фирмы в этом городе, ты сомневался, соглашаться или нет на переезд. Хотя что было раздумывать – у нас ни там, ни здесь не было жилья.

Тогда мои родители продали дом в поселке – пятикомнатный, с проведенными газом, водой и канализацией, участок земли в двадцать соток и машину. Купили эту квартиру и подарили ее мне. А сами уехали к бабушке в ее маленький домик – всего две комнаты и кухня. И хотя он на юге, у самого моря, маме тот климат не очень подходит. Они хотели сделать наоборот – забрать бабушку к себе, а дом на юге использовать как дачу. Но нам негде было жить.

И теперь ты хочешь, чтобы я пустила в эту квартиру Зою Федоровну, которая сделала столько гадостей и мне, и нашим детям, и тебе, кстати, тоже? Нет и еще раз нет, – сказала Полина.

Юрий вздохнул, вышел из квартиры и стал спускаться по лестнице. Выйдя из подъезда, он подошел к матери, поднял оба чемодана и положил их в багажник своей машины.

Потом открыл дверь и предложил матери сесть в автомобиль. Полина наблюдала, как Зоя Федоровна, стоя у открытой двери, что-то долго выговаривала сыну, потом все-таки села в машину.

Минут через десять в дверь снова позвонили.

«Кто бы это мог быть? – подумала Полина. – Для Юры еще рано, он вряд ли успел до вокзала доехать».

За дверью стояли две пожилые женщины, лет примерно семидесяти – семидесяти пяти.

– Полина, ваша свекровь все нам рассказала. Вы дурно поступили, что выгнали ее из ее собственной квартиры, – сказала одна из них.

– Ты ведь, Полина, сама мать, вот прикинь, если твои дети с тобой так поступят, – поддержала ее вторая.

– Уважаемые бабули, если кто-то из вас хочет поближе познакомиться с Зоей Федоровной, я вам дам ее адрес – можете в гости съездить. И еще: меня воспитывать уже поздно. Займитесь лучше своими внуками или правнуками, не знаю, кем вам приходятся Владик и Никита. На днях видела, как они курили на детской площадке, и неприличные слова, которыми горка исписана, – это тоже их рук дело. До свидания, – сказала Полина и закрыла дверь.